Ань-Гаррен: Вампирский сосуд

Глава 9. Камера заживления

Из полной тьмы меня вывел запах. Отвратительный и одновременно чем-то знакомый.

Я попыталась открыть глаза, но это оказалось невозможно. Видимо, я всё-таки дёрнулась, и по телу прошли три огненные полосы жутчайшей боли.

– Не двигайтесь, если не хотите, чтобы было больно, – посоветовал мне какой-то умник. Голос шёл словно через слой плотной ваты.

Кроме запаха, боли и чувства давления я ничего не понимала. Мир вокруг был бесконечным вихрем, который танцевал плотной темнотой. Сколько времени так провела, не знала. Судя по звукам, кто-то приходил и уходил, но ни разу со мной по-настоящему не заговорил. Мне начало казаться, что это ад, а моё состояние всего лишь наказание для грешной души.

Потом пришёл холод. Следом блики, пробивающиеся сквозь веки. Голод. Потом влага, лёгкое покалывание, движение вокруг тела. Но со мной по-прежнему никто не хотел разговаривать, а при попытке открыть рот я упиралась во что-то непреодолимое.

Собеседник всё же нашёлся даже в таком состоянии.

Когда стало понятно, что это всё-таки не ад, а хитровыдуманное, но вполне реальное место, со мной заговорил внутренний голос. На этот раз женский. Если честно, это хоть как-то скрашивало моё скучное существование, и я даже успела с этим голосом “подружиться”. Если это вообще можно так назвать.

Голос назвался Стеллой. То ли потому что её и правда так звали, то ли потому что она уже была знакома с некоторыми моими особенностями. Поначалу она разговаривала со мной как бабушка с отсталым ребёнком, справедливо опасаясь моей неадекватности. Но вскоре даже она признала, что толика логики у меня всё-таки наличествует.

Стелла когда-то была одной из старейшин вампирской расы. Обладала той же способностью питаться эмоциями, что и мерзкий тип, из-за которого мне пришлось через это пройти. Только её «специализация» была более интимной, за что она тут же получила от меня прозвище «суккуб».

Она уверила меня, что в их маленьком обществе, заточенном в моём организме, произошёл референдум. Старейшину Трейтона отстранили от любых действий, в том числе и от общения со мной. Короче, запихнули в самый тухлый угол, и теперь Стелла стала заправлять балом.

Суккубица обещала мне во всём содействовать: развлекать, учить, вообще быть лучшим другом. Во что я ни капельки не верила, и её это ужасно бесило. Но других развлечений у меня пока не было.

Вот насчёт “развлекать” она не соврала. Столько историй, забавных и не очень, мне не доводилось слышать ни от одного смертного.

А потом наступил день Х.

Я внезапно поняла: сейчас что-то произойдёт. Вокруг началось движение. В помещение, где я находилась, набилось сразу несколько эльфов. Они бубнили какую-то странную фигню, которую Стелла параллельно пыталась переводить.

В какой-то момент моё тело пришло в движение, и я начала падать. Меня подхватили чьи-то руки, но я не могла нормально вздохнуть. Попытка открыть глаза, наверное, стоила бы мне сетчатки, а лёгкие горели огнём. Я кашляла и захлёбывалась, захлёбывалась и кашляла. Казалось, это длится бесконечно, но вскоре смогла кое-как вдохнуть.

Мучители, видимо, решили не останавливаться на достигнутом и вздумали утопить меня: сверху обрушился какой-то ниагарский водопад. Безжалостный поток хлестал по чувствительной коже, обвивал безвольные руки, слоился по телу. Если бы меня не держали, я бы точно рухнула на пол и треснулась головой.

Потом всё прекратилось, и меня укутали во множество эластичных лент.

– Ваше Величество, если вы меня слышите, сожмите правую руку, – донёсся знакомый голос.

– Магистр Дархентени? – проскрипела я едва слышно и послушно попыталась сжать ладонь.

– О, какое счастье! Я и не надеялся, что ваш голос так быстро вернётся! – воскликнул он с энтузиазмом. – Погасите огни и усадите Её Величество.

Вокруг действительно померкло, и меня бережно опустили в мягкое кресло.

– Вы хорошо меня слышите? Нет ли посторонних шумов? Звук лучше справа или слева? – допытывался высокопоставленный лекарь.

– Вполне. Разницы не ощущаю, – скрипела я не своим голосом.

– Превосходно! Думаю, ваш естественный голос тоже скоро восстановится. А теперь попробуйте открыть глаза. Если будет слишком больно сразу закройте.

Я попыталась открыть правый. Тьма, боль, но сквозь пелену увидела мерцание и довольное лицо магистра. Левый глаз открывать оказалось мучительно: фигура Дархентени лишь смутно проступала в окружающем мраке.

– Правым вроде вижу. Левым очень плохо, – пожаловалась я.

– Это великолепно! – обрадовался он.

Я бы с удовольствием обсудила, что именно тут “великолепно”, но говорить было трудно. Открыв правый глаз, начала водить им по комнате. Обнаружила стайку мокрых, заляпанных грязью эльфов в длинных накидках и ещё нечто каменное, напоминающее железную деву.

– О, я имею честь представить вам своих учеников и соратников, – небрежно обвёл магистр рукой эту странную компанию.

Он отпустил их, и в тот же миг раздалось весёлое похлопывание телепортационных пузырей, которые я видела впервые. Мне всегда казалось, что телепорт это нечто двумерное, вроде зеркала, покрытого рябью. На деле же он оказался похож на огромный пузырь из шампуня.

Моргая правым глазом, я уставилась на абсолютно чистого и сухого магистра.

– А ещё имею честь принимать вас у себя. Практически дома, – улыбнулся он. – Это, скорее, моя скромная лаборатория.

– И как долго я буду томиться в вашем гостеприимном заточении? – с трудом выдавила я.

– Ваше Величество, – маг заговорил проникновенно, – мы и представить себе не могли такого эффекта от вашего перевоплощения. Чего угодно ожидали, но только не этого. Вы даже не представляете, как ранил ваш поступок наследника, как расстроил меня и, разумеется, короля. Не думаю, что кто-то впредь осмелится удерживать вас против вашей воли. Но вам необходимо прийти в себя. Восстановить хотя бы двигательные функции.

– И сколько?

– Полагаю, от пяти дней до двух недель. Если вы будете сотрудничать. И всё же вас убедительно просят посетить королевский двор, как только вы почувствуете в себе силы.

– Извиняться надумали? – съехидничала я.

Магистр даже не попытался оправдаться.

– Может, вы всё-таки расскажете, что произошло? Как долго я здесь? И что со мной делали? – спросила я, задыхаясь на последних словах.

Он вскочил, обдумывая вопросы, и начал нарезать круги по комнате.

Не выдержав, я закрыла глаз.

Спустя бесконечные десять минут он наконец решился. Тяжело вздохнул и начал свой рассказ.

Оказалось, мой поджог обнаружили не сразу. Двери в покои открыли с задержкой. Стражники королевской охраны, оставленные на посту, в тот роковой момент были чем-то отвлечены и за это понесли «заслуженное наказание».

Один из учеников магистра Дархентени донёс моё обгоревшее почти наполовину тело сюда, в лабораторию, пешком. И по счастливой случайности маги довольно быстро отыскали в тайниках королевского дворца некий артефакт, некогда принадлежавший вампирам. Две недели моё тело восстанавливали по древним свиткам, используя кровь юных девушек.

Ощутив себя графиней Батори, не решилась спрашивать, сколько красавиц они успели угрохать. Правду было страшно узнать.

Успокоившийся наконец маг присел на стульчик рядом со мной и, решив, что я уснула, уже направился к выходу, но я его остановила.

– Левая? – прошептала сорвавшимся голосом.

– Да. Но, уверяю вас, мы проделали колоссальную работу. Когда волосы отрастут, ничего не будет заметно. Если честно, я и сам очень переживал по этому поводу, но, когда вас сегодня извлекли из камеры заживления, я был приятно удивлён, – поспешил заверить меня магистр.

– Зеркало дадите?

Он замялся на мгновение. Потом я ощутила движение воздуха, приоткрыла глаз.

Брови и ресницы слева только начинали пробиваться сквозь почти прозрачную кожу. На голове почти ничего не было, зато справа сохранилась какая-то длина, чуть ниже плеч. Правда, всё это слиплось в жёсткие, неряшливые сосульки. Шрамов, к счастью, я не заметила: просто нереально тонкая кожа слишком сильно отличалась от правой стороны лица.

С усилием я открыла левый глаз. Радужка отливала ярко-розовым цветом, а обилие кровеносных сосудов делало общее впечатление весьма… устрашающим.

– Я хочу отдохнуть.

Магистр исчез мгновенно и, кажется, с явным облегчением.

– А он ничего, вполне хорошо сохранился, – мурлыкнула Стелла, не упуская случая вставить свои пять копеек.

– Ты думаешь не о том. У нас тут тело в какой-то кусок холодца превратилось…

– Да брось ты. И не таких из руин поднимали. Всё будет хорошо: волосы отрастут, кожа цвет вернёт. Ещё таких красавчиков отхватим, что и не снилось! – попыталась подбодрить меня неугомонная суккубица.

– Я бы поспала… Кажется, целую вечность этим не занималась. Кстати, почему?

– Так вампиры не спят, душенька. То, что ты принимала за сон, было просто обмороком, защитной реакцией неокрепшего разума на чрезмерные потрясения, – снисходительно просветила меня она, словно неразумное дитя.

Всю ночь напролёт, до возвращения магистра, Стелла развлекала меня пикантными байками из своей бурной жизни.

Глава 10. Двухцветный

И вот явился радушный хозяин, да не один, а в сопровождении двух учеников. Или, скорее, бывших учеников. Во всяком случае, облачены они были в длинные тёмные одеяния.

Первый поражал нездоровой болотной кожей и ворохом чёрных непокорных волос, которые тщетно пытались вырваться из тугой косы.

Второй же был воплощением противоречия: столь же прекрасен, сколь и отталкивающ. Идеальные, будто выточенные резцом, черты лица контрастировали с отсутствующим выражением глаз. Разного цвета. С гримасой, застывшей на губах и отдалённо напоминающей улыбку. Белоснежное лицо, не выдающее в нём принадлежность к тёмным, отягощалось абсолютной чернотой ладоней. Длинная, почти до колен, коса была дихроматической: прядь цвета ржавчины переплеталась с прядью цвета воронова крыла. Фиолетовая хламида не могла скрыть атлетическое телосложение и лёгкую, танцующую походку.

– Какой лакомый кусочек… я бы его попробовала, – прошептала мне Стелла.

– На мой вкус он слишком много о себе думает. На лице все признаки избалованности. А пока я предлагаю тебе заткнуться. Дай поговорить с магистром без твоих комментариев, – шикнула я на неё.

Пока я изучала новоприбывших и переругивалась со Стеллой, магистр уселся напротив и начал меня ощупывать.

– Как ваш левый глаз, Ваше Величество? Ещё болит? – поинтересовался он.

Пришлось со скрипом отдирать веко от века и пытаться что-то рассмотреть с закрытым правым.

– Болит… но, кажется, вижу лучше, – голос оказался бодрее, чем в прошлый раз.

– В таком случае позвольте наложить повязку. Она должна ускорить регенерацию.

Его помощники, на удивление проворные, принялись устраивать в комнате небольшой кавардак. Оказалось, стены скрывали встроенные полки, а часть панелей, взмыв вверх, явила взору подобие химической лаборатории. Пока “молодчики” хлопотали, магистр вальяжно расположился на стуле напротив.

– Как ваша подвижность? Пытались вставать? – осведомился мой лекарь.

– Нет… мне страшно, – призналась я.

– Повязка, учитель, – протянул ему жутко воняющую тряпку разноцветный.

– Позвольте, Ваше Величество.

Левый глаз, а вместе с ним и половину лица укрыли чем-то тёплым и склизким.

– А теперь вам просто необходимо подвигаться, – сказал магистр. – Помогите Её Величеству.

Два ещё молодых эльфа подхватили меня под руки, обмотанные словно у мумии, и попытались заставить сделать шаг. Мне показалось, что со стороны это должно выглядеть комично, и я безвольно повисла на них, тщетно пытаясь сдержать смех. И одновременно не угробить себе остатки организма.

– Мне кажется, я поторопился. Видимо, вас следовало подержать в восстанавливающей камере ещё недельку, – обеспокоенно произнёс магистр Дархентени.

– Нет, нет. Не надо меня туда возвращать! – содрогнулась я и, собрав волю в кулак, сделала шаг, всё ещё опираясь на их руки.

– Так-то лучше. Но вам необходимы тренировки, – он поставил на стол бутылку с «пончиком», отдал распоряжения ученикам и исчез.

Последующие часы, а может, и дни, слились в сплошную череду мучений. Меня, словно собачку Павлова, заставляли выполнять “трюки”, а в награду поили вкусненькой жидкостью. Стопочка за шажочек, потом за десять. Ещё бы танцевать заставили.

Но надо отдать должное: терапия работала. Двигаться становилось всё легче. И общаться с этими двумя тоже.

Они сменяли друг друга, а иногда торчали рядом вдвоём, так что пришлось познакомиться. Двуцветного звали Эмендриалем. Да, произносить имя следовало полностью: он не дал мне другого варианта. Да и Стелла твердила его слишком часто, будто смаковала.

Второй довольно легко согласился на Рому, и моя память решила, что этого с него вполне достаточно.

Рома оказался рассудительным и умеренно общительным. Он готовился на место придворного лекаря и был рад возможности попрактиковаться на пациентке с внушительным анамнезом. Делал поблажки, когда видел, что пациент уже на взводе. И совершенно не интересовал Стеллу, что меня несказанно радовало и расслабляло.

Эмендриаль же оставался глух к моим стенаниям. О себе не рассказывал ничего. Действовал по заранее заготовленному плану тренировок, и я постоянно гадала, зачем его приставили ко мне. Зато могла с излишним любопытством разглядывать его руки и волосы, стараясь при этом избегать лица.

– Пора вас помыть, – внезапно скривился Эмендриаль после моего полного круга по комнате без поддержки.

Первой реакцией было оскорбиться. Но он был прав.

Меня подхватили, как невесту, и вынесли во двор. Осмотревшись, я увидела башню метров пятнадцати высотой. Сад вокруг был не особо ухоженный, а у основания башни зияла лишь пустая чёрная земля.

Он нёс меня сквозь заросли к входу, высеченному прямо в скале. Внутри царила тишина. Минут через пять я уже нежилась в тёплой ванне.

Эльф неспешно избавлял меня от лоскутов, в которые я была завернута всё это время, а я изо всех сил старалась на него не смотреть. Мы оба были хороши: он разноцветный, а я слегка мумия.

Наконец, сняв повязку с глаза, смогла проморгаться. И если правым я прекрасно видела потоки бытовой магии, то левым не видела почти ничего. Только небольшую ванную комнату и разноцветного эльфа.

Пользоваться двумя глазами было странно: будто смотришь 3D-фильм без очков.

Пока я привыкала к новому зрению, меня бережно отмыли. Потом завернули в полотенце, усадили на край кровати, и эльф замер с гребнем в руках. Его тяжёлые мысли буквально оседали на кровать и пол.

– Ножницы есть? И зеркало, – попросила я.

Он молча кивнул и подвёл меня к шкафу. На внутренней стороне дверцы висело небольшое зеркало.

Решительным движением я срезала пряди, слипшиеся от огня. Получилась причёска в стиле «агрессивный авангард»: слева торчащий сантиметровый ёжик, справа длина до подбородка.

– Сделай так же сзади, пожалуйста, – я протянула ему ножницы.

Ещё пара взмахов и готово. В целом вышло не так уж плохо: ресницы отрастали, бровь тоже, но цвет кожи всё ещё был разный.

Я взяла его руку и приложила к своему лицу. От резкого контраста наших оттенков меня разобрал смех.

– Два клоуна, просто идеальная парочка. Мы смотримся уморительно! – я утирала слёзы. – Пожалуйста, ты не мог бы сопровождать меня на приёме у короля? Я буду чувствовать себя увереннее, если мы пойдём вместе.

Ему, похоже, смешно не было. Лицо осталось непроницаемым, и он не удостоил меня ответом. Просто завернул в одеяло и вышел.

– Ну и зачем ты так сглупила? Зачем его унизила? – удивлённо спросила Стелла.

– Да я как-то не подумала…

Мы ещё немного поспорили, а потом появились служанки. Они облачили меня в мужской костюм, причесали и даже предложили косметику или иллюзию, чтобы скрыть следы ожогов. Я отказалась от всего, включая светло-каштановый парик.

Затем, поддерживая меня, всё ещё слабую, вывели к парадному входу в этот импровизированный дом-пещеру. У ступеней ждала карета. Рядом с ней стоял Эмендриаль.

Я с подозрением оглядела его и себя и поняла: он всё-таки решил надо мной пошутить.

Мужской костюм, в который меня облачили, был глубокого синего цвета. Манжеты, ворот и широкий пояс чёрные, густо расшитые серебром. Его наряд оказался точной копией моего, с той лишь разницей, что основной тканью служил чёрный бархат с серебряной вышивкой, а пояс и отделка были тёмно-голубыми.

– Эмендриаль… у вас всё-таки есть чувство юмора, – соблазнительно улыбнулась я, позволив Стелле чуть больше свободы.

Он приподнял бровь и, не произнеся ни слова, помог мне устроиться на мягком диванчике.

Глава 11. Новоявленный брат

Что меня действительно удивило, так это дворец правящей семьи. Он тоже уходил в гору, и я уже понимала, насколько огромным он может быть там, в каменных слоях, просто глядя на фасад.

Дворец явно стремился оглушить великолепием: балконы, эркеры, колонны и прочие причудливые изыски лепились друг к другу, как будто архитектору кто-то пообещал премию за каждую лишнюю деталь. Всё это щедро усыпали тончайшей лепниной. Она складывалась в сложную объёмную картину, рассказывающую, по-видимому, о каком-то судьбоносном событии. Увы, нить смысла этой футуристической фрески ускользнула от меня.

Сопровождающий крепко вцепился в мой локоть, нагло ухмылялся и буквально волок внутрь этой диковинной конструкции. По-хорошему стоило прикрыть один глаз, чтобы хоть как-то сориентироваться в хаосе, но зрение играло со мной злую шутку. Мир вокруг казался декорациями к фантасмагорическому спектаклю.

То и дело навстречу вылетали магические шары, ленты, звёзды. Они приглушённо мерцали и будто врезались в мою бедную голову. Я каждый раз невольно вздрагивала. Эмендриаль, кажется, получал от этого отдельное удовольствие и, когда мы наконец предстали перед правящей семьёй, буквально мурлыкал, как кот.

– Арь Тей Мита нио Брескироньо в сопровождении магистра Эмендриаля нио Брескироньо! – провозгласил глашатай, едва мы оказались у трона.

Я с осуждением взглянула на совсем юного эльфа с непозволительно высоким голосом и попыталась изобразить хоть какое-то подобие реверанса. Эмендриаль болезненно сжал мой локоть, не позволив. Получилось неловко и грубо.

– Дорогая невестка, я несказанно рад наконец лицезреть вас. Даже постигшее вас несчастье не смогло затмить вашей истинной красоты, – театрально воздев руки к потолку, произнёс король.

Я слегка окосела от творящегося вокруг бреда, но эльф с громоздкой, явно не по размеру короной и не думал останавливаться.

– У вас такой чарующий цвет глаз. Я с нетерпением жду, когда закончат ваш портрет, и мы сможем повесить его в семейной галерее, – он протянул ко мне руки, маня пальцами.

В голове проносились один план за другим. Хотелось высказать всё, что я думаю об этом балагане, отшлёпать нахала по рукам. Но не хотелось платить за это слишком высокую цену. Не зря они представили меня совсем не так, как следовало.

И ещё смущало одно: глашатай озвучил родство с эльфом, который держал меня за локоть.

Пока я переваривала свалившееся на меня несчастье, ситуацию спас принц. Маэдронд вынырнул откуда-то из-за массивного трона отца и, обхватив меня за талию, оттащил от Эмендриаля. Целомудренно коснулся губами моей правой щеки.

– Отец, моя невеста ещё не оправилась от несчастного случая. Не думаю, что она в состоянии должным образом ответить на ваше радушие. Но мы обязательно проведём ещё не один вечер в семейном кругу, и вы ещё потанцуете с моей будущей женой, – безапелляционно заявил наглец и повёл меня к одному из столиков, расставленных вдоль стен зала.

– Какого чёрта здесь происходит? – прошептала я ему прямо в ухо. От него пахло чем-то тёплым и чересчур приятным, как от чужого праздника.

– А что такое «чёрта»? – отозвался он, одаривая меня обезоруживающей улыбкой и протягивая кубок с вином, словно возникший из ниоткуда.

– Кто такой. Чёрт это мелкий демон. Слабый. Шкодить любит.

– Я не силён в демонологии. Этим у нас Эмендриаль занимается, – беспечно отмахнулся принц. – Так что тебя так встревожило?

– Ты мне объяснишь, какого лешего я вдруг породнилась с разноцветным эльфом? И почему твой папаша решил, что мы под венец собрались?

– Магистр Дархентени счёл это… целесообразным. У нас есть древний закон. Он позволяет принять в семью сироту, больного или ребёнка без сознания… без его согласия.

– Не поняла. При чём тут магистр?

– Теперь ты официально его дочь, – промурлыкал принц и легко поцеловал кончики моих пальцев.

Пазл сложился и больно щёлкнул по лбу. Эти скоты решили, что я, как послушная дочь магистра, буду плясать под их дудку. Кровь заклокотала, в ушах зазвенело от ярости. Стелла робко пыталась пробиться сквозь мой гнев, предлагая помощь и явно опасаясь моей неадекватности.

– Принц, в ваших же интересах отказаться от этой свадьбы, – прошипела я ему прямо в ухо. Точно ядовитая змея.

– Зачем? – искренне удивился он.

– Вам не понравится. Могу гарантировать, – злобно усмехнулась я.

– Но почему? Неужели ты не хочешь стать моей женой? Я молод, красив, наследник одной из богатейших стран мира!

– У меня уже есть муж. Может, его страна и не так богата, зато он правитель, а не принц. И у нас с ним всё прекрасно.

– Послушай, сама подумай. Он откажется от тебя, как только узнает о твоей новой ипостаси. Детей ты ему больше не подаришь, а значит, ваш чудесный божественный брак не имеет никакой ценности!

– Позвольте решать это Карлотосу Лианте Торон Второму.

– Но он убьёт тебя! – потрясённо прошептал принц.

– С чего бы?

– Он, судя по всему, и за меньшее убивал своих жен. Ты шестая!

Я расхохоталась. Смех вышел горьким. Мальчишка был наивен до неприличия: ему промыли мозги так старательно, что там, кажется, уже и полоскать нечего.

– О! Я вижу, ваша парочка в прекрасном настроении! – раздался голос моего новоиспечённого папаши.

Обернувшись, обнаружила магистра, облачённого в светский костюм, который сидел на нём, как на корове седло. Нелепо.