Сокровища Пейрана

– Но ночь выдалась беспокойной, верно? – тут же ухватилась за эти слова Диана, – Жофрей сказал, что Андре бредил, много говорил… Что вы скажете теперь? Как его состояние?

– Раз вы только сейчас задали этот вопрос, значит Жофрей уже объяснил вам, что этот человек определённо выживет, – и Брант чуть поклонился, – Жар спал, последние пару часов Андре спит тихо, а прежде да, говорил много… А это значит, что и с головой у него тоже всё не так страшно, как мы опасались. Думаю, теперь и Жофрей уверен, что наш пациент выкарабкается.

– А когда он придёт в себя? – Диана, наконец-то, отважилась задать главный для неё вопрос.

Но Брант тут же охладил её пыл:

– Не знаю. Может быть сегодня к вечеру, может быть через несколько дней. Всё-таки он потерял очень много крови…

– Слишком много, – Жофрей вкрадчиво поправил друга, – Уже одно это стало бы для него приговором, если бы ты не дал ему свою…

– Свою кровь?! – не поверила своим ушам Жанна, – Такое возможно?!

– Порой да, возможно… В случае, если кровь совместима. Так что ему со мной повезло и в этом, – Брант неопределённо повёл рукой, закрывая эту тему, и, словно приняв какое-то решение, вдруг вскинулся, – А знаете что?.. Ни к чему терять время. Проводите меня к вашему отцу, вот хотя бы после завтрака…

Лица девушек выразили крайнее удивление, и объясниться взялась Диана:

– Без разрешения графа де Розаэль вам к нам никак нельзя. Он хоть и прикован к инвалидной коляске, но чутко блюдет порядок, а порядок этот таков, что людям с земель Пейран нельзя пересекать черту нашего замка.

Девушка произнесла эти слова очень серьёзно, но Брант отнёсся к услышанному неожиданно легко:

– Жофрей, ты слышал? Я стал человеком с земель Пейран… Значит тут и правда идёт тихая война… – и Брант беззвучно рассмеялся.

– Если бы только тихая… – пробурчал Жофрей, – Старик граф начинает помаленьку впадать в старческий маразм.

– Жофрей! Выбирай слова! – уже в который раз возмутилась Диана, и уже в который раз Жофрей лишь отмахнулся.

– Сударыня, – снова, почти смеясь, обратился к ней Брант, – если это так серьёзно, как у вас хватает духу появляться на землях Пейран?

– А кто нам здесь угрожает? – пуще прежнего нахмурилась Диана

– А от кого тогда так защищается ваш отец? – поинтересовался Брант и даже подался ближе.

Диана вспыхнула, даже вскочила с места, она должна была что-то возразить, но тут вдруг Жанна взяла её за руку, и это в миг охладило пыл темпераментной красавицы. Старшая из сестер Розаэль тоже встала, и теперь её тяжёлый взгляд был обращён к Бранту:

– Не судите нашего батюшку строго. Ведь вам не довелось побывать на его месте.

Сказала, как отрезала, и решительно направилась к своему коню. Диана подарила Бранту осуждающий взгляд и, конечно же, поспешила за сестрой.

Казалось бы, на этом и всё, разговор завершён, но Жофрей хорошо знал своего молодого друга, а потому, в ожидании не менее занятного продолжения, с интересом развернулся к Бранту, и тот согласно кивнул в ответ на этот немой вопрос. Его голос зазвучал так вкрадчиво, что девушки расслышали каждое слово, даже несмотря на теперь значительное расстояние между ними:

– У меня на всё про всё только… пара месяцев, дальше я не берусь предсказывать будущее… Этого времени едва-едва хватит, чтобы поправился Андре… А ваш отец… Он собирается жить вечно?

И вот снова – неслыханная дерзость!!!

От таких слов этого странного лекаря девушки едва не лишились дара речи, обе дружно развернулись и одарили Бранта такими гневными взглядами, что, если бы могли таким образом испепелить его, сделали бы это мгновенно. Но дерзкий лекарь не дрогнул. Теперь он встал и обратился прямо к Жанне:

– Мадемуазель, ваша сестра сказала, что вы превзошли себя, добиваясь согласия отца принять меня. За это вам низкий поклон, – при этом Брант не сделал даже попытки поклониться, – Так не останавливайтесь же на полпути. Проводите меня к нему, остальное моя забота.

– И снова этот требовательный тон! Похоже, вы забыли, что обращаетесь к графине де Розаэль! – вспыхнула Диана.

– Отнюдь! – отрезал Брант, – И я знаю, если кому и позволено нарушать странные правила графа, так это вам, его дочерям. Пусть он и хозяин своих земель, но вы хозяйки, и ваши голоса звучат громко. Я не прав?

С этим девушки не стали спорить, и тогда Брант подвёл черту:

– Ваш отец нуждается в помощи. Если оказать её возможно, я готов. Дело за вами.

Сказал, как отрезал, и вдруг низко поклонился. Это его уже нежданная учтивость заставила Диану осадить свой порыв резко высказаться, девушка растерялась. Она и правда не понимала, как быть с этим странным человеком, как отвечать на его дерзкие речи.

Жанна тоже не спешила с ответом, сощурилась, её взгляд явно пытался сорвать с Бранта маску. Не вышло. Девушка подавила тяжёлый вздох и вдруг кивнула:

– Хорошо. Тогда едем прямо сейчас.

– Что?!! – Диана не поверила своим ушам.

Что там Сойе, теперь и её сестра вот так просто уступила требованию этого странного лекаря в маске?! Не просто уступила, Жанна готова пойти наперекор воли отца! Что происходит?!

И тут Жофрей, невольно прыснув, вызвал удар на себя:

– В чём дело, старик?! – взвилась Диана.

– Да ничего-ничего… – замахал он в ответ руками, – Просто забавно… Передо мной Розаэли, два очаровательных графа в юбках, – ничуть не смутился старый лекарь, – Вы, красавицы, даже излагаете, как ваш батюшка. «Прямо сейчас» – сказала, как отрезала. Скажите-ка, девоньки, вы и своих мужей будете так строить?

Конечно же обе молодые графини вспыхнули от такой наглости, но это был Жофрей, такой, каким они его знали всю свою жизнь. Это был человек, который ни к кому на свете не обращался на «вы». Нечего было и думать перековать такого философа, приходилось мириться с его наглостью и… мудростью.

– Замечательно! – оживился и Брант, словно и не заметил этой возникшей вдруг напряжённости, – Мне необходимо только несколько минут чтобы собраться. Я быстро!

И, не дожидаясь позволения, Брант бегом бросился в дом.

«Что ж, раз быстро, можно и подождать», – решила для себя Жанна и кивнула.

– Ты вообще понимаешь, что делаешь?! – Диана схватила сестру за руку.

– Хуже не будет, – та лишь пожала плечами, – Он, как ты сказала, дерзкий. А Жофрей назвал его великим мастером… Верно я тебя поняла, старик?

Жофрей веско кивнул в ответ. Тогда Жанна снова развернулась к сестре:

– Тогда что же страшного в том, чтобы дерзкий мастер попробовал помочь нам? Может быть, это наш последний шанс поставить папу на ноги?

– А если наоборот?! – глаза Дианы расширились словно от ужаса, так живо она представила последствия гнева отца, или последствия неудачного лечения, или ещё Бог весть чего, благо воображение у неё было богатое.

– Если ты и правда так напугана, как хочешь думать, оставь это дело мне, пережди где-нибудь, – Жанна подвела черту и снова развернулась к дому, – Сказал скоро, но вот заставляет себя ждать…

В самом деле, Брант до сих пор не появился. Много ли времени требуется, чтобы взять камзол? Ожидание стало затягиваться, оно было неожиданно и потому начало злить. Девушки переглянулись в поисках ответа на вопрос, что это всё могло бы означать, но тут их окликнул Жофрей. Оказывается, он успел достал из своего летнего погреба флягу с прохладным молоком и теперь решил предложить своим гостьям это нехитрое угощение, да ещё и только что подогретый кусок хлеба. Только теперь девушки признались себе, что успели очень проголодаться, потому всё-таки согласились вернуться ко столу. Так время потекло быстрее, и задержка Бранта утратила свои драматические краски.

Когда он, наконец-то, появился на пороге дома, Жофрей и ему махнул рукой на стол, а сам отправился запрягать коня для своего молодого друга. Брант благодарно кивнул и присоединился к девушкам, а те, уже насытившиеся, стали с великим пристрастием рассматривать его. Оказывается, он полностью переоделся во всё чистое, рубашка стала ещё белоснежнее. Скромный по покрою, но не по качеству ткани коричневый камзол сидел на нём как влитой, что наводило на мысль, что вещь сшита на заказ. Сменилась и маска. Эта была добротнее, плотнее и больше закрывала лицо. Крепкая тонкая лента сходилась ободом на затылке безо всякий узлов! Поняв это, Диана вслух изумилась:

– Я не вижу, чтобы лента вашей маски где-то завязывалась! Из чего же она сделана?!

– Это особый тянущийся материал, – улыбнулся Брант.

– Господин Брант, – вдруг обратилась к нему Жанна, – Вы должны понимать, что папа потребует, чтобы вы сняли маску…

– Если таково будет его условие, я его выполню, но думаю после этого он потребует, чтобы я больше никогда не снимал её, – Брант произнёс это спокойно, вкрадчиво, и тут же встал из-за стола, – Я готов следовать за вами, сударыни.

Его лекарская сумка из отменно выделанной кожи уже была перекинута через плечо. Девушки переглянулись. Диане очень хотелось ещё хоть одним глазом взглянуть на Андре, но в этот раз сестра её не поняла. В своих мыслях Жанна уже была дома, перед лицом отца, уже начала с ним непростой разговор. Поняв это, Диана решилась-таки на отчаянный шаг:

– А давайте я здесь подожду! Может быть, Жофрею надо будет отлучиться. Так я и подменю его, присмотрю за раненным.

Выпалила это и затаилась. Как же страшно было получить отказ! Её поняли все, но каждый сделал свой вывод. И если в лицах Жанны и Жофрея уже можно было различить признаки согласия, то Брант остался непроницаем, и именно он разрушил очарование почти сбывшейся мечты:

– Жофрей справится сам. Уверен, мадемуазель, граф де Розаэль не одобрит ваше бдение около постели незнакомого мужчины. Во всех отношениях будет лучше, если вы вернётесь домой вместе с нами.

Сказал, как отрезал. Взгляд Дианы метнулся в Жофрею. Но и он теперь стал серьёзен:

– Да, дочка, Брант прав. Нечего тебе здесь делать.

Оборачиваться к сестре Диана уже не стала. На длинных ресницах юной влюблённой графини уже заблестели слёзы обиды и досады, но она быстро совладала с этой своей слабостью, легко взлетела в седло и стегнула коня. Да, она и сама найдёт дорогу, без этих таких правильных взрослых.

Жанна сокрушённо повела головой, она уже хотела пуститься вдогонку за сестрой, но тут заметила, как Жофрей вдруг вцепился в руку Бранта, который пока ещё стоял около своего коня:

– Подумай ещё раз, сынок! Не слишком ли ты спешишь? Тебе ещё надо восстановиться после подвигов во имя спасения Андре. И вообще… Твой метод… Кости людей в таком преклонном возрасте срастаются очень плохо…

– Мы сегодня только поговорим. Не переживай ты так! Бог даст, я осмотрю его. Сегодня не более. Ты ведь видишь, я почти ничего не беру с собой, – Брант благодарно улыбнулся Жофрею и уже хотел подняться в седло, как вдруг передумал и резко развернулся к старшему товарищу, – Отец, благослови меня!

– Что?! Н-да… – усмехнулся старик, такое предложение откровенно смутило его, – У тебя всё получится, сынок! Ступай. Я в тебя верю!!!

Это сцена поразила Жанну. Вот только почему? Разве Жофрей не называл сынками почти всех мужчин, младше себя возрастом? Что особенного в том, что ученик просит благословения у своего учителя? Но бывают моменты, которые невозможно вписать в привычные рамки. Всё понятно и банально, и тем не менее содержит в себе нечто столь значимое, что волей не волей останавливаешься, делая паузу в пути…

В этот миг краткого прощания двух лекарей Жанна вдруг остро ощутила, что стала свидетельницей едва ли не таинства.

А что, собственно говоря, она знает о Жофрее? Почему у него не может быть сына? Или племянника? Впрочем, ей-то было известно, что Жофрей чтил сыном только одного человека, и признавшись себе к этом, Жанна почувствовала, что ей вдруг стало трудно дышать. «Что, если я в самом деле права?!» – загудело у неё в голове. Этот страшный вопрос буквально высасывал из неё жизненные силы, так как был лишь вершиной гигантского айсберга боли. Поэтому она гнала его прочь, запрещала себе эти мысленные эксперименты. «НИКАКИХ ЕСЛИ!!!» – снова жёстко приказала Жанна сама себе и не без труда перевела дыхание.

– Сударыня, вы в порядке? – голос Бранта раздался неожиданно близко.

Девушка вздрогнула всем телом и резанула его гневным взглядом:

– Да, в полном, – и с тем стегнула коня, только так было возможно выжить.

* * *

Розаэль был светлым, ухоженным дворцом, который по традиции этих мест все называли замком. Его построили сравнительно недавно, и потому он не имел массивной каменной стены и сторожевых башен. Вместо них замок окружал богатый пышный парк: паутина очаровательных аллей и россыпь маленьких прудиков, беседок, клумб. Ступив под сень главной аллеи, Брант невольно остановил коня и залюбовался открывшимся перед ним видом. Удивлённые этой его заминкой, молодые графини тоже остановились и благодаря этому расслышали сорвавшиеся с уст Бранта слова:

– Есть ли в мире место краше этого?!

Да, сёстры Розаэль были полностью согласны с ним. Диана даже гордо вскинулась:

– Папа не жалеет средств, а моя сестра любви для этого сада.

– Не многие способны так любить… – в задумчивости откликнулся Брант и тут же заставил коня тронуться с места.

Таки его слова сильно удивили Диану, она невольно развернулась к сестре. Та всё ещё была мрачна, но, как видно, слова эти расслышала, и против ожидания Дианы, нахмурилась пуще прежнего.

Все трое остановились у парадного крыльца. Подбежали слуги, помогли госпожам спешиться. Брант уже передал поводья своего коня в руки одному из этих проворных лакеев и с нескрываемым интересом осматривался. А вокруг стали быстро собираться люди, ещё бы – прямо средь бела дня в замке появился человек в маске! Уж и не припомнить, когда бы здесь такое случалось. Но это естественное людское любопытство совсем не задевало странного гостя.

Что ж, Жанна уже в который раз смерила Бранта испытующим взглядом и хмуро распорядилась:

– Ожидайте здесь.

И с тем решительно направилась к двери, а сестра поспешила за ней следом. Так Бранту осталось лишь поклониться им вслед.

Девушки нашли отца в кабинете. Он задремал за чтением, но сон его был чутким, и лёгкие шаги дочерей заставили его открыть глаза сразу, как только девушки переступили порог комнаты.

Граф де Розаэль был моложе Жофрея лет на десять, но голова его была тоже совершенно седой. И потому его чёрные как смоль брови и колючие столь же чёрные глаза представлялись большой неожиданностью. Изрядное число глубоких морщин странно не добавляло ему лет. А правильные, но довольно резкие черты лица однозначно говорили о том, что это очень властный человек.

– А вы скоро, – кивнул он дочерям, – И как же поживает ваш утопленник? Скоро будете его хоронить?

– Он жив, и будет жить долго, – уверенно возразила Жанна.

– Долго? – граф чуть повёл бровью, – Вчера я слышал, что у него проломлена голова и оторваны руки…

Диана тоже сильно удивилась такому заявлению сестры, но эта уверенность тёплым эхом отозвалась в её душе. Она чуть отступила и так предоставила Жанне полную свободу действия, тем более что сама она уже заранее страшилась той бури, что должна будет разразиться, решись Жанна напомнить о предложении Бранта. Но старшая из дочерей графа пришла именно для этого!

– Да, папа, этот человек будет жить долго, потому что он умеет хвататься за жизнь даже будучи без сознания. Могу представить какую силу духа продемонстрирует нам этот человек, когда очнётся. А это от него потребуется! Господин Брант уверен, что смог сохранить ему руки, но до момента, когда можно будет освободиться от бинтов, должно пройти не меньше двух месяцев.

– Значит, два месяца… – эхом отозвался граф.

– Точнее, господин Брант сказал, что возможно правую руку освободит через пару месяца, а левую не раньше, чем через два с половиной… Но проблема в том, что он, по неизвестной нам пока причине, может собой располагать только в течение этих самых двух месяцев, не более.

Граф понял, к чему клонит его дочь, но промолчал, словно и не расслышал.

Что ж, Жанна вдохнула полной грудью и решилась:

– Папа, господин Брант настоял, чтобы мы проводили его сюда. Он у крыльца, дожидается вашего позволения подняться.

А вот к этим словам дочери остаться безучастным граф де Розаэль уже не смог. Он нахмурился, в задумчивости коснулся подбородка, ответил не сразу:

– Этот господин Брант такой же хам, как и Жофрей?

Жанна скрыла вздох облегчения и поспешила ответить:

– У него странно много общего с Жофреем, но… хамом я бы его не назвала. Право, папа, мне было бы интересно узнать, встречали ли вы когда-нибудь прежде столь необычного человека.

И граф прочёл в глазах дочерей такое напряжённое ожидание, намешенное на такой мольбе, что вдруг сдался:

– Хорошо. Я согласен с ним встретиться, но только из чистого любопытства. Пусть войдёт.

От радости Диана даже руками всплеснула, а Жанна проявила гораздо большую сдержанность, благодарно улыбнулась отцу и присела в почтительном реверансе.

– Жюс, голубчик, приведи сюда этого человека, – распорядился граф.

– Слушаюсь, Ваше Сиятельство, – раздался в ответ приторно сладкий голос слуги.

Девушки и не заметили, когда этот слуга появился за их спинами, но сейчас, при звуке этого голоса Жанна невольно нахмурилась, резко развернулась и тут же увидела слащавую улыбку секретаря отца. Жюсу Берру было чуть больше тридцати лет, внешностью он был типичным представителе юго-востока Фрагии, то есть чернявым крепышом, но было в его лице нечто, что Жанна терпела с огромным трудом: то была крутая смесь махрового подхалимства и коварной хитрости. Этот человек был очень многоликим, и сейчас он вдруг решил выразить огромное беспокойство, так явно всполошился, что не заметить это граф просто не смог:

– Ну что ещё? Говори уж!

– Просто я страшно удивлён… Ваше Сиятельство, помнится, что вы зареклись допускать в дом новых лекарей…

– Ты слышал приказ?! – тут же вскинулась Диана, которая тоже с трудном переносила этого человека.

– Да, госпожа, – и Жюс поспешил низко-низко поклониться.

– Тогда выполняй! – сказала, как отрезала, Диана и вскинула руку в направлении двери.

Диана редко позволяла себе так распоряжаться в присутствии отца, но, если уж такое случалось, то было очень красочно… Да, граф любил такие моменты, и сейчас даже залюбовался своей грациозной властной любимицей. Так что Жюс Берру счёл за благо исчезнуть.

* * *

Брант предстал перед графом де Розаэль уже минут через пять. Находящиеся в кабинете услышали звук шуршания юбок главной горничной Кристин, и вдруг за её спиной появился Брант – статный, загадочный. В этот момент он показался призраком. Стоит недвижимый, только взгляд его скользнул по девушкам и упёрся в лицо графа. Брови того удивлённо изогнулись.

Да, он ожидал появления человека в маске, но… этот человек оказался настолько не похож на тщедушного лекарешку, какими являлись большинство побывавших здесь целителей!

– Господин Брант?!

Только теперь странный лекарь склонился в неожиданно низком поклоне, пальцы его рук едва не коснулись носков его замечательных сапог. Выпрямившись, Брант заметно набрал в лёгкие воздуха и произнёс:

– Я очень признателен вам, Ваше Сиятельство, за то, что вы позволили мне появиться здесь. Признаться, я давно живу в ожидании встречи с вами.

И голос у этого человека оказался очень приятный глубокий. Нет, он так сильно не соответствовал привычному образу лекарей, но граф от растерянности едва не заёрзал в своём инвалидном кресле:

– Мне сказали, что вы очень дружны с Жофреем, но я рад отметить, что вы значительно лучше воспитаны… Говорите, что давно ждёте нашу встречу… Кто же рассказывал вам обо мне? От кого именно вы узнали о моей беде?

– О постигшем вас несчастье я услышал уже полтора года назад, эта трагедия потрясла многие души… И я вспомнил о вашей беде снова в тот момент, когда ощутил уверенность мастера своего дела… После исцеления виконта де Гордюа я дерзнул предположить, что, быть может, смогу быть полезным и вам.

– А если исцеление виконта де Гордюа было лишь… чудом? – невесело сощурился граф де Розаэль.

– Даже если и так, – ничуть не смутился Брант, – Разве ж сама наша жизнь не чудо?

– Стало быть, вы уповаете на чудо, – усмехнулся граф, – И при этом называете себя мастером?

– Почему нет? Вы только осмотритесь, сколько удивительного происходит вокруг… – и губы Бранта смягчились в улыбке, – Я бы многое мог тут упомянуть, но хватит и одного – вы уже слышали о найденном вашей дочерью человеке. Он всё ещё жив! Я многое повидал, но это… Поверьте, мы с вами стали свидетелями великого чуда! Мне лишь раз или два доводилось встречаться с такой силой жизни… Но знаете что? Я дерзаю ожидать не меньшую силу жизни и от вас, сударь!

– От меня?! – всё-таки не скрыл удивления граф.

– Именно, от вас, Ваше Сиятельство. Я нашёл ваши земли в отменном порядке, что о многом говорит. У вас две дочери редкие красавицы. Право, вам есть для чего жизнь. У вас достаточно много причин для того, чтобы встать на ноги…

– Всё! О моих ногах больше ни слова! – жёстко оборвал гостя граф, но Брант словно и не услышал этих его слов:

– Вы ведь были великолепным всадником! Кто ещё в этих краях мог сравниться с вами в конной выездке?!

– Я сказал хватит!!! – граф грозно возвысил голос, и тон его не допускал и тени возражения.

Тут же рядом с Брантом нарисовался и Жюс Берру и уже в поклоне указал гостю на дверь, но Брант снова не счёл это всё достаточным основанием к тому, чтобы замолчать:

– Успешному исцелению неизменно должна предшествовать и сопутствовать огромная жажда этого исцеления. Вот мне и интересно, а желаете ли вы ходить? Если нет, я готов сию минуту извиниться за то, что нарушил ваш покой, и раскланяться. Если да, я полон решимости постараться помочь вам. Я сказал постараться, потому что более определённо можно будет говорить только после того, как я вас осмотрю. Так ответьте для начала хотя бы себе – желаете ли вы ходить!? Я пока ещё здесь, у Жофрея. Его новому постояльцу нужна моя помощь… Но я был бы вам признателен, если бы вы дали ответ уже к концу этой недели. Моё время очень ограничено. Да и вы уже упустили почти два года, большой срок…

Глаза графа уже пылали яростным возмущением, усы устрашающе шевелились, он был полон возмущения, огромного возмущения, и будь его воля… От распирающего его гнева он даже потерял дар речи, и Жюс Берру решился стать голосом своего господина:

– Да как вы смеете так говорить с Его Сиятельством?!! Вы… вы всего лишь лекарь!!!

Но Брант словно не замечал ни гнева графа, ни его срывающегося на крик секретаря. Он вдруг мягко улыбнулся и, определённо обращаясь к хозяину дома, заявил:

– Ваше Сиятельство, вы и прежде не прозябали, но задумайтесь, насколько же ваша жизнь могла бы быть богаче?.. Помните, никто не живёт вечно!

От этих последних слов дерзкого лекаря Диану и Жанну бросило в холодный пот, что уж говорить о Жюсе Берру и Кристин, которая решилась стать тихим свидетелем этой удивительной встречи. Теперь все эти люди замерли, перестали дышать, никто не смел даже глаз поднять на графа.

В воздухе повисла прямо-таки грозовая тишина.

Губы Бранта сложились в горькой улыбке, и он решил спрятать лицо в низком поклоне. А уже в следующий миг круто развернулся и стремительно направился к выходу из кабинета, в котором ему так и не было предложено присесть. Он уже был на самом пороге, когда вдруг, словно удар колокола, прозвучал приказ графа:

– Стойте!

Брант остановился и медленно развернулся. Их глаза встретились, и как бы ни был тяжёл взгляд графа де Розаэль, Брант не дрогнул. Оценив эту тихую силу странного лекаря, граф чуть смягчился:

– Если вам доведётся взяться за работу, какую плату вы потребуете? Судя по качеству вашей одежды, берете вы много.

Но Брант повёл головой отрицательно:

– Денег я с вас не возьму.

– Совсем?! – не поверил своим ушам граф.

– Ни гроша, – и Брант веско кивнул.

– Это не только удивляет, но и настораживает. Тогда на каких же условиях вы работаете?!

– В данный момент в деньгах я не нуждаюсь. Так что условия мои будут не обременительны: стол в тех случаях, когда я буду оказываться в вашем доме в часы трапезы, и доступ в вашу библиотеку – есть у меня слабость к чтению.

– И это всё?!!

– Вы, верно, меня не понимаете, – красивых губ Бранта коснулась печальная улыбка, – Мне интересен ваш случай с медицинской точки зрения. Я попрошу и правда высокой платы только в случае вашего полного исцеления. Только в день, когда вы сможете пройтись без посторонней помощи, я обращусь к вам с просьбой.

– Какой просьбой? – граф даже подался ближе, так его удивили и насторожили эти слова Бранта.

– До тех пор я не скажу какой.

– Но я не имею обыкновения обещать вслепую! – и граф возмущённо откинулся на спинку кресла.