Сватовство Миче. Роман ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА. Часть II

– Мы бы засадили эту дрянь в тюрьму очень надолго или отправили бы на каторгу, – мечтательно произнесла королева. – Но да. Жаль, что ты не хочешь. Стольких людей ты не уговоришь. Но, Миче, слухи всё равно уже гуляют по городу.

– Ну да. Гуляют, – согласился король.

– Да! И правильно! И очень хорошо! И все говорят: Кар-Кар избил сына. Вот и пусть говорят. А если виноватым выставят меня, а Кохи когда-нибудь потом заговорит о том, как оно всё было, и кто по правде его избил, милые родичи и его откуда-нибудь сбросят. Если я возьму вину на себя, придётся судить меня – разве это справедливо?

– Решено, – хлопнул в ладоши король. – Сколько у нас времени? Две недели? Пусть Кырл хоть это время проведёт в тюрьме. Дней через двенадцать-тринадцать мы его выпустим. Придумаем причину какую-нибудь. Ты доволен, сынок?

– Сынок, ты доволен? – улыбнулась королева.

Я оглянулся. Кого это тут называют сынком? Не заметив в этой стороне никого, кроме себя, я ответил:

– Доволен, ваши величества. Можно мне идти домой?

– А заночевать? – всполошилась королева. – Хочешь, останься здесь, поздно уже.

– Останься, Миче, – предложил король.

– Ой, нет, нет! – затрепыхался я. – Нет, мне надо быть дома. Я боюсь, что кто-нибудь что-нибудь сделает с Рики, мамой или папой. Правда, я дал папе саблю и ружьё, а ещё – топор, лом, железку и жгучий перец, но, боюсь, он не проникся и заснёт.

Трое моих собеседников переглянулись. Чудила, хихикнув, спросил:

– Что ты дал папе? Лом и железку?

Король и королева вздохнули и сокрушённо покачали головами:

– Кого ты боишься, Миче?

– Не знаю. Тех же Корков. Пиратов. Да мало ли кого. Вон, вчера я не дал убить волка, так мне пригрозили, что аукнется.

– Сегодня ты ночуешь здесь, – твёрдо сказал король. – Ступай в комнату Петрика и выспись. Нечего по улицам болтаться ночью. Если боишься, веди себя соответственно.

– Вот именно, соответственно, – поддержала королева.

– Но я не того боюсь, ваше величество! Мне бы домой…

– Спокойной ночи.

Король похлопал нас с Чудилой по плечам, королева поцеловала обоих. Они вышли, а Петрик поволок меня к себе.

– Они всегда так забавно говорят? – полюбопытствовал я шёпотом и оглянувшись.

– Ты тоже заметил? – обрадовался Чудилка. – Они как один человек. Очень любят друг друга.

– Твоя комната? Во дворце? Ты кто? Королевич?

– Ага. Точно, – со смехом подтвердил мой дружок.

– Нет, скажи правду, – потребовал я.

– Говорю. Растопырь уши. Я тот, кто, в числе прочего, собирает для наших монархов сплетни, поскольку сами они не могут носиться по рынку и трепаться на лавочке. Меня ценят, потому что я умный и обаятельный. И любят, потому что мои родители – друзья короля с королевой. Я в небольшом родстве с Далимом, а он в небольшом родстве с ними. Улавливаешь? Меня здесь знают с детства, вот и все дела.

– Отчего же ты вечно с нами, а не здесь? По долгу службы? Собирая сплетни?

Чудила поглядел на меня долгим укоризненным взглядом.

– Не обижай меня, Миче, ладно?

Я опустил глаза.

– Не буду. Прости.

*

Утром солнце ворвалось сквозь полузакрытые шторы.

– Петрик, вставай.

Никакого ответа. Мой дружок спал себе спокойно, и, наверное, ему снилась Мадина. Выражение его лица было точь-в-точь, как тогда, когда он её увидел. Как наш Чудила работает в тайной полиции? Вот честно, не понимаю.

– Чудик, подъём, мне домой надо.

– Ни свет, ни заря… – пробормотал он и отвернулся. И вдруг вскочил: – Проспали? Да? Уже на работу?

– Да-да.

– Встаю.

Его комната во дворце мало чем отличалась от той, которую он снимал в городе. Разве чуть больше интересных безделушек, книг и картин. А так – те же песочные тона и никаких особых вывертов в обстановке.

– Петрик, это кто?

– Где?

– Вот, на картине.

– Это – Красивая Горная Женщина.

– А! Сказочный сюжет. Красивых Горных Женщин не бывает.

– Повесь картину на место, она доисторическая, – рассердился Чудила. Я рассмеялся:

– Точно. Всё-то у тебя сказочное и доисторическое. Что делает эта колдунья?

– Читает то, что написано на камне. Такие, как она, умеют говорить с камнями особого сорта.

– Я тоже умею. С Чикикукой. С красной полусферой, в честь которой мы нашу зверушку назвали. Только у меня получалось по-другому.

Женщина на картине протянула руки к красноватой глыбе. От ладоней её к камню летело нечто вроде сероватого пламени, а на гладкой поверхности проявлялись фрагменты букв. Такие люди раньше жили среди анчу, но отличались от нас нормальным внешним видом, более высоким ростом и волосами необычного цвета. Считалось, что они и их мужчины не принадлежали нашему миру, а свободно приходили откуда-то и уходили, когда хотели. Вреда от них не было никакого. Они просто жили, где нравилось, часто даже на отшибе, заводили семьи, а некоторые занимались особым видом прорицания. Но когда анчу предпочли жить в городах среди прочих людей, Красивый Горный Народ в основном остался в горах и пещерах. Это вам не анчу – их почитали, к ним приходили за советом. Но почему-то их становилось всё меньше, и теперь считается, что всё, что я вам рассказал, просто легенда. Никто из моих современников не видел никого, кто причислял бы себя к этому народу. А я думаю вот что: если Красивые Горные Люди и вправду существовали, их потомки вслед за анчу, спустились всё-таки в долины и затерялись среди местного населения. Возможно, они утратили способность болтать с камнями, возможно, теперь уже не существует двери в их мир.

– Петрик, – позвал я, – раз мне удалось поговорить с камнем Чикикукой, может, я немного в родстве с теми людьми?

– Знаешь, – улыбнулся он, оторвавшись от созерцания себя в зеркале, – а может, так и есть. Но только что ты сказал, что того народа не существовало, и будто бы это сказка.

– Ну, а ты, Чудилка, видел при входе красную полусферу? Ты трогал её рукой?

– По-моему, это очевидно. Как иначе я смог бы так быстро отыскать Лалу Паг? Камень дал чёткие указания, выдал схему, и я понёсся. Зверушки Чикикуки не заметил, но какие-то животные явно бегали и шуршали то тут, то там.

Я обиделся:

– Вот как? А нам не сказал об этом.

– Хотел сказать. Но ты в этот момент решил испытать на мне новое заклятие Немоты. Кто тебя просил? Я говорил: не испытывай на мне ничего без предупреждения. Но ты опять за своё. И я забыл рассказать про камень от возмущения.

Я захихикал:

– Да, ты здорово ругался. Пришлось снова применить чары. Но я же тебе объяснил, что не смог удержаться. Нашёл новую формулу, а тут как раз ты. Искушения не сумел побороть.

– Вот про камень и не узнал, – подвёл итог Чудила. И вздохнул: – Очень неудобно жить на два дома. Думал надеть сегодня один костюм, приходится идти в другом.

– И накладно, Петрик. Что ты чудишь? Жил бы здесь.

– А вы будете приходить в гости?

– Если вся эта стража нас пропустит…

Чудила засмеялся:

– Не сомневайся, пропустит. Я лично распоряжусь.

– Ну, раз так, то придём.

– Ну, раз так, то я обдумаю этот вариант. Давай-ка, Миче, перекусим – и бегом по делам.

Я был не прочь перекусить. А бежать мне надо было не меньше, чем Чудиле, и так я вчера пробездельничал целый день.

Мы по-быстрому позавтракали в компании короля и королевы. Нам с Петриком не сиделось на месте, мы спешили, а они нас не задерживали. Что-то у них было не то. У королевы были красные глаза, будто она плакала. Грустной она была. Король, наверное, тоже, хотя и старался казаться весёлым и поддерживать непринуждённую беседу. Иногда, взглянув на свою королеву, он потом бросал сердитый взгляд на Чудилу, а тот опускал глаза и делал вид, что ни при чём. Хотя, если подумать, чем он успел их так расстроить за те часы, пока спал? Разговор сводился к одному: ко мне. Как я живу, что мне интересно, приду ли я на ежегодный бал в честь купеческого сословия?

– Видишь, Миче, из-за этой пиратской истории мы не поехали за город, поэтому бал будет прямо здесь, во дворце.

– Приду. Ещё ни одного бала не пропустил с тех пор, как подрос, – смеясь, ответил я. – Жалко, конечно, что в городе. Ваша загородная резиденция гораздо красивее, – ляпнул глупый Миче и прикусил язык. Но король с королевой пропустили мою бестактность мимо ушей.

– Это оттого, мой мальчик, что она гораздо современней, а этот дворец, как говорит Петрик, доисторический, – ухмыльнулся король.

– Точно, доисторический, – невесело улыбнулась его жена. – Ты на бал только Рики не приводи, а в другое время пускай приходит с тобой.

Потому она так сказала, что помнила, что я таскаю очень младшего брата за собой повсюду, и даже в пещеры анчу.

– С кем же он будет танцевать? С собственной мамой? – развеселились мы с Чудилой. Бал – это бал, а не детский праздник. На нём все взрослые. Ната, например…

Я набрался окаянства и решил, что имею право тоже задать вопрос. Я спросил:

– Ваше величество, говорят, в юности вы дружили с моим папой. Вы поссорились и больше не дружите?

Наш монарх, потрясённый моей наглостью, подавился и закашлялся и чуть не проглотил ложку. Королева постучала его по спине.

– Кто сказал? – выдавил из себя король и, сдвинув брови, взглянул на Чудилу.

Королева тоже взглянула, сдвинув брови.

– Это не он, – быстро вставил я.

– Я спрашиваю, кто сказал, что мы в ссоре? Миче, плюнь тому человеку на плешь.

Слыхали? А ваши короли выражаются также? Он продолжал: