Вновь вернулись к теме, от которой хотелось уйти. Девушка повернулась ко мне и улыбнулась сквозь слёзы.
– Но потом появилась ты. И стала единственной подругой, которая не раздражает меня больше Кая, – брюнетка выдала непроизвольный смешок и порывисто обняла меня, отчего хруст моих костей раздался на всё Измерение, затем начала вытирать следы своей непредвиденной слабости.
Спустя считанные секунды, Мэнди уже ослепила игривой улыбкой.
– Тебе стоит пойти в книгохранилище, Альфред может проверить. И, если тебя там не будет, я не завидую.
Брюнетка вышла вперёд, виляя бёдрами, но остановилась.
– Спасибо, – с теплотой в голосе произнесла она, отчего в сердце защемило, и удалилась в свою комнату.
Мне пришлось последовать совету Мэнди.
В книгохранилище было великое множество пыльных полок, которые я должна протереть и разобрать. Сгрузила тяжелые сборники и учебники на продолговатый стол, не забывая чертыхнуться про себя.
Их тоже не существует. Чёртиков. Как и Бога. И что же говорят в Измерениях, вместо этой всем известной фразы верующих на Земле? «О Крэдор»?! Как унизительно. Ясно, с чего ни одно существо не выбросило похожее изречение.
Книги упали с грохотом, привлекая внимание. Я почувствовала на себе взгляд леденящих душу глаз. Лопатки сомкнулись в нервозном вздрагивании. Повернула голову с быстротой, которая только была возможна. В кресле развалился Эдгар, что-то выписывая на листах в книге. Он сделал безразличное лицо, будто и не знает о моём присутствии.
Всё-таки я знаю одного чёрта.
Во мне начал закипать гнев за все наши с ним встречи, которые ни разу не увенчались успехом. За его выходку перед лекцией. Ненависть к его пассии тоже относилась теперь к Лидеру Тьмы. Если бы взглядом можно было обжечь, то на его месте давно бы красовалась чёрная дыра с угольками и запахом табака.
– Для тебя это всё игра? Из-за тебя я буду сидеть в этом чёртовом месте, перебирая ветхие заветы! И для чего ты это сделал?! Чтобы повысить за счёт Номерной и без того завышенную самооценку?!
Мужчина даже не повёл головой. Он вдумчиво смотрел на книгу, не замечая ни мою персону, ни обращённой речи.
Со всем раздражением я подошла к Эдгару и подкинула вверх его листы, так что они подлетели до уровня моего лица. Может, так заметит? Мужчина поднял на меня свои испепеляющие чёрные глаза, наградил довольно жёстким взглядом, а через мгновение скривился в самодовольной ухмылке.
– Эмили Лодсон, – его глаза снова потухли, вернув себе привычный, хрустальный цвет.
– Надо же, ты запомнил моё имя. Для твоей высокопоставленной персоны это, видимо, прогресс.
Глаза Эдгара вновь вспыхнули в чёрной агонии, что теперь показалось мне опасным. Но я по-прежнему предпочла выводить мужчину из себя, демонстрируя дерзкую ухмылку и копируя его же поведение.
– Если я ради развлечения позволил тебе дерзко при мне себя вести, то это не значит, что тебе позволено так разговаривать вечно.
Тёмный схватил книгу, в которой что-то писал, и продолжил делать вид, что меня не существует. Будто перед ним не стоит девушка, с потребностью уничтожить его персону на месте.
– Интересно и что ты мне сделаешь?
– Тоже, что и Гоголь со вторым томом «Мёртвых душ», – мои брови слегка вздрогнули.
– Ты читал произведение? Земное? – недоверие сквозило с неким отблеском восторга.
Ни одно существо не поднимало со мной тему искусства или книг моей прошлой жизни. Её открыл тот, кто не переносит смертных. Ирония пронизывает наши реплики.
– Советую замечать угрозы, не смотря на романтизм в моих фразах. Если тебя восхищает то, что я за свои века прошёлся взглядом по Земному творению, мне следует выражаться более простым языком. Гоголь сжёг второй том в считанные секунды. Ничто не мешает мне сделать тоже самое с тобой, Номерная, – излишне много фраз для Лидера Тьмы. Впрочем, преисполнены грубостью, что соответствует стандарту.
– Самовлюбленный дьявол, – произнесла я себе под нос, считая, что не сказала этого вслух. В чём очень ошиблась.
Глаза Лидера вспыхнули яростью, он незамедлительно схватил меня за горло и прижал к стене. По кончику носа прошёл аромат знойного дыхания востока. Я ощущала его горячее дыхание всем телом, а бешеные глаза смотрели в мои с выраженным презрением и чем-то ещё…
Нет. В этих холодных глазах более ничего нет.
Когда его взор перешёл на губы, он яростно прошипел, буквально выплюнул фразу, полную угрозы.
– Не смей.
Лидер Тьмы отпустил меня резким рывком. Мой первый вдох за эту минуту был вынужденным наслаждением. Я наблюдала за фигурой, вышедшей из хранилища книг размеренной походкой. Не могу сказать, что мне было больно находиться под давлением рук Лидера Тьмы. Его движения вокруг шеи были больше ленивые или отстранённые, нежели агрессивные. Однако тембр голоса… Этот размеренный и твёрдый тон угрозы оставил ком в горле.
Мой взгляд переместился на мраморный пол, где располагалась груда упавших древних книг и учебников. Сгустки пыли всё ещё кружились в воздухе. Запах древности и праха смешался с горьким ароматом бурбона.
Подняв взор на стол из такого же материала, мои глаза вспыхнули детским интересом. Тёмный оставил на месте свои записи.
Уголок губ довольно пополз вверх. Любопытство одержало победу над разумом, и я протянула руку в поисках чего-то увлекательного.
Переворачивая листы пергамента в руках перед лучами солнца, всё, что я увидела, так это белые и чистые листы. Таков был пергамент по всему объёму книги с толстым ветхим переплетом.
Прокручивая диалог между мной и Эдгаром Двэйном, я поймала себя на мысли, что он, пожалуй, единственный, кто сможет предоставить мне возможность увидеть дом. Это одновременно радовало и пугало.
Создалось впечатление, что лекция Стража Света на тему запретов будет длиться вечность. Скучая, я сидела с Каем за партой, пропуская очередную порцию его непристойных шуток. К удивлению, пришла вовремя на лекцию впервые. В моей голове прокручивался утренний сон. Я уже стала привыкать, что перед тем, как проснусь, передо мной пронесутся отрывки воспоминаний или странные и пугающе сны. На этот раз это были ничего не значащие моменты с университета и семейного круга до появления Кристофера в жизни мамы.
Не могу сказать, что мы были близки, но отстранённость усилилась при его появлении. Да и мне было не так важно существование стены непонимания, между нами. Однако сейчас я непременно осознавала то, что готова пойти на всё ради того, чтобы увидеть её дома счастливой. Пусть наша безучастность в жизни друг друга хоть сейчас проявит себя в положительном ключе, но для этого мне нужно уговорить Эдгара помочь. Этого циничного нарцисса, который не собирается ничего предпринимать без извлечения выгоды для себя. Только при одном упоминании о его персоне, даже того горького аромата, мне становится не по себе. Вся моя ненависть вперемешку с раздражением вскипает, но… его пылающие глаза… Эти чёрные угли накрывают чувства лавиной обжигающего льда, наводят оцепенение.
– Ты вообще меня слушаешь, Номерная? – пробурчал Кай над ухом, показывая своё непонимание и лёгкое раздражение.
Я перевела отстранённый взгляд на соседа, заценив его пепельно-русые кудряшки натянутой улыбкой.
– Да, продолжай, – рефлекторно пыталась сконцентрироваться на друге, а не воспоминаниях.
Кай вернул спокойный вид и продолжил.
–… и когда эта Ванесса пригласила меня на бал, я сбежал. Твоя подруга не понимает намеков, чем немного раздражает.
Кай специально потянул гласные в слове «немного», чтобы вернуть мою внимательность к его персоне.
– Она не моя подруга
, – словно отрезав, сказала я, не отрываясь от пергамента, в котором старалась изобразить иероглиф, означающий тему предмета.
Закон.
Писание и изучение языка Измерений получались у меня хуже любого нового увлечения. Я старалась выводить каждую чёрточку, но они были излишне корявы. Рука дрожала, пока ею проводила черту между первым и завершающим иероглифами. Данная полоса означала границы одного слова. Так называемая «точка», как сказали бы на Земле, выделяется в языке Шести Измерений в виде странной закорючки. В местности не актуально понятие «точка», как заключение предложения в пунктуации. «Завершение мысли» – так твердит Страж Альфред, рисуя благородную извилистость. Запись именно рукой Учителя Света выглядит изящно.
Единственное, что снижает степень моего волнения, облегчая дыхание нервно вздымающейся груди, посредственное обладание навыком письма учащимися не является редким зрелищем. Большинство не пользуются пергаментом, прибегая к устной речи, язык которых заложен при рождении. Эта удивительная особенность поразила меня сразу, как только сюда попала. Замечая необычность звучания и словотворчество языка Шести Измерений, я его понимаю и прекрасно говорю. Позже узнала, что барьер языка Землянина, появившегося в Шестом Измерении, рушится и видоизменяется. Своеобразный дополнительный навык, проявляющийся по мере необходимости.
Так называемое «завершение мысли» вышло кривым, я отложила перо на мрамор со звонким звуком.
