Тёмный маг. Книга 13. Странный путь

– Это была небольшая статья в газете с размытой фотографией, – перебил меня Гомельский. – Сейчас речь идёт об интервью на самом известном телевизионном канале с самым известным и скандальным ведущим. Завтра в четыре часа по нашему времени вы вылетаете в Брюссель, где вас сначала приведут в порядок, а потом вы выйдете на международный канал и будете рассказывать о себе Тиму Бурку, ни словом не упоминая политику, СБ и тому подобные вещи. Тем более что у него в шоу это вроде как запрещено, – добавил он тоном, не терпящим возражения.

– Артур Гаврилович, вы с ума сошли! – я даже привстал из своего кресла. – Такие вещи нужно согласовывать заранее! Мне сейчас нельзя отлучаться из страны! У нас здесь угроза биологического терроризма…

– У вас замечательные заместители, которые спокойно справятся с любой угрозой. А также имеется вполне официально зарегистрированный Тёмный маг, даже два, если брать во внимание Вячеслава Троицкого, способных решить небольшой посмертный конфликт, не говоря уже об Эдуарде Казимировиче, который может спокойно пользоваться тем, что рядом с ним будут находиться два Тёмных мага и не прятать проявление своего дара, – прервал меня Артур Гаврилович. – И если, в крайнем случае, им внезапно понадобится ваше непосредственное участие, то я договорюсь со Службой Безопасности Фландрии о применении портала для перемещения через их границу.

– Но…

– Савин вместе со своими стилистами будут ждать вас в Брюсселе. Он сейчас готовится к какому-то показу в Брюгге, но согласился отложить все свои дела и заняться вами лично. План полета я уже выслал вашему пилоту, – с этими словами он положил трубку. Очень предусмотрительно, потому что я начал постепенно возвращаться в состояние, в котором находился в начале нашей летучки, и кто-то от этого явно мог пострадать.

– Так, ладно, хорошо. Спокойно, Митя, это действительно очень важно. Это важнее неясных пока угроз, и конечно же важнее экоактивистов, которых могут случайно взорвать, – проведя рукой по лицу, я мысленно приказал себе вернуться к непосредственной работе и ожидавшей моих распоряжений Евгении. – Берёшь сейчас все эти документы и отправляешься в Первый Имперский Банк к Гомельскому Артуру Гавриловичу. – Я передал ей документы, глядя на то, как она раскладывает их в папке.

– Если всё пойдёт по плану, то у нас слишком мало времени, – с некоторой заминкой произнесла Женя. – Нам нужен материал от Марка Шелепова, способный заинтриговать публику.

– Репортаж, посвящённый «Детям Свободы» с эксклюзивным интервью их лидера подойдёт? – немного подумав, спросил я.

– Вполне, но не для первого раза. Сейчас все ждут продолжения истории, произошедшей в Президентском дворце. Даже если это будут слухи и новости, достойные жёлтой прессы. Главное, как их подать, – улыбнулась мне Литвинова.

– Значит, за это время мне нужно отснять какой-нибудь материал с президентом в главной роли и занятым работой Демидовым, я понял. Евгения, найди мне оператора для этой цели.

– Хорошо, это не сложно сделать. Работать с Шелеповым сейчас многие согласятся, – и она тихонько рассмеялась.

– Да, подумай, кто мог бы быть ведущим нашего пятничного шоу? – я поднял голову на стук. Дверь открылась, и в проёме появился Ромка. Он зашёл в кабинет и плотно закрыл дверь за собой.

– Вообще-то, – Литвинова даже не повернулась в сторону вошедшего, отвечая на мой вопрос, – я думаю, что Эдуард Казимирович подошёл бы идеально.

– Логично. Красивый, мужественный, аристократичный. Глядя на него, сразу же Тёмный двор мерещиться начинает. Он лидер, способный увлечь за собой, в конце концов, его этому долго и довольно жёстко обучали, – задумчиво проговорил я. – А уж имеющаяся у него справка только добавит пикантности. Осталось только Эдуарда уговорить, – покачал я головой. Даже не представляю, как это можно сделать. – Я попробую, но продумай ещё какой-нибудь вариант. – Женя подняла папку и вышла из моего кабинета, о чём-то напряженно размышляя. На Гаранина она так и не посмотрела, он ей не был интересен, перед ней стояла более волнующая задача.

– Что-то случилось? – спросил я у не спешившего подходить ближе Гаранина.

– Да нет, всё хорошо, – он пожал плечами и усмехнулся. – Всех задержанных доставили к нам, устройства обезврежены, образец вируса тоже у нас появился, несмотря на протоколы центра по контролю и распространению заболеваний.

– Это на него отреагировала наша система защиты? – спросил я, вспоминая сигнал тревоги.

– Не совсем, – уклончиво ответил Ромка. – Представители Гильдии Бойко решили порадовать своего главу и передали ему гостинцы: целый пакет яблок и апельсинок… вместе с устройством, обнаруженным ими во время разгона митинга. Как оказалось, устройств было пять, и эти уникумы никого не поставили в известность, решив лично передать его нам. В общем, с одной стороны глупость полнейшая, хотя их можно было понять, таймер показывал, что есть ещё больше часа, но с другой стороны, у нас появился вирус, и наши умники с энтузиазмом принялись его изучать. Мы, кстати, научный отдел изолировали. На всякий случай.

– Наверное, преждевременно было подключать банды, – покачал я головой, делая заметку в своём ежедневнике, что нужно поговорить с Лисом.

– Нормально. Мы бы устройство сами не нашли, они его обнаружили случайно, вступив в конфликт с переодетым в активиста террористом. К сожалению, конкретно его нам допросить не удастся. Оказывается, банды тоже не любят, когда на их территории хотят устроить взрыв с большим количеством жертв. Кстати, сходи в научный отдел, – щёлкнул пальцами Ромка, словно только что вспомнил о чём-то важном.

– Зачем? – я недоумённо на него посмотрел, ожидая продолжения.

– Эдуард обмолвился, что пять веков назад от ряда подобных вирусов, как и от других, названия которых мне даже не встречались, многие Древние Рода, включая Семью, были привиты. Если к этому вирусу хоть у кого-то из нас есть иммунитет, нашим светилам будет проще синтезировать сыворотку и соорудить эффективную вакцину. Поэтому сейчас все, кто имеет хоть какое-то отношение к Древним Родам и Семье, даже косвенное, как например Рокотов, жертвуют свою кровь на благо будущего здоровья нашей нации, – Ромка о чём-то задумался, глядя куда-то мимо меня.

– Что-то ещё? – вернул я его в реальный мир, глядя на часы. Время действительно уже близилось к вечеру.

– Будешь сам допрашивать этих уродов? Они, кстати, ни в одной международной базе не числятся, поэтому их не распознали при пересечении границы, – Гаранин встрепенулся и провёл рукой по волосам.

– Развлекайтесь, но только в рамках закона, – махнул я рукой. – Если не получится разговорить, пригласите Демидова и Эда, чтобы в их мозгах покопались, но только без членовредительства. Боюсь представить, что будет, если выяснится, что один из задержанных – сынок какого-нибудь министра другого государства, и на самом деле активист какого-нибудь движения.

– Эд этим уже занимается. Демидов пока может только свой собственный внутренний мир изучать, – протянул Рома. – Что ты так на меня смотришь? Если устройств не пять, а, например, десять? У нас нет времени играть в добропорядочных законников.

– Любую информацию докладывать сразу мне, – напомнил я ему. Это дело явно отличалось от любого другого. – Что с тобой?

– Да, меня что-то тревожит, но я не могу понять, что именно, – выдохнул Ромка и развернулся к двери. – У меня бывало подобное чувство ранее, как предвестник чего-то неприятного, но сейчас всё по-другому. Хотя я могу себя просто накручивать, и это какой-нибудь финт от одной из моих меток. – С этими словами он вышел из кабинета, тихо прикрывая за собой дверь.

Я прислушался к себе, у меня тоже проскальзывало чувство чего-то неизбежного, но оно пока было неоформленное, какое-то аморфное, словно что-то случится, но не сейчас и даже не в ближайшее время. Надо уже разобраться с Ромкиной меткой. Я потянулся к телефону, набирая номер своего поместья.

– Поместье Наумовых, – раздался голос дворецкого.

– Николай, это я. Ты нашёл что-нибудь по поводу Ритуалов Служения?

– Конкретно того, что касается Гильдий, нет. Но я работаю. Общей информации много, постараюсь вычленить всё самое важное и предоставить вам в ближайшее время, – чопорно ответил он.

– Спасибо, – поблагодарил я и отключился, продолжая рассматривать дверь, рядом с которой совсем недавно стоял Ромка. – Так, что же я хотел сделать? Точно, сходить в научный отдел.

С этими словами я вышел из кабинета и направился жертвовать свою кровь на благо науки.

***

– Нет-нет-нет, – Ванда, сделав несколько шагов по пустому коридору, завалилась на пол, потирая ушибленную ногу. Она рывком сняла с себя привычные ранее туфли на высоком каблуке и бросила их в стену перед собой. Приложив руки к горящим щекам, она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, но это ей не помогло. Слёзы от накатившего отчаяния и бессилия хлынули из глаз.

– И что у нас случилось такого непоправимого? – рядом с ней на пол сел идущий от Довлатова Андрей Бобров и притянул свою бывшую подопечную к себе.

Ванда посмотрела на Андрея и уткнулась ему лицом в грудь, полностью отдаваясь нахлынувшей истерике, которую все эти дни давила в себе, не давая ей захлестнуть её с головой.

– Слышал, что Дима сегодня был не в духе и показал себя, для разнообразия, жёстким и где-то не слишком справедливым руководителем. Но я не считаю, что это повод так сильно расстраиваться, говорят, там под раздачу не только ты попала, – прижимая к себе Вишневецкую, произнёс Бобров, поглаживая её по волосам. Он не знал, как нужно справляться с женскими истериками, но и оставить Ванду одну он не мог, всё ещё чувствуя ответственность за эту девочку, которую ему когда-то навязали.

– Я больше не могу так, – отстранилась от него Ванда, вытирая глаза. – Не могу. Её нет, Андрей. Магии больше нет. И она, скорее всего, не вернётся, так сказала Ахметова. Мой источник совершенно инертен, и нет никаких предпосылок к тому, чтобы он восстановился.

– Ванда, это не смертельная проблема…

– Ты сам меня учил контролировать и чувствовать воздух, – она сжала кулаки. – Чувствовать так, чтобы он стал не просто помощником, не просто очередным оружием, а чтобы он стал частью меня! – Ванда слегка повысила голос. – Я больше ничего не могу, Андрей. Ничего, – прошептала она, закрывая глаза. – Я даже ходить сейчас учусь заново. Эти чёртовы туфли… да я даже не задумывалась раньше, как в них бегать. Воздух давал мне необходимое равновесие. А сейчас я спотыкаюсь даже босиком. Это невыносимо, я словно потеряла саму себя. Я совершенно бесполезна. Всё то, чему ты меня учил – это не больше, чем воспоминание из прошлой жизни. – Высказав всё, что держала в себе с момента покушения на крыше того заброшенного здания, она поняла, что легче не стало. Стало только хуже.

– Ты с Ромой говорила об этом? – прямо посмотрел на девушку Бобров.

– Нет, – она решительно тряхнула головой. – Как я ему могу сказать? Я вообще боюсь, что он меня бросит, потому что я лишилась дара. Ведь именно из-за него он со мной…

– Ты себя сейчас накрутила и несёшь чушь, – резко ответил Бобров. – Поверь, ему не важно, владеешь ли ты своим даром или нет. Если бы это было не так, то, получив полный контроль над своим источником, он о тебе бы даже не вспомнил. Просто поговори с ним. Он чужие мысли читать не умеет. А зная о проблеме, Рома постарается тебе помочь, я уверен в этом.

– Хорошо, – Ванда кивнула. – Ты же позанимаешься со мной?

– Да, завтра утром подходи в малый тренировочный зал, научим нашего ребёнка снова ходить, – он улыбнулся, поднимаясь на ноги и подавая руку Ванде, чтобы помочь встать. – Ты какой цвет больше любишь: розовый или голубой?

– В каком смысле? – нахмурилась она, закусив губу.

– Мне ходунки какого цвета покупать? Заметь, у тебя, в отличие от детей, есть выбор…

– Андрей! – она рассмеялась и вытерла мокрое лицо.

– Приходи уже в себя, – серьёзно проговорил он. – У нас очень много работы. Сейчас Рома вместе с Эдом и Ваней потрошат тех ушлёпков, и вполне может оказаться, что это только вершина айсберга. Так что свой десятиминутный перерыв посвящай лучше тонизирующим напиткам, а не самокопанию, – Андрей ещё раз посмотрел на серьёзное личико Ванды и вышел из крыла следственного отдела, направляясь в сторону допросных.

Ванда тихо подошла к стене и взяла в руки туфли. Да, сейчас не время поддаваться панике. Всё равно с этим сейчас ничего нельзя сделать. Она развернулась и решительно направилась в сторону своего кабинета. Когда она уже открывала дверь, её окликнул знакомый и надоевший ей до зубовного скрежета мужской голос.

– Ванда, подождите, – к ней подошёл Белевский, галантно придержав дверь, пока она заходила в кабинет.

– Антон Романович, что вам от меня нужно? – не выдержала Вишневецкая и, бросив туфли в дальний угол комнаты, резко повернулась в его сторону.

– Честно? Я хотел пригласить вас на ужин, – он улыбнулся, кладя какую-то папку на стол, всё своё внимание уделяя вскинувшей брови девушке.

– Как до вас ещё донести информацию, что я замужем и люблю своего мужа? У вас проблемы с восприятием устной речи? – резче, чем ей хотелось, ответила Ванда, пристально глядя на Белевского, совершенно не смутившегося таким резким ответом.

– Я это помню и просто предлагаю вам поужинать чисто по-дружески. Наслышан о вашем горе, и, как понимаю, ни у кого из ваших близких нет времени, включая вашего супруга, чтобы элементарно выслушать…

– Для этого у нас в штате есть психолог, – раздался голос Довлатова, разбирающего в этот момент бумаги, принесённые ему Бобровым. В комнате немного похолодало, и Ванда поморщилась, чувствуя разливающуюся по отделу едва уловимую энергию смерти. Белевский нахмурился и поёжился, переводя взгляд на начальника следственного отдела.

– Вам не кажется, Денис Николаевич, что встревать в личную беседу – признак дурного тона?

– А мы сейчас не на светском рауте находимся, – прервал Белевского Довлатов, поднимая на него глаза. – И, Ванда, ваши личные и романтические беседы оставьте за дверью этого кабинета и желательно на внерабочее время. Иначе мне придётся рассмотреть вопрос с Романом Георгиевичем, о вашем отстранении вплоть до увольнения. И поверьте, Дмитрий Александрович не будет принимать в этом никакого участия. Вы всего лишь рядовой сотрудник, хоть и близкий его друг, о чём он вам сегодня так кстати напомнил.

– Я всё понял, – примирительно поднял руки Белевский, уже не так уверенно улыбаясь. – Удаляюсь и надеюсь, что вы подумаете над моим предложением.

– Ага, в «Радость волка» ей предложи сходить, – усмехнулся Довлатов, вновь погружаясь в документы, когда Белевский наконец вышел из кабинета.

– Денис, – Ванда повернулась к начальнику и покачала головой.

– Я слишком уважаю Гаранина, чтобы спокойно на всё это реагировать, да и ты не держи его за идиота. Рома всё прекрасно видит и на тебя не давит, потому что верит тебе. А чтобы разбить лицо твоему навязчивому ухажёру, ему нужно переступить через сотню правил со стороны СБ, Семьи и Гильдии, а разбираться с последствиями у него нет времени. Разберись уже с этой проблемой сама и не заставляй Романа нервничать ещё больше. Поверь, у него проблем гораздо больше, чем ты думаешь, чтобы иметь их ещё с этой стороны, – не глядя на девушку, произнёс Довлатов.

– У меня нет никаких проблем, – буркнула Вишневецкая и села за свой стол, бросая взгляд на оставленные Белевским документы. Чертыхнувшись, она схватила папку и выбежала из кабинета в сторону выхода. – Белевский уже ушёл? – спросила она дежурившего на посту Чижова.

– Да, пол минуты назад.

– Замечательно, – она прошла через рамку идентификации и быстро спустилась по ступеням, выходя из здания, только сейчас заметив, что выбежала из кабинета босиком. – Антон Романович! – она окликнула бизнесмена, уже пересекающего Площадь Правосудия. Белевский остановился и, обернувшись, направился обратно к зданию СБ и стоявшей у входа Вишневецкой. – Вы забыли документы, – буднично проговорила она, протягивая папку и смотря на подошедшего к ней слишком близко мужчину снизу вверх.

– Спасибо, просто вылетело из головы, – улыбнулся он и притронулся к её рукам, забирая документы. – Вы не подумали над моим предложением?

– Оно не уместно, и да, будьте внимательны, – проговорив это, Ванда развернулась и быстрым шагом направилась в свой кабинет, не понимая, как оградить себя от такого навязчивого внимания, приводящего её в полное замешательство.