ТАЙРАГА – Путь светлых. Том-2.

– И каково же будет наказание? – перебила его Полина.

– Смерть!

– А кто будет подбирать, находить этих… людей, которые «не ради денег и наград», – вновь она задала вопрос Светославу. Пытаясь как-то встроить услышанное в своё понимание, продолжила, рассуждая: – Ты думаешь… Найдёшь желающих работать под угрозой смерти?

– Я думаю, что порядочных, умных, честных людей в нашей стране достаточно. А найдут… Волохи. Те что живут в этом мире только наполовину… Кому ни золота не серебра не нужно…

Светослав продолжал бы распаляться дальше, но его рассуждения прервал звонок в дверь.

– О, кто-то пришёл…! – сказала Полина и пошла открыть.

– Мишаня пришёл… – ответил ей Волох.

– Откуда знаешь?.. – спросила она, остановившись на полпути.

– Вижу… – ответил Светослав.

«Чёрт! И вправду снова вижу!» – подумал он, радостно улыбнувшись.

Защелкал замок входной двери, и до охотника донёсся басовитый голос его друга. Тот о чём-то говорил с Полиной, но слов было пока не разобрать. И вот уже ближе к двери комнаты, где Светослав лежал, он услышал:

– Ну, показывай мне воскресшего…

– Проходи… – сказала Полина, открывая дверь.

– Ха-а-а!!! Вот он, где, чёрт лесной…!!!

Михаил в одно мгновение оказался у постели. Взял охотника за протянутую руку и прижал её к своей груди, а свою свободную, левую… просунул под затылок больного и, склонившись, боднулся со Светославом лбом.

– Живой! Чёрт бородатый! Живой!!! – радостно, полушёпотом повторял Михаил.

– На свою бороду посмотри!.. – парировал охотник, весело подначивая друга.

– Ну, как ты?.. Рассказывай! Как чувствуешь себя?

– Да нормально… Как?..

– Нормально это хорошо… Рад видеть тебя в добром здравии… Если б ты знал, какие там басни про тебя ходят. Народ, насмотревшись побоища на привокзальной площади, вначале говорил, что ты «братве» местной большие деньги был должен, за что и хотели они тебя наказать, но ты их как-то одолел… Но шкипидару в тему добавили те, кто сами всё видели. Особенно про то, как один из них сам себя ножом порешил…! Короче сделали вывод, что ты колдун. Чародей лесной… А уж, как прознали о том, что ты умер, а потом ожил… Ну тут уж, мол, совсем без нечистой силы не обошлось…!

– Пусть посудачат немного, чтоб мозг не закисал… Это бывает полезно… – ответил Светослав и подумал: – «А мне силы помогут вернуть». – А вслух продолжил: – А ты как…? С милицией, с Шибой заяснился…?

– С ментами? Да-а…! Но вначале я к Шибе, к смотрящему нашему…! Постой… – осёкся Михаил. – А ты откуда про то знаешь?

– Догадался… – ответил Волох.

– Да. Вначале к нему… Было похоже, что те, кто на площади беспределил, его людьми были. Вот и решил я ему вопрос задать… Тем более, что хорошо его знаю. Помнишь, я свою историю рассказывал, как в тех краях очутился… Так вот… Я тогда в первую очередь к нему приехал, по наводке своих мужиков. Рассказал ему, что и как, и он указал мне место, где жить можно спокойно. Если мол дураком не буду. В общем, знаю его давно… И знаю, что мужик он суровый, но неглупый и справедливый. А тут такое…! Когда я «выплеснул» ему всё, Шиба рассказал, что эти с города давно по краю ходили. Они и в городе почётом и уважением не пользовались, «правильный» народ давно их «за круг» выдвинул, а те, кто помогал им на площади, это трое яшкиных подонков были. Шиба рассказал, что давно до него слухи долетали, что они золотарей поддушивали… Только слухи слухами, а предъявить, уродам, было нечего. Короче, когда Шиба всё узнал, они Яшку в тот же день удавили… Вначале он в бега подался… Еле догнали гниду с его вонючими деньгами.

Михаил посмотрел на Полину, стоящую рядом, будто решаясь – говорить дальше или нет, потом продолжил:

– Деньги в пасть ему забили. По обычаю… Сколько влезло… Остальные рядом вытряхнули, ни копейки не взяли… Ну, а менты, как обычно, свою бумажную работу делают… Устал от их допросов. Шуму там много… Тебя они тоже ищут. Я им не говорил, где тебя искать, но думаю, рано или поздно сообразят… Поэтому, думаю, на днях сюда нагрянут. Да…! Вот…! – Михаил вынул из жёлтого пакета, с которым вошёл в комнату, сверток и положил охотнику на живот. – А это фрукты: яблоки, груши разные, бананы… – он встал и вытряхнул всё из пакета на стоящий рядом стол. – Я ж не знаю, чего можно тебе, а чего нет, вот и набрал на базаре всего понемногу.

– А это зачем…? – спросил Волох, кивнув на свёрток лежавший на животе, поверх одеяла.

– А это деньги, брат… – чуть померкнув лицом, продолжил Михаил. – Помнишь про цеховика-мебельщика рассказывал…? Так вот, я с парнишкой своим, что сейчас тренером работает, перед тем, как сюда прийти, с сыновьями цеховика и вдовой повидался. В общем… Рассказал им всё, как было… Повинился. После исповеди моей никто плакать не стал, время давно уже все слёзы пережгло, но и от радости никто не прыгал. Старший сын взял деньги, что я на стол перед ними положил, отдал мне и сказал, мол, дядь Миш, не винить, не простить тебя не можем, то, что услышали, пережить, переварить надо. А то, что не оставил нас тогда в беде, хоть и по твоей вине она была, за то, мол, спасибо. Денег они этих не взяли… Старший сын сказал, мол, сами уже зарабатываем… Поскудно так на душе стало…! Ушел я оттуда, как побитая собака. А деньги… Это те, что за твоё золото у Яшки обменял. Это твои деньги… Тебе они сейчас нужны… Поправляй здоровье.

– Не грусти, Мишань…! – попытался успокоить друга охотник.

– Я наверное, что-то пропустила?.. – вмешалась Полина, не понимая о чём идёт речь.

– Я тебе чуть позже расскажу… – ответил ей Светослав.

Потом он посмотрел другу в глаза и хотел сказать, но промолчал, только про себя подумал:

«Этот груз на своей душе будешь до конца дней носить. Потому, что душа у тебя есть. Большая, светлая, добрая».

Поймав взгляд Волоха, гость отвел глаза в сторону, но быстро собравшись, с чуть заметной иронией, ответил:

– Ты у бабки Дарьи, что ли научился внутрь заглядывать?.. – Дальше в своей манере, переводить всё в шутку, он посмотрел на Полину и грозя пальцем в сторону Светослава с улыбкой произнёс: – Чую я, одного они поля ягоды…

Светослав взял свёрток, который отдал ему друг и, вставая, проговорил:

– Поль, напоишь нас чаем?.. А это тебе… – он протянул ей деньги.

– За чай…? – улыбнулась девушка.

– Будешь моим казначеем, а то я ценность их не чувствую.

– Во!.. Я ж говорю…! – засмеялся Михаил. – Одичал совсем в лесу своём… За чай два с половиной миллиона отдаёт! Ты присматривай за ним, а то он быстро плохому научится…! – потом вдруг поменяв тему, озабоченно спросил: – А тебе вставать-то можно…?

– Мо-о-жно! Это я, так тут… Валенком прикидываюсь… А на самом деле здоров уже как бык. Лежу вон телевизор гляжу, понять пытаюсь, как люди жить стали пока меня не было.

– Я не перестаю удивляться этому человеку! – нарочито возмущённо проговорил Михаил. – Три дня, как помер, а уже подпрыгивает. Ты бы видела его, как он к бабке Дарье переломанный медведем приходил! Какой там…! Приполз! Через два дня от неё, вприпрыжку убежал… В тайгу свою…

– Ладно, балагур, остановись… – улыбаясь не иссякаемому фонтану шуток своего друга проговорил охотник.

– Ну, а телевизор тебе, как?.. – не унимался кузнец.

На мгновение задумавшись, будто пролистав объём полученной информации, охотник ответил:

– Много интересного, но много и непонятного… поменялось много… люди другими стали. Больше о стране говорят… Удивляет одно, лица всё те же… Те же, что когда-то разваливали страну, ни слова не говорили о её прошлом без язвительной ухмылки и под разными соусами нам навязывали чужое, называя это «ценности»… вдруг заговорили обратное… Настораживает…!

– О, брат! – подхватил Михаил. – Ещё немного посидишь у этого ящика и мозг закипит! Я помню, с какой скоростью эти наши партработники перекрещивались в демократов, в коммерсантов… В институтские-то годы все эти парторги и комсорги… какими идейными были! А потом, вдруг позабыв про «научный коммунизм», «научный атеизм», свои клятвы в вечной преданности делу партии и правительства, дружно начали плевать в «тоталитарное прошлое…»! Мама дорогая! Народ смотрит и диву даётся… Когда они врали тогда или сейчас? Какое из лиц у них настоящее?!

– Хорошо, если оно есть… – чуть задумчиво произнес Светослав, не спеша двигаясь в направлении кухни.

Пока Полина, суетясь на правах хозяйки, накрывала на стол, друзья уселись напротив друг друга, и Михаил продолжил:

– Что произошло на земном шаре…? Если вдруг те их… «ценности» стали вдруг не ценностям!.. Я-то их ценностями никогда не считал, да и мужики, с кем общаюсь, тоже…! Пидоров этих заграничных показывают…! – Михаил вдруг осёкся и виновато посмотрев на Полину, извинился. – Прошу прощения вырвалось…

Поля улыбнулась и, присаживаясь к друзьям за стол, ответила:

– Ничего, ничего! Мне известны такие слова. Если вы не против, я посижу с вами?

– Конечно присаживайся! Тем более, если материться умеешь, значит, свой человек! – снова схохмил гость и продолжил начатую мысль: – Так вот, втуляют нам, как, мол, хорошо им…! Мол, равенство у них, братство, таран… тарелян… как это слово, не могу вспомнить.

– Толерантность, наверное, – помогла ему Полина.

– Во, во! Оно самое – толерантность… Это о чём вообще?.. Как хорошо друг друга в попу…? Что…? С ума, что ли посходили…? И наши эти… Все, которые себя звездАми называют, европриобщённые… Со всех экранов… Мол, да! Мы это не осуждаем… Это выбор каждого… Какой выбор?! Это блядство! Развратом это всегда называлось, распущенностью. И растление людей всегда с распущенности и начиналось. Так, а защиту-то какую придумали…! Если ты против этих педоценностей значит… Э-э-э… Поля, помогай…

– Гомофоб, – засмеялась девушка.

– Да, гомофоб! А ещё хуже скрытый гомик значит…! – и Михаил раскатисто засмеялся, потом продолжил: – Ладно, оставим их педоценности. Не о том сказать хотел. Как-то вдруг эти вещуны с экранов поменяли своё направление! Вдруг вспомнили нашу еду! Санкции же у нас сейчас… Мол поддержим нашего производителя, а раньше-то почему вы про него не вспоминали…? Закупали всё за границей… А своих в жопу загнали…! Ещё раз извиняюсь, – Михаил кивнул в сторону хозяйки дома.

– Я тоже так думаю! – улыбаясь поддержала его Полина.

– Молодец! Помогай мне… Я щас ещё круче заверну, – отшутился гость и продолжил: – То есть пока вы там с Западом в дёсны целовались, всё хорошо было у вас? Свои еле концы с концами сводили, не жили, а выживали, особенно на селе. А если руку на сердце положить, то и сейчас продолжают выживать. Вы же в это время карманы набивали и не вспоминали о своих… Дохните…?! Да и хрен свами. Дохните дальше. Ах…! – Михаил артистично поднял руки вверх. – Наши западные друзья… Ля, ля, ля… Мы всё купим у них. То есть их крестьян будем поддерживать, что ли…?! А свои? Как же они-то жить будут?.. Колхозы уничтожили, технику, что в них была, растащили, скотину вырезали и оставили людей на земле с голым задом. Почему-то, тогда никто не спросил, не побеспокоился… Мол, селянин, а ты как жить-то дальше будешь? Какой-то идиот придумал, что все в одночасье должны стать фермерами… Ну, а если, к примеру, в деревне было 200 дворов. И что? Каждый вдруг должен стать фермером?.. Вы что, бредите…?! А технику, где взять? В колхозе её уже нет. Её председатель уже продал, где за долги, а где ради наживы. Хорошо если кто-то успел какой-нибудь ржавый тракторишко выцарапать! И всё…!!! А скот где взять?.. А деньги…? Землю они дали! – в глазах Михаила мелькнули огоньки злобы. Кому двадцать, кому тридцать гектар… Паи эти…! А вы знаете сколько надо земли, чтобы хотя бы 50, 100 голов скота содержать? Чтобы они кормили тебя и жить достойно позволяли… И какой земли? И пастбища нужны, и сенокосы, и посевные… Скотину же кормить и летом, и зимой нужно. Так вот… Если землю этого колхоза на эти 200 дворов разделить, как вы задумали… Если хотите, чтоб каждый фермером стал… Её не хватит! А потом… А кому уже лет «с горкой»? И становиться фермером «вдруг», ему уже поздно… Их куда в расход, что ли? Вот тут у нас уже интереснее тема начинается! То есть, при таком раскладе реформы, кто-то гарантированно должен сдохнуть?.. Это что, как Сталин говорил: «лес рубят щепки летят…»? Хорошо!!! Только он честно признался в этом. У него смелости и мудрости хватило… И не только на это. Он страну из руин поднял, и не один раз! И население её приумножил. А вот вы, господа реформаторы, демократоры… Прикрываясь красивыми словами и тупыми планами, который год, уничтожаете свой народ. «Ах, что-то надо делать с селом…?!!!» – Михаил изменив интонацию вновь блеснул своим актёрским мастерством. – Чешут репу который год, и ничего оттуда вычесать не могут. И не вычешете! Если у нас в управлениях в основном работают те, кто скотину только по телевизору видел или на картинке.

– Миш, извини, а ты откуда знаешь, кто там работает? – осторожно спросила Поля, видя, как гость распалился.

Она до этого несколько раз порывалась задать вопрос кузнецу, очень уж он интересно рассуждал, но не смела прерывать. И вот, когда он, взвинтив себя, сделал мимолётную паузу, чтобы перевести дух, она решилась.

– Откуда я знаю?.. – усмехнулся Михаил. – Полюшка… Я как-то решил связаться с этим государством. Прослышал, что деньги дают на подъем, грантами их называют. Так вот, прихожу к чиновнику, говорю… Дают…? Он отвечает: «Дают». Читай, говорит, в интернете всё написано. Я ему отвечаю… Говорю, холёный ты мой, у нас в горах не только интернета нет, вода только в речке в трёхстах метрах, а сотовым телефоном мы орехи колем, так как другого применения ему нет… Из-за отсутствия связи. Сжалился он, давай рассказывать, при каких условиях грант мне дадут и пальцы загибает. Мол, зарегистрируй предприятие, а если, мол, оно есть, то не больше двух лет, чтоб ему было. Денег, говорит, своих чтоб у тебя было 150 тыщ. На счёт их положи… Земля чтоб была в нужном количестве… План, говорит, напиши… Бизнес… Обязательно, говорит, должен будешь в течении года трёх дармоедов устроить на своё предприятие и зарплату им платить желательно не меньше 10 тыщ каждому… И налоги конечно за них все как положено платить. Я говорю ему, постой, уважаемый… Кому…? За что платить? Я ещё не заработал ничего! Я ж не в ларьке жвачкой торгую… Я скот выращивать буду и деньги с этого в лучшем случае у меня будут на третий год, а то и только на пятый…! Я всё подсчитывал!.. А он мне, мол, на это… Деньги у тебя быть должны… У тебя же предприятие. И, говорит, не только деньги, но и желательно трактор и 20 – 30 голов скота. Я ему отвечаю… Алё, дядя!.. От сырости всё это должно завестись, что ли…? Твоя программа называется помощь начинающим фермерам. И какое предприятие…?! Я его по твоим требованиям должен только вчера открыть! А он добавил… Мол, если не справишься, мы деньги назад заберём. Я так подумал, подумал…! Если что… Вы у меня не деньги ваши, а всё заберёте, что повкуснее – трактор, скот мой… Посмотрел я на него и говорю, хорошо, а продукцию у меня вы закупать будете? Он мне отвечает, нет, мол, сам крутись, как хочешь. И потом важно так откинулся в кресле и говорит: «Я – государство! Деньги тебе даю… Ты радуйся…». Короче, в конце нашего разговора спрашиваю, ты, говорю, хоть раз сам, своими руками хоть одну скотинку вырастил? От земли её поднял?.. А он мне, мол, работа моя… В другом заключается! Управлять и руководить! – говоря это Михаил подоткнул бока своими огромными кулаками, выставил вперёд грудь, пытаясь изобразить того самого чиновника. Закончив с образом, кузнец продолжил: – Мол, для этого и учился я в сельхозинституте.

Михаил, закончив фразу, вытер в зевках, потом, чуть успокоившись, опёрся о стол локтями и сказал:

– Смотрю я него и думаю… Вот сука…! Хоть раз бы жопу от кресла оторвал и проехал, посмотрел, как люди живут! Не в городе не 20, 30 километров от него… А двести, триста, пятьсот километров. В общем, после его заключительной речи я встал молча, вышел на улицу, обернулся, плюнул на крыльцо этого управления и ушёл. Полюшка… Я в деревне уже двадцать лет живу и вижу, – лицо Михаила вдруг стало суровым, взгляд по-волчьи колючим. – Вижу, как она вымирает. И не только моя. Слава Богу, поездил по области… и везде одно и тоже. Остались одни старики и алкаши. Чтоб село поддержать, много ума не надо. Вырастить что-то на земле: скот, зерно, фрукты-овощи – непросто. Но не в этом проблема. Проблема в том, куда девать это. Вы организуйте закуп у населения всего, что на селе производится, по нормальным ценам. Потому что крестьянину некогда у прилавка стоять, ему работать нужно и деньги с этого получить сразу. Потому что детей учить, кормить надо!.. А кто постоянно, год из года, сдает свой продукт, того деньгами поддержи, да желательно без процентов, потому, что они задушат его. Вот тогда и народ занят будет делом, и репу чесать не надо будет. И вопрос «Что делать?» задавать будет некогда! Ну, а уж если копнуть глубже, то волос дыбом…! Школы закрывают, врачей нет. Зато у нас выполнены национальные проекты по реформе школы, медицины и ещё чего-то там… Не помню… Это какие такие проекты? Какой дебил их составлял?.. Неужели не понятно, что если в деревне пять учеников в классе… Ну так получилось в этот год, не нарожали… Вы людей довели до этого!.. И вы учителю хотите оплачивать его труд с количества учеников…?! Завтра этот учитель уедет из деревни в город, где народу побольше или бросит учительство!.. Школу, конечно, закроют, а деревня ваша лет через пять развалится… Потому, что молодёжь оттуда уедет. Уедет детей учить. А медики?! На какой хрен в деревню вы направляете молодых специалистов, поддержку им аж миллион даёте? Вы в деревню лучше направьте тех медиков, которые уже опыт имеют… Детей вырастили, которых не держит ни что. Вот ему деньги подъёмные помогут обустроиться, к которым он свои сбережения прибавит. А молодой… Пусть уму разуму в городе учится, опыта набирается, детей растит. Ладно… Опять отвлёкся… Начал-то с чего! Так вот…! Еду нашу вспомнили, какая она натуральная была в советском союзе. Без химии и ГМО. Заговорили о эффективности советской школы и с милицией мол было, как-то по-другому. Не брали взятки миллиардами!.. Вот я и думаю… Что такое произошло на земном нашем шарике, что вдруг наши управители вдруг вспомнили о нас?! И слово-то вдруг вспомнили забытое и до этой поры почему-то ненужное… ПАТРИОТИЗМ. Во как! Это, что их так напугало-то?! А я так своим кузнечным умом прикинул и решил, что видать поняли, что по-другому им не выжить. Когда народ до «ручки» доведённый их на вилы поднимать начнёт, то там, за «бугром», они не нужны будут. Потому что бери страну голыми руками… А вы – управители… Уже расходный материал. Вот поэтому… Они и закричали вдруг, что мы все едины… То есть, когда страну на куски растаскивали, которую всем миром строили, и вы власть предержащие, карманы свои набивали, всё нормально было, про народ никто не вспоминал. А как почуяли, что вас или свои кончат, или «добрые дядьки» из-за бугра придушат, так сразу про народ вспомнили. Мол, «одной крови мы, вы и я…»… Нет братцы!.. Крови мы может быть и одной… Вот только карманы у нас, и совесть – разные. Денежки назад верните, заводы и фабрики восстановите. Дайте людям работу, чтоб жили достойно и сами себя обеспечивали, вот тогда… народ только начнёт задумываться, что может быть вы и вправду свои. А, когда увидят, что детей всех учат бесплатно и одинаково, а не так, что эта школа для быдла, а эта – для элиты… Вот тогда можно будет и о крови подумать. А пока извините, коль у нас табачок врозь, то и дружба тоже!..

Полина взведённая столь пылкой речью Михаила спросила:

– То есть всех в строй, всех одинаково, никому не высовываться, как в том Советском Союзе.

– Да нет, Поля, ты человек молодой и видать наслушалась сказок болтологов, про ужасы Советского Союза. Строем ходили только там, где это уместно и нужно… И секс у нас в стране был, дети же не от сырости рождались. И знали про «это» достаточно. И наука развивалась должным образом. Мы ж Гагарина не на катапульте в космос запускали! Я не про уравниловку, а о том, что основа, фундамент у общества, как и у здания, должен быть один. Иначе придет время, когда здание даст трещину и рано или поздно какая-нибудь стена отвалится, а за ней и всё остальное… Образование должно быть для всех одинаково качественное и максимально объёмное. А потом, когда основа сформирована, жизнь каждому подскажет куда идти дальше – кто в слесари, кто в художники, а кто в науку. Талантливый человек, рано или поздно, обязательно себя проявит и внесёт свою долю в человеческую копилку. Прошло каких-то 25 лет, как нет Союза, и появились люди, которые провозгласили себя «высшим обществом»! Людей разделили на касты: элита, средний класс, малоимущие… Для каждой касты своя ниша образования!!! Что это…?!

«КАСТЫ… – гулко отдалось в голове у Светослава. – Касты… Если бы знал, как ты прав, кузнец! Если сейчас «тёмным» удастся это сделать…! Нельзя допустить…!»

Полина слушала своего гостя, очень внимательно и не отводила глаз, он вдруг открылся для неё с новой стороны. Вместо шутника и балагура она увидела вдумчивого человека, до боли в сердце переживающего о своей деревне, о стране… А Михаил уверенно и напористо продолжал:

– Детей чиновников… Барыг этих, которые важно так себя бизнесменами называть стали. Торгаши они и барыги!.. Всегда их так называли!.. А тут вдруг – бизнесме-е-ены…! Вот производители… чего угодно… это уважительно!.. А если здесь купил, там продал это – барыга, торгаш! Отношение к нему соответствующее… Так вот детишек этих, кого я назвал… Не нужно на божничку садить. Примеров, когда у талантливых родителей, у чиновников, у богатых торгашей, рождаются дураки в прямом и переносном смысле, достаточно. Нужен пример? Телевизор посмотри! В нашей стране, где во главу угла вдруг поставили деньги, появились богатые и очень богатые… Нет, я не за то, чтобы все бедные были, я за то, чтобы все жили достойно и по справедливости. А потом посмотри, что делают эти богатые детки. Извините… Срут на голову всей стране. Просто издеваются над всеми. Законов ни писанных, ни моральных для них нет. Ты же видишь, что в столице они делают…?

– Да, – ответила Полина.

– При этом, – продолжил гость, – их с экранов телевизоров почему-то называют «золотая молодёжь». Вот по мне… золотая молодёжь это те, кто в своём юном возрасте уже что-то успел сделать для страны, какое-то открытие, что-то нарисовал, написал… Соревнования выиграл серьёзные! Но таких, если показывают по телику, то вскользь и мимолётом. А эти хамы… Которые чудят на дорогих авто… По полгода с голубых экранов не сходят. Они не золотая, а изуродованная молодёжь. Изуродованная своими родителями, их деньгами. К сожалению, они никогда уже нормальными не станут. Не станут, пока у их родителей есть деньги… Пока их не встряхнёт какой-нибудь ужас. А ужас для них… потерять возможность ублажать себя.

– Да ты философ… – с едва заметной улыбкой произнёс Светослав, до этого момента хранивший молчание. – Приятно удивляешь.

Окончание фразы охотник произнёс про себя: – «…удивляешь, Воин!».

– Станешь тут философом…! – парировал кузнец.

На несколько секунд на кухне воцарилось молчание, потом гость, не остыв от своих эмоций, продолжил:

– Если б я этой страной правил… То для начала предупредил этих родителей, чтоб на чад своих намордники надели. Да по жёстче… А если б не поняли, тогда разорил бы таких родителей до нитки, чтобы другим неповадно было. Воспитывать нужно не только детей, но и родителей тоже. Видать в своё время этих родителей их родители не доучили. А ошибки нужно исправлять! – За всё время своего эмоционального всплеска кухнец впервые улыбнулся. – Лучше поздно, чем никогда. Правильно, Поль?!

– Думаю да…

– Потому что, если можно одному, второму… Значит можно третьему и четвёртому. А если можно нарушить один закон, прикрываясь мошной или положением… То почему нельзя нарушить и другой? И при этом, наплевать какой… А, когда на это смотрят люди, и ты… государство – только лишь строго ножкой топаешь… То кто тебя, государство, уважать будет? Вот как-то так! – закончил свою мысль кузнец. – Ну вроде выговорился… А то наболело… А сказать некому было. Акромя Любаши.

– Планы какие?.. – спросил охотник.

– Домой поеду, вот и все планы. Если помочь чего?.. То – говори…

– Да, нет… Так спросил. А как там с псом моим?..

– С псом…? Еле увёл его с той площади. Его как гвоздями прибили к месту, где кровь твоя была. Я потом сообразил… Одежду твою в больнице забрал, только тогда он за мной пошёл. В сани я не смог его посадить, как ты это делал… Так всю дорогу за снегоходом и бежал. Я проеду подальше, смотрю отстал… Постою подожду, догонять начнёт… Я дальше. Так и добрались до дома. Хотел на цепь его посадить… Какой там! Как он рукав моей фуфайки оторвал, я так и не понял… А когда оскалился, я даже пробовать больше не стал… А спит знаешь где?.. На пепелище бабкиного дома. Чё ему там надо?! Пойдёт в тайгу поохотится, и снова на своё место. Пробовал кормить, даже не притрагивается… Серьёзный пес… А ты, что дальше делать будешь? – с ответным вопросом обратился кузнец.