Я уже поняла, что кричать бесполезно, и соображала, как договориться? Что ему там от меня надо? В рабство сдать именю? Вот уж добрый человек! Сказать ему – согласна, дескать, сдавай в рабство, я не стану жаловаться? Аж тошно стало от мысли, что такое скажу…
– Открывай флакон! Вот бестолочь, и в кого только… – рычал мельник.
Вдруг на мою грудину что-то сильно надавило, так, что я резко выдохнула, а вот вдохнула… Вдохнула я что-то сладко-пряное, и, в общем, приятное, но что?..
– Ты меня травишь, паразит? Не смей! – заорала я и забилась в своих путах, и часто задышала, и снова постаралась объяснить, что о нем думаю…
Вместо слов из моего горла вырвался хрип и какой-то звериный вой.
– О, похоже, готово, – порадовался мельник. – Всего делов-то…
И сдернул с меня мешок. И чистый свежий воздух показался таким вкусным…
– Как ты, девонька? – мельник заботливо склонился надо мной. – Эй, погляди-ка, а ведь она и девка стала ничего, на чучелко уже не похожа, – это он сказал сыну, который в ответ что-то промычал.
Из моих губ опять вырвался лишь вой.
– Теперь, значит, немая будешь, – сообщил мне мельник даже как-то по-доброму. – Я загодя верным заклятьем запасся, у сильного мага купил, так что ничего не поделаешь. Вот что, девка, ты тут чужая. Те, кто видел, как тебя нашли, уже про то забыли. Люди хорошие, меня не выдадут. Раз пришла такая удача – не упущу, нет. Дочку я просватал, и хорошо просватал, ни к чему ей к именю идти, а сын мне и подавно дома сгодится, поняла? На знатную ленну ты что-то не тянешь, так что вряд ли с меня за тебя спросят. А вот за безумную вполне сойдешь. Верно ведь? У меня как раз племянница безумная была, не немая, правда, но кто об этом помнит?
Я затрясла головой – дескать, нет!
– Розгами выдеру, – буднично сообщил он. – Племянницу поучить – я в своем праве. Такие нежные и беленькие быстро вразумляются. Хочешь, что ли? А?..
Что он сказал?!
Я медленно качнула головой – нет.
– А может, и надо бы, чтоб верней уяснила. К именю и завтра можно, и на днях, не горит пока, – размышлял он вслух. – А?..
Подонок. Негодяй. Неужели такие есть во всех мирах? Кто бы сомневался.
Я молчала.
– Так что, девка, не будем откладывать? Везу тебя к именю, и ты ведешь себя как надо? А то вон прямо сейчас пошлю сына розог нарезать, это недолго, зато верней будет.
– Отец! – недовольно буркнул Эвер где-то сбоку от меня.
Я повернулась, взглянула. Парень стоял в паре шагов, смотрел в сторону и счастливым не выглядел. Но в то, что он, послушный сын, тут же пойдет за розгами, хоть и недовольно ворча при этом – я почему-то поверила сразу. Тем более что проверять не хотелось.
И я нехотя кивнула.
– Ага, согласна? Едем к именю? Ладно, – Мельник довольно потер руки. – Значит, помни – ведешь себя тихо, работаешь старательно, и чтобы все тобой были довольны. Отправят обратно ко мне – я уже сказал, что будет. Пожалеешь, что не в замке.
– Отец… – вновь подал голос мельников сын.
– Заткнись уже, – нехотя бросил мельник, – а то себе пойдешь розги резать, умник.
Эвер отвернулся, а мельник продолжал:
– Зовут тебя Камита. Ты безумная – я уже сказал. Жила у богатой вдовы, пока та не померла. Бегала все время и разные фортели выкидывала, но мастерица, потому тебя и берут. Поскольку ты безумица, то дешевле нормальной девки, идешь к именю не на десять лет, а на все двадцать, он тебя и замуж выдаст, если пожелает, и все, что ему угодно. Но если ты от него сбежишь через год, меня это уже не касается. А вот если на меня жаловаться вздумаешь, уж не знаю, как сумеешь – я-то оправдаюсь, зато тебе не поздоровится, девка. Поняла?
Я кивнула чуть заметно. Ему хватило.
– И ладно, – он поднял меня за плечи. – Иди в телегу садись, вон она, видишь? Шевелись. Ты словно и впрямь не в себе, дуреха квелая, только бы ворон в небе считать.
И ничего мне не оставалось, как забраться в телегу, в ту самую, на которой уже прокатилась сегодня к Митрине.
А в чем я мастерица, знать бы хоть ещё…
Пусть будет, как должно – ее слова. Вот как, значит, должно. Ну-ну…
Глава 2. Замок Кер
Трястись в телеге пришлось недолго, дорога скоро вывернула из леса, и показался замок.
– Вот он, замок Кер, – мельник повернулся ко мне. – Знаешь хоть, где находишься? Ты, вообще, откуда свалилась-то? Какими силами?
Я ответила выразительным взглядом. Ответа хочешь, идиот? А кто меня немой сделал, вместо того, чтобы хоть как-никак поговорить?
– Молчишь, – удовлетворенно заметил он. – Ну-ну…
– Отец, а если она из Итсваны? – тихо сказал Эвер. – А может, из нелюдского народа, из лесных ведьм там, или из горных колдунов? Что, если она магией владеет?
На что мельник недовольно цыкнул:
– Молчи уж, олух. Хоть бы когда что умное сказал!
У самого замка дорога была широкой, наезженной, точнее, несколько дорог сходилось вместе. Никакого рва с лягушками, вроде тех, что я в кино видела, ворота тяжелые, распахнуты настежь. На башенке над воротами – стражник с длинным копьем, стоял и облака рассматривал. Хоть бы сделал вид, что бдит! На стражнике было надето, как мне издали показалось, что-то кожаное с металлическими пластинками, и, кажется, еще меч висел на поясе.
Мы миновали довольно обширную площадь, мощеную камнем, и оказались в маленьком дворике, с трех сторон зажатом высокими стенами, возле низкой полукруглой двери из толстых досок. Видно, нас заметили или ждали, потому что сразу вышла женщина, худая, в темном платке, обильно расшитом бисером. На мельника она смотрела без радушия.
– Привез? Ну показывай.
Тот толкнул меня в бок:
– Вставай, чучело. Покажись лире Ноне.
Я вылезла из телеги, выпрямилась. Ох, и взгляд же у этой… лиры! Острый, холодный, прямо пробирал. Как есть ведьма.
– Открой рот, – велела она. – Шире!
– Зубы покажи, тебе говорят, – пояснил мельник.
Мне захотелось убить мельника. Но вместо этого я, как механическая кукла, открыла рот и показала зубы.
– Хорошо, – признала она. – Зубы хорошие, здоровая, видно. А руки?
Руки мои лире Ноне не понравились, и она недовольно процедила:
