Ювента

Пока пионеры, пересиливая себя, мямлили строчки из песни, Элина, которая тоже пребывала на взводе, то и дело выбегала из холла в коридор, чтобы ответить на звонок, позвонить самой, либо оставить голосовое сообщение в их лагерном чате, в котором сейчас, накануне важного события, тоже бушевала насыщенная жизнь.

– Нет, нет, Тихон Валерич, красить уже ничего не надо – говорила в полголоса начальница, отвечая на внеочередной звонок. – Бордюры там и так нормальные, да и в любом случае уже поздно. Родители приедут и обязательно кто-нибудь из детей измажется, как это всегда бывает. Потом начнутся проблемы… А Артур Гекович там не рядом, случайно? А передайте трубочку…

За разговором Элина не заметила, как в коридор вышла Зоря, тихо прикрыв за собой дверь в холл.

– …да, да, тот красный ковер, здоровенный. Посмотрите, его вчера успели почистить? Ой, Зоречка, я щас вернусь, обещаю.

– Моя хорошая, да не изгаляйтесь вы так – тихо сказала вожатая. – У меня-то всё под контролем, а у вас, я смотрю, своих дел хватает. Идите, а то и мы песню не отрепетируем, и лагерь к родительскому дню не подготовится – и будет у нас тогда двойной шухер.

– Да всё нормально, просто такое чувство, что без меня ничего не решается – устало ответила Элина, и почти сразу вновь прильнула к телефону, – Чистый? А, ну да-да, говорила. Вчера еще, точно. Ага. Поняла. Хорошо, хорошо. Всё, спасибо.

Зоря тихо посмеивалась над суетной начальницей, которая, казалось, сейчас провалится под землю не то от стыда, не то от раздражения.

– Теперь я твоя – выдохнула Элина.

– Нет, к сожалению. Да и вряд ли я в вашем вкусе – отшутилась вожатая. – А по поводу подмены – забудьте. Прибегайте, когда разберетесь со своим завалом. А то вы один фиг от телефона не отлипаете. Всё, кыш.

– Извини-и-и, Зоречка. Мне дико стыдно, но всё равно спасибо. Ты умница – поцеловав вожатую в щеку, сказала начальница. – Я побежала. Прости, прости меня. Как разберусь со всем – сразу же к вам вернусь. Обещаю!

Элина покидала Южный корпус с явным ощущением того, что она забыло что-то чрезвычайно важное. Однако, что конкретно она успела забыть, начальница так и не могла припомнить. Пока что всё находилось лишь под ее шатким контролем, а такое положение дел всегда вызывало у начальницы дискомфорт.

Тем временем проклятый телефон уже успел вновь завибрировать в руке.

По своей сути родительский день был лютым кошмаром не только для каждого вожатого, но и вообще для всего лагеря в принципе. Если говорить просто – всё происходящее в этот день было одной большой декорацией, и все, в том числе и сами родители, об этом знали.

Когда детей отправляют в лагерь, то многие почему-то считают, что родители нарочно ссылают своих светлоликих чад подальше от себя любимых, чтобы хоть немного побыть наедине с собой и своими “взрослыми” делами. Иногда это действительно было так. Однако чаще всего многие из этих свободолюбивых взрослых напротив начинают обрывать телефоны вожатых уже на второй день после заезда на смену. Предлоги для этого всегда выбирались разные, но истинным был только один – все они на самом деле переживали за комфорт и счастье своих детей, а сами попросту не находили себе место в жизни без своих дорогих детишек.

Многие из них, пренебрегая расписанием лагерной жизни и наплевав на всяческие правила, наведывались к чадам чуть ли не через день то забирая его за пределы лагеря, то гуляя с дитём по территории и просто транжиря время попросту. Иногда даже казалось, что, предложи ты им постоянное проживание в лагере на период смены, они бы с удовольствием согласились, лишь бы не упускать своего ребенка из виду. Такие “набеги” были их собственной инициативой, по ходу которой вожатый по правилам лагеря имел право задействовать пионера в лагерных мероприятиях, за которые сами же родители, вообще-то, заплатили не малые деньги. И именно для таких “скучающих” и был введен специальный день для посещений, когда к ребенку могла приехать вся его семья и без всякого отрыва от расписания провести с ним время.

Сам же родительский день позволял воочию увидеть, как же хорошо живется пионерам в “Ювенте”. Для этого дела почти всегда в лагере варганили ярмарку вместе с соревновательными конкурсами, в которых каждый из участников получал сладкий приз, эдакая беспроигрышная лотерея. Люди всегда ведутся на подобное, а родители – ведутся вдвойне. В качестве культурной программы широкой публике представляли концерт, в котором каждый из отрядов показывал творческий номер, что не могло не растрогать приехавших в лагерь взрослых.

Пионеры, которые знали обратную сторону времяпрепровождения в лагере, со всеми его ранними подъемами, мероприятиями и бесконечными занятиями, были не менее рады свободному от всей этих нагромождений дню. Программа для посещения родителями лагеря была рассчитана почти до самого вечера, а потому и времени на подготовку вечерки у отрядов попросту не оставалось. Стоит ли говорить, что для детей это был самый настоящий праздник?

Неизменным всегда оставался один факт, самый главный – для каких бы целей не существовал родительский день, сами дети всегда были рады приезду своих отцов, мам, бабушек и дедушек, братьев и сестер. Они напоминали детям о доме, который пионеры оставили на такой, казалось бы, долгий для них срок. Многие, отправляясь в это своеобразное плавание, успевали истосковаться по родным берегам, по дому, где всегда была мягкая кровать, вкусная еда, компьютер, телефон и своя жизнь – жизнь маленького человека в большом мире, где пока-что от тебя ничего на этом свете не зависело. И как бы эти маленькие люди не любили “Ювенту”, как бы не ждали возвращения в ее объятия, тоска по дому порой всё же одолевала их, и от этого никуда нельзя было деться.

Ну а если отбросить в сторону тоску по дому, то не менее важным фактом для пионеров было и то, что в этот день любящие родственники привозили с собой из “большого мира” не только себя любимых, но и всевозможные вкусности, которые сегодня у детей не могли отобрать их злые и следящие за их правильным питанием вожатые. Ведь нельзя было забрать у тебя то, что ты съел еще до отбоя в присутствии родителей.

Элина усвоила все тонкости проведения, сопровождения и окончания родительского дня уже давно. Для нее такая работа была отнюдь не в новинку, ведь даже вне стен “Ювенты” опыта по организации важных мероприятий у девушки хватало. Однако по нервотрепке лагерь опережал всех и вся, ибо каждый год и на каждой смене обязательно происходило что-то такое, что портило для нее этот день и заставляло люто его ненавидеть. Чаще всего причина была лишь в одном – недовольные чем-либо родители стремились выяснить у начальника лагеря, из-за чего их мнительное и брезгливое чадо столь несчастно в лагере, а также почему у них есть “то” и нет того самого “этого”.

А еще Элина Вадимовна Закрепина, проработав в лагере уже энное количество времени, четко и ясно зарубила себе на носу, что угодить всем родителям на свете просто невозможно. Там, где одни жаловались на дефицит времени, другие были недовольны тем, что ребенка ничем не нагружают и вообще у него слишком много времени для безделья.

Зарубить-то зарубила, а вот научиться не переживать из-за таких наездов начальница пока что так и не смогла. Именно поэтому сегодня Элина ждала подвоха в любой момент и из-за любого угла, попутно пытаясь морально себя к этим подвохам подготовить.

Посетители, как и планировалось, нахлынули на территорию лагеря сразу после полудня. Казалось, что приезжих в “Ювенте” было куда больше, чем всех детей, вожатых и сотрудников лагеря вместе взятых. Пионеры в одночасье разбежались по своим родителям и тут же устремились с ними на ярмарку. Шум на людной центральной площади стоял откровенно базарный, чему способствовала еще и музыка, любезно предоставленная Ильей для сопровождения данного мероприятия.

– Оль, ну как ты тут? Всё готово? – спросила Элина, найдя на веранде столовой уже слегка замученную воспитательницу, которая не только осуществляла подготовку к празднику, но еще и вела всё это “увлекательное” действо.

– Да вроде бы – пожала плечами Оля, убрав с лица чуть растрепанные и вечно непослушные волосы. – Все всё отрепетировали, прогнали… Лавки на площади стоят, но видишь – опять не хватает.

– Вижу. Закажу их, наверное, на следующий год. Деревянных, на вынос. Штук пятьдесят. Пусть на складе стоят, когда не нужны. А то это не дело…

– Да, лишним не будет. Мы их и так со всего лагеря шкрябаем – с клуба, с площади, отовсюду. Ладно… Ну а в остальном что? Ди-джей вот музыку крутит, ярмарка пашет во всю. Мне только переодеться осталось под ведущую, и тогда всё – будем готовы концерт начать.

– Хорошо. Слушай, народу-то сколько понаехало… – удивилась начальница, оглядывая площадь, заполненную родителями, детьми и вожатыми. – У меня вообще такое чувство, что с каждым годом их всё больше и больше приезжает.

– Не удивлюсь… Такими темпами на станциях скоро призов не останется. Ну это ладно – если что, я на это дело Вадима с Жэкой подрядила. Сказала им ходить и всё отслеживать. Если что-то закончится, будут доносить.

– А станции те же оставили? Или в этом году чего-то нет? – уточнила Элина. В подобные вопросы она старалась не лезть, оставляя их на попечительство Оли. Воспитательница знала эту кухню куда лучше, нежели ее начальница.

– Дротики я всё-таки решила убрать с глаз долой. Народ на них и так не ходил толком, а после прошлого года, когда дротик мальчишке в ногу упал, я вообще зареклась.

– Ой, точно. Помню.

– Перетягивание каната в этот раз пораньше поставим. Часа через пол будет, а не в конце. А так всё остальное по классике – рисунки, лотерея и так далее.

– Не хочет у нас народ “дротить”. И не умеет толком – съязвил Илья, сидевший за своим пультом и ноутбуком, увязнув во всяких проводах, как в грязи. – А то, про что вы говорили – это ж этот, Протокоп был. Гришенька…

– Ой, не говори мне про него даже – отмахнулась Оля. – Вот уж болван, каких свет не видывал. Из-за таких вот и убрала дротики. Ну нафиг, лучше перестраховаться.

Илья усмехнулся:

– Ну ваще он веселый пацан. Хотя дебил, конечно. Чёт в этом году его нет, не привезли. Он же с первой и до последней смены обычно сюда закатывал.

– И слава богу, что нет. Хоть один год спокойно без него пережить. А то с этим кадром вечно проблемы

– Помню. Ладно, выдохни ты уже – сказала Элина, подсаживаясь на лавку рядом с Ольгой и ди-джеем. – Ой, у меня голова кругом. Ко мне уже мамашка одна подходила, спрашивала, нет ли у нас подушек не с перьями, а с чем-то другим? “Вове на них не очень удобно”. А парню, к слову, уже четырнадцать лет.

– Нормально – удивилась воспитательница.

– Херасе – выразился более понятно Илья.

– Ну. Я сказала, что таких не держим. Ну, в смысле, подушек. Объяснила, что она вполне может привести ребенку его собственную подушку, домашнюю. Вроде поняла, но всё равно недовольная ушла, скривилась. Капец… Хотя пока что грех жаловаться – всё тихо и спокойно. Более-менее…

– Сплюнь, Эль – скривилась девушка, опасаясь мгновенной жизненной кары.

– Как скажешь – улыбнулась Элина. – Ладно, чё я расселась-то… Пойду к седьмому отряду. Я же вроде бы как на подмене. Хотя подменяльщик из меня сегодня так себе. Ладно – всем удачи, ребят.

Погода сегодня выдалась по-настоящему летней, явив себя во всей красе. Солнце светило ярко, а легкий ветерок пусть и тревожил листву деревьев, но всё же не давал жителям и гостям “Ювенты” испытывать слишком уж сильный дискомфорт от солнечного тепла. Лето с каждым днем вытесняло налет весенней прохлады из этих краев. Становилось жарче и суше, а в небе всё реже можно было заметить облака.

Зарина сидела на скамье внутри большой детской площадки. Вид у вожатой был скучающий. Щурившись, она была занята тем, что наблюдала за бегающими детьми, стараясь никого не упустить из виду. Тем временем остатки ее отряда, к которым не приехали родители, раскачивались на качелях и скатывались с горки, играли в догонялки и делали всё то, что, к счастью, не требовало никакого участия вожатого.

– Зоренька, ты как тут? – возникла около вожатой Элина и присела с ней рядом. Прогретая солнцем лавка отозвалась приятным теплом.

– Как видите, кайфую – улыбнулась Зоря. – Пять человек от отряда осталось, остальных родоки разобрали. А вы чего сорвались?

– Я же обещала, что подойду…

– Да забейте вы уже. Двое караульных на пять человек? Не, это много.

– Я и так забила с самого утра, тебя одну оставила. Так что ничего – побуду с вами. Да и у меня основная суета уже закончилась, так что теперь могу и вожатой побыть немножко.

– Ну как знаете.

– Если хочешь – сходи куда-нибудь. Поброди, прогуляйся. А я пока их покараулю.

– Ага, щас. Чё я там не видела? Щас я только покажусь, и родители сразу начнут цепляться. Не, спасибо. Да и шумно там, не хочу…

Окликнув девочек, которые уже было собирались подраться за место на качели, вожатая, затушив назревающий конфликт в зародыше, замолчала. Настала неловкая пауза, заполнить которую было особенно нечем.

Здесь, на окраине площади, в стороне от основного действа, на практически безлюдном клочке земли посреди травы и листвы, Элине наконец-то стало чуть спокойнее. Толпа тяготила ее, пусть девушка никогда и не боялась всех этих масс. Такая уж у нее была работа – отвечать за одну массу людей перед другой массой, чуть постарше. Этого она уже не страшилась, но и не могла сказать, что подобная обязанность ее не утомляла. А уж когда все эти людские потоки сливались воедино, девушке становилось совсем не продохнуть.

Зато теперь, в молчании и условном единении с матушкой природой, ей снова стало полегче. Ветер приятно обдувал тело, солнце ласково грело кожу, дышать и выдыхать удавалось свободнее, а осознание того, что в данный момент времени торопиться ей никуда не нужно, заставлял вечно спешащее сознание тихонько порадоваться жизни. Жизни во всей ее красе и простоте. Элина, которой вечно приходилось куда-то бежать очертя голову, частенько забывала о том, что существование иногда и правда может быть прекрасным.

Вся ее жизнь уже давно заключалась только в совещаниях, планированиях, подписи бумажек, разборе таблиц, заполнении отчетов, решении проблем, звонках и переписках в бесконечной веренице чатов, вычитке текста и согласовании дизайнов, и от всего этого вороха обязанностей голова всё чаще шла кругом. Весь ее ритм подстраивался под график, который менялся так же быстро, как страницы во время прочтения интересной книги. День сменялся днем, неделя – неделей, месяц следовал за месяцем. Жизнь утекала, испарялась, выскальзывала из рук, пусть и не катилась под откос. Элина развивалась, росла как морально – общаясь и знакомясь с интересными людьми – так и финансово, достигая всё новых высот. Работа в лагере, работа в журнале, работа на стороне. Работа, работа и еще раз работа. Многие завидовали ее благополучию, которого она достигла к своим годам отнюдь не благодаря тому, что удачно выскочила замуж. Завидовали и тому, как она всё успевает и при этом умудряется так хорошо выглядеть. Просто завидовали, и всё.

Да – она процветала, и отрицать это было бы нечестно. Но и цена достигнутых высот была довольно весомой. А порой даже слишком…

Именно поэтому Элине иногда очень не хватало вот так вот просто посидеть на природе, посмотреть на плоды своих творений и в кое-веки распробовать жизнь на вкус, порадовавшись мелочам. Теперь же, когда этот момент наступил, она почувствовала глупую и по-детски наивную радость. Забытые чувства, которые с каждым годом напоминали о себе всё реже.

– Макар вам не звонил? Когда он объявится? Сегодня, или завтра?

А вот и она – та самая бочка дегтя в чане с медом. Вот, что за неясность грызла Элину еще с полудня. Вот о чём она успела забыть посреди работы и беготни по всему лагерю.

Прощай радость. Прощай покой. Прощай природа. Здравствуй неясность и нервы. Ну и где же ты, Макар?

– Нет, не звонил. Да и я запарилась и не подумала об этом. Хотела же позвонить… Сейчас, минуту.

– Да не, я же просто спрашиваю. Не надо звонить…

– Зорь, поверь мне – надо – перебила Элина. – А то ему не напомнишь, он и не приедет.

Поставив на вызов Макара, Элина прильнула к телефону и слушала гудки на другом конце около минуты, прежде чем решила бросить это безнадежное дело.

– Ну вот, пожалуйста – одной заботой больше – сказала начальница в пространство. – Теперь еще и его пасти. Будто дел других нет…

– Не переживайте – успокаивающе сказала вожатая. – Объявится, рано или поздно. Пойдемте-ка лучше игру с детьми проведем? А то чего они носятся без толку – скоро уже с ума сойдут. Да и мы до кучи.

– Игру? – замялась Элина. – А какую? Зорь, у меня по этой части вообще всё плохо. Честно. Я ни одной не знаю…

– Спокойно, щас и вас научим – игриво усмехнулась Зарина.

Всё больше и больше Элина укреплялась в мысли о том, что вожатая из нее вышла бы никудышная.

Все лавки, выставленные на площади в начале дня, теперь были заняты, и нигде во всех этих расчерчивающих площадь линиях не виднелось ни одного свободного местечка.

Родители, вооружившись фотоаппаратами и телефонами, снимали своих выступающих чад под всеми возможными ракурсами. Отряды, что выстраивались на лестнице в столовую, дружно пели веселые детские песни, которые так любило старшее поколение. Ну или делало вид, что любило – тут уж не угадаешь. Здорово разбавили атмосферу и девочки гимнастки из шестого отряда. Номер оказался незаурядным и завораживающим, а сами девчонки выстраивали из своих тел такие фигуры, что Элина невольно начала завидовать их пластике.

Концерт закончился выступлением первого отряда, которые решили повторить свой номер, который они готовили к вечернему мероприятию “Урок истории”. Взрослые с улыбками и восторгом восприняли средневековые похождения первоотрядников, а после завершения выступления пионеры сорвали бурные овации всех присутствующих.

Иными словами – всё прошло просто замечательно.

Однако даже после этого Элина продолжала ждать подвоха. Начальница не могла поверить, что этот сумасшедший день может закончиться тихо, мирно и без всяких мелких происшествий или шумных разборок.

Тем временем Оля, продолжая вещать в микрофон, уже оповестила всех об окончании концерта. Воспитательница поблагодарила всех за внимание и визит в “Ювенту”, а также не забыла напомнить, что родителям необходимо вернуть детей в отряд до пяти часов вечера. Ребятня довольно быстро разобрала своих родственников и отправилась гулять с ними по лагерю, попутно поглощая привезенную запрещенку и откровенно радуясь жизни.

Элина решила воспользоваться моментом и собрала миниатюрное совещание на веранде столовой, пока Илья еще не начал разбирать весь свой богатый ассортимент оборудования, а Оля не успела сбежать в домик, чтобы переодеться.

– Ну что, коллеги – есть какие замечания? Ильюх, ничего не накрылось?

– Да вроде бы нет – ответил ди-джей, не отрываясь от экрана ноутбука. – У меня тут плейлист по ходу дела чё-то весь перемешался, но я его успел выправить. А так что? Колонки фурычат, микрофоны тоже, только их зарядить надо. Проводам и так ни чё не сделается. А если бы что и полетело, то мы бы уже знали.

– Это точно.

– Ага. Щас вот всё соберу, потом позвоню Петровичу и повезем это дело обратно в клуб. А то у нас же сегодня дискотека еще.

– Концерт прошел как надо – подхватила Ольга, начав свой отчет. – Все умнички. Пару раз за музыкой не поспели, один или два отряда, ну это ничего, бывает. Старшаки вообще классно закрыли официальную часть, хорошо подгадали.

– Да, я видела. Все снимали, улыбались… Ну ладно. И у меня, как ни странно, обошлось без эксцессов – выдохнула с облегчением Элина. – Даже родители не доставали. Ну…кроме той мамаши с подушкой. А так всё хорошо. У меня это впервые за всё время работы.

– Ну так ты не переживай, еще не вечер. Им еще целый час с родителями гулять. Вдруг кто и созреет на конфликт…

– Да ну тебя.

– Шучу я, шучу. Ладно, пошла я переоденусь пока… А то я вся сопрела в самых нескромных местах, уж извините за подробности…

– Держите в курсе – съехидничал Илья, сворачивая провода.

– Постараюсь. Всё, меня не ждите – я потом обратно к Вовке на подмогу иду. А то вдруг там пятый отряд уже успел от рук отбиться – улыбнувшись, ответила Оля, спустилась по лестнице и отправилась в сторону гостевых домиков.

Гадкое чувство никак не отставало от начальницы лагеря. Вместо того, чтобы наслаждаться моментом и предвкушать спокойное завершение дня, Элину грызли сомнения в том, правда ли всё прошло так хорошо, как ей это виделось. Да и вообще девушка продолжала ждать того самого момента, который должен был полностью перечеркнуть всё достигнутое за сегодня.

Но что должно было произойти? Почему ее мысли никак не приходили в порядок? Ведь самая проблемная часть дня была уже позади…

Неужели пора было снова обращаться к психологу? Тревожные состояния в последнее время ее просто доканывали, и чем дальше, тем всё больше становился этот снежный ком из нерешенных проблем и сокрытых тревог… Но нет – эти мысли Элина старалась гордо отбрасывать. Она верила в то, что взрослому человеку не нужно было каждый раз бегать к мозгоправам, чтобы в себе разобраться. Надо было учиться делать это самой. В конце концов – она и так потратила на сеансы достаточно времени и денег. Пусть и не безрезультатно, но всё же…

“Думай, Эля. Думай! Что ты успела забыть? Ну что? В администрацию не зашла? Нет. Не сделала чего-то? Да вроде бы всё я сделала. Ну а чё тогда ты нервничаешь?” – крутился вихрь сомнений в голове начальницы, когда она покидала веранду столовой. – “Ай, блин! Точно! Вот что забыла…”.

Снова телефон и контакт Макара.

Гудок. Гудок…и снова гудок.

За ним еще шесть таких же гудков. Седьмой.

Восьмой.

– Да действительно, чего уж тут… Зачем на звонки отвечать? Не надо. Так ведь трудно телефон поднять. Или ты специально это делаешь? – психованно произнесла Элина, словно племянник был рядом и всё слышал. – Чем ты там можешь быть занят? Вот по любому же слышишь, что тебе звонят! Возьми ты трубку! Никто ж не будет тебе просто так трезвонить. Кому ты, блин, сдался, кроме меня…

В момент устыдившись свои собственных слов и от раздражения больно прикусив губу, Элина убрала телефон в карман и отправилась по своим делам, стараясь не думать о своем дурацком племяннике каждую гребанную минуту.

Да уж… Мысль об обращении к специалисту уже не казалась ей такой уж глупой и ненужной. Да и вряд ли дальше ей станет лучше.

Не станет. Во всяком случае – прежде это так никогда не работало…

Элина вновь встретилась с Зорей только на ужине.

Вожатые сидели в привычной компании, уставшие и замученные, но всё же веселые. Валера активно улыбался своим тонким ртом тому, о чём говорила Зоря. Карина, изредка вставлявшая комментарии в речь своей соседки, тоже выглядела довольной. Сама же вожатая была занята тем, что непринужденно рассказывала своим слушателям об однажды произошедшем с ней забавном случае.

– …если бы знала, что она не продается, я бы и не стала ее в корзину пихать. А в итоге стояла на кассе, как дура, с этой лампой декоративной. Стыдоба, ужас – услышала Элина, когда подсаживалась за стол. – О, а вот и моя напарница.

– Всё, теперь, я надеюсь, нас ничто не разлучит – с пристыженным видом сказала начальница. – Меня только что в администрации чуть не припахали, но я от них сбежала…

– Так уже всё – можете выдохнуть. Осталось только выгнать мелких на дискотеку. Родители уехали, а за пионерами и следить толком не надо – пусть выживет сильнейший. Шучу. Ну правда – пусть порадуются свободному времени. Да и нам не помешает, честно говоря.

Элина продолжала чувствовать себя виноватой перед вожатой, и это не самое приятное ощущение никак не давало ей покоя. Она пообещала помочь Зоре, одной из своих любимых вожатых, обещала быть с ней рядом в отсутствии Макара. Но вместо этого Элина весь день только и делала, что отвлекалась на свои собственные галеры. Это было непозволительно в первую очередь для самой же Элины, которая уже давно привыкла сдерживать свои обещания.

Теперь же она всерьез намеревалась исправить эту ситуацию.

– Наклонитесь-ка – шепотом поманила всех к себе начальница. – Так как день прошел хорошо, предлагаю его тихонько отметить. Если согласны, то сегодня зайду к вам с парой бутылок вина и рулетиком.

– Ох ты-ы-ы… Элина Вадимовна, чертовка! – округлила глаза Зарина. – Могли бы и не спрашивать. Я сто пудов за! Карина?

– Ну… Можно – улыбаясь, кивнула девушка.

– Вам только рулетик, а нам с Зорей вино. Всё равно вы еще несовершеннолетние…

– Ой, да ладно вам. По стаканчику и им можно. В конце концов – пусть они лучше при нас выпьют, а не в подворотне. К тому же Карина у нас в этом плане уже не ребенок – подмигнула Зарина блондинке.