– Ничего себе! – искренне поразился я. – Последняя? Сколько отвалил?
– Не последняя, а крайняя! – нравоучительно выставив указательный палец, произнес Бомбист. – До хрена отвалил, писец, как до хрена! Ну, ты сам понимаешь, я никак не мог, пропустит выход Его новой книги. Шестьсот монет.
– Ни хуха себе! И про, что там? – кивнул я на книгу.
– Откуда я знаю? Если бы мне кто-то начал пересказывать сюжет, я бы его точно пристрелил, чтобы не портил впечатление. Но, наверное, как всегда – про любовь, дружбу, там, я не знаю. Короче, никаких мертвецов, гор оружия и прочих мутантов и психов.
– Слушай, а не до фига ли за книгу? Все-таки шестьсот монет, это же целое состояние, год можно жить и не работать. Тем более, что через пару недель после выхода книги, все равно пираты её растиражируют и буду из-под полы на каждом углу продавать.
– Нет, братан, вот тут, ты не угадал. Эта книга, просто вершина антипиратской мысли. Зацени!
Бомбист подтянул книгу к себе и раскрыл её на первой странице. Взглянув, я понял, почему книга такая толстая и большая, но при этом такая легкая – страницы в книге были не бумажные, а из блестящей пленки. Ух, ты! Ловко это они придумали. Хрен ты такую страницу отсканируешь или скопируешь. После прохождения светоэлемента такая «страница» даст такой блик, что получится просто чёрное пятно – «страница Малевича».
– Согласен, скопировать нельзя, – пробубнил я, запихивая себе в рот кусок лепешки, густо намазанный черной икрой. – Но фто мефает, профто набрать текст на пефятной мафынке или компе.
– Не говори с набитым ртом, – сварливо произнес Бомбист, отряхивая титульную страницу книги. – Крошки летят во все стороны, не дай бог еще мне книгу испачкаешь. А для того, чтобы не перепечатали книгу, каждого кто её купил, предупреждают об ответственности за передачу книги в другие руки. Если кому книгу отдал, а тот её «слил» пиратам, то найдут и накажут в первую очередь тебя. Понял? – с этими словами Лысый показал регистрационный номер и короткую надпись, предупреждающую о том, что нарушение авторских прав карается смертельной казнью через четвертование.
– Не понял? – удивленно посмотрел я на друга. – А как они узнают, кто именно перепечатал книгу? Текст-то одинаковый, ну не будут же книго-пираты и регистрационный номер копировать. Все-таки они не дебилы!
– А вот на это тоже есть своя хитрость: каждый экземпляр книги обладает своими особенностями. Пусть маленькими, всего два – три слова, но они есть. И достаточно будет взять «пиратскую копию» и сравнить по таблице этих самый особенностей, как тут же установишь, от кого у пиратов появилась эта книга. Понял?
– Хитро. Ну, а если взять два экземпляра и прочитав их, найти не состыковки. А?
– Дурак? Ты хоть сам понял, что сказал? Как можно прочитав книгу найти отличие всего в одном слове. Это ж каким книголюбом и маньяком надо быть?
– Таким как – Профессор! – я тут же нашел единственного знакомого мне кандидата на роль книжного маньяка.
– Не, ну Профессор, тот еще маньячина. Да и он один такой на всю Толкучку, другого такого эксперта по мирам все равно нет. Кстати, я тут подумал, что затея с микроизменениями в тексте – это точно его рук дело.
– Дашь почитать? – задал я самый главный вопрос.
– Легко, но только через три месяца, не раньше.
– А чего так долго?
– Через три месяца разрешат эту книгу покупать библиотекам и избам-читальням.
– Жадина!
– Сам дурак!
– Но, смотри, ты пообещал. Обманешь, буду тебя до конца жизни дразнить Каптаном!
– Слышь ты? За Каптана можно и в морду огрести!
– А легко, пошли вниз устроим турнир-мордобой.
– Нет, не пойду, лень, – утащив со стола последний кусок балыка, произнес Бомбист.
Каптан был одной из достопримечательностей Толкучки. Да и, кстати, Каптан – это не звание, это имя (я потом, про имена подробней расскажу, тут с этим делом, ваще полный швах). Так вот, о Каптане. Каптан – это Каптан, по другому и не скажешь. С виду вроде солидный дядька, в возрасте и очках, даже усы имеются, пусть куцые, но есть. И всё этот дядька Каптан знает обо всем и всех на свете. Ходячая энциклопедия и педивикия в одном лице. Его послушать, так он чуть ли не в Куликовской битве лично участвовал с ПКМ наперевес. Вроде и били его частенько и пару раз выгоняли за пределы анклава, а он все равно возвращается. Намазано ему здесь, что ли чем-то? В общем, после нескольких лет пребывания данного индивидуума в местных просторах, словосочетание – «пиздит, как Каптан», вошло в моду. Самое удивительное, что, похоже, самому Каптану, этот факт только льстил, ну еще бы такая известность.
– О-па-на! Задери меня Лерой! – встревожено произнес Бомбист. – Камрад, ты, это, того, если, что, то падай под стол. Понял?
– Чего?! – не понял я. – Бухой уже, что ли?
– К нам в гости два зеленых, – одними губами прошептал Лысый. – Скорее всего, это по мою душу.
Подняв голову, я заметил двоих, идущих прямиком к нашему столу. Как та самонаводящаяся ракета, взявшая цель. Хреново! Если начнется стрельба, то, скорее всего, меня положат за компанию с Бомбистом.
Тут с этим просто – кто не спрятался, я не виноват!
А самое обидное, что даже нет смысла сопротивляться, ибо, как написано в правилах, которые никто не читает: сопротивление или оспаривание действий зеленых – смерть на месте!
– Здорово, мужики! – нарочито весело произнес один из зеленых, худощавый мужик лет пятидесяти. – О! Как знал, что у вас закусь закончится. Не против?
На стол легла большая тарелка с жареными на огне ребрышками, корзинка с еще горячими лепешками, несколько бутылок с соусами и плоское блюдо, на котором горкой возвышалось нечто тушеное и мясное, очень сильно похожее на потроха. Все это было принесено невысокой подавальщицей, которая пряталась за спинами зеленых.
– Ну, и в завершении натюрморта, оп-ля! – второй зеленый, молодой парень моих лет, с видом фокусника водрузил в центре стола полторалитровую бутыль коньяка. – Ну, что начнем?
Разлили по первой. Коньяк оказался вполне приличным, без посторонних привкусов и запахов. Минут пять все сидящие за столом, молча закусывали. Мы с Бомбистом, понятное дело, со скоростью шестидесяти четырех битных процессоров пытались вспомнить все свои косяки и залеты, чтобы понять какого фига зеленые приперлись по наши души, ну, а грозные шерифы, видно, элементарно проголодались, потому что мели еду, как сидящие на диете дистрофики.
Я мысленно просчитывал ситуацию, пытаясь понять, по мою душу шерифы пришли или нет? Не хотелось бы, чтобы по мою, а то я уже немного бухой и реакция не та!
– Это что такое? – нарушил тишину Бомбист, недоверчиво тыча вилкой в тарелку, с возвышавшейся горкой.
– Почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная,кстати об икре, должна была быть еще черная икра, но кто-то на кухне ей приделал ножки, – пробубнил с набитым ртом молодой зеленый фразу из знаменитого фильма. – А это – заячьи потроха тушеные в сметане. Вкуснотища! Давай по второй.
Разлили по второй. Конечно коньяк после хреновухи, это скажем не то. Но, с другой стороны, на халяву и хлорка – творог.
С этими двумя зелеными, я был шапочно знаком и пару раз пересекались на общих попойках. Тот, что постарше и пощуплее носил странное имя – Казанский Матрас, именно так, не Матрос, а Матрас, а тот, что покрупнее и помоложе – Шрек. А вот с этим позывным все было более или менее понятно: во-первых, Шрек – зеленый, а во-вторых, характер, данный субъект имел скверный, как тот мультяшный орк и при каждом удобном случае размахивал старым, со стершимся воронением ТТ.
– Лысый, а ты в курсе, что мы закладываем сруб, для третьей по счету бани? – обмакивая кусок мяса в соус, как бы, между прочим, спросил Матрас.
– Ну, в курсе и чё? – натянутым голосом ответил Бомбист, как бы, между прочим, опуская правую руку под стол.
– Дурак, что ли? – Матрас заметил движения Бомбиста и вполне правильно его истолковал. – Куда ты грабки к пистолю тянешь? Понимать же должен, что не стали бы мы тебя в заведение у старого Армяна под белы рученьки вязать.
– А, чё тогда про баню намекаешь? – надулся Бомбист, но руку из-под стола не вытащил.
– А, что бы ты бородатый дурак, в следующий раз думал, перед тем как людей травить. Скажи спасибо, что те двое, всего лишь обосрались, а не отдали богу души. А прикинь, чтобы было бы, если те двое ласты склеили, а потом поднялись, да принялись людей кусать почем зря. Оно нам надо?
– Не фиг было ко мне приставать со всякой куйней! – с запалом воскликнул Бомбист, и неожиданно вскинув голову, победно изрек: – Ничего ты не докажешь начальник!
– А фули тут доказывать, к тебе пришли двое: Восемнадцать Восемьдесят Два и Хунта. Ты с ними распил ноль пять водки и эти двое, с подозрением на пищевое отравление попали в больничку. А тебе хоть бы хны. А во время застолья, при целой своре свидетелей ты орал, что, дескать, обосретесь вы пацаны, а бомбу я для вас делать не буду. Было? Было! Ну и кто, по-твоему, главный подозреваемый?
– Так и что? Я, то тут при чём? – возмутился Бомбист. – Пили из одной бутылки, закусывали из одной тарелки. Эти двое хлюпиков обосрались, а моя вина только в том, что у меня желудок крепкий?
Я облегченно вздохнул и махнул третью стопку коньяка. Пронесло! А то, я уж было подумал, что господа жандармо-шерифы по мою душу, а они всего лишь пришли пожурить шутника Бомбиста. Все-таки стоит признать, что зеленые были правы – когда-нибудь Бомбист точно допрыгается, и его навеки закатают в баню.
