– Не нужно… Не делай этого…
На секунду альфа замер, глядя в ее лицо.
Он как будто услышал ее, но не мог до конца разобрать смысл ее слов.
Лидия представила его лицо в человеческом облике. Она увидела его лишь на пару секунд в кабинете. В полумраке он казался ей очень красивым, но, в то же время, пугающим и жутким.
Сейчас ее жизнь была в его руках. Полностью. Он мог сделать с ней все, что захочет. Просто взять ее судьбу под свой контроль.
И Лидия сглотнула ком, когда поняла это.
Она знала – чуда не произойдет. Никто не придет и не спасет ее. Никто не вступит с ним в схватку, чтобы помочь ей. Никто не пойдет против Кэррола Локвуда.
Он глухо рыкнул ей в лицо, обжигая кожу горячим дыханием.
Лидия задержала дыхание, а секунду спустя острые клыки грубо впились в ее шею, и она закричала, прижатая к земле волчьими лапами.
Вэл слышал, как она кричит.
Было так странно.
Его разрывало на две части. Одна часть была верна Кэрролу и смиренно соглашалась со всеми его действиями, как с само собой разумеющимися. А вторая часть рвалась туда, к ней: встать на ее защиту, закрыть собой, вступить в схватку со своим вожаком, только чтобы она не пострадала.
Он встал у окна в своей комнате. Луна огромной блямбой светилась в темноте. Через час или около того небо начнет светлеть, полнолуние закончится.
Но что будет с этой девушкой? Чем все закончится для нее?
Он не знал.
Единственное, что было ясно – это полнолуние изменит все. Что-то происходило со всеми ними. Что-то творилось.
И душа рвалась к этой девушке, а тело подводило, оно горело огнем, оно хотело ее – хотело так сильно, что Вэл чувствовал, как скручиваются все внутренности в пружину.
Он прикрыл глаза. А когда открыл их – увидел Кэррола. Он шел по тропинке в саду, а на руках у него лежала девчонка.
Возможно, она была без сознания.
А возможно – просто мертва. Наверное, так было бы лучше для всех. Это избавило бы их от многих проблем.
Вэл покинул свою комнату и пошел навстречу, чтобы перехватить Кэррола у входа.
Он опустил девчонку на траву, а сам сел на ступеньку, голый и какой-то словно на много лет постаревший. А ведь прошли считанные часы.
Вэл смерил девушку взглядом.
Она была слаба, очень слаба. Тело ее было бледным, веки прикрыты, хриплые выдохи с трудом вылетали из пересохшего рта.
На ее шее светились красными каплями следы зубов.
Вэл прислушался к своим ощущениям, но так и не смог разобраться, жаль ему ее или нет. Эмоций было так много, как будто за эту короткую ночь он прожил целую жизнь.
– Ты тоже это почувствовал, так? – спросил он, садясь рядом с Кэрролом.
Тот не сводил с девушки взгляд.
– Это? Что ты имеешь в виду?
– Брось, Кэррол. Ты знаешь, о чем я. Ты не просто так оставил на ней свою метку. Ты привязал ее к себе.
– Знаешь, что почувствовал я? – голос Кэррола прозвучал громче. Вэл повернулся и посмотрел ему в глаза. – Что от тебя несет ее возбуждением. А еще, что ты кончил себе в трусы.
Он встал, отряхивая голую пятую точку, как будто смахивая пылинки с брюк.
Вэл почувствовал угрызения совести – они подступили к горлу, как рыбная кость.
– Кэррол.
– Отнеси ее в свободную спальню. Не своди с нее глаз.
И он ушел, оставляя Вэла сидеть там, в саду, с едва дышащей девчонкой и рассветом, поднимающимся над лесом.
Глава 6
Лидия просыпалась долго. Ее организм то пробуждался, то обратно погружался в сон. Она словно отходила от наркоза, не в состоянии понять, где реальность, а где остатки ее мутного сновидения.
А еще ее трясло, как в лихорадке, она то и дело натягивала одеяло по самую шею, скручиваясь в клубочек, пытаясь согреться.
Но самое ужасное было не это.
А боль. Адская, сильная боль в шее, как будто ей плеснули на кожу кислотой.
Лидия вспомнила все.
Еще лежа с закрытыми глазами и ощупывая себя, она вспомнила всю эту ужасную ночь, и едва не расплакалась.
Хотелось, чтобы все это оказалось ее бредом. Может быть, она напилась вчера, и ей привиделась какая-то чушь? Может быть, сейчас она откроет глаза дома, в своей постели, потолок будет кружиться от похмелья, но она будет в безопасности, цела и невредима?
Лидия приоткрыла один глаз.
Яркий солнечный свет обрушился на нее, как вулканическая лава, и она снова зажмурилась.
По ощущениям, она лежала на самой мягкой кровати из всех, что у нее были. В теплой комнате. Под приятно пахнущим одеялом.
Но она отдала бы все это сейчас за простую возможность увидеть маму. Пойти поиграть в шахматы с отцом. Забраться на крышу с книжкой и сидеть там, глядя, как на их маленький городок опускается закат.
Наблюдать за Чарли.
Где он сейчас? В порядке ли? И жив ли вообще?
