Я открыла глаза. И тут же зажмурилась от слепящего света, который лишь усиливал и без того нестерпимую головную боль. Я снова зажмурилась, и слезы покатились по носу и щеке на грубый песок.
– Эон?
Кто-то звал меня откуда-то издалека. Я облизнула губы. Песок и соль.
– Эон. – Человек встряхнул меня за плечо.
Я моргнула. Обжигающий свет снова опалил глаза. Я лежала под императорским зеркалом, позади рядов кандидатов.
– Учитель?
Его хмурое лицо возникло передо мной.
Я его подвела.
– Ты должен встать, Эон.
Я приподняла голову. Меня тут же вытошнило на песок.
– Ты же не ожидаешь, что он выполнит финальный поклон? – спросил другой голос.
Старый служитель присел рядом с учителем. Солнце сверкнуло в его бриллиантовом кольце.
– Он узнал меня, – возразил учитель. – Он еще в сознании.
– Сомневаюсь, что он сможет стоять. Ситуация затруднительная. Ты имеешь право потребовать смещения Ранна с поста.
– Ранн лишь исполнитель. Это лорда Идо следует сместить, – зло выплюнул учитель.
– Ты можешь подать против него жалобу. – В голосе служителя прозвучала плохо скрытая радость.
Учитель горько усмехнулся:
– Пожертвовать собой на благо Совета? Вот уж нет.
– Кто-то же должен сдержать амбиции Идо.
– Это была твоя обязанность, но ты оказался слишком слаб. Возможность сдержать его осталась в далеком прошлом.
Служитель скрестил руки на груди.
– Что мы могли сделать? Его поддерживает Верховный лорд Сетон.
– Думаю, есть другой способ, – пробормотал учитель.
Они молча переглянулись.
– Итак, ты не отзываешь мальчика? – наконец спросил служитель. – Он выполнит поклон?
– Да.
– Тогда заставь его подняться. Десять кандидатов уже выступили. У тебя мало времени. – Служитель неловко поднялся с утрамбованного песка и поклонился учителю. – Удачи, наставник Браннон.
Учитель кивнул, затем повернулся ко мне.
– Простите, учитель, – хрипло просипела я.
– Выпей воды. – Он поднес чашу к моим губам.
Я глотнула, вода приятно заструилась по пересохшему горлу.
– Знаю, тебе больно, но ты должна встать. Должна поклониться Дракону-крысе.
– Но я не закончила порядок. Он ни за что меня не выберет.
Учитель фыркнул:
– Не было никакого порядка. Была западня. – Он снова наклонил чашу. Я глотнула еще. – Никто не знает, на чем основан выбор дракона. Мы пойдем до конца!
Учитель обхватил рукой мои плечи и усадил меня. Я ощутила, как он пригладил мне волосы и положил ладонь на шею. Арена кружилась и качалась. Я принялась глубоко дышать, пока мир наконец-то не остановился, но в глазах по-прежнему двоилось. В центре два Барета сражались с двумя мастерами Раннами. Я прищурилась, пытаясь свести изображение в одно.
Барет выступал хорошо, что и неудивительно, ведь мастер Ранн использовал заученный нами порядок. Вскоре Барет станет адептом заклинателя, а я – беглянкой.
Я попыталась отстраниться, но учитель удержал меня на месте:
– Тише, Эон. У тебя еще есть немного времени до финального поклона.
Аплодисменты Барету смешались с оскорбительными выкриками, адресованными мастеру Ранну. Я закрыла глаза и осторожно коснулась распухшего виска. Словно откуда-то издалека голос глашатаев вызвал Диллона и мастера Джин-па. Рана казалась неглубокой, но я медленно проверила течение своей хуа через точки силы. Повреждение походило на узел в энергетической линии, но поток не прервался. Опасности нет. Я открыла глаза, арена раздвоилась. Я снова моргнула.
И тут увидела драконов.
Они свернулись у своих зеркал и смотрели, как сражаются Диллон и мастер Джин-па. У зверей не было четких тел и цветов – я видела лишь колебания воздуха и по ним могла судить о размере и весе волшебных созданий. Лишь глаза казались живыми: темные бездны, словно какое-то всесильное божество проделало дыры в ткани мира. Толпа их не видела. Даже заклинатели смотрели сквозь зверей. Почему они не видят собственных драконов?
В конце выступления раздался взрыв аплодисментов. Шум омыл меня, пока я смотрела, как Диллон кланяется зеркалу. Дракон-крыса повернул мерцающую голову, изучая кандидата. На миг Диллон замер – ощутил взгляд огромных глаз, что смотрели на него почти вплотную? Но потом, измотанный, вернулся в строй. Вызвали следующего кандидата. Я закрыла глаза, пытаясь отвлечься от пристальных взглядов могучих зверей. Шум толпы стих, превратившись в отдаленное бормотание, я начинала впадать в забытье и уже почти не чувствовала боли. Чья-то рука тряхнула меня, возвращая к реальности. Звуки снова набрали силу.
– Эон, не отключайся, – велел учитель. – Вышел последний кандидат. Поклоны совсем скоро.
Я поморщилась от шума и света и оглядела арену. Драконы исчезли – по крайней мере, для меня. Учитель поднял меня за руку:
– Становись в строй. Я должен вернуться на свое место.
Все время выступления последнего кандидата ушло у меня на то, чтобы пройти короткий путь до своей позиции. При каждом шаге меня шатало. Я упала на колени рядом с Кионом, как раз тогда, когда глашатаи снова выстроились восьмиугольником.
Звук гонга прорезал восторженный гул толпы.
– Двенадцать показали свои умение и выдержку, – пропели глашатаи. – Пришло время увидеть Дракона-крысу. Увидеть нового адепта заклинателя.
Зрители затопали и закричали. Приближался тот единственный момент, когда простой смертный мог увидеть одного из великих созданий – уловить в зеркале, как дракон скользит по песку, чтобы сделать свой выбор, а затем великолепный миг объединения, когда новый адепт касается жемчужины зверя и дракон обретает телесную форму.
