Творец миров: воссоединение

Так незаметно пролетели несколько часов. За это время я выяснил, что люди-контролеры живут дольше обычных людей без способностей. Также у них с детства проявляются повышенные интеллектуальные способности. И чем больше возможностей контроля у человека, тем дольше он живет и интеллектуально развитее остальных. Это объясняет, почему я с пеленок обладаю осознанностью. Еще оказывается, что раньше у контролеров было куда больше возможностей и, теоретически, по сей день могут существовать люди, родившиеся около трехсот лет назад. Однако такие еще не были обнаружены. Что-то в истории не укладывается. А также непонятно, почему об этом никто не рассказывал раньше? Боялись? Какой-то тайный заговор в узких кругах? Ни черта не ясно… Я бы еще и дальше продолжил свое, скажем так, расследование, однако телефонный звонок вырвал меня из состояния потока. Это отец… Почему я его всегда называю только отцом? Странно. В общем, он сообщил мне, что тренера уже пришли, однако ни я, ни Муслим почему-то не открываем им.

Я бегло сворачиваю все, выключаю ноутбук и выбегаю их встречать. Открыв им дверь, я сразу, конечно же, здороваюсь и извиняюсь, что не услышал их, оправдываясь тем, что уснул, пока ждал их. Айсула Сергеевич усмехаясь говорит: «Ну, что ты выспался, хорошо, значит будут силы во время занятий. – он обращается к Светлане Адольфовне, которая, как оказалось, тоже пришла тренировать меня, – Да, Света?». Она молча кивает в ответ и обращается ко мне: «Малд, а где твой брат?». «Гулять вышел» – говорю я, приглашая в дом. Когда они начали оглядываться, мое любопытство взяло вверх: «А почему вы пришли?». «Какой ты бестактный, однако – сделав замечание, она продолжает, – Кто-то же должен учить тебя контролировать энергию негатив. А кто это сделает, кроме меня? Правильно, никто». «И то верно… Идиот», – думаю я про себя и в знак понимания киваю ей. «Ну, раз уж дома никого и мы уже пришли, давай приступать к разминке!» – восклицает Айсула Сергеевич. «А почему только вы пришли?» – спрашиваю я. Светлана Адольфовна отвечает вопросом на вопрос: «Помнишь вчерашний бой? – я утвердительно киваю, – Я заметила, что ты значительно ограничивал свои возможности по скорости, а также сдерживал энергию негатив и боялся высвободить ее, потому что боялся, что она завладеет тобой, что в конечном итоге и произошло. Исходя из этого мы решили, что сегодня будем тебя гонять по стихии воздуха и энергии негатив». Мне не очень понравилось слово гонять… Надеюсь, она просто так выразилась, да и только…

*Некоторое время спустя*

«Не бойся эмоций. Высвободи все, что в тебе накопилось. Используй это как оружие.» – то ли подбадривает, то ли приказывает она. «Помогите…» – одно единственное слово, которое неоднократно всплывало у меня в голове в течение этих двух часов, которые по ощущениям длятся как два дня. Она страшный человек… «Я ведь еще ребенок…» – проскакивает у меня вслух. И зря. «Что? А по болтовне так и не скажешь» – с усмешкой говорит она. В течение всего этого времени от нее не проступило ни одной негативной эмоции, однако она все равно как-то высвобождает энергию негатив на полную. Я чувствую эти потоки, исходящие от нее, однако никак не могу понять, как она это делает. Она абсолютна спокойна. А когда усмехнулась, так энергии негатив стало в разы больше. «Вы так отыгрываетесь за вчерашнее, когда у вас не получилось стереть мне воспоминания о том дне?» – спрашиваю я. В ответ лишь молчание. «Вот карга! – проскакивает у меня… В слух. Но полушепотом, так что она, вроде, не услышала этого… Надеюсь. Не выдержав, я все-таки начал высвобождать еще больше энергии негатив. Её не устраивает и это, отчего я уже не выдерживаю и восклицаю, – Хотите, чтоб я выпустил все?! Хорошо! – завершив просьбой, -Но потом, пожалуйста, не бойтесь меня». Она утвердительно кивает. Меня сразу накрывают отрывки из прошлого. Непроизвольно. Будто одно лишь решение высвободить энергию негатив провоцирует ее к «пробуждению». «Накрывают воспоминания, да?» – слышится голос учительницы в голове. «Как вы… Впрочем. Неважно. Да, вы правы» – отвечаю я в ответ. «Продолжай в том же духе. Прими уже эту энергию. Помни, что не она производит отрицательные эмоции, а наоборот они увеличивают ее концентрацию. Попытайся осознанно не сопротивляться, иначе ты лишь психику себе сломаешь. Переведи свое внимание на действия. Контролируй тело, а не энергию. Она – твое топливо. Используй другие виды, а этот сам уже распределится по ним в зависимости от твоих желаний. Энергия негатив не любит, когда ее ограничивают. Она оказывает сопротивление пропорционально и даже вдвое больше твоим усилиям сдержать ее. Дай волю эмоциям. Не будь бездушным. Будь человеком. Разумным человеком» – советует она. «Что ж, хорошо…», – смиряюсь я. «Ты – монстр!.. Он убил ее, зуб даю!.. Эй, это же тот мальчик-убийца!.. Аномалия!.. – одни слова за другим выходят из недр моей памяти. Я стараюсь не сопротивляться. Тяжело. Они звучат чуть ли не на долю секунды, затем пропадая, но мне удается расслышать каждое из них. Обвинения, угрозы, пренебрежение, жалость и еще много чего… Однако помимо всего плохого было ведь и немало хорошего. Были же моменты, когда мне становилось хорошо, люди относились ко мне положительно и даже подбадривали… Вдруг изредка начинают слышатся такие фразы, – Знаешь, мне все равно, кто что про тебя говорит… Кем хочешь стать, когда вырастишь?.. Супер-героем!.. Ты парнишка неплохой, стойкий… Вот бы мне быть таким, как ты!.. У тебя великое будущее, знай это…». «Урок окончен» – вновь слышу я голос учительницы. Она вновь возвращает меня в реальность. «Малд, ты большой молодец. – хвалит Светлана Адольфовна, – Но тебе есть куда еще расти. – далее она обращается к Айсуле Сергеевичу, – Он твой. Моя работа на сегодня окончена. Мне придется уйти сейчас к другому ребенку, контролирующему энергию сознания». Тренер кивает в знак принятия, подходит ко мне и говорит: «И все-таки я не ошибся тогда. Ты очень стойкий и брат мой тоже был прав: у тебя действительно великое будущее. А теперь отдыхай. Позже приступим. Я не тороплюсь никуда». Протерев слезы, я устало, слегка заикаясь, отвечаю ему: «Хорошо, спасибо».

Уже где-то минут тридцать я отдыхаю от психологической пытки Светланы Адольфовны. Вдруг тренер говорит мне, что пора бы уже начать занятие. Теперь меня ждут физические испытания… «Как самочувствие?» – интересуется он. «Ну… Бегать точно смогу» – отшучиваюсь я. И, видимо, удачно, раз уж тренер рассмеялся. «Устроим-ка соревнование в стайерском спринте! – говорит он бодро. Я киваю головой в знак согласия. Тренер добавляет, – На всякий случай объясню тебе, что это такое… – я хотел было прервать его, сказав, что знаю и так, однако заткнулся, ибо понимаю уже, что он все равно продолжит, – Стайерский спринт – это быстрый бег на длинные дистанции. И раз уж это соревнование, то твоя задача пробежать расстояние быстрее меня… – он призадумывается. Спустя почти мгновение продолжает, – заниматься будем не тут. – я вопросительно гляжу на него, – Сейчас ты увидишь чудеса техники ПЕМБ! – он хватает меня за руку, прижимает к себе и говорит, – Задержи-ка дыхание и закрой глаза. Сейчас мы прибудем на место. – я так и делаю. Через пару секунд он дергает меня, – Можешь открывать». Сказать, что я удивлен, значит соврать. Мы были на заднем дворе дома, а теперь находимся на каком-то… Гигантском стадионе?! «Вон там находится начало. Если сможешь обогнать за пять сотен кругов меня, тогда закончим». «У вас все члены династии любят поиздеваться над людьми?..» – чуть ли не отчаявшись, спрашиваю я. «Тяжело в учении, легко в бою! А теперь приступим!» – приободрено восклицает он. Делать нечего, придется послушаться.

«Марш!» – завершает отсчет тренер. Я мгновенно отрываюсь с места. Он все равно рванул раньше меня и между нами теперь большой отрыв. «Не позволю!» – эмоционально проговариваю я и выпускаю энергию негатив. Пока что все идет гладко, и разрыв между нами сокращается постепенно. Вдруг внутри что-то кольнуло. «Не обращай внимания. Просто соберись! Обрати все свое внимание на стихию воздуха!» – предпринимаю я. Покалывание проходит, но чувство лишения чего-то нет. Словно некая пустота образовалась во мне. Непонятная, между эмоциональной и физиологической. Впрочем, сейчас не до этого. Она меня отвлекла, и я теперь сильно отстаю от тренера, так как не вижу его впереди меня. «А что если?..» – пробегает мысль, которая заставляет меня оглянуться назад. Айсула Сергеевич отстает. Причем значительно. Однако! Приободрившись, я начинаю ускоряться, как вдруг вижу, что он с трудом, но уменьшает расстояние между нами. «Врешь, не уйдешь!» – восклицает он, приравнявшись. Я вижу, как тренер чуть ли не пыхтит, что меня смешит, понятное дело, отчего начинаю терять концентрацию и сбавлять скорость, а он в свою очередь пользуется этим и обгоняет меня. «Соберись!» – непроизвольно проскальзывает в голове. Это моментально успокаивает меня, отчего мне вновь удается приблизиться к нему максимально. «Давай-давай, поторопись! Уже четыреста пятидесятый круг пошел. Осталось всего ничего, а я еще впереди тебя!» – подбадривает и в то же время дразнит он меня. Я из кожи вон лезу, чтобы его обогнать. Получается! «Да ты настоящий зверь! Так держать!» – кричит тренер в след. «Как он умудряется еще говорить, не сбивая дыхание и скорость?!» – мучает меня данный вопрос на протяжении этого времени. Но он прав. Я и вправду бегу в разы быстрее обычного.

Тренер начинает махать мне рукой, стоя на месте, как бы давая понять, что цель достигнута и пора остановиться. Незаметно для себя пробежав еще несколько лишних кругов, я все же замедляюсь, хоть и с трудом, ибо никто не отменял физику с ее инерцией. Из-за этого мне пришлось миновать еще пару кругов. Наконец, подойдя к тренеру, я интересуюсь результатом. «Советую присесть, ибо тебя это, очень мягко говоря, впечатлит: – наверное, советует он. Зная его, это может быть и сарказм, – ты, во-первых, бежал примерно со скоростью пять тысяч метров в секунду, во-вторых, преодолел расстояние в чуть более два с половиной миллиона метра, и в-третьих, все это за восемь минут. Все точно, поверь, я не сбился в счетах, пока бежал с тобой». Сказать, что я впечатлен, значит преуменьшить, если не соврать. Он был прав, когда сказал, что мне стоит присесть. Увидев мое удивление, тренер понимающе кивает головой и проговаривает: «А теперь давай-ка вернемся обратно. Тебя, возможно, отец уже ждет дома. Да и отдохнуть пора бы от всех этих нагрузок. – далее тренер осматривает меня и риторически восклицает, – Как ты еще на ногах держишься?!». Как оказалось, вопрос был совсем не риторический. В ответ мне приходится только пожать плечами, ибо действительно не знаю, почему меня еще не встречает в прохладных объятиях планета, а сверху не придавливает ее гравитация. А еще меня беспокоит чувство лишения чего-то. Оно так и не отходит. Да и эмоции притупленные какие-то. Может энергия негатив, а может и что по-серьезнее.

Оказавшись на том же месте, откуда мы переместились на стадион, Айсула Сергеевич интересуется у меня о моем озабоченном взгляде, на что я с надеждой, что он может подсказать ответ на мой вопрос, честно спрашиваю: «Светлана Адольфовна никогда вам не говорила про странное чувство, похожее на некую внутреннюю пустоту, либо же ощущение, словно она что-то потеряла?». Судя по его взгляду, ему не нравится мой вопрос «Так значит, это все же случилось… – проговаривает он вслух, отвечая мне – Не волнуйся, это пройдет со временем, если ты в течение месяца не будешь использовать энергию негатив. Однако если так не получится, то проявляй лишь малую ее часть. Ориентируйся по самочувствию. Если пустота перейдет в жжение, сразу убавляй ее концентрацию. Но тогда это чувство может затянуться на годы». «Либо же на всю жизнь…» – додумываю я, исходя из его слов, реакции и своей интуиции. Не долго размышляя над этим, мое внимание привлекает Муслим: «Малд! Ушел тренироваться и без меня?! Я то думаю, где ты, а оказывается все это время тебя носило где-то с тренером!». «Пацан, брат обиделся на тебя. Удачи!» – проговаривает Айсула Сергеевич и отходит в сторону. Не успев как-то среагировать на то, что малой врезался в меня на большой скорости, я падаю с ним на земл, в конце восклинув: «Больно так-то!». Он лишь улыбается во всю ширь. «Так ты не злишься на меня?» – спрашиваю я спокойно. «Злюсь! – восклицает неожиданно и громко он, отчего у меня резко пробежали мурашки. Не прошло и мгновения, как он уже спокойно продолжает, – Но прощаю. Я сам ушел же, не дождавшись их». «Спасибо. А теперь, пожалуйста, встань. Странно как-то разговаривать с тобой, когда ты сверху на меня смотришь». Он вскакивает и мчится к тренеру, распрашивая у него, как все прошло. А я тем временем решаю направиться к дому. «А, кстати, Малд, – обращается малой, – папа еще не пришел домой. Давай пока погуляем?». «Да, хорошая идея! – поддерживает Айсула Сергеевич, – А я пока покараулю дом». Он прям как взрослый ребенок, хоть и самый старший среди всех тренеров. Но делать все равно нечего, поэтому мне приходится согласиться на это. Побежав за братом, меня начинает подкашивать. Не проходит и минуты, как я теряю равновесие и перед глазами все мутнеет, а после меня накрывает темнота.

«Черт! – слышится уже знакомый голос со всех сторон эхом. Сложно вспомнить, когда слышал его впервые, – Короче, засранец, у меня не получилось связаться с тобой напрямую, сам не знаю почему, но зато я могу сделать запись моего послания. Оно поступит сразу, как ты уснешь. А теперь ближе к делу, ибо времени у меня мало. – информирует он меня. Но дальше больше: он кричит на меня, – Ты достал уже шастаться среди смертных! Чего ты у них выискиваешь?! Ох если бы связь наша не ослабла! Ох если бы я мог бы увидеть все твои воспоминания, а не короткие и обрывистые моменты! Но ладно это. Какого черта ты уступаешь смертным?! Что с тобой сделал эта морда предательская? Царствие ему адовое, если таково существует! Надеюсь, он мучается! Черт, я ж не о том хотел сказать! В общем, ищи меня! Я нахожусь в ла*неразборчиво*. Да чтоб его в рот да наоборот, вдоль и поперек! Я не могу сказать… Тогда попробую так: – голос медленно проговаривает слова, чтобы, видимо, понять, что ему дозволено говорить, а что нет, – какое-то ПЕМБ… Смертные… Ла*неразборчиво*я… Черт! Ладно, тогда по-другому! – далее слышится другой голос, тоже знакомый, но так же не могу вспомнить откуда, – Не в этот раз.... Он не вырос еще… – говорит этот… Более низкий голос, – А тебе я сейчас помогу… – слышится щелчок и я тут же начинаю слышать Муслима, умоляющего меня очнуться, – Просыпайся! Не хватало мне еще и тебя терять!». Я вскакиваю. Перед глазами все еще плывет. Меня сразу кто-то начинает трясти, ликуя. Это Муслим. Мир постепенно проясняется. А вместе с ним и осознание происходящего. «Я будто бы спал всю жизнь и теперь очнулся… И ведь все равно не выспался…», – спросонья говорю я. Вдруг слышится смех справа. Это был Айсула Сергеевич. Мне сразу же вспоминаются недавние события. «Пустота прошла или мне кажется?.. – задавшись вопросом, мое внимание перебрасывается на то самое чувство, полученное в ходе тренировки, – И вправду… Что это за голоса были? Что они хотят от меня?..». Мои мысли сбивают окружающие. Сначала, конечно же, малой: «Что с тобой произошло?! – открыв глаза и посмотрев на него, я пожимаю плечами, – Когда ж это все закончится?.. – продолжает свой допрос он». Я не знаю. Что ответить? Никогда? Не хочу такого. Скоро? Сам ведь не знаю! Не придумав ничего, мне приходится ответить честно: «Без понятия… – но тут откуда-то проявляется чувство… Свободы? Облегчения? Сложно определить, – Но мне кажется, что это уже закончилось». Айсула Сергеевич вмешивается в наш разговор: «Итак, я, кажись, могу объяснить, что с тобой случилось… Скорее всего, ты переутомился после тренировок. Раньше же у тебя было такой нагрузки. А сегодня интенсивная тернировка оказалась чрезмерной… Это моя вина, что не уследил за твоим самочувствием». «Вы не виноваты!», – приободряет Муслим. Я поддерживаю его: «Это я виноват, что увлекся. Не хотел проигрывать, вот и прыгнул выше своей головы». Айсула Сергеевич начинает говорить уже по-взрослому: «Ладно, что было, то прошло. Теперь давай-ка отдыхай. Мне стоит еще дождаться твоего отца, чтобы сообщить об этом, так что я посижу пока у вас. Все равно сегодня у меня только ты тренируешься, поэтому мне спешить некуда». «Он и так загружен сильно из-за нас, поэтому можете, пожалуйста, не говорить ему об этом? Впредь просто буду осторожнее» – прошу у него я. Действительно ведь: отец наверняка натерпелся всякого, а я просто не вижу, не слышу и не чувствую. Он призадумывается и кивает в знак согласия: «Тогда я просто отчитаюсь ему. – ехидно улыбнувшись, он дразнит меня, – Может даже похвалю тебя».

«Так-с, есть кто дома? Муслим, Малдай?» – слышится голос на первом этаже. Это он пришел домой. Задержался, однако. Спустившись, я вижу, как Муслим уже расспрашивает его обо всем. «Надеюсь, он не проболтается ему… – мелькает мысль – Хотя, нет, он умнее, чем кажется. Порой забываю об этом». Айсула Сергеевич предлагает перекусить и за столом обговорить все. Мы все направляемся в сторону кухни. Буду честным, я проголодался. И не только я. Как только все уселись и получили свою порцию, Муслим продолжает свой допрос. «Ничего особенного не было. Думаю, ПЕМБ уже победила, ибо слот с их лидерами был заполнен до краев. – бодро, но спокойно, начинает он и с усмешкой добавляет, – Мне даже стало жалко других членов иных партий. Но ничего не поделаешь, такова жизнь. – он смотрит на малого и вспоминает его просьбу, – И, да, я тоже проголосовал за них, ибо другие кандидаты предлагали куда меньше, чем они, да и успехи у них меркнут по сравнению с ПЕМБ. Плюс ко всему этому их члены хорошо помогают нам. Взять вас, к примеру, Айсула Сергеевич. Ваша династия числится в составе партии. Вам я очень благодарен за все, что вы делаете для нас, причем даже бесплатно! – от этих слов тренер улыбается как-то стеснительно или даже скромно. Отец, как оказывается, умеет льстить! – Мне также удалось пообщаться с кандидатами. Не со всеми, конечно, но все же. Что удивительно для меня, так это то, что главы других партий даже не против того, что лидеры ПЕМБ будут во главе мирового правительства. Они не надеются на победу. Да что уж там! Они даже не стараются ее получить! Этим, конечно, ПЕМБ пугает… Слишком уж много влияния и возможностей. Но с другой стороны это хорошо. – все его слушают очень внимательно, будто он рассказывает какую-то захватывающую историю, хотя на деле это просто пересказ того, что он видел и о чем думал на участке. Удивительное явление. Даже малой молчит! – Это значит, что им хватит сил хоть что-то изменить в энерго-материальной сфере. Эх… – после недолго молчания, он вновь продолжает. Муслим тем временем хомячит. Но и внимательно слушает, – Помню еще, когда мне отец и дед рассказывали про время прошлого века, когда СССР еще не реформировался в КССДФ. Говорили, тогда уровень жизни был на высоте, люди, способные контролировать виды энергии и материи, помогали всем, чем могли, ибо были воодушевлены идеей энерго-материального равенства. А потом пошли мировые реформы, перестройки, перекройки границ даже, ну и под конец еще эти проклятые Диверсанты с их подражателями. ПЕМБ прям как глоток свежего воздуха, – я и Айсула Сергеевич задумчиво киваем в знак согласия, – Что ж это мы только о них да и говорим?! – приободрившись, переводит он тему, – Как прошли тренировки, Малд?». «Представляете, он меня обогнал в беге!» – отвечает весело Айсула Сергеевич вместо меня. «Да ну?!» – радостно восклицает и он и Муслим, выплевав часть содержимого со рта на тарелку, часть на меня. Он извинился, конечно, но все же неприятно. «Да, именно! Также ему удалось контролировать энергию негатив. Да что уж там! Моя сестра его похвалила даже!» – продолжает приукрашивать тренер. Хотя с частью, где Светлана Адольфовна похвалила меня, он соврал. Не припомню я, чтобы она что-то подобное говорила мне. Впрочем, тренеру виднее. Умолчу-ка я. Всем сейчас лучше от этой лжи, какой бы она не была осуждаемой. Но что будет потом… «Да врешь!» – восклицает отец. «Да нет, я серьезно!» – отвечает тренер. Отец усмехается, хвалит меня, что очень даже приятно, ну и после интересуется у Муслима, как у него прошло время. «Я вышел погулять, а Малд ушел без меня. – с наигранной обидой говорит он, – Между прочим мне так хотелось посмотреть на то, как дядя Айсула вновь победит тебя! – дразнит меня малой. Он делает наигранный надменный взгляд и продолжает, – Но ты все равно выиграл, поэтому я не расстроен». Никто не ожидал от него таких слов, и каждый начинает сдерживать себя, лишь бы не засмеяться. Почаще бы так было.

День прошел хорошо. Даже очень. Давно не было такого, чтобы в течение всего дня не было происшествий. Только какое-то чувство пустоты, но и оно меня прошло почти сразу В такие дни реально хочется жить. Почаще бы так! «Эх, с завтрашнего дня начинается учебная неделя. Надеюсь, что все пройдет хорошо, – проговариваю я, лежа в своей комнате на кровати, – А еще… Надеюсь… Жизнь наладится…», – засыпая, лениво и даже в полудреме завершаю я свои размышления.

***

«Что ж, коллеги, теперь мы с уверенностью можем заявить, что победа наша! Мы достигли того, чего желали наши предки! Энерго-материальная эпоха настала! Первородный может гордиться нами! Ура!» – торжественно объявляет один из покровителей на мероприятии, посвященному их победе на выборах. Лордслайер тоже присутствует на этом мероприятии. Однако ему совсем не до этого. Его уже долгое время тяготит мысль о том, что он нашел так называемого «Падшего»: «Так-с… Ну… Агрх! Ну что за идиотизм?.. На кой черт вообще родился этот Падший? Столько от него мороки… Хотя, если бы не он, нас бы и не существовало… Так сообщать ли мне штабу или нет?». «И это по большей части заслуга нашего посланника свыше – Марткуллова Лордслайера! Просим вас выступить с речью!» – оглашает выступающий. «Нет» – твердо отвечает ему приглашенный. Все разом умолкают. Но через мгновение вновь продолжают свой, скажем так, банкет. «Хоть одно радует в этой жизни… Я могу командовать на слабых против их воли. Хотя… Повод ли это для гордости?.. Я сегодня же отправлю им сигнал! Дальше пусть делают все, что хотят. Соберись уже!» – решает он.

По окончании празднества Марткуллов ускоренными шагами двигается к своему кабинету, дабы исполнить свое предназначение. Если только у него это получится. Зайдя к себе, он направляется к противоположной от выхода стене. Но перед этим нащупывает под столом анализатор ДНК совместно с энергией и материей. «Чем могу помочь, разведчик Василиск?» – говорит голосовой помощник через панель со стены. Лордслайер призадумывается: «Сейчас я поступаю очень опрометчиво… При малейшем подозрении на Падшего сразу бросаюсь на вызов. Я ж ведь изначально решил, что сначала соберу информацию об этом ребенке. Это главная задача разведчика. Видимо, за долгие годы пребывания тут я подрастерял навыки. Это плохо…». Он отзывает помощника, вновь блокируя доступ к нему, садится за кресло, хватается за голову и не думает ни о чем. Из-за максимальной звукоизоляции и шумоподавления в кабинете царит абсолютная тишина. Настолько мало звуков, что только тишину и слышно. Это помогает ему собраться силами и мыслями для дальнейших действий. Впрочем, сейчас он именно этим и занят. «Разрешите войти» – слышится за дверью. «Как же не вовремя… Кто же ты, смертник?» – ворчит Лордслайер про себя, приглашая того, кто стоит по ту сторону, предварительно нажав на кнопку открытия двери. «Спасибо вам большое!» – восклицает Габриэль. «Слушай, Габ… Габриэлян? Черт, вылетело из головы… Неважно! Короче, ты не вовремя. То, что я позволил тебе общаться со мной наравне, еще не значит, что ты обзавелся бессмертием». Его подчиненный просит прощения за это и уделить ему время. Марткуллов выдыхает и соглашается. «Большое спасибо! Так вот, я про того мальчика. – увидев реакцию на него от своего покровителя, он понял, что мальчик для него является той еще занозой, и продолжает свой доклад, – У него уже с первых занятий огромный прорыв в контроле энергии негатив и стихии воздуха. Он сумел удовлетворить Светлану Адольфовну, а также обогнать Айсулу Сергеевича. Но, как выразился сам Айсула, «ценой части своей души». Я потребовал подробностей, на что он сказал, что мальчик, по его же словам, почувствовал пустоту внутри себя и позже впал в обморок. Потом, конечно, проснулся и чувствовал себя уже «хорошо и бодро»… Пока только такие новости на счет него». Покровитель молчит. «А что насчет положения в мире? Как успехи в вашем деле по зачистке воспоминаний?», – задумчиво спрашивает Марткуллов. «Значит, он уже знает… От него ничего не скрыть! – понимает Габриэль и отвечает, – В мире идут обострения: официальные лица не хотят видеть нас в мировом правительстве и обвиняют в причастности к «Диверсантам», однако обыкновенный народ все же на нашей стороне и доверяет нам, а также благодарен за новшества. Но, как я уже говорил, «официалы» просто не хотят сотрудничать, ибо понимают, что их старая система рушится, а на их места встанут новые люди, которые уже более толерантны к нашим взглядам… Что еще?.. А, еще наши под… – запнувшись, он на всякий случай начинает говорить тише, – Подражатели «Диверсантов» затеяли очередную диверсию через пятнадцать-двадцать лет. Ну, как говорят наши агенты в их рядах. – Габриэль глядит на покровителя и замечает на нем небольшую ухмылку, – Это ваше дело? – Марткуллов скалится на него, отчего подчиненный вздрагивает, – Молчу, не лезу в ваши планы. Что же насчет зачистки, то мы планируем дальнейшие действия по снижению давления на мальчика. Часть людей, которые хоть как-то да связанны с ним, сменит свое мнение на его счет благодаря подмене воспоминаний. Мы решили сменить стратегию. Если просто стирать воспоминания, то это может привести к осложнениям в деле, а подмена наоборот сыграет нам на руку». Закончив, Габриэль понимает, что еще ни разу не чувствовал давления на себе со стороны своего покровителя, чему одновременно и удивляется и радуется, хоть и старается не подавать виду. Лордслайер вновь молчит. Не долго, ибо у него вслух проскакивает: «Может не Падший…». Габриэль не придает значения (на деле же только делает вид) этим словам и интересуется о дальнейших действиях. Получив указания, он выходит из кабинета. Марткуллов же вновь погружается в планирования: «Пока все идет по плану… Главное не торопиться и не поддаваться искушению… Падший… Будь проклят, если это все же ты! Я столько времени истратил тут из-за тебя! А мог ведь и дальше у себя любоваться сотрудницами!». Неожиданно…