Ювента
Что ответить пионеру и как его утешить – вожатый не знал. Пока что его единственным диким желанием было ворваться в Западный корпус и разбить нос этой высокомерной сучке Лизе. А еще попутно он бы накостылял и Максу с Юрой, чтобы те особо не расслаблялись. Но желание это было, мягко говоря, немного непедагогичным.
Ситуация требовала от Макара грамотного подхода – ему нужно было подобрать для пионера правильные слова, которые смогли бы хоть немного сгладить всю эту неприятную историю и достучаться до его обиженного и пережившего страшную “трагедию” рассудка.
Жаль только, что проводить такие беседы у вожатого получалось далеко не всегда. Чего уж говорить – даже к себе самому Мак далеко не всегда умел находить подход. А тут…
– Да уж… И чё – давно ты тут сидишь? – зачем-то осмотрелся вожатый, словно надеясь разглядеть кого-то, кто смог бы ему помочь.
– Весь вечер. Как ушел из сада того дурацкого…
– Капец.
– И в корпус я не хочу идти. Там…она. А я не хочу ей на глаза попадаться.
– Это с чего вдруг?
– Мне стыдно. Я ее разозлил. Сам виноват…
– Ну-ка стоять. Чё это ты себя костеришь, а? Ты ж на нее с камнем не бросился, не стал домогаться. Ты ни чё плохого не сделал…
– Ага. Но всё равно разозлил.
– Значит она дура – прямо сказал вожатый. – И вообще – если девка так бурно реагирует на такую мелочь, то чего с ней вообще ловить? Вдруг она неадекватная?
– Я не знаю, из-за чего она так сорвалась – из-за того, что я ей не нравлюсь, или потому что записку ей вы передали… А я ведь даже не знал про записку эту…
– Ай, Артур – ну какая теперь разница уже? – развел руками Макар. – Тут же всё просто – если б ты ей вкатывал, то она бы так не истерила. А так девчонка просто нашла повод тебя отшить, вот и все дела. И вообще – скажи спасибо, что жизнь тебя уберегла от этой истерички. Себе дороже с такими встречаться.
Пионер не ответил. Мак понимал, что ничего из того, что он мог бы сказать Артуру, сейчас не поможет парню успокоиться. Оставалось только пытаться сглаживать острые углы, стараясь при этом не порезаться об них самому.
– Слушай – ну не получилось у тебя с одной, так с другой получится. Это ж закон такой жизненный – каждой твари по паре. Чё-то в таком вот духе… К тому же в этом возрасте они щас все о принцах глаткожопых мечтают, вроде того же Юры. Хотя сами же могут быть не краше лосося. Насмотрятся своих фильмов, а потом не могут с нормальными пацанами сойтись. Короче – не переживай. Девчонок на всех хватит…
– Ну да, все так говорят. Да ну вас! – вдруг бросил Артур, подскочив с тренажера, – Если бы не вы, я бы ничего ей не сказал! Закончилась бы смена и я уехал, подумал бы о ней пару недель и забыл. А щас только хуже стало. Из-за вас! Я думал, что вы знаете, что делаете…
– Дуру не гони! – стал злиться Макар. – Я тебя силком никуда не тащил. Мог отказаться.
– Ага.
– Чё “ага”? Не так, хочешь сказать?
Артур промолчал, но вид у него по-прежнему оставался разъяренным. Парень, кажется, нашел, на кого свалить всю вину. Однако сам Макар не собирался быть грушей для битья для какого-то сопляка, которому не хватило смелости попробовать добиться девушки собственными силами.
Нужно было ставить его на место.
– Слушай сюда – раз у тебя у самого яиц нет, то вини в этом в первую очередь себя! Надо было подойти к ней и самому всё сказать, а не обтекать в сторонке, как ссыкун. Она тоже тупая, раз ей не хватает терпения ответить тебе отказом нормально, без психов и истерик. Но ты хуже! Потому что пацан так себя вести не должен. Ну а если уж обосрался и не смог ее убедить, то хотя бы прими это достойно и других не вини. В отличии от тебя, я хотя бы попытался что-то сделать. Усек?
– Усек-усек – огрызнулся Артур, что задело Макара еще сильнее.
– Молодец. А теперь вали в корпус, пока я тебя сам туда не оттащил. И сопли свои подбери, нытик херов. Пошел отсюда!
Артур резко развернулся и быстрым шагом отправился по дороге к корпусам. Вожатый был уверен, что парень наверняка остался при своем мнении, но и разубеждать его Мак не собирался – рано, или поздно, мелкий мудак сам поймет, что сегодня он был не прав.
Настроение у Макара значительно испортилось. Нервишки дали сбой, и потому третья порция курева за этот короткий вечер не заставила себя долго ждать. В руках вожатого вспыхнул огонек зажигалки. Затяжка-другая, и вот уже сладкий дым заполонил его горло и легкие.
Жаль только, что его нервы от этого в итоге так и не угомонились, продолжив свой судорожный пляс.
После отбоя вожатый заперся в душевой и долго думал над тем, что с ним сегодня произошло. Текла вода, в воздухе витал густой пар, а в неуемной голове кружились мысли одна за другой.
Весь день для него проходил весьма неплохо, но, увы, закончился неприятной перепалкой с пионером, который хоть и никем Макару не приходился, но всё равно ощутимо его разозлил.
Дело было, разумеется, не в самой стычке, а в том, что этот промах больно уколол и самого Мака. А всё потому, что на фоне неудавшейся любви между Артуром и Лизой, вожатый невольно вспомнил и о собственном поражении на этом фронте – самом сокрушительном проигрыше в своей жизни. Однако на этом он старался не заострять внимания, иначе боли, которой он не испытывал уже давненько, было не избежать.
Вместо этого Макар думал о другом…
Для чего вообще было лезть в этом дело? Только ради сигарет? А, может, ты просто хотел лишний раз потешить себя любимого? Какой смысл давать советы в том, в чём ты и сам до сих пор толком не разобрался? Зачем пытался успокоить человека и забрасывал его ложными убеждениями, в которые ты и сам не веришь?
Никто никому в этой жизни не предназначен – это факт. Никто не гарантирует, что ты не умрешь одиноким. Никто не сможет пообещать тебе, что твое скучное бытие вдруг разбавит нежная любовь. Ты можешь прожить всё отведенное тебе время в гордом одиночестве, отвыкнув от звонков по телефону и стука в дверь. В конце концов – каждый из нас просто один из миллиардов людей, которым в этой жизни никто и ничего не может гарантировать. Вот и всё. А большего нам и не дано.
Наверное, ты просто хотел показаться хорошим? Или умным? Или знающим всё обо всём на свете, но при этом на пороге своих двадцати восьми ничего в жизни не имеющим?
Вопросов и мыслей в голове крутилось много, и осознание всего, что повлекла за собой эта авантюра, наверняка будет приходить к нему еще какое-то время. Это вожатый знал абсолютно точно. Такой уж он был человек – ковырялся в себе даже тогда, когда делать это было либо уже поздно, либо попросту бесполезно.
Зря он полез в сердечные дела глупых подростков. Однако, с другой стороны, для себя Макар получил именно то, что хотел – свое заветное курево, а вместе с ним в довесок и еще один значимый урок на будущее…
Не суйся туда, куда тебя соваться не просят.
Макар уже очень долго стоял под душем недвижимо, обливаясь горячим потоком воды. Совсем недавно у него появилась такая привычка.
Продовольственная война
Мак и Зоря мирно посиживали на лавке у большой детской площадки, стараясь приглядывать за своим ненаглядным седьмым отрядом и при этом не умереть со скуки.
Время неспешно подбиралось к обеду. Погода на улице стояла хмурая, поэтому вожатые решили выгулять детей на тот случай, если вдруг начнется дождь и весь оставшийся день им придется провести в стенах корпуса. Сырая июньская прохлада то и дело давала о себе знать – холодные ветер частенько налетал на “Ювенту” со всей своей могучей силой, пробирая до костей и заставляя кутаться в теплые вещи. Макар обожал такую погоду, а вот Зоря, по всей видимости, не особо. Наверняка там, откуда она была родом, июнь не имел привычки менять свою градусную планку по несколько раз в месяц, обращаясь то к солнцепеку и духоте, то холоду, выбивающему из колеи.
Девушка сидела на лавке, одетая в теплую толстовку, штаны и шерстяные носки, натянутые под кроссовками. Вид у нее был забавный, и Макар не уставал придумывать по этому поводу всё новые и новые шутки, которые, правда, забавили только его самого.
– А тебя чё – в такую погоду жирок уже не греет, что ли? – с серьезным лицом спросил Мак.
– Тебе не надоело еще? Ты бы лучше с таким энтузиазмом мероприятия придумывал, а не шутковал – парировала его нападки Зоря. – Вчера вон как позорно выступили…
– Опять по новой…
– А ты как хотел?
– Никак. Хотел бы, чтоб ты меня не пилила из-за всякой хрени…
– Это не хрень, а работа.
– Поздравляю… – ответил Макар, забираясь на лавку с ногами и тесня напарницу. – Ты тоже идеями не фонтанировала, уж если на то пошло.
– Я же не могу вечно всё придумывать. И так все вечерки на мне.
– Да в жопу эти мероприятия, Зорь. Кому они уже на фиг нужны? И так несколько дней не разгибаясь их клепали. Лично меня они уже бесят. К тому же у нас уже через два дня закрытие, а через три – разъезд. Так что выдохни, мать.
– Так вот поэтому и надо как можно лучше выступать…
– Зорь, если хочешь париться – парься. Только тогда меня хоть не грузи.
– Ишь ты – какие мы деловые.
Макар закатил глаза. Порою “правильность” напарницы просто поражала вожатого и вызывала у него легкую изжогу.
– Будь ты проще. Сама подумай – зачем нам из штанов выпрыгивать? Премию получим, что ли? Малым вон вообще чихать на все эти пляски по сцене. Им мало надо – раз тридцать с горки скатиться, да на карусели себя раскрутить так, чтобы голова закружилась и потом еще блевать полчаса в кустах…
– Как у тебя всё просто. И почему я уже не удивлена? – выдохнула Зоря.
– Да и к тому же – продолжил Макар, игнорируя напарницу. – У нас от вечерок остались только танцы с хоряги, да эта “Битва хоров”. И то и другое – порожняк. Особенно учитывая то, как наши с тобой “Бандерлоги” всю смену репетировали эту ерунду. Победы нам не видать, поэтому пусть хоть щас макаки отдохнут. Они сюда за этим и приехали.
Зарина промолчала. Девушка наверняка понимала, что переубеждать своего напарника, у которого уже давно устоялся свой “особенный” взгляд на этот бренный мир, будет совершенно бесполезно. Да и неблагодарное это дело – переучивать дикаря, который переобучению не поддается вовсе. Сама же вожатая наверняка ждала окончания смены только потому, что для нее это был единственный спасительный мост на другую сторону, подальше от Макара. От нервов и злости к спокойствию и благоденствию. И пусть она уже и успела к нему привыкнуть – продолжать это “сожительство” девушка точно не собиралась.
Очередной шквал ветра налетел на центральную площадь лагеря. Зарина еще сильнее съежилась и убрала ладони в рукава толстовки, пытаясь согреться. Макар в очередной раз издевательски захохотал, наблюдая за потугами своей напарницы, за что получил справедливый пинок, что совсем его не расстроило.
Однако, как только вожатый заметил Юру, проходящего мимо их места дислокации, он мгновенно поменялся в лице.
– Привет Юр – первой поприветствовала вожатого Зоря.
– Привет, Зорь. Здорово, Макар…
– Как твои дела, красотка? – задал вопрос Мак, который удивил не только Юру, на и Зорю.
– Чего? – переспросил блондин, в надежде, что он просто ослышался.
– Ничаго – передразнил Мак. – Красивая ты барышня, говорю.
Казалось, что он дурачится, но выражение лица Мака говорило как раз об обратном. Напряжение нарастало. Становилось понятно, что вожатый седьмого отряда не просто дразнит парня, а откровенно издевается над ним.
Снова. Опять…
– Чё тебе надо, Макар? – уже на полном серьезе спросил Юра.
– Ничего. Я разве у тебя что-то попросил?
– Дурака не строй. Это уже не в первый раз происходит. У тебя какие-то проблемы? Или я тебе что-то сделал?
– Ты мне – ничего.
– Тогда в чём дело? – начал раздражаться Юра.
– Ни в чём. А у тебя в чём?
Юра не стал отвечать сразу. Бросив взгляд на Зорю, которая так же, как и он, не понимала, что вообще сейчас происходит, вожатый решил успокоиться и не играть с Макаром по его правилам.
– У тебя с головой, походу, всё плохо, Макар. Полечись на досуге, а то крыша протечет. Пока, Зорь. Я пошел.
– Пока, Юр – извиняющимся тоном ответила Зоря, которой сейчас было откровенно жаль вожатого. – До вечера.
– Покеда, родная – бросил Макар в спину уходящему блондину. Вид у него был ехидный и довольный.
Как только Юра отошел от них на значительное расстояние, Зорю всё же прорвало на эмоции.
– Какого, извините, хрена ты к нему лезешь?! – зашипела напарница, попутно пнув обидчика. – Юрка нормальный парень, а ты его всё время дрючишь. То на мероприятии плечом бортанешь типа “случайно”, то шутки дурацкие в его сторону говоришь. Он тебе не отвечает просто потому, что он умнее и воспитаннее, чем некоторые…
– Не сомневаюсь – усмехнулся Мак, который явно не воспринял сказанное всерьез.
– Тогда какого фига ты делаешь, а? Тебе сильно скучно? Или как? Что происходит?
– Он лапочка, душка и красавец – на том и сойдемся, Зорь…
– Вот же ты скотина… Продуло тебя, что ли?
– Нет. Просто и так ясно, что ты тоже в фан-клубе “Малинки” состоишь. Смысл тебе что-то объяснять?
– Еренуду всякую несешь, ну правда. Юру любят не потому, что он красавчик, а потому, что он умный, смышленый и добрый, в отличие от кое-кого, не будем показывать на тебя пальцем.
– Да-да…
– Он отзывчивый, внимательный, любит помечтать. – продолжала Зоря. – Даже в Арктике был, потому что стремился туда попасть. А ты его чморишь черт знает за что. Завидно, что ли?
– Интересно, чё он там делал – пингвинам залупы стриг? – перебил монолог в защиту Юры Макар.
– Вот вообще не смешно ни разу.
– Главное, что мне смешно.
– Ага. Ты просто сам не дотягиваешь до его уровня, вот и бесишься. Пытаешься его задавить таким образом, чтобы хоть как-то себя выше поставить…
– Не будь ты дурой, Зорь! Да всем же чихать на его “заслуги”! Его любят, его ХОТЯТ, потому что он светловолосый красавец с шикарной улыбкой. Понимаешь? И…так… МАША! ОТДАЙ ТЫ ЕМУ УЖЕ ЭТОТ БАШМАК! НОСКИ ЕМУ САМА ШТОПАТЬ БУДЕШЬ! РАЗОШЛИСЬ В РАЗНЫЕ КОНЦЫ ПЛОЩАДКИ, БЫСТРО! ЧТОБЫ Я ВАС ВМЕСТЕ НЕ ВИДЕЛ! БЕГО-О-О-М!
Шелудивые пионеры, понимая, что с вожатым лучше не спорить, прекратили балбесничать и разошлись в разные стороны. И только после этого Макар смог продолжить:
– Без разницы, сколько он там дней провел, ночуя в палатке на морозе, или сколько иностранных языков знает его сочный рот. Он красивый, и это его главное достижение…
– Неправда.
– Правда! Была бы у него внешность твоего горбоносого мачо, на него бы и взгляда никто не бросил. Поэтому не надо тут сказки рассказывать, не первый год на свете живу.
Вожатых обступило неловкое молчание.
Макар не совсем понимал, с чего вдруг его так расперло открыть своей напарнице глаза на секрет успеха Юры. Но хуже всего было то, что в пылу своего спича он сдуру задел еще и парня Зори, что напарница вряд ли пропустила мимо ушей.
Не так давно он с трудом добился от Зарины показать фотографию ее ухажера, о котором девушка случайно упомянула в один из вечеров и с которым она, по ее же словам, встречалась уже больше двух лет. В подробности их отношений Мак вникать не стал. Вместо этого тут же выдумал парню прозвище “еврейчик” за его нос с горбинкой, загорелый оттенок кожи и кудрявые волосы, и с тех пор про себя стал называть его только так. Кликуха показалась вожатому не только остроумной, но еще и здорово его забавляла, однако озвучивать ее вслух и порадовать своей оригинальностью напарницу он до сих пор так и не решился.
Сейчас же Макару хватило ума понять, что он только что перешел черту, которую переходить не следовало из соображений собственной безопасности. А потому нужно было срочно исправлять скверное положение.
– Зоря…сорян. Нравится мне твой пацан, но с Юрой же…
– Моего “пацана” зовут Ян – это первое. Второе – Макар, не все вокруг такие, как ты. Возможно, отдельные пещерные индивидуумы твоего поколения еще и судят людей по внешности, но нормальные люди судят себе подобных по поступкам. Ну или хотя бы стараются так делать. За всех говорить не буду… Ну а Юру любят не потому, что он симпатичный, а потому, что он ведет себя нормально, в отличии от некоторых.
– Ну-ну…
– Что? Не нравится? А ты бы лучше прислушался. Если б он делал как ты – нажирался бы до косых ног, дымил как паровоз и всех подряд кошмарил – то и на него бы тоже все показывали пальцем и обходили кружными путями. Но нет – ты лучше будешь до него докапываться, потому что он, видите ли, красивый и ему внимания перепадает больше, чем тебе…
– Это факт. Отрицать его тупо.
– Тупо в твои года унижать человека за природный дар. Он таким родился, и что теперь? У него хотя бы хватает ума свою красоту поддерживать, не отравляя себя всякой херней. А это, между прочим, тоже уметь надо… Ой, короче – иди ты в жопу со своими “фактами”! Всё равно ведь не услышишь. Ты просто ему завидуешь, вот и лезешь на стенку…
– Чего?!
– Что слышал! Со слухом проблемы? Иди обратись к врачу. Кошмар… А я ведь тебя еще защищать пыталась…
– Ты? Меня? И когда сие случилось?
– Когда остальные недавно твою персону в Охотничьем домике мусолили. Я им еще пыталась что-то возражать, старалась не судить жестко, обращала внимание и на хорошее. Зря старалась, похоже… Ты и вправду такой, каким тебя все представляют.
– А я тебя об этом и не просил, если уж на то пошло. В защите не нуждаюсь, не маленький.
– Знаю. Но теперь, даже если попросишь, не стану за тебя впрягаться. Пусть говорят, что хотят. Ты в любом случае этого заслуживаешь. Блин, хорошо, что скоро смена закончится – надоело мне за тебя краснеть. Сам же тупишь, и сам же себе могилу и копаешь.
Мак промолчал, скрепя зубами. Ему вдруг стало стыдно. Даже слишком. А испытывать стыд он очень не любил, и потому в такие моменты начинал злиться еще сильнее. В данном случае – злился он уже на себя любимого.
Парадокс.
“Завидую?” – повторял фразу напарницы у себя в голове Макар. – “Нет! Ну здесь-то она точно не права! Ведь не права же?”.
– Я пошла на столы накрывать – бросила Зоря, поднимаясь с лавки. – Сможешь отряд на обед привести? Корона, надеюсь, не упадет?
– Смогу, не переживай.
– Хорошо. И кстати – пингвины в Арктике не обитают. Если уж не знаешь, то хоть не выпендривайся.
Они ждали долго. Дольше, чем нужно было…
Вожатые восьмого, седьмого, шестого и пятого отрядов безнадежно дожевывали последние корки хлеба в надежде на то, что их запоздалый обед подоспеет к ним с минуты на минуту. Валера допивал уже вторую кружку чая, чтобы хоть как-то заполнить пустующий желудок, а Макар, действуя всем на нервы, игрался с вилкой, подкидывая ее снизу-вверх.
Задержки вожатских порций уже давно стали для “Ювенты” привычной нормой. Работники столовой в первую очередь всегда накрывали пионерские столы, что было само по себе справедливо. Однако до вожатых порции доходили крайне медленно. Случалось и такое, что дети уже успевали закончить трапезу и спешили выйти из столовой на улицу, в то время как их вожатые могли так и не дождаться даже первого своего блюда и попросту уходили ни с чем.
Официанткам не хватало рук и они не успевали обслужить всех и сразу – детей было слишком много, а помимо них нужно было накрыть обед еще и обслуживающему и смежному персоналу, что обедали на веранде. Так и получалось, что вожатые, которым всегда было важно поесть как можно скорее в угоду расписанию отряда, приходилось ждать своей очереди дольше, находясь на самом дне пищевой цепочки лагеря.
Вот и сейчас, пока вожатые ждали свой положенный паек и поглядывали на время, некоторые пионеры уже успевали покинуть столовую, закончив обедать. И чем больше детей уходило, тем чаще голодающие поглядывали на двери кухни, из которых выныривали официантки и шли куда угодно, но только не в их сторону.
– Крепитесь. Сказали, что еще минут десять ждать. Не успевают, типа – сообщил голодным коллегам Вова, вернувшись с разведки.
– Сколько!? – ужаснулась Настя. – Жесть… Нам по времени уже выходить надо. У нас через пятнадцать минут последняя репа хора по расписанию. Ну капец…
Настроение среди вожатых резко пошло на спад. Большинство голодающих понимали, что теперь им было проще вообще не ждать обеда и отправляться по своим делам.
– Ты как хочешь, а я пошла – сказала Зоря напарнику, вставая из-за стола. – У нас тоже репа, сразу после Настиного отряда.
– Серьезно? – удивился Макар. – Нехер. Пусть не расслабляются. Столовским крысам даже лучше будет, если мы вообще свалим. Чё это за хрень?
– А ты чё-то предложить можешь, Макар? – спросил Вова, который тоже принял решение не ждать обеда. – Если они не успевают, как мы их поторопим? Они ж не на двадцать человек готовят, а на весь лагерь.
– Это их проблемы – не сбавлял гонор Мак. – Они этим не первый день занимаются и должны всё заранее делать. Тем более они вон на веранду щас носят, а те как раз могли бы и подождать. Им-то не к спеху. Кто у них на кухне щас главный?
– Разбирайте порции, ребят – возникла у столов вожатых конопатая официантка, держа в руках подносы с тарелками.
– Неужели – снисходительно проговорил Вова, откладывая свой уход.
За стол вернулась и Зоря, хотя вид у нее всё равно был недовольный. Макар же с трудом решил себя успокоить, ведь сейчас, когда еду вожатым всё-таки принесли, устраивать скандал было глупо, да и вообще – поздно.
Однако новая проблема не заставила себя долго ждать.
– Так, я не понял. Это чего такое? – указал пальцем в свою тарелку Мак. – Вы смеетесь, что ли?
– Что не так? – удивленно спросила официантка.
– Да здесь хавки даже для ребенка мало, а уж для нас тем более. Мы ж вам не воробьи. Вы бы еще крошек сюда насыпали. На вот, сама посмотри – сказал Мак, суя тарелку растерянной девушке чуть ли не под нос.
А посмотреть там и правда было на что.
Широкая тарелка с зеленой каемкой, что была сама по себе не самых малых размеров, особенно ярко блистала своими габаритами на фоне скромной порции пельменей. Более того – пельмени эти были не обычного размера, а чуть ли не в два раза меньше привычного, если мерить их на глаз. Но если ребенку такого количества еще хоть как-то бы хватило, то вот вожатым здесь и правда нечем было кормиться. Особенно учитывая то, сколько им пришлось прождать эти несчастные порции.
Негодование вожатого седьмого отряда быстро подхватили и другие его коллеги по несчастью.
– Ну серьезно, ребят – с каждым разом всё хуже – отозвался Вадим, напарник Насти по шестому отряду, который до этого не участвовал в дискуссии. – Мало того, что ждем долго, так еще и ждать тут было нечего.
– Девушка, ну вот вы сами посудите – это ж реально детские порции – вступила Настя с привычной для себя надменностью. В ее тонких пальцах тарелка с бедным обедом смотрелась особенно характерно. – Сколько тут… Два, три, пять, девять… Пятнадцать штук. Пятнадцать! Ладно я еще девушка, а парням здоровым это как есть вообще? Вы вот сами как думаете – сможет взрослый человек этим наесться?
Вова тоже не остался в стороне, сказав то, что у самого Мака тоже уже давно настаивалось в уме:
– Чё у вас за ерунда происходит в последнее время? То, блин, пересолено, то недосолено. То тормоза прожимаете, что легче не ждать. А щас вот вообще… С салатами вообще отдельная тема – одна маленькая миска на четыре человека. Что за отношение такое?
– Товарищи – мне что дают, я то и разношу. Все вопросы к поварам – спокойно и с достоинством ответила официантка. – Если хотите, я главную позову, с ней и поговорите. А мне работать надо…
– Зови – коротко ответил Макар.
Еще пять минут спустя, когда часть вожатых уже успела покинуть столовую из-за того, что их отряды закончили обедать, свой визит оставшимся голодающим нанесла тучная повариха с марлевой шапочкой на голове. Назвавшись Тамарой Николаевной, она спокойно объяснила вожатым, что порции вполне нормальные и ими можно насытиться. Доказывать толстухе что-либо было бесполезно – она не слушала доводы голодных вожатых, а по итогу и вовсе ошарашила их, предложив тем собирать недоеденные порции детей.
Это была последняя капля терпения в чаше Макара. Да – чаша эта никогда не была глубокой, но в данном случае даже он опешил от такой наглости этой представительницы “жирного класса”.
– Тамарочка – а ты ни чё не перепутала? Может, нам еще на улице побираться? Или жратву в кредит у вас брать?
– Что, простите? – удивилась повариха.
– Не прощаю. На себя хоть в зеркало посмотри – посидела бы месяцок на таких порциях, а там, глядишь, и схуднула бы. Небось пять пельменей в кастрюлю кидаете, а пятнадцать с собой домой увозите. А нам потом жрать нечего…
– Значит так, молодой человек – я вам не хамила, поэтому и вы тон поумерьте – строго перебила его повариха, предостерегающе указывая в сторону вожатого своим толстым пальцем. – Если есть претензии, то, пожалуйста, решайте их через начальницу. А я всё это выслушивать больше не собираюсь…