Земные приключения неземного мальчика

– А ты…Ты не потеряешь его? Может лучше оставить его у нас?

– Ну что вы! Это исключено! – Возразил Отоми, – Вы так совсем меня обезоружите. Ведь без него я мало что смогу. К тому же у нас никогда не теряют своих роботов. А прятать мы умеем лучше, чем вы.

– Извини меня, мальчик, – спохватилась женщина, – я просто не подумала… Я забыла, что у вас всё не так, как у нас…

Она решительно возвратила владельцу его достопримечательность.

Отоми поставил двойника к стакану с карандашами, выглянул в окно. На улице уже было темно, на столбах горели фонари, редкие прохожие торопились по своим домам. Шёл одиннадцатый час вечера. Уж близок миг разлуки.

Как бы разгадав его думы, к нему подошёл Димкин отец, тоже взглянул на улицу. Они так мало были знакомы, но мужчина чувствовал, что расставаться с гостем ему просто жаль. Жаль прерывать беседу, фактически ещё не начатую после диалога признания. Еще больнее рвать дружеские отношения, едва налаженные. Смешная штука жизнь. В кои веки попался человек на много ступеней выше по развитию, а порасспросить его подробно обо всём нет времени. У него, у «пришельца», оно строго лимитировано от и до. А парень мог бы осветить много вопросов, ещё не решенных здесь, на Земле. Ведь как-то они устранили свои проблемы, выжили, не сгорели в пекле атома. А может оттого и выжили, что их цивилизация в корне отлична от здешней? Даже по самым малым крохам информации уже можно судить, что масштаб их деятельности глобален и вполне разумен. Вполне вероятно, что именно у них истинно справедливый общественный строй, а люди Земли ещё даже не осознали, что это такое? Однако, об этом мальчик был не особенно откровенен. Скорее всего, ему строго настрого запретили говорить с кем бы то не было о своём происхождении. А, может, не приучен хвастать, посчитал, что сказал вполне достаточно, чтобы самим сделать правильные выводы. Как бы там не было, если нельзя одно, то другое… другое-то можно.

Обрадовавшись хорошей идее, мужчина отдёрнул пошире шторку на окне.

– Ну, молодой человек, и как вам наша матушка-Земля?

Отоми неуютно поёжился. Несомненно, он ждал этого вопроса и боялся его, как чего-то неприятного, запретного, которого нельзя касаться. Но вопрос был задан.

Он обернулся.

– Я не могу, не имею права судить вас. Но раз вы спросили, послушаем нейтральную сторону – машину.

Он «включил» фотоотпечаток. Тот сразу приобрёл живые черты, моргнул пару раз и принял позу готовности:

– Я слушаю вас, люди, говорите. Я отвечу вам.

Все присутствовавшие воззрились на портрет, как на экран телевизора. Отоми постучал ногтем по его уголку.

– Скажи-ка, приятель, как тебе Земля?

Жгучими синими глазами портрет обвёл всех собравшихся, как будто определял для себя, кто здесь кто. Мощный, западающий в душу металлический голос выразительно продекламировал:

Сама планета недурна,

Но вижу я истоки зла.

Здесь силы демона в ходу,

Земле несут они беду.

– Ну-ну, не так мрачно, приятель, – приструнил двойника Отоми. – Не забывай, ты в гостях, веди себя прилично. А люди? Как тебе люди?

И снова бесстрастно в тишине зазвучал металлический голос:

Материал собой хорош,

Но мало он на что пригож.

Здесь разум – чудо из чудес,

В плену страстей – у дикарей.

Болезни гложут их тела,

И увядает вся трава,

Куда ни ступит их нога.

Материя еще сыра

И к гибели идёт сама…

Прогресса тоненькая нить

Давно над пропастью висит.

– Ты опять за своё, – Отоми сделал повелительный жест, принуждая двойника замолчать. Тот зажмурился, как будто в его лицо подул шальной ветер, затем вопрошающе разлепил веки снова.

Отоми сдал позиции:

– Говорите с ним сами, но учтите, программа у него своя, то есть её практически нет, он сам решает и думает, как разумный мыслящий субъект, но руководствуется он моим опытом жизни. Через мой мозг он держит связь с окружающим миром, всё запоминает и делает выводы. Короче, это философ, мудрец, которому нет равных. Я сам нередко прошу у него совета, как у бога. Не обижайтесь на него, пожалуйста, за его недостаток: он всегда говорит правду, ведь это электроника. А у неё нет языка лжи.

– Ну, что ты, какая может быть обида. Он сказал то, что есть. Земле далеко до совершенства. Сама природа ополчилась против нас. Как бы не было поздно латать бреши, которые мы усердно долбим сейчас. Как тот мужик, что пилит сук, на котором сидит.

Видя, что беседа с двойником не прибавила энтузиазма, Отоми переменил тему.

– Ну-ка, приятель, порадуй нас радиоволнами.

Тот мигнул, зрачки его окрасились зелёным цветом и сразу же заиграла весёлая музыка с куплетами песни о ветре из кинофильма «Дети капитана Гранта». В припеве следующей песни он заменил слово любовь на слово собственного сочинения и запел точь-в-точь, как артист, её исполняющий:

Я не верю, что бывает

У людей короткий век.

Даже время отступает,

Если счастлив человек!

– Э, нет, – запротестовал мужчина, – у нас нельзя убирать авторские слова из текста.

Фоторобот прекратил песню, поискал оппонента и посмотрел на него, как на провинившегося школьника.

– Землянин, для меня нет слова «нельзя», как нет ничего невозможного. Извольте не пугаться, а запомните всё, что будет перед вами. Сейчас я покажу вам свою душу.

Неподалёку от него возник молочный бесформенный сгусток, который быстро рассеялся, стал прозрачным и так же быстро собрался в контур человека. В мальчика, точь-в-точь похожего на Отоми и такого же роста. Внутри он был совершенно пустым, туманным, отчего резко выделялся его очерченный слегка подсинёнными тонами контур. Так же хорошо различалось его лицо, по которому можно было судить, кто перед ними.

Димка похолодел.

– Отоми, это ты? – сами собой прошептали его губы.

– Нет, – отрицательно качнул тот головой, – Это душа электронная. Моя при мне.

Появившаяся душа фоторобота была вроде бы обнажённой. На ковре явственно темнели босые ступни, с синими прожилками. Он не шевелился, застыли слегка согнутые в локтях руки, словно при прыжке вниз для сохранения равновесия. Вообще, поза была такой, будто бы он замер в первом же движении. Его левая нога была вынесена вперёд, как после шага. Ещё не проявившись полностью, он уж привёл себя в боевую готовность и двинулся чуть ли не на таран, не различая перед собой ничего и никого, как слепое орудие, способное сокрушать. Да, весьма шустрый малый, шутки с таким плохи, попадись он на узкой тропе. И всё же чувствовалось, что он был под надёжным замком чьей-то крепкой воли. Отоми сдерживал его натиск ладонью, поднятой к плечу. Взглянув на фоторобот, он сказал повелительно:

– Не пугай землян, они к этому не привычны. Покажи лучше проводимость активных точек.

– Нет ничего проще, – с готовностью сообщил фоторобот. Тотчас же на пустом теле призрака стали появляться чёрные точки, как половинки горошин, от них побежали тоненькие нити-дорожки. И там, где эта дорожка прекращалась, возникал орган, тот, с чем связана была эта отдалённая точка.

Точки всё прибавлялись, от них змеились чёрные нити-пути и скоро всё полое туловище заполнилось всеми недостающими внутренностями. Наглядно и очень запоминающе воссоздавался чертёж человека по его биологическим точкам: лёгкие, печень, селезёнка, почки – всё это очень точно рисовалось там, где были запрограммированы самой природой. В натуральную величину. Они все накладывались друг на друга в той последовательности, в какой легче было усвоить их расположение. Это был первоклассный макет, прозрачный, объемный, что позволяло хорошо изучить всё внутреннее строение человека и сзади, и спереди, и с боков. Последним появилось сердце, точно у верхней четверти позвоночника, на середине грудной клетки, с малым уклоном влево.

– Ну вот, – подвёл итог Отоми, – а это уже я, вернее мой двойник, моя точная копия. Вдохни в него жизнь, – опять приказал он электронному собеседнику.

Перед изумлёнными зрителями проявилось чудо самого сверхъестественного свойства.

Только что монолитный комочек сердца вдруг шевельнулся, как будто надувался упругостью, качнулся вниз и забился ровным, ритмичным боем. Как меха заработали лёгкие, качая воздух. По жилам заструилось что-то тёмное, неужели кровь? Да, это была она – система кровообращения наяву. В лёгких она насыщалась кислородом, светлела и разгонялась сердцем по всем закоулкам организма.

Это было самое замечательное наглядное пособие мира. Даже Димка, совершенно далёкий от медицины, с первого раза, наизусть выучил собственное строение.

– Да, – задумчиво обронил мужчина. – Этот макет да нашим бы врачам, цены бы им не было.

– Здесь дело не в макете, – уточнил Отоми, – А в фотороботе. Ведь он просветил меня, мои внутренности. Но с таким же успехом он мог бы просветить любого. Даже не применяя макета. Особыми лучами он может пронзить все ткани тела до стеклянной прозрачности. Мои органы здоровы. А другой смог бы увидеть все свои болезни и получить совет, как от них избавиться. Не только совет, но и моментальное исцеление. Словом, для вас, землян, он был бы первоклассным лекарем.

Отоми положил руку на плечо двойника.

– Вы были свидетелями рождения биоробота. Это почти законченный совершенный экземпляр. Но если ему нарастить кожу натуральными живыми клетками, он будет неотличим от человека. Это будет мой брат-близнец, ни в чём не нуждающийся, ни в пище, ни в воде, который постоянно подпитывал бы себя энергией космоса. Если разорвать его связь с фотороботом, он приобретет вполне самостоятельное существование, но связь со мной у него сохранится. Через мой мозг он осознает и поймёт себя, получит информацию о мире. И все поступки его в основном всегда будут схожи с моими, ведь мы – одно целое. Конечно, он будет выполнять то, что я ему скажу, но бесстрастно, как и подобает роботу. А пока – это всего лишь оболочка, энергетическая субстанция с неограниченными возможностями, способная проникать сквозь стену, перемещаться по воздуху. И пусти я её сейчас на улицу, она перепугала бы здесь всех тем самым, что вы называете приведением. Но это действительно призрак, то есть управляемый сгусток энергии. Из него можно сделать все, что угодно: шар, силуэт зверя, электрическую молнию, словом, всё, что пожелаю я, ведь он – моё отражение.

Гость занёс ногу для шага, и призрак тоже поднял ту же ногу. Отоми почесал за ухом, и призрак тоже проделал тоже самое. Пришелец сжал перед собой кулак и его двойник тоже замер в той же боевой изготовке.

– Ударю я, пусть даже шутя, вполсилы, но его удар будет гораздо ощутимее. А внутри он совершенно пустой. Убедитесь сами, – гость спокойно проткнул сердце двойника, оно сразу остановилось и, сквозь образовавшуюся дыру на нём стало видно окно позади макета.

– Всё это световой эффект, молекулярные картинки, или голограммы, ничем не отличимые от живых тканей. Скажу больше – всё это разное проявление одного и того же биополя. Всё живое имеет его. И только у фоторобота достаточно энергии, чтобы сделать его видимым. Наверно, я вас утомил. Это трудно понять тому, кто не вращается в этой сфере. Убери его, – отдал он очередной приказ фотороботу.

– Понял, – немедленно отреагировал тот. Затем раздался не очень громкий хлопок взрыва, призрак рассыпался белым облаком пара и был втянут обратно в квадрат фоторобота.

Ошеломлённые секретами природы, что открыл им белокурый мальчуган, наблюдатели не сразу опомнились. Сдвинув к переносице брови, мужчина напряжённо о чём-то думал.

– Стало быть, биополе – это всё равно, что душа?

Беседа почему-то принимала для Отоми нежелательный вариант. Вероятно, из-за трудности объяснения. И он категорически заявил:

– Я не могу вам сказать больше того, что сказал. У вас есть разум. Примените его сами.

Свой разум мужчина применил тут же.

– Значит, душа всё-таки есть…

Отоми смягчился.

– Согласно вашей терминологии, да, – кивнул он. – Для нас же это уже кое-что другое.

– И, как утверждают богословы, она – бессмертна? – не унимался мужчина.

– Почти. Только после потери материальной оболочки, она не будет принадлежать только вам. Она будет общей частицей космоса. Вот, если бы вы обогатили себя вторым мозгом, она действительно бы была бессмертной для вас, и какой бы долгой ни была ваша жизнь, она принадлежала бы только вам и обслуживала бы только вас. Ведь истинное бессмертие заключается в том, чтобы при помощи биополя сохранять свою биооболочку, как это умеют делать ваши йоги и дзен-буддисты. Но при наличии второго мозга это намного бы упростилось.

Отоми положил перед собой пояс перемещения.

– Есть у вас карта Земли, где топографически нанесены километры, указывающие точность расстояния от континента до континента?

Мужчина развел руками: чего нет, того нет.

– Ну ладно, попробуем без неё. Сколько летит до Америки самолёт? Какова его скорость в час? Кажется, это есть в журнале.

Отоми полистал «Науку и технику», быстро нашёл то, что искал. Затем перевёл пряжку на ремне через отметку «0» на нижнюю шкалу делений и зафиксировал ее на нужных километрах, что она должна была отмерить в скором будущем.

Теперь фоторобот. Отоми взял его и решительно посмотрел на семейство.

– Я уже говорил Диме, что покрыт защитной кожей, которая сможет уберечь меня и от огня, и от пуль, и от морозов. Но я говорил и то, что прятать мы умеем лучше землян. А теперь попрошу вас не пугаться, а быть повнимательнее. Итак, я начинаю.

Отоми снял футболку, обнажив торс, отливавший мраморной белизной. Его правая ладонь легла точно посередине груди, на её верхнюю часть. Затем отъехала чуть-чуть назад и стала делать в воздухе мелкие штриховые движения. Он совсем не касался тела. Кожа под прикрытым участком вдруг вспучилась и повинуясь ладони, которая выгнулась наружу, тоже отделилась ровным квадратным лоскутом и повисла на нижнем крае, являя собой чудеса бескровной операции. Безусловно, здесь был применен щадящий ультразвук. Ни одна клетка не повредилась, ни одна капля крови не просочилась сквозь рану. В сущности, её нельзя было назвать раной. В оголённом квадрате белела вторая кожа, а вырезанный лоскут точь-в-точь соответствовал размерам фоторобота. Отоми прилепил фотографию ко второй коже и прикрыл ее лоскутом первой. Опять поводил над ней ладонью, соединяя накрепко с общей площадью.

– Желающие проверить качество, прошу, – пригласил он.

Димка потрогал мнимый срез, но ничего подозрительного не обнаружил на совершенно гладкой, чистой поверхности.

Отоми вновь оделся, через лямки повесил за спину рюкзак.

– Нам пора.

Он подогнал ремень диаметром на двоих, закрепил концы в обруч и защелкал шпингалетами на окне. Было уже совсем темно. Горожане укладывались спать. В редких, да и то в отдалённых домах горели лампы.

Гость распахнул створки. Ароматная свежеть проникла в комнату, маня в дорогу. Мальчик молча оглянулся, как бы поторапливая родителей проститься с сыном.

Мать обняла Димку, сразу расстроилась, отчего вновь заколебалась, отпускать его или нет, затем решительно подвела его к Отоми.

– Летите уж, отроки Вселенной. А то у меня не хватит духу перенести всё это.

Мальчики взгромоздились на подоконник. Отоми поднял перед собой обруч на уровне плеча, взял Димкину руку и положил на нижний край обода.

– Держись! Экипаж к отлёту готов, – пошутил он.

Димкин отец обнял обоих.

– Удачи вам, первопроходцы чёрных дыр. И скорейшего возвращения.

– Постараемся, – заверил Отоми и нажал на кнопку перемещения. В тот же миг их не стало. Пустой проём обдал свежим ветром, как сквозняком. Поражённый мужчина прощупал весь подоконник, высунулся наружу, но абсолютно ничего уже не смог обнаружить.

Что до Димки, то он как бы попал в совершенно тёмный непроницаемый туннель. Кромешная темнота лишала возможности что-либо видеть. Лишь мигала лампочка-индикатор, отсчитывая километры. Она помигала не больше минуты. Затем их горизонтальный полёт прекратился. Вестибулярный аппарат ощутил, как они поехали вниз. Стремительно, как на лифте. Наконец подошвы их плавно соприкоснулись с твёрдой опорой. Канадский материк встречал путешественников.

ГЛАВА 2

КАНАДСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

Вычисления Отоми были самыми приблизительными и не могли претендовать на идеальную точность, но то, что они приземлились именно в глухой канадской тайге – это было вне всякого сомнения: тайга и поныне занимала значительную территорию страны, как и 200 лет тому назад, с начала колонизации. Канада до сих пор представляла собой труднодоступные чащобы, мало тронутые человеком. Исстари здесь промышляли только трапперы-охотники за пушным зверем – основатели факторий и небольших поселков, похожих на лесные деревни. Вблизи одной из таких деревень и предполагали приземлиться ребята.

Но случай распорядился иначе. Друзья попали в такую глухомань, что не только людей, но маломальских троп, протоптанными дикими обитателями нигде не было. Повсюду взор натыкался на бурелом невесть какой давности, уже истлевший и пыливший от малейшего дуновения ветра трухлявой древесиной. Природа выкроила им лишь небольшой пятачок, свободный от излишней буйной поросли.

– Куда это мы попали? – недоумевал Отоми, – Прямо-таки доисторические дебри. Разве на Земле есть такие?

– А кто знает… – с опаской поёжился Димка, – что, и динозавры имеются?

– Нет, такой нечисти здесь нет, по крайней мере сухопутных. Иначе я почувствовал бы их биополя.

Сумрачная лесная прохлада окружала их. Вековые сосны верхушками подпирали небо, закрывали солнце. Его тоненькие лучики острыми стрелами освещали узенькие коридоры между стволов. Низкорослые кустарники жались к деревьям. В такой глуши и заблудиться недолго, тем более, если не имеешь никакого представления, куда податься.

Пока Отоми прятал под куртку энергетический пояс, Димка настороженно озирался по сторонам. Ему чудилось, что где-то неподалёку гортанно протяжно рычит зверь, крайне чем-то обиженный. Ненадолго рёв прекращался и тогда явственно слышался треск ломаемых сучьев. Где-то рядом был зверь. Он то стонал, как будто жаловался на причинённую ему боль, то вдруг злобно и страшно рычал, словно оповещал, что несдобровать тому, кто попадётся ему на пути.

Отоми быстро застегнул пояс, оттащил назад Димку, а сам замер в ожидании.

Из-за куста на полянку, где были мальчики, выкатился медвежонок.

За ним другой, третий, последней продиралась напролом сквозь кусты их мамаша. При виде людей она устрашающе поднялась на задние лапы. Оскаленная пасть издала злобный рёв, рёв ненависти к человеку. К тем существам, кто так больно ранил её, кто издалека пустил в неё железную осу, и она укусила её в левый бок, который теперь так мучает её и не даёт покоя… Бок медведицы был весь в засохшей крови, а из раны ещё струилась свежая струйка.

Раненый зверь – это вдвойне опасный зверь. К тому же у неё медвежата. Не себя – их она кинется защищать. А боль – ее ярость. И она может натворить здесь много непоправимых бед.

Надо было исправлять положение. В тот самый момент, когда медведица приготовилась к прыжку, Отоми сам пошёл ей навстречу. Его правая ладонь была направлена на лоб медведицы, как бы закрывала ей глаза. А левая делала в воздухе, равномерные круговые движения примерно там, где была рана. И зверь застыл, как вкопанный. Смолкло его грозное рычание. Соблюдая дистанцию, чуть больше метра, не касаясь зверя, Отоми вдруг отдёрнул локоть назад, как будто с силой вырвал что-то из мохнатого тела. То была пуля. Он поймал её той же ладонью, какой вел лечебный сеанс. Отшвырнув пулю, Отоми ещё раза три провел рукой на уровне раны, и та затянулась, как будто её и не было. Отоми опустил руки.

Медведица покрутила головой туда-сюда, словно забыла все свои намерения, обнюхала малышей, убедилась, что с ними все в порядке, совсем успокоилась. Села в полной растерянности, перебирая в воздухе лапами, удивленно и уже совсем беззлобно рыча и кивая мордой, как будто упрашивала простить ее за тот несвершившийся поступок, что она собиралась произвести с детьми человеческими.

Наконец, она встала на все четыре лапы и, тяжело переваливаясь с боку на бок, пошла в ту же сторону, откуда пришла. Следом за ней затрусили медвежата.

Угроза миновала. Димка облегчённо вздохнул, вытирая вспотевший от страха лоб. Медведей в натуре ему встречать не доводилось, и, конечно, он растерялся. Ясно, что помощник из него был бы плохой, но Отоми и не нуждался в дополнительной силе, на всё он тратил только свою. Лишь средства у него были разные.

Раскрытой пятернёй он обследовал пространство вокруг себя. Результаты не удовлетворили его.

– Димка, мы попали совсем не туда, куда нужно. Здесь мы ничего не узнаем об отце, и я немедленно бы отправился ближе к селениям. Но… тут есть раненый человек… юноша. Он умирает. Он где-то здесь, рядом, ему надо помочь.

Отоми уверенно зашагал вперёд. Биополе неизвестного юноши было его ориентиром. Спустя пять минут он нырнул под пышную крону могучего кедра. Там на устланном старой хвоей дерне, лежал подросток-индеец лет шестнадцати.

Он строго соблюдал обычаи предков – носил длинные волосы, перехваченные на лбу красной лентой, кожаные штаны из лосиной кожи, сшитые жилами по краям и такую же куртку, а под ней тёплый коричневый свитер. На одежде темнело пятно крови.

Отоми обнажил рану: у юноши тоже был пробит бок. Похоже, медведица была второй жертвой одного и того же человека. Первым попал под выстрел юный индеец. Лишенный чувств, он не подозревал, какая опасность подстерегала его. Раненая медведица двигалась прямо на него. И не будь она обезврежена, она разорвала бы его в клочья.

Спасти умирающего – это священный долг каждого врача.

Для звёздного гостя это было больше, чем долгом. Сама природа снабжала его лечебными средствами и не воспользоваться ими, когда это так необходимо, было бы для него просто преступлением. Именно поэтому он помог раненой медведице. И это получилось весьма неплохо. Хотя раньше, у себя на планете, ему не приходилось заниматься врачеванием. Здесь он сдал экзамены на отлично.

Не раздумывая долго, Отоми кивнул Диме, чтобы он повыше поднял сползающую к ране одежду. Тот уже без слов понимал друга, глядел на него завороженно, как бы поторапливал, ведь каждая упущенная минута могла быть для индейца последней.

Рука Отоми зависла над раной. Мальчик сразу ощутил пулю, острую. железную и холодную, несмотря на то что была в тёплом теле. Надо было вынуть её. Но с одной стороны её слегка закрыла мышечная ткань. Мышцу следовало сдвинуть, это значит, что без второй руки не обойтись. Левая рука целителя по-прежнему оставалась неподвижной. Правая осторожно двигала в воздухе пальцами, чертя полукруг. Затем левая рука приблизилась к ране вплотную и резко дёрнулась назад, к плечу. Пальцы Отоми крепко сжали вылетевшую пулю.

Юноша вскрикнул, плечи его рванулись вперёд, как будто он собрался вскочить, но видно сил у него не было. И он опять повалился на землю. Его широко открытые удивлённые глаза смотрели на Отоми. Тот бросил рядышком пулю, вновь прикрыл рану ладонью, а пальцы другой поднёс к виску раненного. Юноша испуганно приподнялся на локте, но убедившись, что чужак даже не коснулся его, вновь присмирел. Он настороженно внимал своему виску, чувствуя, что через него идут к нему от пальцев чужестранца могучие силы, как утихает боль внутри, как приятно и спокойно становится на душе.

Больше он сознание не терял и по мере того, как затягивалась рана на его боку вслед за круговыми пассами белого юнца, его первоначальное удивление сменилось благоговейным почтением. Для него, сурового жителя лесов язычника-идолопоклонника, тот, кто являл собой образ сверхъестественного всегда относился к разряду божества.

– Маниту, Маниту, – только и сумел пролепетать он. с чувством глубокой благодарности и преданности к тому, кто спас его. Отныне его судьба и поступки зависели от Верховного бога Маниту, его юного посланца, его сына.

Отоми дружески взялся за локоть молодого индейца и, помогая ему сесть, прислонил к стволу дерева. История попавшего в беду человека заслуживала внимания. Она не кончалась удачным излечением умирающего, а только вела на тропу больших событий. А что предшествовало им? Это надо было выудить из заблокированной памяти пострадавшего. Однако юноша вспомнил всё сам. Едва лишь Димка принёс валявшийся неподалеку рюкзак, как тот схватил его и заговорил, горячо и взволнованно. Первое мгновение друзья не понимали его. Ибо он говорил на своём наречии. Телепатические волны сделали его речь доступной всем.

– Бандиты увели моего брата. Два дня назад мы приплыли сюда, чтобы попросить у Ваконшече немного золота. Мой отец задолжал много денег фактории. Месяц назад его отвели в тюрьму отрабатывать за долги. Сказали, что он будет сидеть там до тех пор, пока не будет выплачен весь долг. Но у меня нет столько денег. И охота неудачна в этом году. Все звери ушли. У меня нет ни одной шкурки, чтобы сдать заготовителям пушнину. У нас многие имеют долг перед факторией. Позавчера старый индеец сказал мне, что на краю Канады есть остров, который не знают бледнолицые. Там живет дух, покровитель индейцев, хранитель несметных сокровищ. Всем нуждающимся, кто сумеет добраться до него, он дарует золото. Путь к нему очень труден. Старик нарисовал мне карту, где его найти, но нас подслушали. Трое белых выследили нас, взяли карту и увели брата с собой. Наверное, в качестве заложника. Меня просто подстрелили, чтобы я не помешал им. Сын Великого Духа спас меня. Благодарю. Теперь я должен спасти брата.