Все, кроме Сони, поддержали мой смех, а Карина залезла мне на колени и руками вцепилась в мои кудри. Я сразу почувствовал пульсирующее напряжение, переполнявшее эту маленькую девочку. Все то время, что мы ехали, она не успокаивалась ни на секунду. Она пыталась забраться на мою голову, дергала за уши и воротник рубашки, показывала свои игрушки и совала их мне в лицо, сползала вниз, а потом ногами вверх залезала обратно на мои колени. Она прыгала на мне, что-то пела и щебетала на своем детском, брала меня за руку и куда-то звала, хотя на заднем сиденье было не развернуться. А главное, постоянно хватала мою спортивную бутылку с водой и пила из нее, чего я крайне не люблю. Поездка оказалась тем еще испытанием. Но ради Ники, я и не на такое готов.
– Да, видимо, ты ей сильно понравился, – улыбнулась Ника. – Она и обычно-то на месте не сидит больше пары минут, но с тобой она совсем разыгралась.
Я прекрасно понимал, что слово «разыгралась» совершенно не подходит для описания ее маниакального состояния, но оставил эти замечания при себе.
– Кстати, пока вспомнила. Надо отдать тебе лезвия, – сказала Ника, когда мы приехали.
– Какие еще лезвия? – удивилась Соня.
– Медицинские. Для скальпеля, – ответила Ника и зарылась в сумке.
– Зачем? – еще больше поразилась подруга.
– Это пусть тебе Никита расскажет, я и сама не совсем понимаю.
– Понимаешь, я работаю в шиномонтаже, – начал я, снимая с шеи Карину. – И нам часто привозят колеса, с боковыми пробоями. То есть сбоку на колесе лопается резина и колесо спускает. Моя задача его починить. Чтобы качественно произвести ремонт, надо удалить все торчащие нитки и куски резины, плюс вырезать своего рода кратер, куда буду закладывать специальный материал для ремонта. Резина довольно плохо режется обычными ножами. А вот лезвие подходит идеально.
– Я бы до такого в жизни не додумалась, – покачала головой Соня.
Я улыбнулся, а Ника протянула мне пакетик с лезвиями и двумя пластмассовыми ручками скальпелей.
Ника достала миниатюрные кроссовочки и с большим трудом надела их на ножки Карины. Последняя долго упиралась и скандалила.
Мы оказались у четырехэтажного здания с выбитыми стеклами и разрисованными граффити стенами. Мы обошли эту заброшенную больницу слева, как показывала карта на сайте, и остановились перед предполагаемым входом у желтой металлической двери, на которой красовался знак анархии.
– Ребята, стойте, – окликнула всех Соня, – у меня кое-что есть. Там наверняка будет та еще жуть, поэтому надо подготовиться.
Она достала бутылку шампанского и пластиковые стаканчики на ножках.
– А вот это отличная идея, – произнес я, предположив, что немного алкоголя поможет Нике раскрепоститься – это сыграет мне на руку.
Ника просто кивнула, а Кац категорично заявил:
– Я не буду.
Я понимал, что отстраненность Каца может испортить мне все планы, ведь я его позвал, чтобы он взял Соню на себя. К тому же я помнил тот случай в кинотеатре. Ему тогда было крайне некомфортно, и я боялся, что ситуация может повториться, а немного алкоголя поможет ему расслабиться.
– Ну Кац, – начал я тихо, – это же всего лишь шампанское, это для общего дела, я же не прошу тебя напиваться, один глоток только. Ради меня, друг. Ну пожалуйста.
С большой неохотой, но он согласился.
Я поднял бокал с возгласом «Чтобы никого из нас сегодня не сожрали зомби», и мы все выпили. Когда содержимое бутылки закончилось, я позвонил администратору этого «заведения». Через мгновение дверь открылась и к нам вышел смуглый парень с дредами на голове, назвавшийся Сэмом. В руках он держал большую связку ключей.
– У нас тут все крайне эпично и аутентично. То есть правдоподобно и максимально приближено к реальным событиям. Так, вы у нас записались на «Фредди против Джейсона». Неплохой выбор. Кстати, у нас с детьми нельзя, – заметил Сэм, когда Карина начала крутиться вокруг него, чтобы выхватить ключи.
– Я знаю, – жалобно произнесла Ника, – но мне ее вообще некуда было деть. Можно она где-нибудь у вас посидит. Она тихая, – соврала она.
– Да не вопрос! Как зовут милаху?
– Карина, – радостно ответила Ника.
– Ну что, Карина, пойдем посмотрим на экранах, как будут развлекаться твои мама и папа, когда они начнут пачкать свои взрослые памперсы. Что, не хочешь? Тогда я дам тебе поиграть с ключами, вижу, они тебе очень понравились, – пропел Сэм.
Он открыл дверь и жестом пригласил нас внутрь. Мы с трудом уместились на небольшой площадке перед лестницей, ведущей вниз, пока Сэм закрывал дверь. Там было довольно мрачно, только тусклый красный свет от нескольких плафонов освещал побитую лестницу и обшарпанные стены.
– А вы дверь совсем закрываете? – поинтересовалась Соня.
– Конечно. Я же говорю, у нас здесь все эпично. И никто не сбежит, пока я вас не выпущу, – ответил Сэм и злобно засмеялся.
Мы спустились и пошли по коридору, освященному все тем же красным светом. Полы были просто бетонными, стены когда-то покрывала краска неопределенного цвета, которая наполовину облупилась, а над нами висели трубы, видимо, водопроводные. По бокам были либо закрытые двери, либо другие коридоры. Весь этот этаж напоминал жуткий лабиринт.
Мы зашли в комнату с нормальным освещением. Там стояло несколько мониторов и пара ноутбуков.
– Лишнюю одежду и сумки можете оставить здесь. Колюще-режущие предметы тоже лучше сдать на хранение. И вообще все, что может навредить Джейсону или Фредди, – порой переходя на смех, заявил Сэм.
– А вы будете все это записывать? – спросила Соня, глядя на экран, где транслировалось видео с различных камер наблюдения.
– Обязательно, – ответил Сэм, подходя к монитору. – Как только вы уйдете, я включу запись, и потом мы смонтируем видео, чтобы было все по красоте. И будет у вас память в виде ролика с вашими перепуганными лицами крупным планом.
Сэм заливисто засмеялся, а потом продолжил:
– Ладно, ребятки. Пора в бой. Сейчас я вас отведу в специальную комнату, и там уже все начнется. А мы с Кариной за вами присмотрим.
Он отвел нас в комнату, где было несколько дверей, а в стене – огромное стекло. За ним – темнота. Карина сильно разволновалась, когда Сэм взял ее на руки и понес в свою коморку, она дрыгала ногами, кричала и плакала. Ника даже хотела отказаться от квеста и пойти с дочерью в «смотровую», но Сэм остановил ее, убедив, что сам справится.
Дверь за нами закрылась. Было довольно жутко. Одна лампочка постоянно мерцала. Не знаю, было ли так задумано или просто неисправность, но эта деталь особенно нагнетала. Я успокаивал Нику, переживавшую из-за Карины. Соня нервно хихикала и пыталась шутить. Кац молчал. Молчал внешне, но вот внутренне…
Да, ситуация определенно пугала, даже после шампанского. Но меня больше беспокоило другое. От Каца исходило какое-то странное тревожное чувство. Какая-то душевная тяжесть и раздражение. Это довольно сложно объяснить. Очень похоже на то состояние, когда хулиган загоняет тебя в угол и издевается до такой степени, что у тебя появляется только одно желание: проломить ему череп. От злости, от страха, от ненависти и стыда, от внутренней боли и жалости к себе. Избавиться от всего этого одним ударом. Вот что я ощутил, стоя в той комнате, а затем послышался скрип.
Мы все вздрогнули. Там за стеклом кто-то был. И этот кто-то издавал противный звук вроде того, что получается, когда ножом скользишь по металлической трубе. Жуткий, противный звук. Он длился несколько секунд, а потом все стихло.
Тишина. Как она приятна. Спокойствие и безмятежность. Вот бы побыть в этом состоянии подольше.
Но вдруг эта тишина стала нагнетать и пугать. Слишком тихо. Слишком спокойно. Ничего не происходит. Совсем. Страх и интерес стали овладевать нами: а что там за стеклом? Кто там прячется?
Мы потихоньку начали пробираться вперед. Я оказался ближе всего к стеклу. За мной Соня. За ней Ника. Кац почти не сдвинулся с места. Я прислушался. Я знал, что по закону жанра, сейчас должно было что-то произойти. Резкий звук или действие. Я знал это умом. Но вот эмоциям и чувствам этого не объяснить.
Уже почти у самого стекла я увидел, что по ту его сторону движется какая-то тень. И эта тень резко ударила обеими руками в стекло и прислонилась к нему лицом. С визгом и нецензурными воплями мы рванули обратно и прижались к противоположной стене.
Там стоял Фредди Крюгер и водил когтями-ножами по стеклу. Конечно, я понимал, что это всего лишь актер в полосатом свитере, шляпе и резиновой маске. Но выглядел он очень натурально. А этот звук когтей по стеклу…
В комнате было четыре двери. И все они были заперты. На вид, по крайней мере: никто не мог даже с места сдвинуться, чтобы проверить. Напуганы были все, даже здоровяк Кац, что выглядело бы, наверное, крайне уморительно, если бы в том состоянии я мог смеяться.
Вдруг в соседней комнате включился все тот же красный тусклый свет. И мы увидели еще одну тень. Позади Фредди, который стоял около стекла, появился человек в хоккейной маске и с мачете. Я испытал крайне противоречивое чувство. С одной стороны, все напряглись, потому что появился еще один маньяк-убийца. С другой, мне стало немного жалко Фредди. Это напомнило тот момент из любого фильма ужасов, когда показывают, как позади жертвы появляется убийца и тебе хочется кричать: «Он сзади, спасайся, беги!». Так было и сейчас. Но мы молчали и просто смотрели.
Джейсон Вурхиз, что был в хоккейной маске, подошел к Фредди Крюгеру и ударил его по спине мачете. Брызнула кровь, и Соня с Никой закричали. Фредди повернулся лицом к противнику и попытался ударить его своей рукой в перчатке с ножами, но тот увернулся и еще несколько раз ударил Фредди в корпус.
По стеклу бежали капли красной жидкости. Выглядели они довольно натурально. Все выглядело очень натурально. Я вспомнил слова Сэма, что все будет эпично. Так и есть.
