Сокровища Пейрана

I. Глава 05. Всё сначала…

Диана подавила тяжёлый вздох, встала, с удовольствием расправила затекшую спину и повела руками, словно лебёдушка расправила крылья. «Уже полдень?! Оказывается, я задремала!» – удивилась девушка и подошла к окну.

Она была в доме Жофрея, в комнате, где уже четвёртый день гостил найденный ею в Тарне молодой человек. К сожалению, сознание к нему пока не возвращалось. Лицо его уже давно избавилось от зеленоватой бледности, щёки чуть впали и покрылись редкой щетиной, она же украсила и его подбородок. Губы крепко сжаты, глаза закрыты. Да, эти дни слились для Андре в одну очень длинную ночь, но тем временем жизнь не стояла на месте.

Три дня назад Брант заявил, что готов попытаться поставить графа де Розаэль на ноги. Тогда же граф дал на это согласие, чем удивил прежде всего сам себя. А Брант, видно сильно опасаясь, что граф передумает, уже на следующий день сделал операцию, и это было очередным чудом. До сих пор было трудно поверить в то, что это случилось, и в то, как именно это случилось…

Сейчас Диане вдруг припомнилось, как утром того дня в их доме появился старый священник – святой отец Франческо, который был пастырем этих мест. Это Брант решил пригласить его и настоял на том, чтобы перед операцией в доме был отслужен большой молебен, и все домочадцы во главе с хозяевами причастились. И сам Брант был в первых рядах. Диана отметила, как легко и просто он общался со священником, складывалось впечатление, что отец Франческо не в пример остальным отлично знает Бранта. К тому же, оказывается, Брант знает наизусть все молитвы, так безошибочно его губы вторили словам святого отца.

После того, как Брант испросил благословение на операцию и омыл руки святой водой, он был оставлен один на один с графом. Все уже знали, что он собирается снова поломать графу ноги и сложить их на этот раз правильно. Все со страхом ожидали воплей хозяина дома, и потому многие, сами того не замечая продолжали молиться. Но только те, кто был ближе всех к дверям комнаты, смог расслышать приглушённое рычание графа и его стоны. В какой-то момент, устав от такого напряжения, старый священник вдруг воскликнул, почему же Брант работает один, почему ему не помогает Жофрей. На что смертельно бледная Жанна ответила ему, что граф не пожелал снять для Жофрея запрет на появление в этом доме… Да, даже теперь…

Через два часа, подобные вечности, Брант открыл двери спальни графа и позволил увидеть больного. Граф был бледен, щеки его впали, но глаза были… да, радостными!

– Папа, как вы?! – едва сдерживая слёзы, воскликнула Жанна, хватая его руку.

Граф ответил очень слабым рукопожатием, но голос его зазвучал неожиданно уверенно:

– Я буду ходить, дочка! Буду ходить!!!

И ему поверили, лица людей озарились в счастливых улыбках, всех кроме, пожалуй, Жюса Берру, который скорее выглядел очень растерянным, чем радостным. Диана заметила это, очень удивилась, их глаза встретились, и почти сразу Жюс преобразился – раз сейчас время радоваться, он будет это делать громче всех. «Какой же он странный и неприятный человек!» – уже в который раз тогда поймала себя на такой мысли Диана, да и сразу выбросила её вон.

А тем временем отец Франческо осенил графа святым знамением и воскликнул:

– Ваше Сиятельство, вы проявили редкостное самообладание! Господин Брант собирался поломать вам ноги… Это ведь должно быть невыносимо больно!

В ответ граф улыбнулся и попытался взглядом найти Бранта, который в это время скромно скрывался в проёме дальнего окна. Когда же все разом развернулись к нему, он счёл необходимым подойти к графскому ложу, и хозяин дома произнёс:

– Я отлично помню, как было больно тогда, два года назад! Адская боль! Ещё и поэтому мне было трудно решиться на эту операцию, но господин Брант уверил меня, что постарается ослабить её. Что же такое вы сделали, друг мой? Сегодня это было вполне терпимо!

В ответ Брант отрицательно качнул головой:

– Просто сегодня, Ваше Сиятельство, вы настроились на подвиг! То, что я сделал, не лишило вас чувствительности. Я знаю, что вам было больно!

– Но не настолько!

Что ж, Брант кивнул:

– Я рад. А теперь, друзья, – обратился он к посетителям, – я очень прошу вас всех оставить господина графа одного. Ему необходим отдых. Сейчас для него жизненно важен сон!

Конечно же его послушались…

И вот уже два дня Брант разрывается между домом Жофрея, неизменно заступая на ночные вахты у постели Андре, и замком Розаэль, где с предельным вниманием следит за самочувствием графа, потчует его какими-то зельями и краткими, но очень занятными беседами.

Размышляя сейчас о нём, Диана невольно отметила, как предельно корректен и прост он в общении. Как только люди перестают бояться его маски, так сразу становятся его друзьями. Только два дня, а он, похоже, уже знает весь замок поименно! И это при том, что появляется он только у постели графа, да на кухне в обеденном зале. Вот и сейчас он в замке…

Вдруг Диана, чей невидящий взгляд был обращён к окну, ясно расслышала позади себя стон. Она резко развернулась и увидела, что глаза Андре приоткрыты. Сердце девушки замерло. Едва дыша, она приблизилась к кровати.

Взгляд раненного, прежде неподвижно упёртый в потолок, постепенно прояснился и… обратился к ней. «Да, глаза голубые! Скорее даже синие!!!» – невольно восхитилась Диана, и её растревоженное девичье сердечко тут же пустилось в пляс. Наконец-то, к этому человеку вернулось сознание!

Его красивые глаза почти полностью раскрылись и теперь с нескрываемым интересом изучали прекрасное лицо девушки. Это совсем не смутило Диану, она тепло улыбнулась ему и тихо поинтересовалась:

– Как вы себя чувствуете, сударь?

Он попытался кивнуть, но его голова тут же откликнулась острой болью. Ему пришлось зажмуриться, перевести дыхание, но то были лишь пара секунд слабости, и вот он уже снова смотрит на девушку. Его губы смягчились в улыбке и, не без труда разжавшись, едва-едва слышно произнесли:

– Хорошо, благодарю.

Кто знает, что именно ожидала услышать Диана, но от таких слов она невольно всплеснула руками:

– Хорошо?! У вас удивительное самообладание… либо очень странное чувство юмора. Как можно чувствовать себя хорошо с пробитой головой и поломанными руками?!

При таких словах Дианы брови Андре удивлённо приподнялись:

– Неужели я так сильно помят?! Что произошло?!

Этот его вопрос сильно озадачил девушку:

– Признаться, мы думали, что это вы нам расскажите… Но да всему своё время! Для начала давайте познакомимся. Я Диана младшая дочь графа де Розаэль. А вы? Кто вы?!

Андре ответил благодарной улыбкой, очевидно снова хотел кивнуть, да вовремя остановил этот свой порыв, решил поберечься.

– Очень раз знакомству, мадемуазель! Позвольте и мне представиться. Я… – Андре уже собирался назвать своё имя, но вдруг осёкся на полуслове.

Его взгляд снова остановился, губы крепко сжались, брови едва не сомкнулись, так сильно он нахмурился.

– Что? Что случилось? – забеспокоилась девушка, – Снова голова болит?

Но Андре словно не расслышал эти её слова. Его лицо исказила гримаса боли, и он снова закрыл глаза.

Только теперь Диана сообразила, что, пожалуй, надо позвать на помощь Жофрея, старый лекарь должен знать, что больной очнулся, но тут вдруг Андре произнёс:

– Диана де Розаэль… Диана…

Повторил, открыл глаза и снова уставился на девушку. Та искренне растерялась:

– Сударь, как вы? Сильно больно?

– Нет, не сильно, – юноша снова улыбнулся, – Просто я…

– Если вы не желаете открывать своё имя, я не в праве настаивать, хоть… – так Диана неожиданно и для себя самой озвучила свои мысли, но Андре тут же вскинулся:

– Нет, мадемуазель! Вы меня не верно поняли! Я вовсе не хотел вас обидеть, но… – растерянность в его взгляде только возрастала, уже грозила перерасти в отчаяние.

Он обвёл взглядом всю комнату, снова посмотрел на Диану. Да, в его прекрасных синих глазах появилась тень ужаса.

– Что же тогда? – Диана и правда не понимала, что с ним происходит.

– Я… Я не помню… – едва слышно выдохнул юноша.

– Не помните? Что именно?

– Своё имя, кто я… – всё так же, едва слышно, отозвался Андре, и вдруг вскинулся – Кто я?!!

В первый момент Диана даже дар речи потеряла. Чего-чего, а такого она никак не ожидала. Но одного взгляда в полные изумлённого отчаяния глаза Андре оказалось достаточно, чтобы девушка смягчилась. Она заботливо поправила его одеяло и улыбнулась:

– Те, кто вас лечит, искренне удивляются тому, что вы вообще ещё живы. Главным образом, из-за головы. Такое ранение… Но их ужасным прогнозам, как видно, не суждено сбыться. Я уверена, эта потеря памяти явление временное. Давайте просто наберёмся терпения.

Что ж, Андре улыбнулся более открыто, и Диану ослепил блеск ровного ряда белоснежных зубов.

– Терпение? Почему-то мне не кажется, что я обладаю этим качеством в достаточной мере.

– Вы правильно излагаете и ясно мыслите, – улыбнулась девушка, – Я уверена, что это лучшие признаки того, что всё у вас будет хорошо!

– Тем не менее, не будете ли вы так любезны рассказать, что вам известно обо мне? Как я здесь оказался?

– Что ж, извольте, – Диана расположилась в кресле у кровати раненного и приготовилась к рассказу, но прежде ей предстояло справиться с вдруг охватившим её душу волнением.

Смотреть в эти красивые глаза без смущения было трудно, их синий цвет в буквальном смысле слова лишал её дара речи. Осознав это, Диана пуще прежнего зарделась от смущения. Спасение было лишь в том, чтобы отвести взгляд в сторону, обратить внимание к попавшей под руку ленте:

– Мне сказали, что вы появились в наших краях примерно две недели назад. Назвались Андре…

– Андре?! Это моё имя?! – тут же вскинулся юноша.

– Это имя, которым вы изволили назваться, но оно не настоящее… Не знаю по какой причине, но вы скрыли своё настоящее имя…

– Скрыл… – эхом отозвался названный Андре.

Диана робко глянула на него. Оказывается, он снова хмурился, пуще прежнего, совершенно точно изо всех сил старался вспомнить, но пока безуспешно.

– Сударь, не переживайте так сильно! Всё очень скоро встанет на свои места! – и вдруг осмелевшая Диана пустилась в красочный рассказ о том, как она нашла его, как вытащила на берег, привела помощь…

Она решила отвлечь его, и это у неё получилось. Андре превратился в слух. Его исхудалое покрытое щетиной бледное лицо буквально окаменело, глаза даже не моргали, так внимательно он слушал девушку. Но рассказ её был краток.

– Значит я здесь лежу уже четвёртый день, верно я понял? – уточнил Андре.

– Да, верно.

– Это дом лекаря Жофрея… Мадемуазель, вы здесь ради меня? Не только спасли, но и ухаживаете за мной?

Диана многое бы ответила, будь на месте Андре кто угодно другой, мол не думайте о себе слишком многое, сударь, но он… Нашлись силы лишь кивнуть.

– Я безмерно благодарен вам, мадемуазель! – горячо воскликнул юноша, – Наверняка знаю, такой долг ничем не выплатить, просто знайте, я ваш вечный должник и вернейший друг!

Диана благодарно улыбнулась, но слово «друг» отозвалось в её сердце каким-то глухим эхом. Нет, не друга она в нём видит…

– Сударь, а вы женаты? Помолвлены? – вдруг вырвалось у девушки, а уже через миг она сама же и ужаснулась такой своей смелости.

Андре понял причину её замешательства и уже хотел ответить безо всякого лукавства, но вдруг осознал, что просто не знает, что сказать.

В самом деле, женат ли? Помолвлен? «Кто я?!!» – набатным колоколом загудел в его голове вопрос. И почти сразу голова ответила на него новым, страшным ударом боли. Юноше захотелось заслониться от этой боли, оттолкнуть её прочь. Руки сами собой поднялись, чтобы сжать раскалённые виски, но тут его поразила новая боль, вряд ли меньшая, теперь от рук. Обе руки в плотном чехле бинтов.

«Ах да, поломаны! Хоть это помню», – сам себя поздравил Андре, опуская их на постель.

Ему надо было совладать с этой болью, он должен постараться! Глубокий вдох, медленный, очень медленный выдох. И боль тут же начала ослабевать. Ещё вдох, выдох. Очень скоро стало возможно открыть глаза. Всё расплывается. Рано? Ещё вдох, очень медленный выдох, и новая попытка вырваться из этого больного дурмана.

Где-то рядом эта прекрасная, такая знакомая девушка. Со страшной силой захотелось снова увидеть её, и это желание придало дополнительные силы, чтобы отогнать приступ адской боли. У него получилось! Уже через несколько секунд ему стало легче дышать, и юноша снова попытался открыть глаза.

Но что за чёрт?! Перед ним возникло мужское лицо в чёрной маске! Андре невольно отшатнулся, это привело к тому, что он глубже вжался в подушку, но нового приступа боли при этом не последовало. И то ладно!

Но странный ужасающий образ в маске всё-таки не желал развеяться. На взмокший от холодного пота лоб легла тёплая мужская рука, несколько мгновений, и боль отошла достаточно далеко, чтобы больше не обращать на себя такое внимание, стало значительно легче дышать.

– Жофрей зовёт вас, сударь, не иначе, как молодой герой, – прозвучал приятный отражающийся в самой глубине души голос этого странного человека в маске. Он улыбался, – Знаю, вам очень больно, но вы не издали ни звука! В самом деле редкое самообладание!.. Я Брант. Ученик Жофрея. Вы меня видите? Хорошо. Сейчас я буду задавать вопросы, а вы в знак согласия закройте глаза один раз, если…

– А просто ответить нельзя? – невольно усмехнулся Андре.

– Можно, конечно, – снова улыбнулся Брант, – Значит, говорите вы не только во сне. Прекрасно!

– Здесь была девушка… Диана де Розаэль…

Брант удовлетворённо кивнул и обернулся, явно приглашая кого-то подойти. Ещё секунда, и Андре смог различить искажённое страшной тревогой лицо Дианы.

– Простите, сударь, я так растревожила вас своими… разговорами, – страшно смущаясь, промолвила девушка.

– Что вы!? Напротив, я так рад, что вы… не сон! – улыбнулся в ответ Андре, только после этого его взгляд снова обратился к Бранту, – Задавайте ваши вопросы, господин Брант. Может быть, вы будете удачливее…

– Удачливее? В каком смысле? – и правда не понял тот.

Улыбка Андре стала невозможно печальной. Почувствовав это, Диана бросилась к нему на помощь:

– Господин Андре не помнит ничего из того, что было с ним до момента его пробуждения здесь. Даже своё настоящее имя!

Андре благодарно кивнул Диане.

– Амнезия, – тут же поставил диагноз Брант, – Такое бывает… Значит своё имя вы не помните. Тогда придётся продолжить пользоваться тем, которое вам дал ваш друг.

– Какой друг?

– Питер Вайт, – вдруг раздался новый для слуха Андре голос.

Брант и Диана синхронно развернулись и, не сговариваясь, отступили от кровати больного.

Ещё секунда, и в поле зрения Андре возникло новое лицо. Жофрей приветливо улыбался, но взгляд мудрого лекаря пытливо изучал лицо молодого человека. Пауза начала затягиваться. Андре сощурился и решился нарушить молчание:

– Вы Жофрей? Хозяин этого дома?

– И почему это звучит как вопрос?

– Вы не спешите представляться, мне приходится догадываться…

– Представляться? Догадываться?

– Я должен вас знать?

Жофрей выпрямился и обратил лукавый взгляд на Бранта:

– Амнезия. Согласен. Но как славно он излагает!

– В каком смысле «славно»? – не понял Андре.

Жофрей наклонился к нему и по-отечески нежно потрепал по плечу:

– «Славно», значит складно и разумно! И это получив такую пробоину в голове! Ты, сынок, определённо родился в рубашке. Насчёт потери памяти не переживай. Наверняка, это явление временное. Раз ты так ясно осознаёшь себя, значит и остальное приложится. А до тех пор будем звать тебя Андре. Так ты был представлен мне во время твоего первого визита в наши края.

– Расскажите об этом! Прошу вас! – тут же подался к нему ближе юноша.

– Тише! Тише, дружок! Обязательно расскажу, но чуть позже… Для первого раза общения достаточно, верно? – и Жофрей развернулся к Бранту.

Тот веско кивнул и определённо указал Диане на дверь.

Но как же ей не хотелось уходить!

– Мадемуазель, – вдруг воскликнул Андре, – Могу ли я надеяться на нашу новую встречу?

– Обязательно! – тут же откликнулась Диана, а уже в следующий миг залилась краской смущения, но это смущение не лишило её дара речи, – Я обязательно приеду!

I. Глава 06. Запрет.

– Мадемуазель, – Брант обратился к Диане сразу, как только они подошли к конюшне, – Я вынужден снова просить вас перестать приезжать сюда.

Диана сильно нахмурилась и медленно развернулась к суровому лекарю. «Вы хотите запретить мне приезжать сюда теперь, когда он очнулся?! Да как такое могло прийти в вашу голову, чурбан вы бесчувственный?!» – начала она с ним немой диалог, и содержание его красноречиво отобразилось на её лице. Но Диана уже хорошо знала, что смутить уверенность этого бесстрастного изваяния в маске крайне трудно. Даже грозному графу де Розаэль это не удаётся. Так и что с того? Не это её цель.

– Вы здесь только гость. Нет у вас права распоряжаться. А Жофрей не возражает против моих визитов, – и Диана выразительным движением бровей подвела черту.

Что ж, Брант не скрыл вздох досады и медленно развернулся к Жофрею. Вот теперь Диана и правда испугалась. Она уже давно заметила, что даже Маг Пейрана то и дело уступает воле Бранта, и если вдруг это случится и сейчас, если сам хозяин этого жилища наложит запрет на её визиты сюда, тогда… Сердечко девушки даже перестало биться, так страшно ей вдруг стало. И старый лекарь, правильно поняв её, не разочаровал.

– А что, с некоторых пор мне стало нравиться общество хорошеньких девушек, – лукаво сощурившись, вдруг выдал он.

При других обстоятельствах Диана бы вспыхнула возмущённым огнём, но в этот раз такое заявление старика пришлось ей по вкусу. Она не скрыла вздох облегчения и приняла позу победительницы:

– Я приеду снова, и вы, господин Брант, мне не указ! – сказав это, Диана всем своим видом дала понять, что разговор окончен и решительно направилась к своему коню.

– Если вы станете упорствовать, я увезу Андре в замок Пейран, – в своей непередаваемо вкрадчивой манере вдруг заявил Брант.

При таких его словах Диану словно окатило холодной водой. Она заметно побледнела и резко развернулась. Как же ненавистна ей была эта чёрная маска, и тем более её обладатель. Но Брант, удостоверившись, что теперь его хорошо поняли, лишь поклонился. И тогда Диана возмущённо вспыхнула:

– Вы?!!… Перевезёте?! Такое распоряжение может дать только Гийом Сойе! Почему вы решили, что он согласится это сделать?!

– Потому что управляющий замком Пейран разумный человек.

– В этом вашем решении нет ничего разумного!!!

– Кое-что есть. Но в одном вы правы, лучше бы пока не подвергать Андре такому испытанию. Надеюсь, и вы это понимаете и не станете вынуждать меня на такие крайние меры, – и снова бесстрастный поклон.

Эта его холодная учтивость окончательно раздавила девушку. В её глазах, против воли, заблестели слёзы. Заметив это, Жофрей сокрушённо повёл головой и решил прийти на помощь Диане:

– Вот что ты взъелся? А? – обратился он к Бранту, – Объясни-ка и мне, старому дураку, что страшного в том, чтобы молодые общались? Кто знает, может быть, это ускорит восстановление памяти нашего Андре… Стоит ли так давить?

Видать, теперь пришёл черед Бранту потерять дар речи, он искренне решил, что ослышался, и с минуту пытливо изучал лицо старого друга, силясь понять, действительно ли тот не понимает. Но улыбка Жофрея стала только более открытой:

– Я тебе говорю, нет в этих визитах зла…

– О каком именно зле ты говоришь, старик?! – наконец, поинтересовался Брант.

– О том, которого так боишься ты.

– Ты хочешь сказать, что и правда не понимаешь меня?! – похоже Брант начал-таки закипать.

– Ты и сам-то себя не понимаешь, – Жофрей махнул на него рукой и обратил взгляд к тоже притихшему Пирату.

– Напротив! – всё-таки не уступил Брант, – Вы оба хорошо меня слышали. Если эти визиты продолжатся, я перевезу Андре в Пейран, – жёстко отрезал Брант, и теперь тон его не допускал даже малейшую возможность для возражения.

Что ж, Диана, годами тренированная на то, как справляться с упрямством отца, согласно кивнула и как только возможно быстро уехала. Она решила не дожидаться момента, когда Брант заставит Жофрея поклясться в соблюдении этого запрета. Раз уж она пока не услышала этого из уст самого Мага Пейрана, значит «калитка в его дом» всё ещё остаётся открытой.

Простилась девушка только с Жофреем, а Брант был наказан пренебрежительным равнодушием. Правду сказать, девушка не питала ни малейшей надежды на то, что её пренебрежение как-то заденет этого безликого и бездушного лекаря. Просто совладать с собой полностью она была не в силах. И Диана знала твёрдо, что завтра, а, может быть, уже сегодня, она приедет снова и сделает это точно в тайне от Бранта. Главное, Жофрей не против, а значит в случае необходимости прикроет.

– Чего ради ты так ожесточится, сынок? – обратился Жофрей к Бранту сразу, как только Диана скрылась из виду.

– А чего ты для неё хочешь? Андре поправится и уедет в свой большой мир, а ей оставаться здесь, – вздохнул Брант, – Так зачем же лелеять безнадёжные мечты? Ведь они могут высосать все жизненные силы…

– Во как?! Стало быть, ты не хочешь даже предположить, что Андре женится на ней?

– Верно, не хочу. Во-первых, его сердце несвободно, ты тоже уже это понял. Во-вторых, он человек, предавший родного брата врагу, поднявший руку на другого своего брата… Он, в своих кошмарах кается в ужасных делах! Я не хочу и не могу допустить такого человека в жизнь сестры Жанны!

И Брант обратил взор к дому. Ему явно не хотелось входить туда, вступать в разговор с Андре. Жофрей понял это и не скрыл вздох досады:

– Если уж ты начал загибать пальцы, давай продолжим. На чём ты остановился? В-третьих, мы с тобой поняли, что с этой Марианной у него не заладилось. Так что я бы не стал утверждать, что сердце его несвободно…

– У меня с Жанной тоже не заладилось, но это не освободило моё сердце, – и Брант веско кивнул, но тем только пуще прежнего раззадорил своего старого друга:

– Ничего общего! Жанна любит тебя, дурака! И это ты её бросаешь, уже десять лет это делаешь каждый день! Моя рука так и чешется нагреть тебе шею… А у Андре иначе. Марианна уже предпочла его брата…

– И имела к тому веские основания!

– Помилуй, ты всерьёз судишь о человеке по его кошмарам? Считаешь, это разумно?! – Жофрей безнадёжно махнул рукой и направился к дому, нисколько не заботясь о том, последует ли Брант за ним.

Впрочем, а куда тому было деваться? Отсиживаться весь день в гнезде, а на ночь удалиться на сеновал? Признавшись себе в глупости такого положения дел, Брант горько усмехнулся и всё же тоже пошёл к дому. Но войти не спешил, ведь погода такая хорошая! Лазурная глубина неба вдруг захватила всё его внимание, так захотелось забыться, раствориться в ней…

– Прошу вас, господин Жофрей, расскажите сейчас! – голос Андре едва-едва смог пробиться сквозь очарование неба к сознанию Бранта, – Я готов! Я должен вспомнить кто я!!!

– Ну-ну, дружок, не надо так горячиться! Вспомнишь! Обязательно вспомнишь, – Жофрей наверняка улыбался, говоря это, – И давай со мной проще, на «ты». Никакой не господин я тебе.

– Хорошо, как пожелаешь, Жофрей, – легко уступил Андре и тут же снова воскликнул, – Прошу! Помоги мне вспомнить! Расскажи!

– Вот ведь!.. Ну, да ладно, давай попробуем, – и Жофрей пустился в пространный рассказ о том, как они познакомились пару недель назад.

Брант уже слышал эту историю, и потому прислушивался не очень внимательно, и всё-таки он уловил какие-то новые подробности случившегося тогда, например, что Питер Вайт, оказывается, блондин, молод… детали того, как они четверо прятались от Воламбара в погребе Фелуа, как Андре узнал о тайном умении своего друга Питера лечить людей через заговор на чистые раны. Этот монолог Жофрея очень затянулся. Осознав это, Брант решился войти вовнутрь. В тот же миг Жофрей прервался: