Хроники забытого Мира. Присказка
Ратимир задумчиво посмотрел на отцовские ладони, покрытые рубцами от множества сражений:
– Отвага и храбрость решают исход боя…
Отец отрицательно качнул головой:
– Храбрость важна, но недостаточно. Истинный герой тот, кто способен сохранить ясность ума даже в самой жаркой битве. Умей видеть слабости противника, просчитывать шаги наперёд, сохранять спокойствие и выдержку, несмотря ни на что.
– Тогда научи меня этому искусству, отец!
Велес взглянул вдаль, вспоминая прошлые победы и поражения:
– Прежде всего, познай меру своей гордости. Часто чрезмерная самоуверенность ведет к поражению. Даже самые сильные падали жертвами собственной заносчивости.
– Гордый воин быстрее гибнет, – согласился Ратимир.
– Второе правило – остерегайся врагов умных больше, чем сильных. Их коварство способно повергнуть армию гораздо легче, чем грубая сила. Всегда думай о последствиях каждого шага, прислушивайся к сердцу и интуиции.
Ратимир утвердительно кивнул:
– Учту твои советы, отец.
– Главное же запомни, – добавил Велес, сжимая пальцы сына покрепче, – победа измеряется не числом погибших врагов, а количеством спасённых сердец. За каждым подвигом должна стоять высокая цель – защитить души и жизнь тех, кого любишь. Сохраняя чистоту веры и открытость сердца людям честным, сможешь преодолеть любые преграды.
И вновь царила долгая пауза, прерываемая лишь звоном кузнечиков и легким дыханием ночи.
– Прощай, отец, – произнёс Ратимир хриплым голосом, чувствуя комок в горле.
– Прощай, сын мой, – ответил Велес спокойно, крепко обняв юношу. – Когда-нибудь снова встретимся, пусть даже за пределами земных дорог. Береги остров Буян, храни память нашу и веди свой народ достойно.
Их взгляды встретились, полные любви и глубокой привязанности. Костёр погас окончательно, оставив лишь тёплое воспоминание и тревожную пустоту впереди долгого путешествия Велеса навстречу неизвестному будущему.
И вот, пройдя через нескончаемые дороги испытаний и подвигов, спустя пять зим и лет, грозная рать Велеса приблизилась наконец к мрачной твердыне – Чёртовым Рогам.
Преодолевая препятствия и борясь с врагами, рать проделала долгий путь через земли, известные своей историей и необычными ландшафтами. Начало путешествия началось на севере, в заснеженных горах Алтына́ра, где рать столкнулась с суровыми погодными условиями и испытаниями зимнего холода. Далее путь проходил через Великие Леса Ивя́гинские, где приходилось иметь дело с хитрыми ловушками и засадами местных лесных существ.
Преодолев леса, рать устремилась на юг, миновав славящиеся золотистыми урожаями поля. Но и там покой не ждал воинов: среди колосьев скрывались воины Черных Сил, готовые помешать походу дружины.
Следующая остановка была в долине Урма́н-Куль, считающейся святыней для множества племен и народов. Здесь рать получила благословение от местных шаманов и отдохнула, собираясь с силами перед следующим этапом пути.
Продолжив движение, рать достигла прибрежных районов Ак-И́деля, где пришлось столкнуться с кораблями флота Дра́угов, патрулирующими побережье. Благодаря помощи местных судоводителей, рать смогла разбить вражеских варягов и переправиться через воды, продолжив путь.
Последний рубеж на пути рати составили холмы Джигит-Улусы, охраняемые отрядами Чертовщины. Здесь состоялось последнее крупное сражение перед штурмом Чёртовых Рогов, в ходе которого рать понесла серьезные потери, но смогла продвинуться ближе к главной цели.
Только после прохождения всех этих этапов войско Велеса смогла оказаться перед последним препятствием – крепостью Чёртовых Рогов, где ожидала битва, итог которой решит судьбу всего народа.
Чёртовы Рога
Там, где раньше тихо струилась Пучай-река, огибающая Мир ,теперь бурлит огненное течение, порожденное бушующей лавой. Оно разлилось настолько широко, что даже самый быстрый корабль, способный преодолевать раскалённые воды, потратит немало времени, чтобы добраться до противоположного берега. Единственный способ перейти реку – обрушить Чёртовы Рога на голову Чернозмея.
Среди этого адского потока, среди шипящих волн искрящегося пламени, возвышается мрачный замок – логово Нечистой силы. Его остроконечные башни похожи на когти древнего дракона, пронзающие небо и окружённые дымящимися, вселяющими ужас вершинами горящего камня. Каждая башня увенчана высеченными из камня человеческими черепами с устрашающими рогами, направленными в небеса, словно смертоносные клинки.
Глубокие впадины пустых глазниц хранят мрак столетних страданий, откуда пробиваются призрачные сполохи живого огня. Каменные утёсы круто обрываются прямо у реки, открывая тяжёлые крепостные ворота, украшенные изображениями свирепой морды Чернозмея.
Боясь приблизиться к берегу, где свирепствовало пламя, войско Велеса остановилось вдали от огненного ада. После нескольких лет тяжёлого похода значительная часть воинов была утрачена, и теперь от некогда могучего войска осталась лишь малая толика. Из тех немногих, кто выжил, треть принадлежала к гордым Ясным.
Среди Домовых, Чу́ди, Гмуров и Псоглавцев из племён Ста́вра и Га́вра находилось несколько сотен Котов-Баюнов – последних представителей своего рода. Ради них на поле боя отсутствовал клан «Тысячи отцов», оставшийся охранять «Крепость». Песнь Баюна могла погрузить в сон как простого смертного, так и Ясного, и лишь Разбудка могла противостоять этому чарующему пению. Предвидя атаку пушистых хищников, воины князя предусмотрительно запаслись восковыми затычками для ушей, чтобы не поддаться волшебному воздействию во время схватки.
Василиски, напротив, не полагались на своё зрение, поскольку были слепыми, нуждаясь в том, чтобы слышать голоса своих наездников. Поэтому Громорук решил не лишать драконоподобных птиц слуха. В этом момент , самая ма́лая часть клана, была отправлена на Волколесье, дабы не допустить подмоги тамошних Рыкарей до Чёртовых Рогов. Воздушную поддержку Громорук поручил Гамаюнам, чьи яркие перья в тот миг расцвечивали серые утёсы позади войска Велеса.
– Пуча́й-река, – произнёс Белодо́р, сняв шлем вместе с остальными витязями, когда они остановились на берегу. Его белоснежные волосы медленно покрывались серым пеплом, приносимым ветром. – Кали́нов Мост появится лишь тогда, когда Чернозмей сам этого пожелает.
– Совсем скоро, – ответил Велес. Его лицо оставалось невозмутимым, взгляд не отрывался от чёрного замка. – Вызов на поединок был брошен тремя днями назад. Чернозмей не заставит нас долго ждать.
В тот же миг за рекой раздались звуки открывающихся ворот. Цепи скрежетали хрипло, неумолимо натягиваясь в такт рокочущим ударам грозового неба – небесная ярость оглашала окрестности молниями, ослепительно разрезавшими тьму, подобно лезвиям мечей.
Внезапно с неба хлынул ливень, покрывая округу ревущими потоками студеной влаги. Холодные капли обрушились сверху, рассыпаясь шипящим каскадом, словно зловещий шёпот пробудившейся гадюки, и ритмично барабанили музыкой струй по раскалённым докрасна стальным пластинам богатырской брони и остро отточенным лезвиям мечей.
Герои подняли головы и заметили, как тяжёлые ворота замка-крепости, содрогнувшись, начали медленно открываться, предоставляя доступ в древний и мрачный мир, ранее скрытый покровом тумана. Немногие путники удостоились видеть выход из мрачного чертога прислужников Чернокрылого Повелителя – обитателей змеиного замка, осмелившихся выйти навстречу храбрецам, рискующим приблизиться к его запретным пределам.
Глухой рёв тяжёлых ворот, сотрясая воздух шумом, похожим на стон раненых лесных великанов, наполнил пространство металлическим звуком. Казалось, что боль и страдания исходят от тяжелой цепи, сдерживающей неуемную мощь ворот и дверей циклопических размеров. Грохочущие шаги огромных Волотов и Костоломов, сопровождаемые глухим топотом конского бега, звучали далеко слышимыми ударами, откликающимися рокочущими вибрациями по всему пространству: гром…бом…гром…бом…
Земля содрогнулась от устрашающего рычания Рыкарей, сливающегося с низким рёвом Волотов, крепко сжимающих в лапах гигантские молоты, выкованные в кузницах преисподней Нави. Через ночной мрак прокатывалась звуковая волна тревоги, вызванная воинствующим призывом боевых рогов, собирающих тьму из потаённых уголков Мира, чтобы прийти на помощь Чернозмею.
«Пвввууу!» – возвестил рог, чей резкий звук пронесся эхом сквозь леса и пещеры, рождая атмосферу тревоги и страха.
«Пвввууу!!»
И вот вновь встревожила земную тишину глубокая дрожь, порождённая голосом повелителя Зла, чья сила была настолько велика, что само тело начинало дрожать от напряжения и ощущения угрозы. Богатырские лошади резко заголосили, напрягая мышцы и стараясь сохранить равновесие перед лицом нависшей опасности.
Спустившись с мостового перехода, отряды тьмы выстроились длинными рядами вдоль берега широкой реки Пуча́й, простирая ряды свои вплоть до горизонта. Расстояние между богатырями и войсками Нечисти сокращалось стремительно, пока не достигло полёта стрелы.
В рядах противника чувствовалось напряжённое ожидание боя. Глухое дыхание Волотов сопровождалось хрустом пальцев, сжимающих рукояти смертоносного оружия. Готовящиеся вступить в битву Валькирии взвывали и хлопали своими растрёпанными крыльями, возбуждаясь предстоящей борьбой. Луки скрипели от сильного натягивания тетивы, цепи с железными шарами позвякивали в сильных руках великанов. Яги́, бросив погрызённые мелкие кости наземь, припали на четвереньки и, скалясь, рычали, выражая нетерпение и ярость. Разнородная масса Чертей теснила друг друга: они толкались плечами и недовольно рычали, пытаясь укусить стоящего рядом собрата. Напряжение росло.
Напротив Велеса на своём мрачно-чёрном Мертвецком коне величественно возвышался Олзго́р. Ужасающие багровые лезвия кос угрожающе торчали в ножнах за его спиной, а в руках Чёрт держал длинное копьё, похожее на хребет зверя с острым извилистым наконечником, словно змеиный язык.
Приняв от Белодора крепкое дубовое копьё, Велес выставил его вперёд, зеркально повторяя жест противника. Князь ударил пятками своего верного И́ндрика – и тот мгновенно сорвался с места. Вслед за ним рванул и Мертвецкий конь Олзгора.
Два воина ринулись навстречу друг другу в смертельном поединке. Кони, встав на дыбы, отчаянно защищались от стремительных ударов копий.
Словно сокол и ворон, столкнулись Велес и Олзгор в жестокой битве. Остриё копья Олзгора пронзило князя прямо в ребро, тогда как княжеское древко пробило чёрную броню врага и вышло между лопаток.
Индрик, взвившись, обрушил передние копыта на череп олзгоровому коню, расколов её пополам. Мертвецкий конь рухнул наземь, увлекая за собой хозяина.
Князь спешился, тяжело стащив с седла большой щит. Всем показалось, он съехал с коня, оставляя на седле кровавый след. Но Велес, несмотря на боль, всё-таки спрыгнул с Индрика. Ноги едва держали его, однако князь справился с собой, выхватил меч из ножен и замер в ожидании, пока враг поднимется с земли.
Олзгор, извлечённый таинственной силой, встал на ноги, вырывая копьё из своей груди и отбрасывая его прочь. Затем, словно ведомый невидимым духом, он потянулся за своими косами, сверкающими подобно железному клюву хищника.
Противники начали кружить друг вокруг друга. Олзгор широко раскинул руки, демонстрируя бесстрашие перед ударом, раскрывая своё тело навстречу врагу. Велес, укрывшись за щитом, внимательно изучал лицо противника, пытаясь уловить малейшую подсказку предстоящей атаки.
Солдаты обоих войск прекрасно понимали значимость происходящего. Для многих этот поединок станет решающим моментом войны. Один сильный удар мечом мог определить судьбу целого Мира. В воздухе витала тревога, смешанная с предвкушением зрелища. Каждый боец знал, что победа одного означает поражение другого, и никто не хотел оказаться проигравшим.
Поединок
– Ещё не родился тот, кто сможет меня убить! – раскатистый хохот Олзгора, словно гром среди ясного неба, прокатился по раскалённому, насыщенному влагой воздуху. – А если и родился, то на бой не сгодился!
Чёрт нанёс первый удар. Косы, сверкая в полутьме, обрушились на князя, который уже успел отскочить в сторону. Уклоняясь от смертоносных лезвий, Велес взметнул меч навстречу врагу. Лезвие, острое как бритва, едва коснулось руки Олзгора, и на землю, промокшую от дождя, упали капли чёрной крови. Но враг, будто не ощутивший боли, продолжал атаковать. Косы, похожие на хищные когти, проносились над шлемом Велеса, оставляя глубокие борозды в земле каждый раз, когда князь уклонялся и падал.
Мгновение спустя, когда Олзгор промчался мимо Велеса, князь всей своей силой обрушил меч на ногу врага. Тело Чёрта дрогнуло, и он рухнул на одно колено. Следующий удар пришёлся прямо в наплечник, сделанный из чешуи дракона, разорвав его пополам. Войско Нечисти тревожно заревело, а богатыри, почувствовав шанс, уже натягивали тетивы луков.
Однако Олзгор, мастерски уклонившись от нового нападения, вскочил на ноги и скрестил свои косы, блокируя клинок Велеса. Вдруг резким движением он выдернул меч из рук князя и, подбросив его высоко вверх, рассёк надвое. Воины, наблюдавшие за битвой, застучали молотами о землю, а Рыкари – саблями о круглые щиты. Оставшись безоружным, князь начал отступать. Ранения, полученные Чёртом, начали затягиваться.
Ко́сы Олзгора продолжали мелькать, обрушивая удары на щит Велеса, подобно граду, что бьет по крыше. Щит, не выдержав столь яростного натиска, вскоре развалился на куски, оставив князя уязвимым для новых нападений.
– У тебя был острый меч, – произнес Олзгор, приближаясь и занося руки с косами над головой. – Но моя плоть неподвластна никаким заклятьям Сварога! Ни один кузнец, ни один маг, ни один храбрый воин не смогут меня уничтожить! В мире нет клинка, способного лишить меня жизни! Я – дух Чернозмея! Я – сила Чернозмея! Я – триумф Чернозмея!
– Велес! – голос Белодора прорезал завывание дождя, заставив Олзгора оборвать свою речь. Даже Черт обернулся на зов, когда слова, словно молния, пронзили ночь. – Хватай меч Перворода! Эти чудовища всегда нападают исподтишка, когда ты безоружен!
Меч, вырвавшись из первых рядов, блеснул в свете молнии. По обе стороны клинка сияли надписи, увековечившие имена предков Велесова рода.
Перед глазами Велеса промелькнул образ Перворода. Тот стоял на пороге между жизнью и смертью, скрывая разрывающую душу боль, и, собрав последние силы, передал тяжёлый меч своему сыну. От напряжения руки Перворода порезались, но он всё равно протянул оружие своему сыну. Меч, созданный первым князем для самого себя, теперь переходил к Велесу – так власть покидала одного, чтобы перейти к другому.
Словно стрела, пробивающая дождевую завесу, клинок устремился к вытянутой руке князя и, на подлёте развернувшись рукоятью вперёд, идеально лёг в ладонь Велеса. Богатырские пальцы сжали деревянную рукоять, и на миг князю показалось, что он чувствует руку отца.
Олзгор, тяжело ступая по грязи, развернулся навстречу врагу. Дождь хлестал с новой силой, и Гамаюны, боясь намокнуть, взметнулись вверх, образовав пёстрое кольцо над княжеским войском.
Чёрт рванулся вперёд, взмахнув острыми косами, стремясь одним ударом лишить Велеса головы и ног. Но князь ловко отпрянул в сторону и обрушил меч на древко одной из кос. Ведьмы, словно дикие псы, выскользнули из строя, злобно рыча и обнажая чёрные пасти. Богатыри выхватили клинки из ножен, и воздух наполнился звоном стали. Гамаюны, сделав круг над вражескими рядами, вновь зависли над копьями воинов.
Олзгор на мгновение застыл на месте, глядя на свою отрубленную косу, которая лежала в грязи. Велес тоже замер, осознавая, что произошло.
Уже через мгновенье, опомнившись, Велес прыгнул в сторону Олзгора и ударил Чёрта мечом, разрезав тому брюхо с той же легкостью, с какой топор рассекает трухлявый ствол дерева. Его глазницы вспыхнули рыжими огоньками, и, прикрывая рану свободной рукой, Чёрт рухнул на колени, забрызгав грязью Велеса.
Князь был в шаге от растерянного и беспомощного Чёрта Олзгора, который впервые за годы войны оказался на коленях. Велес торжествующе поднял над головой меч, но в этот момент между ними с грохотом разорвалась земля и появилась трещина. Опасаясь провалиться в разлом, Велес с приподнятыми руками замер на краю пропасти, роняя в бездну земляные крошки.
Черти переглянулись. Дрожь под ногами и копытами усилилась. Рёв Чернозмея под землёй принялся разламывать её на части, образуя широкие трещины между армиями. Чуде́й подняли заряженные луки, в любое мгновение намереваясь выпустить в сторону Калинова моста сотни стрел. Ры́кари и Дра́уги закрылись щитами, выставив копья. Олзгор попытался подняться. Чёрная кровь текла из раны, как вода из прохудившегося бочонка.
– Кто?! – крикнул Олзгор, пачкая подбородок вылетающей кровью. – Кто сковал этот меч?! Я не могу быть убит!
– Значит, можешь, погань нечистая! – задыхаясь, выкрикнул Велес, наступая на чёрта. – Боишься ты, козлиный сын, когда семья друг за друга стоит! Вот твой конец!
Олзгор, уловив момент, когда человек пытается удержать равновесие, вскочил на копыта и одним прыжком оказался рядом с Велесом, занеся над его головой косу. В этот миг Чёрт резко опустил руку. В плече князя будто взорвалось пушечное ядро, а перед глазами резко потемнело. Меч, который Велес держал в правой руке, куда-то исчез, а в грудь Олзгора ударила струя алой крови. Чёрт отсёк князю руку, державшую меч.
Гибель
Князь Велес, бессильный и хрупкий, висел на вытянутой руке Олзгора, будто сломанная игрушка. Рана на теле Чёрта зияла кровавой трещиной, но, несмотря на непрерывное кровотечение, Чёрт сжимал горло богатыря, поднимая его до уровня своих рогов. Тело Велеса сотрясалось в предсмертных спазмах. Три алых потока струились из разорванного ребра, стекая по ногам и капая на землю, смешиваясь с тёмными прядями дождевых капель.
Мир вокруг стремительно погружался во мрак, закручиваясь в водовороте теней, а потом вспыхивал яркими вспышками боли перед глазами. Два могучих воинства уже вступили в последнюю битву. Дикие вопли, грохот оружия, топот коней, свист стрел и залпы ружей сливались в один чудовищный хаос. Ведьмы нападали на Индриков, сбивали их с ног и вгрызались клыками; Гамаюны и Валькирии теряли перья и крылья, падая с небес. Во́лоты, падающими скалами, обрушивались на землю, раздавливая и Нечистую силу, и витязей. Гул нескончаемой битвы оглушал каждого богатыря, каждого Чёрта.
Но внезапно среди этой вакханалии князь уловил печальное напевание знакомой колыбельной. Ослабевший хваткой Чёрта, он медленно повернул голову в сторону звука. Силуэт высокой женщины в чёрной мантии и низко надвинутом капюшоне оставался невидимым для людей и Нечистой силы. Всадники проносились мимо неё, словно через призрачную дымку. Стрелы не могли задеть женщину, дождь не касался её одежды. Продолжая тихонько напевать, она слегка приподняла голову и взглянула на князя пустыми, глубокими глазницами.
Перед собой он увидел неясный образ высокой женщины в длинном чёрном платье, покрытом густым плащом с низко опущенным капюшоном. Этой фигуре не могли повредить ни люди, ни враждебное войско. Мимо неё пролетали бойцы, лошади мчались невредимыми сквозь воздух, мечи проходили безрезультатно, стрелы падали бесполезно, даже дождевые капли скатывались прочь, не смея коснуться волшебной ткани.
Едва слышно женщина продолжала своё скорбное пение, слегка подняв лицо навстречу князю, глядящему ей прямо в глаза, полные нездешней тьмой и вечностью. Это была Смерть— неумолимая хозяйка загробного мира, пришедшая навсегда забрать себе воинов вместе с душами.
Давным-давно, задолго до возникновения первого огня, в глухих землях, расположенных далеко за пределами известных миров, родилась та, чьё имя вызывает благоговейный трепет и неподдельный ужас.
Она появилась в самом сердце ночи, среди древних лесов и болот, окутанных дымкой мистического марева. Мать её – Моро́зка, дух зимнего холода, несущий покой и глубокий сон. Отец – Темнодух, Господа́рь древней земли Нави, управляющий судьбами живых и мёртвых.
Росла Смерть среди шаманов, общающихся с духами природы, среди дремучих деревьев и заболоченных озёр, освещаемых серебряным серпом луны. Повсюду её сопровождали братья и сестры – теневые всадники и призрачные лесные девы, охранявшие границы её владений.
Лицо её скрыто плотной завесой мрачного покрова, голос звучит как шелест осенних листьев. Взгляд её полон глубин и бездн, взглянув в которые невозможно остаться прежним человеком.
В дальних краях расположена её страна Мёртвых – девять царств и десять госсударств, каждая из которых открывает путь в загробный мир. Каждое зловещее событие – война, эпидемия или трагическое завершение жизни – сопровождается её появлением в устрашающем образе, тихо напевая песнь гибели. Именно тогда умирающий ощущает, как страх охватывает душу, осознавая, что вскоре состоится встреча со Смертью. Такова её миссия – провожатого в путешествие по извилистым дорогам небытия, покровителя всех живых существ, стремящихся постичь истинную природу конца.
Сам Велес почти позабыл древние сказания отцовских времён, и трудно ему было поначалу понять значение тех слов, которые шептала Смерть с потусторонним знанием. Однако чем быстрее уходила сила из тела князя, тем отчётливее становилась речь Смерти, открывающая великое знание древности, хранящее мудрость многих поколений.
«Ой ты, добрый молодец, стра́нничек дорогой!
Да приостановись-ка тут малость, погляди, диво-то какое явилось…
Вот-вот тут ровно сияньем нежным озарился предел земной.
Светлый тот рубеж – меж мирами узкий мостик пролёг многодорожный.
Дивный-то сей край распахнулся перед очами чистотой своей неизреченною.
Эх да посмотришь кругом: впереди тропиночка тонкая струится шелковинкой ажною,
Сквозь луга светлые тянется тихо, плавно теряется в дали дальней, невесомой.
Подмигивает оттуда гладь вод хрустальных голубых тихонько-незаметно,
Хрустальной корочкой лучистой крытая, манит-прельщает прохладой ясной своею.
Ой-да милая та земля, освобождённая от тяжести земных печалей суетливых,
По ту сторону чудесной грани скрытой шагнула свободой полной лёгкой!
Улетучились разом тяжесть грусти чёрной, боль былая горьких дум прошедших…
В сердце вдруг забрезжил солнечный отблеск яркой надежды благодатной вновь ожившей.
Открылся пред тобой широкий путь, озаренный светом мудрым, знанием стародавним,
Взывающий идти вперёд уверенно, доверчиво, смело, легко душе любимой.
Тут течёт свободно речушка родниковая, прозрачностью чистой блещет нескончаемо,
Источником несказанного спокойствия крепкого и непоколебимого довольства.
Исчезнут вовсе тяготы прожитые, растворятся тревоги-переживания прошлых лет ушедших,
Размытые становятся дороги памяти смутной далёких времён унылых.
Вновь потянулись реки золотых огненных потоков Любви Вселенской единой,
Лучами Радостью лучезарной заливаются небеса пространства невидимые высокого назначения.
О! Будь же счастлив, путник, дорога твоя добра и права повсюду откроется ясно,
Куда бы ни пошла нога твоя устало-мудрая, душа, жаждущая Света Истины прекрасной.
Вперёд пойдёшь ты спокойно-покойно, радостно-хлебосольно,
Где ждёт тебя мир полнокровный счастьем безграничным чистым,
Свободным сердцем, единым чувством братского единства нерушимого, вечно-бесконечного покоя святого»…
– Я бы вырвал твою дерзкую голову, смертный! – взревел Олзгор, высоко подняв Велеса над землей. – Но смерть для тебя – слишком лёгкое наказание, которое может постигнуть в конце пути! Нет, я отправляю тебя в вечное заточение Нави! Ты будешь веками помнить гибель своего войска! Каждое мгновение будет наполнено воспоминаниями о том, как ты привёл своих войнов на верную погибель! А когда я явлюсь за всеми твоими родичами, ты своими глазами увидишь, как они умирают в невыносимых мучениях! Пропади же ты сквозь землю, князь!
Молниеносно Олзгор опустил руку, отправляя княжича Велеса стремительным полётом в непроглядную земную пучину. Грохот удара потряс окрестности, земля дрогнула и ожила.
Трясина расступилась жадно, подобно раскрытым устам голодного зверя, поглощающего добычу целиком. Тело князя исчезало в земле медленно, неумолимо, погружаясь всё глубже и глубже, пока наконец совсем не скрылось среди беспросветной тьмы подземелья.
Не успел ещё Велес почувствовать страх, не успел дух его сжаться от ужаса перед неизвестностью, как чернота плотной пеленой накрыла его глаза, замещая собой весь Мир. Ледяной озноб пронзил тело до костей, заставляя сердце замереть в тревожном ожидании конца. И лишь тишина царствовала вокруг, наполненная гулким эхом погребальных колоколов, зовущих туда, где уже давно никто не живёт…