– Макарыча, – подсказал дед.
– Угу, точно. И Шарля тоже зови, как специалиста по Западным странам.
– Дай поесть спокойно человеку, – махнул на меня рукой дед. – Я сам всех сейчас булавкой-говорушкой покличу.
И, правда, получаса не прошло, как набежало дармоедов. Хорошо, Михалыч уже припрятал сгущёнку, а то бы опять пришлось Тишку да Гришку отрывать от мультиков да гнать на кухню к Иван Палычу за добавкой.
– Докладывай, – кивнул я Аристофану, когда все расселись за столом.
– Я не при делах, босс, – помотал он рожками. – К Тихонычу реально вопрос.
– У нас всё готово, батюшка, – немедля начал бывший начальник полиции. – Штат подобрали, помещения для Министерства нашли, Макарыч план ближайших действий набросал, ждём от тебя отмашки.
– Угу, – кивнул я, – молодцы. Только проблема у нас – кто возглавлять Министерство будет?
– Макарыч, – хором сказали Аристофан и Ананий Тихонович и даже указали на зелёного монстрика пальцами.
– Угу, – повторил я. – Немой монстр представляет государство пред другими странами. Это как?
– Окромя как Макарычу больше некому, – насупился Тихоныч. – Он всё это затеял, он всё и тянет, так, кому же возглавлять тогда?
– Да я не о том, – отмахнулся я. – Конечно Макарыч будет руководить Министерством. Только давайте он у нас втайне руководить будет, а, так сказать официальным лицом министерства мы назначим кого-нибудь другого, более представительного?
– Типа Шарля? – догадался Аристофан.
– Именно, – кивнул я. – Мало того, что вид у него важный, так Шарль ещё и во всей этой европейской кухне разбирается.
– Кушать хочешь, внучек? Через слово всё кухню поминаешь, – хихикнул дед.
– Давай серьёзно, Михалыч, – попросил я. – В Указе так и напишем мол, глава – Макарыч, но станем это держать в секрете, а для всех будто бы Шарль будет руководить. Что думаете?
– Ну, можно, – полез пятернёй в затылок Ананий Тихонович. – А чего нет?
– Минуточку, – возразил Шарль. – А меня вы не забыли спросить? У меня свадьба на носу, да и вообще, нужно ли мне это?
– Да куда ж ты денешьси, милок, – захекал Михалыч. – Али у тебя какое другое занятие есть? Али ты шибко богатый у нас да думаешь себе землицы с деревушками прикупить и от них и кормиться?
– Я не о том… – начал было Шарль, но дед резко перебил его:
– А я вот именно об этом! Ты, мил-человек нашим подданным стал, а потому обязан служить Государю нашему и всему государству в целом. Обязан! Или ты думал землянку в лесу вырыть да в ней со своей Машкой всю жизнь и просидеть? Как жить-то собираешься, господин бывший посол, а сейчас – вообще никто, без чина-звания? Ты, Шарлюшка, пойми, нет у нас таких людей в нашем царстве-государстве. Кто не пашет в поле, молотом в кузне не машет, тот другим делом занимается, без работы не сидит. Ну а кому повезло быть ко двору допущенным, тот государственными делами занимается. И тебя, дорогой ты наш, никто не просит, не упрашивает. Ты – служивый человек. Приказали – уж будь любезен, понял?
– Да понял, я дедушка, – Шарль улыбнулся и даже замахал на Михалыча руками. – Конечно, я готов служить новой Родине, тут никаких вопросов быть не может. Просто…
– Боязно? – догадался я, а когда он кивнул, то успокоил: – Это – нормально. Всем боязно. Хорошо то, что мы не одни тут. И подскажут и помогут. Короче, поздравляю вас, господин де Бац с назначением на высокий и ответственный пост. Жалование, чины, титулы, это всё позже, а пока приступай к работе, Шарль. А я пошёл к царю-батюшке Указ подписывать.
– Надо бы Шарлюшке имечко какое-нибудь наше придумать, – задумчиво протянул дед, когда мы остались в Канцелярии одни. – Ну куда это годится – Шарль де Бац? Язык вывихнешь.
– По фиг, – пожал я плечами. – Ещё я такими пустяками заморачиваться буду. Ну, пошли к Кощею?
***
Пошли, но не сразу. Увы, дворцовые дела и заботы никто не отменял к сожалению. А разгребать их мне одному приходится, как я неоднократно уже заявлял и ещё много раз заявю… заявлю, то есть.
Вслед моему заявлению заявилась целая делегация сотрудников. Зинаидовна, начальница дворцовой прачечной, тощая, пожилая кикимора и начальник столярного цеха, уж и не помню его имени, выпихнули вперёд нашего главу Академии наук, Романа Викторовича, да ещё и подпёрли его сзади. Чтобы не убежал, наверное.
– Беспредел, босс, – протиснулся мимо делегации Аристофан. – Реально бардак.
– Эх, – обречённо махнул я рукой и опустился на лавку. – Докладывайте.
– Так не годится, Фёдор Васильевич, – как всегда издалека начал наш учёный. – Пора прекратить это безобразие. Общественность, – он потыкал себе за спину пальцем, – негодует.
Общественность дружно покивала, а я вздохнул.
– Там это, батюшка… – выглянул из-за плеча учёного начальник столярного цеха, – ваще оборзели. Гнут нас как травинку на ветру, издеваютьси так, что сил наших больше нет.
– Представьте, Фёдор Васильевич, – учёный загородил возмущающуюся общественность, – на наш коллектив было сегодня выдано пять билетов! Пять билетов! А у нас только здесь, в Академии, сто двадцать сотрудников!
– А нам вообще три дали, – грустно протянула Зинаидовна.
– И нам три! – поддержал её начальник столярного цеха.
– Вы о чём? – помотал я головой.
– Театр, босс, – подсказал Аристофан. – Я хотел с пацанами туда сходить, типа побазарить конкретно, но ты же приказал с ними вежливо блин.
– Цыц! – заткнул всех Михалыч и повернулся ко мне. – Давно тебе хотел сказать, внучек, да всё забывал. Недели три как это у нас началось. Завели у нас новые порядки в театре ентом, чтоб он погорел! Часть билетов наша бухгалтерия выкупает, а часть – Иван-губернатор для города…
– Это типа, – вмешался Аристофан, – чтобы реально обиженных не было. Типа кому-то в городе, да и у нас во Дворце всё равно свезёт без базара.
– Типа того, – хмыкнул Михалыч и продолжил: – Задумка хорошая, Федь, а вот исполнение, как всегда у нас… По четверти всех билетов бухгалтерия и Ванька выкупают, а оставшуюся половину уже как обычно в кассе продают. Оно бы и хорошо, даже справедливо. Все желающие в театр не попадут, но часть людёв завсегда на спектакле окажется.
– Ну? – я ещё не мог понять суть проблемы.
– Завёлся там типа беспредельщик, босс, – пояснил Аристофан. – В натуре пихает эти билеты своим, а нашим реально мало перепадает.
– Я слышал, – добавил Роман Викторович, – что там идёт настоящая спекуляция. Администратор театра вместо справедливого распределения билетов, продаёт их по повышенным ценам на сторону, а оставшуюся часть через своих сообщников выкупает и опять же продаёт втридорога.
– Какой-то администратор театра, – уточнил я, – спекулирует билетами и проводит всяческие незаконные махинации?
– В натуре, босс, – подтвердил Аристофан. – Вот ты реально умеешь вникнуть в проблему. Конкретно уважуха.
– Я сейчас заплачу, – вздохнул я, – а как нарыдаюсь вволю, так велю вас всех казнить. Аристофан, твою ж дивизию! Ну чего вы ко мне с такими делами лезете?! Банальная уголовщина же! Мы для чего полицию создавали?! Вяжите этого дельца со всеми пособниками и на каменоломни к Баголопусу отправляйте. А на его место назначь своего бойца, проверенного и в этих делах разбирающегося.
– Реально, уважуха, – повторил Аристофан. – Элементарно же, блин. Сделаем, босс, без базара.
– Все свободны, – я снова поднялся. – Пошли, деда к царю-батюшке. Вершить великие дела, а не на эти пустяки наш с тобой гений тратить.
Однако сначала пришлось полчаса сгонять бесенят с компа и ещё две минуты потратить на набор и печать обновлённой версии Указа. Всё, теперь можно и на подпись нести.
