Сокровища Пейрана
– За кого же вы меня принимаете, мадемуазель? Как возможно этим шутить? – Брант улыбался, и Диана поверила.
Каким же радужно ярким вдруг стал мир! Лицо её озарилось счастливой улыбкой, от радости даже стало трудно дышать.
– Но я должен вас спросить, знает ли об этих ваших визитах ваша сестра?
– Что? – Диана сразу и не поняла вопрос, – Жанна?
– Да. Ведь у вас одна сестра, – Брант, снисходительно улыбаясь, кивнул, – Так знает ли она?
– Причём здесь она?
– Я хочу, чтобы она знала. Потому что, если она против…
– Она не против! – тут же перебила его пылкая красавица, – Думаете, как мне удаётся скрывать мои поездки от зоркого ока моего батюшки? Моя сестра мудра! Она сразу разглядела важность этой моей встречи с Андре… Признаться, её смутило ваше противодействие, но… не остановило.
– В самом деле? Значит у вас нет тайн от сестры?
– Мы с ней стараемся быть честными друг с другом, – усмехнулась в ответ Диана, повторив недавнюю фразу самого Бранта, – Она заменила мне мать, моя лучшая подруга. И раз уж пошла такая откровенность… Скажите, почему вы так пугаете её?!
– Пугаю?! Я?! У меня и в мыслях нет такого желания, – искренне удивился и возмутился Брант, – Она боится людей в масках?
– Она боится именно вас!
– Меня?!.. – Брант в самом деле растерялся, – А вы у неё об этом не спрашивали?
– Конечно, спрашивала. Много раз! Но она отрицает…
– Значит одно из двух, либо вы не правы, и у неё нет таких страхов, либо она…
– …от чего-то меня оберегает… Значит, и вы намерены это отрицать. – и Диана нахмурилась, – Но я не слепая. И порой могу быть терпеливой. Я дождусь, когда вы признаетесь сами себе… А пока знайте, я никому не дам в обиду мою сестру!
– Помилуйте! Разве ж я давал вам повод?! – искренне возмутился Брант.
Диана упрямо повела головкой. Как же всё-таки неуютно говорить с человеком в маске!
– Вы остановились, завидев меня. У вас есть ещё что мне сказать? – вскинулась девушка.
– Нет, мадемуазель. Я больше не смею вас задерживать, – став совершенно серьёзным, Брант сдержанно поклонился.
Диана ответила ему тем же, и, больше не теряя ни секунды, направила своего коня по пути, который в последние дни дарил ей столько противоречивых переживаний.
А Брант дождался, пока она скроется за деревьями и развернулся в направление замка Розаэль. На душе у него стало очень тревожно. Уже было невозможно представить, что всего какие-то полтора часа назад он покидал дом Жофрея в таком лёгком почти восторженном состоянии. Казалось, что перед ним нет никаких преград, всё под силу, всё будет обязательно хорошо. Когда, как, почему это сладостное состояние души испарилось без следа? Что такое страшное было в этой встрече с Дианой?
Жанна! Пусть таким образом, но он всё-таки прикоснулся к её имени, к тому многому, что с ним связано. И это столкновение разбило хрустальный шар счастливого ослепления, разбило в мелкую крошку, и крошки эти тут же испарились, их теперь не собрать…
* * *
Брант пересёк черту замка с тяжёлым сердцем. Так не хотелось видеть графа де Розаэль, не хотелось быть здесь! Но всё-таки он здесь. Требуется всего-то несколько минут этого насилия над собой, и он снова свободен.
Расторопный конюх уже был рядом, принял поводья коня и приветствовал гостя несколькими привычными фразами, но в этот раз Брант их не расслышал, ведь у парадных дверей появилась Жанна. Возникла будто призрак, ещё мгновение назад её не было, и вот вдруг стоит, словно воплотилась из самого солнечного света. Как же она прекрасна!
– Господин Брант, мне помочь вам с вашей сумкой? – раздался звонкий голосок дворового мальчика Жака.
– Что? – сразу и не понял Брант, с великим трудом вырываясь из оцепенения, в которое угодил при виде старшей из сестёр Розаэль.
За то время, что он не видел её, казалось, она стала ещё прекраснее. И тревожнее?!
Брант потрепал чернявую шевелюру мальчугана и поспешил навстречу к Жанне. Он уже собирался склониться в почтительном поклоне, но тут вдруг Жанна сорвалась с места и стремительно сократила разделяющее их расстояние.
– Мы очень ждём вас, господин Брант. Прошу вас, осмотрите нашего повара. Он с ночи страдает страшными болями в пояснице.
– Да, конечно. Велите проводить меня к нему.
– Следуйте за мной, – и Жанна едва ли не бегом спустилась по крыльцу и полетела к хозяйственному крылу дома, где в одной из пристроек проживало несколько семей дворцовой прислуги. Так, очень скоро, они остановились у маленькой дверки. Не успела Жанна предупредительно постучать в эту дверь, как оттуда раздался страшный вопль боли.
В тот же миг Брант ударил в незапертую дверь и ворвался в комнату. Оказывается, на небольшой кровати бился в мучениях тучный мужчина, а рядом на коленях стояла, судя по всему, его жена, рыдала, в отчаянии заламывала руки, но подойти к мужу не решалась, так как совершенно не представляла, как она может ему помочь. Брант в два широких шага покрыл расстояние до кровати, схватил больного за руку, заставил взглянуть себе в глаза:
– Хватит! Хватит пугать людей своими криками, добрый человек! Говори чётко и по делу, где больно?
То ли подействовала суровость маски, то ли магия глубокого голоса лекаря, но страдалец умолк, открыл глаза, протёр кулаком залитое слезами лицо и, к изумлению жены, заговорил. По началу речь его была сбивчивой, но наводящие вопросы Бранта быстро облегчили их взаимопонимание. Лекарь аккуратно ощупал живот страдальца, и уже через пару минут вдруг сделал нечто совсем уж неожиданное. Он развернул страдальца на бок и с силой быстро пару раз ткнул того пальцем в районе поясницы.
– Сейчас боль начнёт отпускать… – сказал он.
– Уже!!! Уже отпустила!!! – повар изумлённо выдохнул.
Ещё отказываясь верить своему счастью, он боялся шелохнуться.
– Теперь можно расслабиться, отдохнуть, – улыбнулся Брант, – Смелее, принимай удобную позу и отдыхай.
Повар повернулся на спину, и женщины увидели его охмелевшее от счастья лицо.
– О, Жозеф! – жена бросилась к нему на шею.
– Мне не больно!!! – шептал он, гладя её по волосам, – Представляешь?! Совсем-совсем не больно!!!
Жанна тоже не верила своим глазам. Ей потребовалось сделать над собой большое усилие, чтобы всё-таки перевести взгляд на Бранта, который, оказывается, полностью погрузился в переборку содержимого своей лекарской сумки. Через несколько секунд он извлёк оттуда маленький флакон и обратился к больному и его жене:
– Это лишь передышка. Вы оба очень в ней нуждаетесь. Но нам ещё предстоит решить проблему, вызывающую эту боль. Поэтому я прошу внимательно послушать меня. Готовы?
Лица поварской чаты стали серьёзными, они выразили полную готовность слушать и повиноваться:
– Боль начнет возвращаться примерно через час. Тебе, Жозеф, надо будет набраться мужества и терпеть столько, сколько сможешь. Когда же боль снова станет нестерпимой, пусть жена даст тебе содержимое вот этого флакона – его надо развести один к одному кипячённой водой комнатной температуры. Это обезболивающее, оно поможет вам дождаться меня в здравом рассудке. Всё понятно? Хорошо! Я вернусь так скоро, как это возможно.
– Вы уезжаете?! – испугалась жена.
– Да, у меня нет с собой необходимого в вашем случае лекарства. Но оно точно есть в закромах Жофрея, – и Брант развернулся к притихшей Жанне, – Прошу вас, госпожа, передайте вашему отцу, что я загляну к нему сегодня позже.
Сказав это, Брант кратко поклонился и уже в следующий миг исчез. Жанна, казалось, сразу же выглянула за дверь, но его и след простыл. Девушка растерянно оглянулась на чету поваров и всё-таки решила оставить их на время. Когда она оказалась во дворе, Брант уже был на коне, ещё пара секунд, и ей осталось лишь созерцать оседающую на камни пыль.
* * *
Брант спешил как мог, но конь не разделял его порыв. Он ещё не восстановился после быстрой скачки от Пейрана в Розаэль, и на то, чтобы повторить этот подвиг, у него сейчас просто не оказалось сил. Потому Брант решил, что быстрее достигнет цели, если поедет зигзагом. Он остановился в Шиньо и потребовал себе нового коня, а своего велел накормить и вычистить. Это ещё была деревня Розаэлей, но в ней уже знали, кто к ним приехал, и перечить не решились. Таким образом организовав себе этот пересадочный пункт, Брант добрался до хижины Жофрея в два раза быстрее, чем вмобычные дни.
– Что случилось? – вскочил к нему навстречу Андре, – Это не твой конь!
– Всё в порядке! – кивнул ему Брант, пробегая мимо в дом.
– Мы расстались с Брантом недалёко от моего замка… Что-то с папой? – Диана колебалась ещё только секунду, а в следующую уже побежала вслед за Брантом.
Она нашла его быстро перебирающим какие-то пакеты и коробочки Жофрея.
– Что-то с папой? Или с Жанной?! – Диана потребовала ответа.
– Нет, с вашим поваром Жозефом. У него камни в почках зашевелились, – ответил Брант, не разворачиваясь.
– Ох, верно… – только теперь сообразила Диана о чём идёт речь, – Жанна велела не беспокоиться. Сказала, что обратится за помощью к вам, господин лекарь, сразу, как вы приедете.
– Да, она так и сделала, – Брант кивнул, не оборачиваясь.
– А вы сможете разобраться в аптеке Жофрея без его помощи? – усомнилась подошедшая Агнес, – Старик никак не подписывает свои снадобья, только несколько символов…
– Смогу. Я знаю его кодировку, и, главное, я знаю, что ищу.
Вошедший в дом последним, Андре увидел, как Брант выставил на стол последнюю склянок, отсыпал с тканный пакет по две горсти каких-то сушёных трав и быстро сгрёб всё это в свою лекарскую сумку.
– Сегодня я вернусь нескоро, точнее, даже не знаю когда… Вот только… – Брант открыто посмотрел на Андре.
– О, не волнуйтесь, господин Брант! Я позабочусь об вашем постояльце, – поняла его Агнес, – Если Жофрей не вернётся, мы решим, как быть. Например, поедем на ночь ко мне в деревню…
– Я так признателен тебе, Агнес, ты нас очень выручаешь! – Брант чуть поклонился ей и обратился к Андре, – Сейчас я гораздо нужнее там…
– Да, конечно! Я понимаю. Это правильно! Я справлюсь, – откликнулся благодарный Андре, но он всё-таки не до конца понял, что вызывает такую тревогу Бранта, и это отразилось на его лице.
– Справишься, да, конечно, – Брант сокрушённо повёл головой, – Но всё-таки приготовься, сегодня к вечеру у тебя могут начаться сильные боли как в руках, так и в голове, прежде всего в голове. Погода меняется. Люди с твоими повреждениями тела всегда на это остро реагируют, особенно в первое после травмы время. Вот запас обезболивающего, – Брант поставил на стол склянку с тёмной жидкостью, – Слишком не геройствуй. Можешь при необходимости попросить и двойную порцию.
– Всё будет хорошо, правда! Удачи тебе, друг! – Андре даже сделал порыв ударить Бранта в плечо, но вовремя вспомнил, что пока ещё руки ему не принадлежат.
В плечо ударил друга сам Брант.
После этого он кратко поклонился Диане с Агнес и был таков.
* * *
Брант преодолел расстояние до замка Розаэль так быстро, как это вообще было возможно. Но хоть формальной причиной такой спешки и была болезнь повара, на самом деле, в конце концов, Брант признался себе, что его так окрыляет перспектива скорой встречи именно с Жанной. Она без сомнения будет рядом с больным!
Жанна! Её дивный образ почти неотрывно стоял перед внутренним взором Бранта. За поспешностью предпринимаемых им действий он как-то не потрудился прогнать это видение сразу, как заметил, а потом уже и не мог…
– Господин Брант, – подбежала к нему старшая горничная Кристин, когда тот ещё и не успел сойти с коня, – Госпожа Жанна приказала мне незамедлительно проводить вас к Жозефу.
– Это не требуется, я сам найду дорогу, – Брант кинул поводья в руки конюха и бегом бросился к квартире поваров.
В душе ему было горько признать, что надежда не оправдалась, Жанна перепоручила его прислуге! На что он надеялся?! Досадно. И тем быстрее он бежал.
Дверь квартиры поваров он распахнул, даже не постучавшись, и первое, что увидел, это встревоженное лицо Жанны. Она тут же поднялась к нему навстречу:
– Хвала небесам! Вы здесь! – молодая графиня даже всплеснула руками, – Мы сделали всё, как вы велели, но ему снова очень больно.
Как и в первый свой визит сюда Брант очень быстро убрал боль и тем вернул несчастному повару способность слышать и слушать. В ход пошли принесённые снадобья. Брант говорил просто, чутко отслеживая реакцию повара и его жены, переходил к следующей порции полезных советов только после того, как убеждался, что сказанное им прежде точно усвоено теми, кому предстоит исполнять эти указания.
Всё это время Жанна тихо сидела на маленьком стульчике в углу комнаты. Не желая мешать, она, казалось, даже дышать перестала, но при этом невозможно было бы представить более внимательного наблюдателя. Не одна даже самая незначительная мелочь не укрылась от её внимания. По прошествии этого часа она уже точно знала, как Брант скрывает раздражение и усталость или выказывает радость. И она хорошо понимала, что он сознательно игнорирует её, при этом чутко контролируя её присутствие в комнате.
Наконец, Брант собрал свои вещи и открыто развернулся к Жанне:
– Госпожа, здесь я закончил. Будет достаточно, если я загляну к этому славному семейству вечером. А сейчас я готов посетить вашего отца. Но, возможно, в этот час он предаётся послеобеденному сну?
Что ж, Жанна поднялась к нему навстречу:
– Очень может быть… Но мы с вами это проверим. Следуйте за мной.
Жанна приветливо кивнула поварской чете и, не глядя на Бранта, направилась прочь. Как она и ожидала, он не отстал. Его крепкие глухие шаги неизменно слышались позади и, Жанна с ужасом начала понимать, что ей стало трудно дышать, к вискам подкатила горячая волна. У подножия лестницы, ведущей на второй этаж, она пошатнулась и судорожно схватилась за перила. Ещё мгновение и, возможно, она потеряла бы сознание, но Брант схватил её за локоть, и от этого тёплого прикосновения девушку пронзила молния. В тот же миг сознание Жанны прояснилось, она резко высвободилась и едва ли не отскочила от Бранта:
– Не смейте ко мне прикасаться! Никогда!!! – голос её звучал глухо и гневно.
Даже маска не была способна скрыть, как Брант растерялся. А Жанна уже обратилась к Жюсу Берру, появившемуся в холле:
– Что мой отец? Может сейчас принять господина Бранта?
– Его Сиятельство изволит почивать, – почтительно кланяясь, ответил слуга.
Жанна кивнула в ответ, жестом позволила ему удалиться и, почти не оборачиваясь к Бранту, произнесла:
– Нам надо поговорить… Следуйте за мной…
I. Глава 14. Безумная помолвка.
Вряд ли Жанна могла видеть, как Брант поклонился в ответ, так как уже отвернулась и стала быстро подниматься по лестнице на второй этаж. Её целью была библиотека, и летела она туда так стремительно, что постороннему человеку могло бы уже показаться, что эта девушка просто не умеет ходить медленно, но Брант знал, что это не так. Жанна страшно волнуется, догадался он, и это её волнение уже давно передалось и ему.
Брант не отставал, с трепетом не сводя глаз с дивного миража, который шелестел перед ним своими юбками. Он уже догадался, куда они идут, но пересечь порог библиотеки вслед за хозяйкой дома не смог. В этот миг ноги Бранта словно окаменели. Через открытый дверной проём он видел, как Жанна прошла к окну и распахнула его, а потом, чуть помешкав, опустилась в кресло у письменного стола. Только теперь она заметила, что Брант не последовал её примеру. Грациозно изогнувшись, она выглянула в холл:
– Так что же вы? Входите!
Брант тяжело вздохнул и переборол-таки охватившую его слабость. Это его замешательство насторожило Жанну, так не похож был этот робкий человек на всезнающего наперёд Бранта. Впечатление, что переступить порог библиотеки он смог, только сломав в себе какой-то крепкий барьер. Только теперь Жанна припомнила, что хоть этот странный лекарь и испросил себе право свободного доступа к графским книгам, он ещё ни разу не воспользовался этим правом. И вот теперь эта робость! Чего он вдруг испугался?!
Брант пересёк порог этого так пугающего его места, но сделал лишь пару шагов, да там и остановился, стал медленно осматриваться. Его пытливо взгляд цеплялся за изысканные полки и самые разнообразные богатые или весьма потрёпанные переплёты. Особого внимания удостоился письменный стол. И правда великолепный стол работы дастанских мастеров заслуживал самых изысканных похвал, но ещё ни один человек не выказывал своё восхищение таким странным образом. Брант вдруг на одном дыхании подошёл к нему, с непередаваемым трепетом коснулся его тёплой поверхности сначала кончиками пальцев, потом опустил всю руку и, наконец, тихо погладил.
Только после этого он снова поднял глаза к Жанне:
– Так о чём госпожа изволит со мной говорить?
Очень смущённая таким его поведением, а теперь и этим неожиданно надломленным голосом, Жанна невольно поёжилась. И снова эта неловкость!!! В присутствии этого человека это случается всегда! Да, рано или поздно, но на неё накатывало какое-то странное, пока непонятное смятение. Жанна уже и забыла, что это она сама привела его сюда. Сейчас, вся её решимость вдруг испарилась без следа. Как же некстати она превратилась в слабую беззащитную женщину… Признавшись себе в этом, Жанна страшно разозлилась и в этой злости обрела так необходимую ей силу:
– Будьте любезны, господин Брат, присядьте.
Что ж, странный лекарь не заставил себя упрашивать, и вот он уже расположился напротив хозяйки замка, сидит, снова неподвижный. Жанна вздохнула полной грудью, потупила взгляд и, страшась снова потерять себя, быстро заговорила:
– Диана всё мне рассказала… Так что я знаю, что вы сказали во время её недавнего визита в дом Жофрея… Видимо… я должна вас поблагодарить за… проявленную заботу и мудрость. Это я должна была бы остановить её, предостеречь… Но… Мой долг, долг старшей сестры перед ней, не знавшей матери, позаботиться о её счастье… Мои возможности очень ограничены… Мне горько признать, но я в корне не согласна с нашим отцом, и потому я… Я решила, что в знакомстве Дианы с Андре беды не будет… Прошу вас, скажите мне прямо, вы и правда считаете, что Андре не достоин внимания моей сестры?
– Напротив, госпожа. Судьба привела в эти края одного из лучших представителей Высшего Света. Я уверен, он достоин нашего общего участия, – неожиданно пылко отозвался Брант, и это очень удивило Жанну.
Поняв, что собеседница от растерянности потеряла дар речи, Брант, улыбнулся:
– Вы не ожидали услышать такое? Но почему же? Ведь если вы думали о нём иначе, тогда как понимать ваше согласие на эти их встречи? Не заставляйте меня думать, что вы благословили сестру на то, чтобы она искала встреч с негодяем. Ох!… Простите меня! – тут же оборвал Брант сам себя, так как заметил, порыв Жанны вскочить.
Её глаза запылали возмущённым гневом, и это грозило найти выход в страшной по силе вспышке оскорблённого самолюбия. Но она сдержалась, лишь чуть сощурилась, её ярость очень быстро стала уступать место глухой боли.
От такого её самообладания Бранту стало сильно не по себе. Перед ним сидела женщина, годами тренированная на сдерживание, укрощение гнева, превращение его в боль. И только ли её отца надо было благодарить за такую тренировку? Брант почувствовал, как по его спине забегали предательские мурашки. Ему даже стало душно. И дальше он действовал на едином порыве, больше не раздумывая – встал и тут же опустился перед Жанной на одно колено:
– Госпожа, очень прошу вас, нет, умоляю, простите мне эту мою вольность! Я не имел права так шутить… Это было с моей стороны крайне грубо! Я сожалею! Тем более, что я, полагаю, догадываюсь об истинной причине вашего удивления.
– В самом деле? Догадываетесь? – голос Жанны звучал глухо, надломлено, но она не была сломлена, скорее наоборот, о чём говорила её гордая осанка, исполненная поистине королевского достоинства. В своей затаенной боли она была высока, и сейчас смотрела на Бранта с этой невообразимой высоты, – Что ж, окажите такую милость, поделитесь со мной и этой своей догадкой.
Теперь в горле Бранта совсем пересохло. О, если бы он мог провалиться сквозь землю!!! Но, раз уж он всё ещё здесь… надо держать ответ, и он собрался-таки с духом. Всё так же стоя на одном колене, Брант взялся объясниться:
– Вам известно, как нелестно я отзывался об Андре прежде, и вы не ожидали от меня похвалы в его адрес. В этом кроется причина вашего удивления. Верно? Но… признаться, я тоже удивлён… Удивлён тем, что вы позволили сестре эти визиты в дом Жофрея. И я ещё раз прошу меня простить за то, что я так неловко высказал своё удивление.
– Это называется «неловко»? – нахмурилась Жанна, – До сих я знала вас как человека весьма сдержанного и… Вы не давали мне повода упрекнуть вас в отсутствии такта… Встаньте и объясните же мне, наконец, чем я вас обидела.
Брант тяжело вздохнул, выпрямился, но с ответом не спешил, так и замер.
– Что же вы молчите? – спустя такую долгую минуту напомнила о себе Жанна.
Всё это время она не сводила с его лица пристального взгляда, но маска не позволила найти ответы на вопросы.
Брант сокрушённо вздохнул и снова склонился перед ней в низком поклоне:
– Я проявил бестактность и ещё раз приношу свои извинения.
Жанна не была удовлетворена, но нашла в себе силы смириться. Она тоже встала, отошла к окну, за которым радостно щебетали птицы, по лазурному небу плыли белоснежные облака. Нет, всё это буйство красок и переливы многоголосного гимна жизни не нашли в её сердце отклика, она только пуще прежнего нахмурилась:
– Правду сказать, вам не стоит извиняться. Я знаю, что моё решение неоднозначно. Видно, это у нас семейное – таким странным образом выказывать свою любовь к ближнему.
Брант весь напрягся, он отчаянно старался понять Жанну, но нахлынувшие вдруг на него воспоминания уже кружились в его сознании в бешеном урагане, лишали рассудок способности трезво мыслить, душили.
– Я… не понимаю вас, сударыня! – хрипло взмолился Брант.
В ответ Жанна горько усмехнулась:
– Отец очень любит нас с сестрой. Но это не помешало ему ослепнуть! Он… он совершил ужасную ошибку, и что ещё ужаснее, он отказывается её признавать! Он даже не допускает мысль попытаться хоть что-то исправить! Вы поймёте, о чём я говорю, когда узнаете, что Диана обещана старшему сыну барона де Воламбар.
– Что??! – изумился Брант, – Нет!!!
Улыбка Жанны стала её горше:
– Вижу, вы наслышаны о том, кто это такой.
Брант, сам того не замечая, отрицательно закачал головой, но это не помогло. Тогда он в два больших шага покрыл разделяющее их расстояние и пытливо заглянул в глаза Жанны:
– Ваш отец в самом деле любит вас обеих! Он разумный человек! Как он мог обещать руку младшей из дочерей этому мерзавцу?! Прошу вас, объясните!!!
Жанна горестно вздохнула и, отойдя от Бранта на пару шагов, тихо произнесла:
– Вы, господин Брант, чужой нам человек. Даже наши домочадцы не знают деталей происходящего, так что… простите. Я буду краткой. Договор реален. Через несколько месяцев о помолвке будет объявлено публично, и.. возврата не будет, – последнюю фразу Жанна произнесла уж совсем тихо, почти шёпотом, словно страшилась, что если произнесёт это в голос, то ускорит ненавистные события.
– Я хотел бы вам помочь, но для этого я должен понимать, что происходит! – теперь Брант тоже говорил тихо.
Жанна подняла на него свои большие глаза, влажные от стоящих в них слёз, и едва слышно выдохнула:
– Помочь?! Вы?! Что вы можете? Вы всего лишь лекарь…
– Я хороший лекарь! – веско возразил Брант, – Мне довелось лечить нескольких влиятельных господ Фрагии, так что у меня есть полезные связи. Если вы расскажете мне, что послужило причиной этой помолвки…, я правда постараюсь помочь вам!
– Вы?! – было видно, что прежде Жанна даже мысли такой не допускала. Теперь это её сильно взволновало, – Не знаю почему, но я увидела добрый знак именно в появлении Андре, реальный шанс на спасение Дианы… Но, если это вы?.. Что ж… – и Жанна решилась, схватилась за это предложение Бранта, как утопающий хватается за соломинку, – Отец подписал соглашение о помолвке его дочери и сына барона уже шестнадцать лет назад…
– Подождите! – тут же вскинулся Брант, – Так давно?! Но Диане тогда было едва ли не два года!
– Вы на верном пути, господин лекарь. Это было соглашение о моей помолвке, – и Жанна гордо выпрямилась, так отчаянно пряча горечь, переполнившую её сердце.
– Вашей?!! – казалось, при этих словах девушки, Брант задохнулся, его рука сама собой потянулась к шее, словно неведомая сила вдруг сдавила ему горло, – Я не понимаю!!!…
Жанна болезненно нахмурилась, но, приняв решение, она рискнула пойти до конца:
– Это было сделано в покрытие огромного карточного долга. Была обещана я, помолвка должна была быть оглашена при достижении мной возраста восемнадцати лет. Отцу было стыдно признаться в этом, потому эта правда вскрылась только десять лет назад, когда… В общем Воламбары напомнили о ней в трудный час нашей жизни. Они потребовали заменить невесту, так как… В общем, в договор вошло имя Дианы, и начался новый отсчёт времени, который завершится через несколько месяцев… Я узнавала, отменить такой договор может только король. Прошение о том должен подать отец лично.