Моё тело вздрогнуло в резком разрыве границ. Настолько, что влажные солевые ручьи высохли сами собой. Заметив смятение в моих янтарных глазах, Лайт так же мягко отстранился, переведя взгляд на безмятежный туман грёз. Я продолжила увлекаться шоколадными локонами Лидера Света. Мягкие кудри развивались по ветру. Одна из прядей на голове выбилась, но мне удалось справиться с потребностью своего внутреннего перфекциониста, и не дотронуться до шелковистых волос. Меня удивило его лёгкое прикосновение, вызвавшее реакцию умиротворения. Вероятно, он воспользовался неизвестной мне силой, а быть может, его глубокие глаза и доверительное отношение сделали это возможным. Да разве в этом есть разница?
– Мой отец тоже мёртв. Я понимаю тебя, хоть и прошло так много лет, мне кажется, я никогда не смирюсь, – Спустя жадные минуты произнёс Лайт.
В ту самую секунду я почувствовала, как ледяная стена между нами растаяла. Долгое время мы просидели в молчании, и лишь мои нервные всхлипы прерывали тишину. Разговоры были не нужны. Мы смотрели на звездное небо, освещавшее пространство своим сиянием.
Почему-то мне казалось, что, если я крикну в истерике Лайту: «Мне больно! Понимаешь ты это или нет?!», он прижмет меня к себе и пройдет еле заметным шепотом по моей ушной раковины, чтобы это слышала только я, одной фразой: «Мне тоже», а моё сердце остановится.
– Я могу тебя попросить о ничего не значащим для тебя действии? – глухой звук моей персоны.
– Каком действии? – было заметно, что парень напрягся.
Слегка округлые скулы приняли заострённый вид. Взгляд его небосводов стал более суровым, впрочем, Лайт всегда серьёзен.
– Я хочу посетить дом. Прошу, я не буду с ней разговаривать, просто посмотрю издалека. Это важно. Ты пойми…
– Нет, – Лайт не дал закончить предложение, в тоне его голоса чувствовался укор. – Это опасно. И это неправильно. Ты знаешь моё отношение к правилам, Эмили. Будь разумной. Ты вылетишь из школы. Да и с чего ты решила, что я буду тебе в этом помогать?
– Лидеры обучены проникновению в разум, ты бы смог прочитать мои воспоминания о доме, и мы…
– Понятно, – холодно и кротко. Будто ничего и не изменилось. —Хочу, чтобы ты понимала, я не пойду на это. Попроси другого Лидера. Советую того, кто идёт на Стража Тьмы. Больше шансов, что тебе помогут. Но пойдут они на это только ради своей выгоды, запомни это, Эмили.
Парень слегка натянуто и всё же доброжелательно улыбнулся и ушёл с крыши, оставив меня наедине с разыгравшимся потоком мыслей и чувств.
Кто идёт на Стража Тьмы.
Просидев так ещё в течении продолжительного времени, я направилась в свою комнату. Раскрыв двери, увидела сидевших на полу моих знакомых и друзей.
– Да! Она пришла, – брюнетка указала на свободную площадь на полу, напротив которого стоял сосуд с напитком.
– Думаю, мне не стоит играть в эту игру. Ощущения не из приятных, – коротко ответила я, в надежде, что от меня отстанут.
– Не парься, это другая атмосфера. Тут только близкие, да и алкоголь приятнее, – произнёс Кай, подмигнув Рональду.
Ванесса и Альберт сидели рядом с братьями и улыбались мне, подначивая. Я, принимая их условия произнесла с фальшивой игривостью фразу, подобающую хозяйке игры.
– Кай начинает.
Парню понравился мой настрой, и, ничуть не растерявшись, процедил с такой же иронией.
– Я никогда не был влюблён.
Мэнди, Ронни и Ванесса сделали глоток. Моя вскинутая бровь дала понять собственное негодование, касаемо этой темы и пепельно-русого парня с веснушками. «Дамский угодник» – фраза, полностью описывающая его манеру.
– Я желаю идеальную, – парень стремительно подмигнул мне, бросая томный взгляд чёрных, как копоть, глаз.
Я не сдержала улыбку краешками рта.
– Со своей вызывающей харизмой и завышенными требованиями ты неё никогда не встретишь, – Мэнди показала коготком на фигуру парня, хищно улыбаясь.
Кай лишь пожал плечами, открывая рот. Я ожидала новую порцию язвительности.
– Идеальный мужчина… – брат Ронни многозначительным взглядом прошёлся по своей персоне, – и идеальная женщина никогда не встретятся. Она с первого раза не соглашается, а он два раза не предлагает.
Брови вновь поднялись вверх от порции философствования.
– Мужчина! – ироничный тон Мэнди, заставил закусить щеку, чтобы не погрузить комнату в звонкий не унимающийся смех.
– Я никогда не приходила вовремя на лекции Альфреда, – с шипением вскрикнула я, переключая внимание на себя.
Расчёсывая ноготками темно-русые волосы, я вернулась к воспоминанию произошедшего перед лекцией и этого самодовольного нарцисса, из-за которого мне придётся скоро уходить в хранилище книг. От одного воспоминания я тихо фыркнула, приподняв верхнюю губу в раздражении.
– Мне иногда кажется, что даже если я буду молчать, он разразиться суровым криком и потребует молчать тише! – со смехом сказала я, вновь вспоминая фигуру учителя.
Все присутствующие, кроме Ванессы сделали маленькие глотки.
– Я никогда не была влюблена в девушку. В общем в… существо одного пола? – Ванесса так и не решилась сказать «человека».
В момент лица собеседников искорёжились в гримасе раздражения. Мой взор переместился на парочку, находившуюся рядом.
Рональд взял Мэнди за руку, однако брюнетка откинула её и вышла из комнаты. Резкий удар мрамора звучал приглашением. Пришлось последовать за ней, не взирая на ошеломлённый взгляд рыжей Номерной.
Нашла подругу, сидящую на плоской возвышенности, вдали от комнаты. Не решаясь подойти, я встала за спиной подруги, прожигая тонкую кожу брюнетки. Мэнди, в соответствующей манере сделала сама первый шаг, показывая ладонью на площадь рядом. Два глухих удара коготков простучали в замедленном режиме. Я выполнила эту просьбу.
– Её звали Моника, – прошептала Мэнди, как только моё тело соприкоснулось с хладной поверхностью камня. – То бежевое платье принадлежит ей, – перед глазами пронеслась сетчатая ткань.
«Никак не решалась выкинуть. Но раз тебе оно так нравится, можешь забрать себе»
Сколько чувств было в этой фразе, внешне лишённой эмоций.
– Мы с раннего детства находились рядом. Наши родители пересекались по работе, а мы подружились. Проводили всё свободное время рядом, – тихий смех, подавляющий грусть. – Когда выросли, то стали соседками по комнате в этой школе. Именно тогда я поняла, что испытываю к ней не только дружескую симпатию. Светлые зовут это небесной отрадой, Тёмные адской мукой, а вы, люди, любовью. Вероятно, она и привила мне эту заинтересованность к земным увлечениям, – хмыкнув, девушка продолжила. – Я призналась в своих чувствах Монике, и она ответила мне взаимностью. Нашим отношениям многие завидовали, пусть мы были совершенно разные. Мы тусовались на всех вечеринках, в самом изысканном обществе. Я была счастлива, мне никто не был так нужен, как она. Но тогда случилось это…
Голос Мэнди задрожал, и я заключила её в объятия в надежде успокоить, однако она нашла в себе силы продолжить.
– Тебе уже говорили, что нас можно убить, как и человека, только это сложнее. Она была азартна. И однажды упала с каменной плиты в туман, – слёзы вышли из глаз моей подруги, но та умело их стёрла, показывая, что ничего не произошло.
Наступила неловкая пауза.
– Глупая смерть. Именно поэтому я терпеть не могу плиты и передвигаюсь через свой навык перемещение посредством разума, – Мэнди сделала длительную паузу, прижавшись ко мне, и прошептала, боясь спугнуть тишину. – Прошло очень много времени, многие её уже не помнят или делают вид, чтобы не разбередить старую рану. Не знаю. Я не могла смотреть на девушек, даже с целью привычного всем общения. У меня вечно перед глазами стоял образ моей Моники в бежевом платье, которое окутано ароматом свежих тюльпанов. Поэтому все мои друзья – парни.
Короткая пауза, которая заполнилась всхлипами брюнетки и попытками насытить тишину звуками.
– Позже в моей жизни появился Рональд в качестве друга. Он выслушивал и поддерживал меня. Признался в своих чувствах. Я долго отказывала, но потом его Светлая сторона одержала победу. Мне был необходим тот Свет, которым он до краёв переполнен. Утверждают, что любая Светлая душа не способна устоять перед обаянием Тьмы. Мой пример опровергнул это убеждение. Даже самую Тёмную душу может заинтересовать крохотный Светлый луч. Так как это что-то новое, неизведанное. А когда тебе идёт уже второй век, непостоянность увеличивается в разы.
Я откашлялась, заметив возраст бессмертной. Я никогда не задавалась подобным вопросом.
– Значит двухсотлетняя старух…, – запнулась, подавив усмешку. – Будущая Лидер Тьмы поглощена в чувство к Светлому созданию? Тебе не сложно жить с этим контрастом? Огонь в конце растопит лёд, и вода зальёт пожар. В итоге останется лишь пустота и память о былом жаре и сверкающем льде.
– Как ты меня назвала? Старухой?! – девушка засмеялась, бросая вызов шоколадными глазками. – Пока что мы на стадии жаркого огня и сверкающего льда. И, как можешь заметить, у нас прекрасные отношения. Правда это не значит, что от воспоминания о Монике мне не больно.
