БОЖЕНЬКА для советского народа. Житие Владимира Ульянова-Ленина, том 1

VI Конгресс «II Интернационала» призывал, «использовать войну, приводящую к экономическому и политическому кризису, для усиления возбуждения народных масс с целью ускорения падения капиталистического классового господства», но до падения «капиталистического классового господства» необходимо было падение европейских монархий, кроме английской, давно уже ставшей чисто театральной.

Ульянов-Ленин «взял на вооружение» эту «Резолюцию Конгресса», отредактировав её под свои задачи, вооруженного восстания пролетариата, с целью захвата власти и установления его, пролетариата, диктатуры, но при этом уточнил, что это не марксистская «диктатура пролетариата» слившаяся с народом, а диктатура, которая осуществляется над народом, под руководством партии революционного типа, которая превращается в «партию диктатуры, партию под его личным управлением. Позже Карл Каутский охарактеризовал эту программу большевиков «дорогой от демократии к государственному рабству».

В Санкт-Петербурге, продолжал свою, успешно начавшуюся, карьеру адвоката Александр Керенский. Он окончил юридический факультет Петербургского университета в 1904 году, с удовольствием брался за политические и уголовные процессы. Особенной симпатией у него пользовались революционеры и бунтари, которых он регулярно защищал в судах, было ему от роду 23 года, карьера у него началась с молоду и сразу успешно пошла вверх.

По ходу дела Керенский выработал не только ораторские приемы, но и внешне принял образ римского трибуна. Внешний вид Александра Керенского создала его жена Ольга Львовна Барановская. Александр женился в этом же 1904 году, Ольга Барановская, ставшая его супругой, была из числа «прогрессивно мыслящих барышень». Происходила она не из бедной семьи, была внучкой знаменитого академика-китаеведа Васильева и дочерью полковника Генерального штаба, девушка была завидной партией. Но её родители не дали согласия на брак, считая партию с Керенским мезальянсом для приличной барышни. Тем не менее, влюблённые обвенчались и провели медовый месяц в имении деда Ольги, дедушка считался либералом и обожал внучку.

Хотя Керенский и пользовался успехом у женщин, но красавцем его было назвать никак нельзя. Его внешность портил чрезмерно большой пористый нос, грушей нависавший над верхней губой. Волосы тоже подкачали, прямые и редкие, прилипали ко лбу. Ольга Львовна посоветовала мужу стричься под «бобрик». От этого волосы стали выглядеть более густыми, они торчали вверх, не прилипали ко лбу и открывали высокий лоб, создавая образ высокоумного интеллектуала, римлянина, трибуна-оратора, а не человека с похмелья, который он имел. С тех пор, до самой старости, Керенский остался верен этой прическе, «бобриком».

Еще одна характерная деталь внешнего облика Керенского, он брил «по-актерски» лицо. В то время, практически все мужчины России носили густые бороды и усы, бритое мужское лицо сразу обращало на себя внимание. Керенский в гимназические годы часто участвовал в любительских спектаклях, где научился мимике, он любил закатывать глаза и кривить рот в иронической усмешке. Став адвокатом, он очень активно использовал эти усвоенные актёрские приемы в своих речах при выступлениях в качестве защитника своих клиентов, особенно политических.

В декабре 1904 года Керенский стал помощником присяжного поверенного Николая Опеля и принял участие в комитете помощи жертвам «Красного Воскресения» 9 января 1905 года, созданном объединением адвокатов.

После VI «Конгресса Социнтерна», для выработки общей позиции антиправительственных сил Российской империи, была организована и проведена «Парижская межпартийная конференция», в сентябре-октябре 1904 года. В ней участвовали 8 организаций из 19 приглашённых. Приглашения были посланы от имени лидера финских оппозиционеров, Конни Циллиакуса. В Париж своих делегатов направили организации, Партия Социалистов Революционеров, Союз Освобождения, «Лига Народова» Польша, Партия Польских Социалистов, Финские оппозиционеры, Грузинская партия социалистов-революционеров-федералистов, Латвийская социал-демократическая рабочая партия, Белорусская «Социалистическая Грамада», в качестве наблюдателя присутствовала армянская партия Социальная Федерация, «Дашнакцутюн». На «Конференции» отсутствовали российские «Социал-демократы», Георгий Плеханов отказался от участия. Присутствующие партии организовали «соединённый комитет».

Раньше, в феврале этого же года, началась война России с Японией, из-за нападения на русскую военно-морскую эскадру, шедшую из Балтики на военно-морскую базу России Порт-Артур в Жёлтом море, военно-морских сил Японии.

Социал-демократическая партия, РСДРП отказались от участия в антивоенной конференции, собиравшейся в Париже, поскольку Георгий Плеханов получил информацию, что в организации конференции принимает активное участие японский резидент, полковник Акаси, который финансирует это мероприятие. Георгий Плеханов заявил пригласившему его Конни Циллиакусу, «социал-демократия России намерена сохранить полную независимость по отношению к военным противникам царского правительства».

Сама по себе, эта война, в которую втянули Россию банкиры и международные авантюристы, жаждавшие сверхприбылей, была непопулярна среди русского общества. Постоянные поражения и отступления генерала Куропаткина, капитуляция Порт-Артура, разгром «первой и второй эскадры», всё это больно било по национальному самолюбию русских. Поражение при Цусиме, показало полную неспособность царского правительства не только управлять, но и вести войну в защиту интересов России, в современных условиях капиталистического мира. Революция, нараставшая в России, которую император и его окружение, хотели «потушить» при помощи «маленькой победоносной войны», получила от этой войны новую, ещё более разрушительную силу.

Главным предметом «Парижской конференции» была выработка общей декларации, которую огласил представитель кадетов, «Партии Народной Свободы», Павел Милюков, пребывавший перед этим несколько лет по приглашению с чтением лекций в «балканских странах» Европы, а также в Англии и США.

«Декларация» включала в себя требования, «во-первых, свержения самодержавия и исключения любых посягательств на конституционные права Финляндии, во-вторых, замену царизма демократической формой правления, на основе всеобщих выборов, в-третьих, введение национального самоопределения с предоставлением национальным меньшинствам права на отделение и отказом от притеснений по национальному признаку и, в-четвёртых, осуждение агрессивно-захватнической политики России вовне». Последнее требование имело в виду продолжавшуюся Русско-японскую войну и было главной целью финансировавших эту «Конференцию» японцев. Четвёртый пункт резолюции был исключён из окончательного текста, большинством голосов. Остальные пункты демонстрировали стремление собравшихся к разделению Российской империи на национальные государства.

Текст резолюции «Конференции» был опубликован печатными органами всех собравшихся партий, в один и тот же день, в середине ноября 1904 года, по всей России, «соединённые комитеты» продолжали свою деятельность и после конференции. Текст «Резолюции» произвел большое впечатление на российское и мировое общество.

Кроме преодоления финансово-промышленного кризиса, царское правительство России рассчитывало разгромить, при состоянии войны, революционные силы, много лет финансируемые в Российской империи различными иностранными организациями. Вместо подавления и ликвидации революционных сил, дело дошло до, активизации революционных сил, событий «Кровавого Воскресенья» 9 января 1905 года, и попыток вооружённых восстаний в Москве, Санкт-Петербурге, и в других городах Российской империи. Царское самодержавие, представляемое наследниками немецких династий, после царствования Петра I, перестало соответствовать современным требования мирового капитализма.

Война между Россией и Японией началась неожиданным нападением на корабли эскадры российского флота, шедшие из Балтийского моря в российскую военно-морскую базу «Порт-Артур», кораблями Японского военно-морского флота. База России была основана на Ляодунском полуострове, Квантунской области, в акватории «Жёлтого» моря. Россия вела интенсивное освоение дальнего Востока, строила Китайскую-Восточную Железную Дорогу, в дополнении к существовавшему «Транссибу». «КВЖД» сокращала дорогу до Владивостока на 512 вёрст.

Эта российская экспансия привела к вооружённым конфликтам России с Китаем и угрожала японской экспансии в этих же районах Китая. Горючего материала, для начала войны было в избытке. Война была нужна и мировым финансистам для выхода из экономического кризиса.

Война закончилась подписанием мирного договора в Портсмуте США, при участии с российской стороны премьер-министра Витте, 23 августа 1905 года.

С декабря 1905 года по июнь 1906 года, Александр Керенский содержался под следствием в «Крестах» СПб, по подозрению в принадлежности к боевой организации эсеров. По суду он был оправдан.

Среди коллег Керенского был молодой петербургский адвокат Соколов. Он был всего на несколько лет старше Александра, но уже успел создать себе имя, участвуя в политических процессах. Был конец октября 1906 года, когда Соколов попросил Керенского заменить его на суде в Ревеле, ныне Таллин. Он сообщил, что срочно выезжает в Кронштадт, где должно состояться слушание по делу о восстании на Балтике в июле, на крейсере «Память Азова», но в этот же самый день, 30 октября, в Ревеле, начинался процесс по делу группы местных крестьян, разграбивших имение помещика-барона.

Крестьяне-арендаторы действительно были виновны в разграблении имения и помещичьего дома, но за свое преступление они уже были наказаны, и наказаны жестоко. Хозяин имения вызвал для наведения порядка карательную команду, которая и устроила прямо на месте бессудную расправу. Схваченные крестьяне были безжалостно выпороты, а зачинщики, или точнее те, кто был назначен крестьянским «миром» на эту роль, позже были отданы под суд.

Керенский построил защиту на том, что перед судом предстали не реальные виновники, а случайные лица, к тому же уже понесшие наказание. Ситуация была почти беспроигрышная, обвинение апеллировало к букве закона, а защита играла на эмоциях. Разжалобить присяжных было несложно даже такому неопытному адвокату, каким в ту пору был Александр Керенский. В результате большинство обвиняемых были полностью оправданы.

В Санкт-Петербурге, Москве и других крупных городах Российской империи молодые адвокаты, специализировавшиеся на политических процессах, создали что-то вроде неформального объединения. Негласное соглашение предписывало им ограничивать свой гонорар стоимостью проезда во втором классе и суточными в размере 10 рублей, что тоже было не дёшево.

Знаменитый петербургский адвокат Карабчевский, писал, «Такие адвокаты, как Родичев, Керенский, Соколов, не отличаясь ни умом, ни талантливостью, ни широтою мировоззрения, были вполне подходящими стенобитными орудиями, ударявшими всегда в одну и ту же точку, по заранее выработанному революционному трафарету. И они добивались своего, составляли весьма заметную и довольно властную в сословии юристов группу».

В январе 1905 года, в связи с ухудшением материального положения рабочих в результате войны и экономического кризиса, в СПб произошли события под названием в истории, «Красное Воскресенье 9 января» 1905 года, переименованное впоследствии советскими партийными историками, в «Кровавое».

Под руководством священника Русской православной церкви Георгия Аполлоновича Гапона, прошла протестная демонстрация рабочих, которых он привёл на Дворцовую площадь, чтобы вручить императору от рабочих СПб «Петицию» с жалобой на своё тяжёлое материальное положение. Участников этого «Крестного Хода» с иконами, хоругвями, крестами и портретами императора на Дворцовой площади у Зимнего дворца и при участии Великих Князей Императорской фамилии, Владимира и Сергея, войска, выстроенные на этой же площади, открыли огонь ружейными залпами по команде, стреляли по иконам, хоругвям, крестам, портретам брата-императора и просто по безоружным рабочим, пришедших на площадь в колонне с членами своих семей, с детьми к царю с «Петицией».

Георгий Гапон был уроженцем села Белики, Кобелякского уезда, Полтавской губернии. Родился он 5 февраля 1870 года в семье крестьянина.

В исторической литературе СССР и современной России, господствует миф, что Георгий Гапон был агентом-провокатором царской охранки.

В реальной жизни, Гапон был организатором и бессменным руководителем рабочей организации «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», он боролся за улучшение материального положения рабочих, защищал их от незаконных увольнений, организовал январскую рабочую забастовку и массовое «крестное шествие» рабочих и их семей с детьми к царю, с «Петицией», в которой перечислялись их требования, 9 января 1905 года.

В 1899 году Гапон начал выступать в качестве проповедника в Церкви «Милующей Божьей Матери», в Галерной Гавани, на Васильевском острове.

Проповеди Гапона собирали множество людей, и нередко церковь не вмещала в себя всех слушателей, число которых достигало до 2000 человек. Галерная Гавань была местом обитания питерских босяков, и Гапон нередко проводил целые дни, общаясь с обитателями Санкт-Петербургского «Дна». В своих проповедях он озвучивал, что труд есть основа и смысл жизни, и старался пробудить в босяках сознание своего человеческого достоинства. Сталкиваясь с бедняками, Гапон стал задаваться мыслью, как реально помочь этим людям вернуться к человеческой жизни.

В 1900 году Гапон был назначен на должность настоятеля сиротского приюта «святой Ольги», а также законоучителя и священника приюта «Синего Креста». Эти приюты для девушек содержались на пожертвования людей высшего света, и вскоре молодой священник приобрёл популярность в петербургских придворных кругах. Особенное влияние Гапон имел на придворных дам, которые видели в нём пророка, призванного возвестить новые истины и раскрыть тайный смысл учения Христа. Несколько раз Гапон служил на торжественных праздниках вместе со святым Иоанном Кронштадтским, с ректором Духовной Академии, будущим патриархом Сергием Страгородским. Гапон стал посещать религиозно-философские собрания, проходившие под председательством патриарха.

В 1902 году Гапон составил новый проект системы благотворительных учреждений. Проект предусматривал создание трудовых колоний для реабилитации безработных босяков, образцом для которых послужил Кронштадтский «Дом трудолюбия». На эту тему Гапоном был написан доклад для подачи императрице Александре Фёдоровне. Доклад был одобрен градоначальником СПб, Николаем Клейгельсом, однако не получил дальнейшего хода, к императрице доклад не был представлен.

Летом 1902 года из-за конфликта с попечительным советом, Гапона отстранили от должности настоятеля приюта «Синего Креста». Уходя из сиротского приюта, Гапон забрал с собой, окончившую курс, воспитанницу Александру Уздалёву, которая впоследствии стала его сожительницей, так как по канонам православной церкви, вдовый священник не имеет права на повторный брак, жена у попа всегда первая и последняя. В это же время, Гапон был отчислен с 3 курса Духовной Академии, причиной исключения была не сдача Гапоном переходных экзаменов. По доносу в охранное отделение Гапон был вызван туда на допрос. Это событие и послужило поводом для его знакомства с Департаментом полиции.

Осенью 1902 года, Гапон был восстановлен в духовной академии, по протекции митрополита Антония Вадковского, который оказывал ему покровительство. В 1903 году Гапон успешно окончил Духовную Академию, написав дипломную работу на тему, «Современное положение прихода в православных церквах, греческой и русской», и получил должность священника при тюремной церкви «Святого Михаила Черниговского» городской пересыльной тюрьмы СПб, «Крестах».

Осенью 1902 года Гапона познакомили с начальником Особого отдела Департамента полиции Сергеем Зубатовым. Зубатов занимался созданием подконтрольных полиции «рабочих союзов», и Гапону было предложено принять участие в этой работе, на что он дал согласие. Цель Зубатова состояла в том, чтобы созданием легальных рабочих организаций снизить влияние, оказываемое на рабочих революционной пропагандой. Зубатовым было основано «Общество взаимного вспомоществования рабочих механического производства».

В августе 1903 года Зубатов, из-за личной ссоры с министром внутренних дел Вячеславом Плеве, был отправлен в отставку и выслан из Петербурга. В это время «Петербургское Рабочее Общество» было крайне малочисленным и влачило жалкое существование. Осенью того же года Гапон взялся за воссоздание организации в соответствии со своими проповедями и идеями. Им был написан новый «Устав Общества» согласно которому весь контроль над деятельностью организации осуществлялся самим Гапоном.

15 февраля 1904 года новый «Устав Общества» был утверждён заместителем министра Петром Дурново. В результате, вплоть до января 1905 года, власти не интересовались, что происходит в стенах «Гапоновского Собрания», так как считалось оно не политическим, а рабочим обществом. События 9 января явились для них полной неожиданностью. Для социалистов-революционеров, эсеров, «события» были ожидаемы, и они готовили для них свой сценарий.

8 января 1905 года, Гапон был объявлен в розыск, так как полиция уже была в курсе, что произойдёт завтра.

Замысел Гапона состоял в том, чтобы объединить широкие рабочие массы и поднять их на борьбу за свои человеческие права, за свои экономические и политические интересы.

Гапон безусловно не проповедовал революционную идею освобождения рабочего класса, путём вооружённого восстания, поэтому подпольная партийная деятельность ему не требовалась. Он стремился создать легальную организацию рабочих по легальному плану, для улучшения их социального и материального положения. Гапон желал стать своего рода «апостолом пролетариата». Собрав в обществе несколько десятков, а, может быть, и сотен тысяч рабочих, можно было организовать такую пролетарскую армию, с которой правительству и заводчикам придётся считаться и будет возможность улучшить социальное положение рабочих. С весны 1904 года, по мере нарастания экономического кризиса, рабочие стали вступать в «Собрание» массами, и численность «Собрания» в короткое время возросла до нескольких тысяч.

По договорённости с «Союзом освобождения» в отделах «Собрания российских рабочих» стали распространяться либеральные газеты «Наша жизнь» и «Наши дни», «Сын отечества». Газеты читались на рабочих собраниях, а руководители «отделов» давали им соответствующее толкование и разъяснение. «Газетная тактика» привела к резкой политизации «Собрания», что проявилось в быстром росте его численности. В декабре 1904 года «Собрание» насчитывало уже 9000 членов, а в начале января 1905 года количество членов возросло до 20000.

Биография: «1905 год начался крупными историческими событиями. 3 января в Петербурге, на Путиловском заводе вспыхнула стачка, в которой участвовало тринадцать тысяч рабочих. Путиловцев поддержали рабочие других предприятий города, и 7 января стачка стала всеобщей… Будучи тайным агентом охранки, Гапон по заданию последней предложил рабочим организовать шествие к царю… Большевики предупреждали о безрезультатности подобных обращений, но видя, что не могут воспрепятствовать шествию, решили идти вместе с рабочими, в их рядах. Уже днём 9 января в рабочих районах Петербурга стали строиться баррикады. Народ начал подниматься на борьбу с царизмом».

3 января, 1905 года, у министра финансов Коковцова состоялось совещание заводчиков и фабрикантов, на котором обсуждались меры по прекращению рабочей забастовки. По итогам этого совещания Коковцов написал доклад на имя императора, который был подан ему 5 января. В докладе Коковцов утверждал, что требования рабочих незаконны и невыполнимы для промышленников, а исполнение некоторых из них могло бы нанести тяжёлый урон российской промышленности. В частности, установление 8-часового рабочего дня на Путиловском заводе, выполнявшем ответственный заказ для Маньчжурской армии, могло бы привести к непоправимым последствиям на военном фронте и потому вообще недопустимо. Коковцов также обращал внимание царя на то, что забастовкой руководит, допущенное властями «Собрание» во главе со священником Георгием Гапоном и сообщал, что обратился по этому поводу в Департамент полиции. Император ознакомился с докладом.

4 января Георгий Гапон во главе депутации явился к директору Путиловского завода Александру Смирнову и зачитал ему список экономических требований. По поводу каждого пункта требований Гапон давал объяснения и возражал на замечания, делаемые директором, причём неоднократно обращался к сопровождавшим его рабочим со словами: «Не так ли, товарищи?». Смирнов в очередной раз отказал в удовлетворении требований, указав основания, почему они неисполнимы. На следующий день забастовка была распространена на другие заводы СПб, и рабочими этих заводов были также предъявлены широкие экономические требования.

5 января Гапон ходил с депутацией в правление акционеров Путиловского завода и убедился, что требования рабочих не будут удовлетворены. 6 января, он отправился к министру внутренних дел Святополк-Мирскому, но тот отказался его принять. После того, как стало ясно, что все экономические средства борьбы исчерпаны, Гапон решил перейти на путь политики и обратиться непосредственно к царю.

6 января Гапон приехал в Нарвский отдел «Собрания» и произнёс зажигательную речь, в которой призывал рабочих обратиться со своими нуждами непосредственно к царю. Сущность речи состояла в том, что на рабочего не обращают внимания, не считают его за человека, правды нигде нельзя добиться, все законы попраны, и рабочие должны поставить себя в такое положение, чтобы с ними считались, как с людьми. При этом Гапон призывал всех рабочих, с жёнами и детьми, идти в воскресенье 9 января, в 2 часа дня к Зимнему дворцу.

В тот же день Гапон составил текст петиции на имя царя. «Не откажи в помощи Твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнёт чиновников. Разрушь стену между Тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с Тобой», писал царю Георгий Гапон. В кратком заключении Гапон от имени рабочих выражал готовность умереть у стен царского дворца, если просьба не будет исполнена.

6, 7 и 8 января текст петиции читался во всех отделах «Собрания», и под ним собирались тысячи подписей. По подсчёту самого Гапона, подписей было более 100 тысяч.

В «Собрании», при чтении «петиции» царила атмосфера мистического экстаза. Люди складывали пальцы крестиками, показывая, что эти требования для них святы и их клятва равносильна присяге на кресте. Популярность Гапона в эти дни достигла небывалых размеров. Многие видели в нём пророка, посланного Богом для освобождения рабочего народа. Женщины подносили к нему для благословения своих детей. Люди видели, с какой лёгкостью останавливались огромные фабрики и заводы, и приписывали это «силе» Гапона. Возле Гапона начали появляться представители боевой организации эсеров, они подготовили свой проект перерастания «Крестного хода» к императору в вооружённое восстание, большевиков рядом с Гапоном не было, рядом с ним были эсеры.

Предвидя, что царь не захочет выйти к народу из опасения за свою жизнь, Гапон потребовал от руководящего кружка рабочих поклясться, что они гарантируют безопасность царя ценой своей собственной жизни. Если, что-либо случится с царём, я первый покончу с собой на ваших глазах, говорил Гапон. По распоряжению, Гапона изо всех отделов «Собрания российских рабочих» были выделены особые дружины, которые должны были обеспечить охрану царя. Их было до 1000 человек, и они наблюдали за порядком во время мирного «Крестного шествия». Попытки эсеров во время шествий в колоннах скандировать лозунг «Долой самодержавие» и развернуть красные знамёна, рабочими-охранниками пресекались.

8 января, выступая перед рабочими, Гапон уже высказывал мысль, что царь может не выйти к народу и выслать против него войска. В таких случаях он заканчивал свою речь словами, «И тогда у нас больше нет царя!», и вся толпа отвечала хором, «Нет царя…». Накануне шествия вожаки движения уже не верили, что царь примет петицию. Все хорошо знали, что в демонстрантов будут стрелять.

Утром 9 января, Гапон во главе Нарвского отдела «Собрания» двинулся в направлении Зимнего дворца. С ним шло не менее 50 000 человек. Другие рабочие шли от своих отделов, рассчитывая соединиться на Дворцовой площади. Перед выступлением Гапон обратился к толпе со словами, «Если царь не исполнит нашу просьбу, значит, у нас нет царя». Из ближайшей часовни были взяты четыре хоругви, иконы и священническая епитрахиль, в которую облачился Георгий Гапон. Впереди шествия несли портреты царя и большой белый флаг с надписью, «Солдаты! Не стреляйте в народ!». Когда толпа приблизилась к Нарвской заставе, её атаковал отряд кавалерии. Гапон скомандовал, «Вперёд, товарищи! Или смерть, или свобода!», после чего колонна сомкнула ряды и продолжила движение.