Ювента

– И всё равно я не догоняю, зачем оно тебе… Дома в твоем возрасте всяко лучше, чем в ночную смену здесь пахать – продолжил стоять на своем Сеня, не обращая внимания на приезд такси. – Да и скукота тут смертная. Сиди да в окно гляди…

– Конечно, это ж тебе не на мопеде рассекать. Вот будет тебе столько же лет, сколько мне, тогда и поглядим, захочешь ли ты дома вялиться. Мне тут жить осталось с ноготь, потому и хочу еще и поработать, и поотдыхать. А что же это за отдых такой, когда ты не работаешь? А?

– Аргументный аргумент – съязвил Сеня и уже окончательно прикончил кружку с чаем, мелкие капли от которого попали мотоциклисту на черную бороду.

– Есть такое… Чего ж не идет-то никто? – покосился в окно Ефим Ефимыч. – Странно.

– Так, может, и не сюда приехали?

– А куда ж еще? – развел руками Ефимыч. – Тут в округе и нет больше ничего. Да и кто пешком по темени гуляет?

– Много кто – коротко ответил Сеня. – Ладно, деда, поехал я потихоньку. Мне-то еще до города пилить.

– Погодь, пошли вместе – я провожу!

Как только внук с дедом вышли из сторожки, их глазам предстала абсолютно нахальная картина – тот самый пассажир, который не так давно вышел из приезжего такси и пропал с радаров сторожа, сейчас был как раз занят тем, что восседал на мотоцикле Сени, имитируя на нем скоростную езду. Нацепив шлем, идиот раскачивался на железном звере из стороны в сторону, крутил рулем и издавал глупые звуки, похожие на бред сумасшедшего.

– Вж-ж-ж-ж, ну ка, пыхщ, вы-ы-ы-ы-ж. С дароги, окунь! Врум, врум – валял дурака наездник, имитируя заход в очередной воображаемый поворот.

Сеня по своему опыту знал, что смертник, опорочивший его железного друга, наверняка был пьян, иначе бы дважды подумал о своем решении прежде, чем залезть на мотоцикл. Нужно было действовать.

– Так, дед – ты постой-ка тут и не лезь – спокойным голосом сказал Сеня и не спеша отправился в сторону своего байка. – Э, гражданин – слезьте с аппарата, будьте любезны.

– Пф-ф-ф, гражжанин – невнятно усмехнулся смертник. – Херасе ты завернул. Клевый у тя велик. А как он эта…включается-то?

“А ведь день мог закончиться так мирно” – подумал Сеня, сжимая кулаки.

– Валер, ну вот ты мне скажи – почему нельзя просто поболтать после рабочего дня? – устало спрашивала у своего напарника Карина, подсев к нему чуть ли не вплотную. – Ты как-то слишком серьезно относишься к вожатству. Поработал – отдохнул. Так будет правильно… К чему это жесткое расписание? Вот ты же даже щас по любому думаешь, как бы от нас поскорее сбежать…

– Ага. Еще как думает – вторила ей Настя.

– Ну вот… А ведь так нельзя…

– Нельзя – снова подтвердила девушка.

– Нужно общаться. Разговаривать. Обсуждать. Делиться друг с другом. Вот если бы не Заринка, я бы тут уже с ума сошла. С тобой ведь и не поговоришь толком, потому что ты всё время убегаешь. Может, я что-то не так сделала? Или ты меня стесняешься? В чём причина? Скажи, я выслушаю. Я же тебя ничем не обидела? Правда? Или обидела?

– Она права – сказала Настя, продолжая подбрасывать дрова в жаркое пламя женской солидарности. – Так ты быстро выгоришь. Учись, пока мы живы. Вот смотри – думаешь, мы сюда пахать приезжаем? Неа. Работать-то мы работаем, но в основном народ сюда рвется, чтобы повидаться друг с другом, потусить вечерком в домике, в вожатских, поболтать, пошутить, повеселиться в конце концов. Может, и замутить с кем – лишним никогда не будет. Тут же такая обстановка крутая. Это не как в городе, там такого нет…

– Посмотри хоть на меня, Валер – вклинилась в разговор Элина. – Я тут вроде как начальница, а то и дело гуляю вечером, выхожу на пробежку, общаюсь с Катей, Олей. Сегодня вот с вами здесь засела. Я уже и не помню, как проводила лето до “Ювенты”, но сейчас без этого уже не могу. Это ведь классно…

– Чё вы накинулись на пацана? – засмеялась Зоря, видя, как Валера краснеет всё больше с каждой секундой. – Валера, не бойся – я с тобой!

– Девушка-то хоть есть? – поинтересовалась Настя, взгляд у которой тоже был слегка затуманенный – не то от вина, не то от сонливости. – Ну, или та, что нравится?

– Нет – смущенно ответил Валера.

– Почему? – расстроилась вожатая.

– Не знаю. Времени нет. Учусь, читаю…ну и всякое такое.

– Это грустно – сказала Зоря. – Ну ни чё, мы тебе здесь кого-нибудь наверняка присмотрим. Смены тут долгие, ночи холодные…

– Ага, лето же. Откуда тут теплу взяться…

По вожатской прокатился смешок. Все присутствующие в комнате, кроме Валеры, были уже настолько расслаблены, что, казалось, могли говорить абсолютно на любые темы. И чем дальше, тем откровеннее становились их разговоры.

– Знаете, что? – обратила на себя внимание Элина, поднявшись с кровати. В руках у нее оказался уже новый стаканчик, наполненный вином. – Давайте выпьем за хорошее завершение родительского дня! Он прошел спокойно, и… И хорошо, что прошел.

– Ура! – хором сказали вожатые и стукнулись пластиковой посудой, которая через мгновение уже была ими опустошена.

– Блин, у кого телефон вибрирует? – обратила внимание на странный звук Карина. – Или это уже у меня в голове?

– Нет, это мой. Катюха звонит, наверное. Потеряла меня – ответила Элина, лениво ища телефон по всей комнате.

Смартфон нашелся в промежутке между кроватью и матрасом. На экране высветилась тревожная надпись: Македон Иванович – Нач.охраны

– Не поняла – глупо сказала Элина и осторожно ответила на звонок, стараясь говорить как можно четче, чтобы не выдать своего не совсем трезвого состояния.

Вожатые разом затихли. По выражению лица начальницы стало понятно, что звонок в такое позднее время оказался для нее полной неожиданностью. Что-то явно случилось.

– Але… Да, и вам добрый. А… Вы серьезно? То есть… Как? А с кем вообще? – задавала вопрос за вопросом Элина, не веря своим ушам. – Кошмар… А где? Оба? Да… Да, сейчас… Минут пять или семь подержите? Хорошо, подъеду к проходной. Спасибо, Македон Иваныч.

Не став дожидаться назревающих вопросов от вожатых, Элина как можно скорее ретировалась из комнаты.

И всё же чувства ее не подвели. Она оказалась права – сегодня обязательно должно было случиться что-то плохое. И вот оно, случилось.

Ефим Ефимович скромно стоял у двери в свою сторожку, ожидая приговора для внука. Тот, на пару со смутьяном, из-за которого и произошел весь этот сыр бор, находились под чутким контролем трех охранников, которых сам же сторож и вызвал, поддавшись волнению. Македон Иванович, его непосредственный начальник, стоял вместе со своими подчиненными и читал нотации задержанным, то и дело подкидывая в руках ключи от ему одному ведомых замков.

– Вот и не постыдились же? – монотонно приговаривал начальник охраны. – Тут вот рядом детский лагерь за забором. Ночь. Нормальные люди уже по домам сидят, а то и спят… А вы тут драться вздумали. По земле валялись… Тьфу ты… Ладно бы малолетки какие, но нет – оба лбы здоровые, а туда же… Непорядок. Чего делать-то будем?

– Какая драка, таварищ начальник? – обратился смутьян к Македону, который уже успел немного протрезветь. – Я проста чуток подвыпил. Выходил из такси, споткнулся и упал…

– Ты на его кулак упал, что ли? – не глядя на Сеню, показал на бугая начальник охраны.

– Да не-е-е… Упал-то я на мотоцикл. В тимноте не разглядел прост… А этот подумал, что я его специально уронил. Вот и распер…распериживался. А Ефимыч тоже занервничал и вызвал менто… Ну, в смысле вас, охрану.

– Сказки ты мне тут рассказываешь, Макар – покачал головой Македон. – Ну ничего. Элине Вадимовне я уже позвонил, скоро подъедет. Ей и разбираться…

– А-а-ай блин, ну нет – запсиховал вожатый. – Иваныч, а давайте лучше сразу в кутузку, а?

– Какой я тебе Иваныч? Да и вообще – кутузки у нас в хозяйстве не имеется – ответил начальник охраны, снова подбрасывая ключи в воздух и элегантно принимая их обратно в ладонь. – А жаль. Вот на такие случаи пригодилась бы…

– Едет – прервал рассуждения своего начальника один из охранников, завидя выезжающую из ворот машину.

Минуту спустя к группе подошла и сама Элина. Македон Иванович во всех красках обрисовал ей ситуацию, исходя из которой виноваты были абсолютно все. Макар кривился, а Сеня, несмотря на свой угрожающий вид, выглядел спокойным и почти миролюбивым. Казалось, что исход ситуации его вовсе не заботит.

– Так, Македон Иванович – начала говорить Элина, выслушав доклад своего подчиненного и смерив взглядом фигурантов дела. – Сеню я знаю. Он внук Ефима Ефимовича – хороший парень. Макара я знаю еще лучше, он мой племенник, как вам известно. У него сегодня был заслуженный выходной…ну и он, по всей видимости, немного переотдыхал и уже понес, судя по его физиономии, пару заслуженных наказаний.

– Есть такое – ухмыльнулся племянник.

– Раз инцидент произошел не на территории лагеря, то я не считаю, что об этом нужно сообщить в органы, или принимать какие-либо другие меры. С Макаром, конечно, я поговорю, по-родственному, ну а вас и ваших подчиненных я благодарю за то, что вы вовремя отреагировали на происшествие. Как и всегда… Мне кажется, что если стороны друг к другу претензий не имеют, то мы можем расходиться. Так, ребята?

– Хех – картинно выдохнул Макар. – Претензий не имею. Говорю ж – упал и всё тут. Да?

– Да – всё также спокойно, словно поливая цветочки на клумбе, ответил Сеня. – Всё? Я могу ехать? А то мне еще до города добираться.

– Ну ладно – нехотя ответил Македон, явно сожалея об отсутствии карательных мер. – Если начальница говорит, будем отпускать. Сворачивайтесь, ребят.

– Спасибо – кротко улыбнулась Элина и тут же бросила грозный взгляд на своего племянника. – В машину иди.

– Не, я лучше пешком пойду.

– Я сказала в машину. Живо!

– Ладно, ща, погоди немного… Сеня! – бросил Макар тетке, и тут же обратился к гиганту, от которого еще совсем недавно получал заправских люлей: – Сенька, я чё сказать-то хотел… Это, приятно было того самого, “познакомиться”. Меня Макаром звать. Мак, если коротко. Закрепин. Сорян за мотик. И ты, это, заезжай, если чё… Потусим.

– Обязательно. А ты к губе лед приложи, поможет – не глядя на вожатого, ответил мотоциклист. – Пока дед, я поехал.

Ефим Ефимович, который и сам еще не отошел от всего произошедшего, рассеянно помахал своему внуку.

Пока все остальные расходились, Сеня, заведя железного коня и надев шлем с черепом, уже через каких-то несколько секунд успел скрыться в темноте дороги, и только дерзкий рев мотора еще какое-то время был еле слышен в ночи, а после и он окончательно растворился.

– Ух блин, нормально он мне так втащил – причитал Макар, аккуратно трогавший распухшую губу. – Чё молчишь? Где твоя тирада? А то напряжение в воздухе – хоть топор вешай.

Элина смотрела прямо, не отвлекаясь от дороги. Атмосфера между ними сейчас и правда была не из лучших. А тут еще и весь салон за пару минут успел пропитался кислым перегаром настолько, что даже открытое окно никак не помогало.

– Устала я уже от тирад – строго ответила Элина. – Да и что толку…

– Ну и правильно! – повеселел племянник. – У меня, кстати, новость есть. Я работу нашел! Выходные из-за этого пошли к херам, но зато хоть не зря…

– Неужели? И где же? Опять твои собутыльники пристроили?

– Ой, ну у меня знакомые, конечно, не твое элитное обчество, но тоже люди не левые. И вариант меня устраивает. Работа в порту, не пыльная…

– Здорово – прервала его Элина, не отрываясь от дороги и не дав племяннику закончить мысль. – Прям предел мечтаний. Главное, что не пыльная. Поработал, выпил, уснул. А там опять по новой… Зато головой думать не надо, что самое главное.

– О, вот и тирада подъехала – усмехнулся вожатый. – Ну уж говори, раз начала. Быстрее начнешь, быстрее закончишь.

– Да? Спасибо, что разрешил… Знаешь, Макар – я думала, что ты можешь поменяться. Думала, что остепенишься здесь с детьми, захочешь лучше стать, а может даже и друзей найдешь. Нормальных, а не этих пропитых алкашей. Но зря надеялась, похоже… Тебе вон даже маленькие дети не мешают нахерачиться посреди дня и выпереться на сцену. По пьяни завалить свою вожатскую хламом и на нем же там и уснуть…

– Так для дела нужно было. И не по пьяни, а…

– Молчи! Молчи ты уже! Не беси меня. Я понимаю, что уже достала тебя со своими поучениями. Сама себе уже надоела. Но всегда на лучшее хочется надеяться…

– Лагерь не творит чудес, Эль! – раздраженно оборвал тетку Макар. – Что это за бред вообще? Это же не сказочная страна. То, что ты себе там понапер…понапредставляла – это твои личные половые трудности.

– Это я уже поняла.

– Молодец. И раз тебя это так волнует, вот тебе признание – я пью и курю, потому что мне это нравится, а не потому, что у меня стресс или я “запутался в себе”, как говорят эти малолетние обсосы, или еще много чего “или”. Мне это нравится! Как и огромному числу людей на планете. И это не делает меня говном. Я хотя бы со своим устоем к людям не лезу, в отличии от некоторых.

– Ужас. Не хочу думать, что ты и правда считаешь, что нет никакой проблемы – горько сказала Элина.

– Думай, как хочешь – лениво отмахнулся Мак, развалившись на сидении. – И ты не забывай, что с лагерем у меня тоже всякая херня связана. Много херни. Или забыла уже?

– Нет.

– Ну вот. Тогда с чего тебе в голову втемяшило, что мне тут чудесным образом полегчает? Не пойму… Сама себе проблему придумала, еще и мне мозг выносишь.

Машина проскользнула один из постов КПП, где шлагбаум перед начальницей подняли без всяких проверок, и уже пару минут спустя они въехали на сонную парковку у администрации, освещенную теплыми фонарями. Окна самого административного здания отражали переливы ночного освещения, в которых теперь виднелся и автомобиль начальницы. Администрация в такой час уже пустовала, и лишь на первом этаже был еле заметен тусклый свет, обозначающий вход внутрь главной обители всей “Ювенты”.

Пристроив машину на парковочное место, Элина заглушила мотор, но наружу так и не вышла. На это у нее не осталось никаких сил – ни физических, ни моральных.

– Кстати – мне, наверное, надо будет перекантоваться тут еще одну смену… – невзначай обронил племянник, воспользовавшись затишьем.

– М? – очнулась девушка. Ей показалось, что она даже успела прикорнуть на пару секунд. – Чего?

– Одну смену еще тут побуду, говорю. Да – я и сам не в восторге, но порт мне светит только в начале августа. Так что…

– Погоди-ка, стоп…

– Оттрублю вторую смену, вернусь в город, переведу дух и начну пахать. – не обращал внимания Макар. – Ты только пока не говори никому.

– Ну уж нет. Нет, нет и нет – даже не вздумай – опешила от наглости племянника Элина. – Совсем обалдел? Ты очень удобно устроился, я смотрю.

– В смысле?

– В прямом! Нет, я признаю, конечно, что это была моя ошибка. Но даже я не думала, что ты в такой отрыв уйдешь и всё будет настолько плохо.

Макар сощурился, не понимая, к чему клонит тетка. В груди у нее сжалось сердце не то от злости, не от страха перед тем, чего она еще толком никогда не делала – давала отпор своему племяннику.

– Знаешь… Мне страшно смотреть, как обычно веселая Зоря ходит всю смену без лица от нервотрепки, а другие вожатые вообще уверены, что тебе всё сходит с рук из-за родства со мной. Я устала слышать всякое…и видеть. То ты у нас бухаешь, то выёживаешься, а теперь еще и драку учинил. Опозорил меня перед людьми… Не хочу больше за тебя краснеть перед другими и выслушивать, как тут всё плохо и хреново. Так что дорабатывай эту смену, и на этом всё. Можешь ехать, куда хочешь. “Сказочная страна” для тебя закрыта.

– Ты серьезно? – усмехнулся Макар, но продолжил, не дожидаясь ответа. – Эль, моей ноги бы тут не было, если б ты меня сама сюда не затащила. Да и я дебил, повелся. Но я бы щас уже наверняка что-то нашел, куда-нибудь бы приткнулся, если б не эти твои сраные уговоры…

– Ой, а я тебя сюда прям силком затащила, да?

– Ты не выпендривайся, а лучше уговор наш вспомни. Я приехал только чтобы переждать, не больше. И вот когда я у тебя этого и прошу, ты вдруг решаешь мне дать пинка? Чтобы что? Чтобы власть свою показать, или как? Ну спасибо большое, выручила…

– Пристыдить меня хочешь? На себя лучше посмотри. Ты сюда работать приехал, а не отрываться и портить всем вокруг жизнь.

– Я и работаю! А что там остальные вякают – мне вообще плевать. Я тоже много чё за них сказать могу. И вообще – если ты так за себя боишься, то могла бы уже всем пояснить за наше с тобой “родство”. Ну чтоб с себя ответственность снять. Может, хоть тогда у твоих вожатиков перестала бы жопа гореть.

Элина ничего не ответила. Она была обижена. Зла. Растеряна. Ей хотелось всё это закончить здесь и сейчас, сию же минуту. Но вместе с этим она боялась того, чем может завершиться их с Макаром перепалка.

– Эль, слушай… Если хочешь, я могу завтра же собрать вещи и свалить – сказал племянник уже более тихо и даже мягко. Могло показаться, что ему тоже не нравилась вся эта грызня, которая могла привести к абсолютно неожидаемому и невыгодному для него итогу. – Могу даже конца смены не ждать. Ты только скажи… Мне ж и самому вся эта дребедень не в радость. Но ведь я уверен, что пройдет пара дней, ты немного погордишься собой, остынешь, а потом оборвешь мне телефон своими звонками. Как это всегда раньше и было.

Слезы, что зрели весь этот проклятый вечер, сами покатились у нее из глаз, а губы предательски затряслись. Теперь, когда слабость всё же показалась наружу, в купе с усталостью и нервным напряжением, накопившемся за весь тяжелый день, Элина почувствовала себя слабой и беззащитной. И за это она ненавидела себя. Ненавидела за эту минуту отчаяния и жалости к самой себе.

Она не привыкла так себя вести. Всегда спокойная и уверенная в собственных силах, Элина уже давно приучилась держать себя в руках. Правда, получалось это ровно до тех пор, пока в дело не вступал ее ненаглядный племянник. Макар, пожалуй, был чуть ли единственным в мире человеком, что мог вывести ее на эмоции и регулярно в этом умении практиковался.

Элина всё же нашла в себе силы, чтобы собраться. Сумев успокоиться и остановить слезливый поток, девушка достала из кармана кожаной косухи носовой платок, вытерла слезы и сделала пару глубоких вдохов. Всё это время Макар сидел молча, не издавая ни звука.

“Ждет” – понимала Элина.

– Ладно… Оставайся, сколько тебе влезет. Но знай – теперь ты такой же, как и все. Я не говорю тебе ни слова, не пытаюсь тебя учить и нянчить… Но! Теперь каждый твой косяк я буду взвешивать так же, как и косяки других. Шутки с алкашкой закончились. Застану пьяным – вылетишь! Будешь портить жизнь другим вожатым – вылетишь. Оля будет тобой недовольна – то же самое – вылетишь! Не будет косяков – не будет проблем, и тогда работай хоть до конца лета. Слова не скажу.

– Неужели… – снисходительно ответил Макар.

– Только учти – остановила его тетка, – Если вылетишь по своей глупости, то обратно уже не вернешься. “Ювента” для меня – целая жизнь. Как и ты… Но для тебя я уже сделала всё, что могла. Ты же просто выкидываешь всю мою заботу в помойку. Так и быть – это твое решение. Но будь уверен, что я через себя переступлю! С трудом, со слезами, но переступлю. И, возможно, тогда спокойствие придет и в мою жизнь и я больше не буду обрывать тебе телефон, бедный ты несчастный…

Между ними снова возникла пауза. Ожидание, которое давалось Элине с очень большим трудом, теперь и вовсе казалось ей невыносимым. Но она не дрогнула. Хватит с нее на сегодня слабостей. Хватит…

– Всё? – зевая, спросил племянник. Казалось, что большую часть из того, что сказала его тетка, он благополучно пропустил мимо ушей.

– Всё – кивнула Элина. – Выходи.