Хозяйка проклятого острова

Первая книга здесь: "Хозяин проклятого острова"

Глава 1

Тело ушло под воду с громким всплеском.

Игорь перегнулся через бортик и глянул вниз. По бирюзовой поверхности Балийского моря расплывалось пеной большое белое пятно. А через пару минут оно растворилось в волнах. Дианы не было видно.

Лесницкий еще некоторое время вглядывался в бирюзовую бездну. На всякий случай. Разное бывает. Вдруг выплывет жена, а он тут уже с новой. Получится, как в дешевом кино. Смешно и ужасно.

К счастью, море не пожелало возвращать его супругу. Игорь решил, что десяти минут вполне достаточно. Люди не могут задерживать дыхание так долго. Диана утонула. Теперь ему никто не помешает жить так, как хочется. И с той, с кем хочется.

Что-то похожее на раскаяние быстро кольнуло острой иголочкой, но тут же исчезло.

Диана – капризная, избалованная мажорка. Она заслужила такой финал. Юридически он останется ее мужем. Так что это даже не убийство. Нет тела – нет дела. Никто ничего не узнает.

Экзистенциальное философствование никогда не было сильной чертой Игоря. Он не имел привычки копаться в своих чувствах. И вообще считал все эти психологические выверты придумкой шарлатанов, которые гордо называют себя лекарями человеческих душ, а на самом деле тупо стригут бабки с доверчивых дурачков.

Вот и он, Игорь, просто любит бабки, ради них все и было задумано.

А задумка получилась прямо-таки гениальная. Даже сам Шерлок Холмс не догадался бы. Даже жаль, что ни с кем нельзя поделиться.

– Ну что там, долго еще? – даже голос был один в один как у Дианки.

Точно никто не догадается.

Из-за перегородки выглянула женская фигура, закутанная в яркий парео.

– Снимай! – крикнул ей Игорь. – Уже все!

Он наблюдал, как прозрачный платок стекает на палубу. Алле-оп! Цирковой номер. И это круче, чем все фокусы, видимые им ранее. Потому что перед ним стояла его жена, Диана Лесницкая, в девичестве Суховская, живая и невредимая.

Если бы это не было бессмыслицей, Игорь решил бы, что у Суховских родились близняшки. И что эти богатые сволочи избавились от второй дочки, оставив лишь одну. Правда, копия Дианы обладала более светлым цветом волос. Но это было единственным отличием. Пришлось заставить ее покраситься в ненавистный Игорю “махагон”.

Синеглазая шатенка, как две капли воды похожая на Диану, окинула палубу быстрым взглядом. Убедилась, что на ней точно никого больше нет, а потом мягкой соблазнительной походкой охотящейся кошки подошла к Игорю. Закинула руки ему на шею.

– Селена, мы это сделали, – прошептал Лесницкий ей на ухо.

– Называй меня Диана, – мурлыкнула она ему в грудь. – Я ведь твоя жена…

Разумеется, Селена была вовсе не Селеной. По паспорту Елена Витальевна Николаева. Директор приюта всех воспитанников считал своими детьми, потому и отчество давал свое. А фамилию ребята получали в честь храма, построенного на деньги какого-то мецената, который наивно считал, что церковь поможет детдомовцам стать благочестивыми христианами.

Ага. С разбегу. Лучше бы деньги на теплую одежду потратил или нормальную еду.

В церковь они ходили добровольно-принудительно. И долгие разглагольствования толстого священника о грехе и добродетели выносили с трудом. Но тех, кто прогуливал проповеди, воспитатели наказывали. Попробуй просиди пару часов в темном сыром подвале, быстро научишься правильно расставлять приоритеты.

Как только Селене исполнилось восемнадцать, она покинула серые стены очередного интерната в глубокой глуши. Получила и тут же продала крохотную комнатку в общежитии, положенную сироте по закону, а сама отправилась покорять столицу.

Деньги закончились довольно быстро, особых умений у Елены Николаевой не было. А в магазинах менеджеры слишком серьезно относились даже к крохотной недостаче, и не каждую можно было погасить натурой.

Через несколько месяцев Елена устроилась в стриптиз-клуб “Грешница”. Танцевать на шесте ей даже понравилось. А если б еще не нужно было спать с клиентами, то и вообще красота – извивайся себе под музыку, размахивай голой грудью. На размер Лена никогда не жаловалась, да и пластичностью не была обделена.

Но ложиться под жирных тупых ублюдков ей не хотелось, и она почти решилась уйти. Как вдруг… вытащила свой счастливый билет.

Игорь ей понравился сразу – молодой, с хорошей фигурой, приятным лицом. Он, не жадничая, сунул ей в трусики пятьсот баксов. И Лена уже решила, что подойдет к менеджеру смены, попросит, чтобы ее отправили с этим мужчиной… Но тот сам указал на нее.

Игорь принял ее за другую и сначала долго расспрашивал, почему и как она здесь оказалась. Зато потом пообещал заплатить вдвое, если Лена позволит ему воплотить не совсем обычные фантазии. Тогда она поняла, что Игорь зол на какую-то телку, которую Елена ему напоминает.

Да уж, ту ночь они запомнили надолго. А потом следующую, еще и еще…

Их роман был похож на пожар – вспыхнул и поглотил. Стоило Игорю ее коснуться, как он тут же начинал стягивать трусы.

Уже через пару месяцев он рассказал Лене про девушку, похожую на нее, как сестра-близнец. Тогда-то они и придумали этот отличный план, который привел Лену-Селену, стриптизершу из дешевого клуба, на палубу фешенебельной яхты, где Игорь Лесницкий отдыхал со своей женой – дочерью известного бизнесмена Бориса Суховского.

Елена позволила уложить себя на гладкую палубу. И, принимая ласки Игоря, не сдержала торжествующую улыбку.

– Мы фартовые, – произнесла она, жмурясь от удовольствия.

– Это только начало, любимая, – бормотал Игорь, осыпая поцелуями ее тело. – Вот увидишь, я весь мир положу к твоим ногам.

– Конечно, положишь, – прошептала Лена чуть слышно.

И добавила мысленно: “Куда же ты денешься?”

После она приняла бокал шампанского от своего любовника. Ой нет, теперь уже мужа.

Елена захихикала. Наверное, ей нужно учиться назвать себя Дианой? Диана – звучит хорошо. Это как взять сценический псевдоним. Только навсегда.

Новоявленная “Диана” сделала глоток шампанского, почувствовала, как пузырьки щекочут горло, а затем спросила у мужа:

– Ну что, теперь полетим к маме с папой, попросим денег на новый проект?

***

Тайные ожидания Игоря подтвердились: ни охрана, приставленная Суховским, ни водитель, встретивший их в Москве, не заметили подлога. К тому же Лена оказалась хорошей актрисой и быстро вжилась в роль мажорки, родившейся с золотой ложкой во рту.

Ох, нет, не Лена. Диана! Нужно привыкать называть ее так даже мысленно. А то как бы не облажаться перед ее отцом. Борис Суховской не тот человек, с которым стоит шутить. Если он что-то заподозрит – сладкой парочке не сносить головы!

Игорь покосился на сидящую рядом “жену”. Лена, точнее Диана, выглядела безупречно. Идеальный маникюр, идеальная, тронутая золотистым загаром кожа, блестящие темно-красные волосы, уложенные волосок к волоску. Ее тонкая фигура была затянута в костюм от “Армани”, к которому прилагался ценник с пятью нулями. В руках – сумочка из страусиной кожи, тоже от известного бренда. К ней в тон – туфли на шпильке.

Дианка набрала с собой в отпуск кучу вещей, так что с этим проблем не возникло. Нашлась и шкатулка с украшениями. Единственное, ради чего Игорю пришлось немало побегать, а потом еще и потратиться – это точная копия часов, подаренных отцом. Но он умудрился даже дарственную надпись на них подделать, как и на копии обручального кольца. Впрочем, с кольцом было проще всего. Он сразу заказывал два женских, с идентичной надписью. Вся эпопея со свадебным путешествием на Бали планировалась не один месяц.

И вот, скоро они смогут насладиться плодами своих трудов.

– Готова? – спросил он, пожимая руку “жены”.

– Да, милый, – сладко улыбнулась она.

Машина остановилась. Игорь подождал, пока водитель откроет пассажирскую дверцу с его стороны, вальяжно обошел машину, распахнул дверь “супруги” и протянул ладонь. Елена вложила в нее свои пальцы с таким видом, будто ей всю жизнь мужчины дверь открывали и руку подавали.

Оказавшись на улице, она выпрямилась, расправила плечи и взглянула на возвышающийся перед ней трехэтажный особняк. Его фасад, выполненный в колониальном стиле, белые колонны, высокие окна, мрамор и дорогая итальянская плитка – все это заставило сердце лже-Дианы забиться сильнее.

“Мое! – застучала радостно кровь в висках. – Все это теперь мое! Ну, или скоро будет моим”.

Губы девушки изогнулись в полуулыбке.

– Ох, что ж вы без предупреждения-то! – запричитала экономка Ирина Федоровна, увидев входящую парочку. – Родители-то еще не приехали.

– Ничего, пусть отдыхают. Мы найдем, чем заняться, – небрежно ответил Игорь, – Диане на Бали не понравилось.

– А что же такое?

– Жарко, душно, да еще морская болезнь. Ой, Федоровна, вы нам лучше приготовьте ваше коронное блюдо, а то мы голодные.

Сама “Диана” стояла в широкополой шляпе и темных очках. Пока Игорь разливался соловьем, обняв экономку за обширную талию и хваля ее кулинарный талант, она быстро окинула взглядом холл, заприметила лестницу на второй этаж и сообразила, что именно там находятся комнаты молодоженов.

– Ох, простите, Игорь Валерьевич, совсем меня заболтали, – хихикнула экономка, явно довольная вниманием молодого хозяина. – Диана Борисовна, вам как всегда?

– Пожалуй, – негромко ответила Лена.

Одно дело обвести вокруг пальцев охранников, с которыми Диана никогда особо не общалась. А другое – экономку, работающую в этом доме уже много лет.

– Милая, ты, наверное, устала с дороги, – тут же запел супруг. – Идем, я тебя провожу.

Они еще на яхте договорились, что вернутся из отпуска раньше, чем ждут родители. Новой Диане нужно время, чтобы обвыкнуться в доме.

Игорь знал, что, отправив дочь в свадебное путешествие, сам Суховской отправился в деловую поездку. В этот раз он даже жену прихватил, хотя обычно Тамара Львовна безвылазно сидела в особняке. Так что у лже-молодоженов оставалось еще целых три дня.

Через несколько минут Лесницкий провел “жену” в спальню, закрыл двери и обернулся.

– Ну, как тебе?

Она не спешила снимать очки или шляпу. Неторопливо прошлась по комнате, топча шпильками дорогое покрытие. Коснулась панелей на стенах, провела пальцем по мебели – все было светлым, с легким желтоватым оттенком. Так называемый цвет слоновой кости.

Лаконично и элегантно.

Но душа требовала роскоши: золота, бархата и фанфар.

– Слишком просто, – скривилась Елена.

– Мы тут ненадолго, – успокоил Игорь, садясь на кровать. – Как только получим деньги – махнем, куда захочешь. Снимем такой дом, какой захочешь. Иди ко мне…

Его голос упал до хриплого шепота.

Отбросив очки и шляпу, Лена приблизилась. Облизнула губы, уперлась ладонями в колени Лесницкого, а затем плавным движением профессиональной стриптизерши опустилась перед ним на корточки. Рывком развела его бедра в стороны. Провела ногтем по ширинке.

Он задышал часто и громко.

– Ле…

– Ди, – подсказала она. – Твоя Ди. Как думаешь, у нас есть полчаса?

Заниматься любовью в доме Суховских и для него, и для нее было впервые. А осознание, что они делают это на кровати Дианы, придавало остринку всем ощущениям.

Дианка, несмотря на всю свою прогрессивность, родителей уважала и наотрез отказывалась осквернять свою спальню до свадьбы. Хотя, конечно, девственность так не блюла, позволила завалить себя уже на пятом свидании. Тогда Игорь завез ее в какой-то отель и был весьма удивлен, когда понял, что он у нее первый. Она ведь сама вешалась на него! Он был уверен, что у нее есть опыт в этих делах!

Но в ту ночь его кольнула досада: в отличие от Дианки, ее копия прошла Крым и рым. Хотя…

Ленка в постели была крышесносной. Знала и умела такое, о чем сам Игорь мог только мечтать. Иногда у него даже закрадывалась мысль: а не снималась ли его пассия в фильмах для взрослых? Но спрашивать об этом он не спешил. Лена сразу дала понять, что ее прошлое принадлежит только ей, и туда она никого не пускает.

Три дня спустя, поздно вечером, вернулась чета Суховских. Молодожены сделали вид, что спят, встречать их не вышли.

– Нервничаешь? – Игорь подгреб Елену к себе поближе.

Та напряженно ловила звуки, доносящиеся с первого этажа. Шумоизоляция в доме была отличной, разобрать ничего не получалось.

– Успокойся, – перевернув “жену” на живот, Лесницкий начал выцеловывать дорожку вдоль ее позвоночника.

– Не сейчас! – оттолкнула она его и снова застыла.

– Ну хватит, расслабься. Все будет хорошо, вот увидишь.

Елена закусила губу, но отталкивать больше не стала. Уткнулась лицом в подушку и позволила ему продолжать, хотя в душе росло раздражение.

Игорь такой же, как все. Такой же, как те мужчины, которые покупали ее за деньги. Он не слышит слова “нет”.

Ну ничего, она еще немного потерпит. Ей же не привыкать подыгрывать и притворяться…

Утром прятаться было бессмысленно. Пришлось спускаться на завтрак.

Конечно, мелькнула трусливая мысль, что можно наврать про мигрень… Но Ленка ее тут же отбросила. Чем дольше она будет тянуть встречу с родителями, тем больше будет нервничать и бояться. И тем выше шанс выдать себя.

К этому времени она уже обжилась, выучила расположение комнат и имена прислуги. Единственное, что ей не давалось, это установить отношения с мейн-куном по кличке Зевс – огромным, независимым котярой, который каждое утро лежал на пороге в столовую и не желал ее пропускать.

А еще был английский дог Цербер, гуляющий по вольеру. Обмануть животных оказалось сложнее, чем людей, но и здесь ей повезло. У Дианки была квартира в столице. Сюда, в особняк, она приезжала редко, с питомцами особо не контачила. Так что нелюбовь животных можно смело списывать на их короткую память.

В светлой столовой уже собралась вся семья. Во главе стола сидел сам Борис Суховской – немолодой мужчина с фигурой борца-тяжеловеса и лицом криминального авторитета.

При виде него сердце Ленки от страха пропустило удар, а ладони вспотели.

– Дочка? – он пристально посмотрел на нее. – Что-то ты похудела, что ли.

– Так есть от чего, – тут же заискивающе хихикнул Игорь, сидящий чуть дальше, – мы ведь молодожены как-никак.

Борис даже не взглянул на него.

– Садись, – кивнул Ленке на свободное место рядом с собой.

Игорь подскочил как ужаленный, отодвинул ей стул, помог сесть.

Теперь напротив Лены за столом оказалась полноватая женщина. Это была мать Дианы, но какая-то слишком простая. Без укладки и маникюра, явно не светская львица. Ленка едва сдержалась, чтобы презрительно не скривиться.

Таких она называла “терпилами”. Это была та категория жен, которая даже при муже-миллиардере оставалась “клушей”. Тихая, безынициативная и безотказная. Готовая носить мужу тапочки и выполнять все его прихоти. Такие ходили по дому тенью, а если благоверный надумал вдруг изменять, то молча глотали измену и терпеливо ждали, когда супруг нагуляется.

Ленка таких женщин не понимала и презирала.

– Привет, – сдержанно улыбнулась Тамара Львовна, – как поездка? Хорошо отдохнули?

Лене пришлось сделать усилие, чтобы голос не дрогнул:

– Да, мам…

– Ну, расскажешь потом, – пробасил отец. – Мне после завтрака ехать на важную встречу, а вечером посидим втроем, пообщаемся. Расскажешь, что вы там с этим новым проектом надумали.

В первый момент Ленка подумала, что “втроем” это значит без Игоря. Но потом поняла: нет, “втроем” – это значит без матери. Ее первое впечатление подтвердилось: жена Суховского была здесь в роли мебели. А еще явно не испытывала к дочери каких-то особых чувств, в отличие от отца.

– Диана Борисовна, ваш завтрак, – из кухни показалась незнакомая домработница с подносом.

Ленка напряглась: эти дни завтрак подавала другая, а кофе делал Игорь. Он знал, какой она любит.

Сейчас же перед ней дымилась чашка с густой черной жижей. Дианка пила по утрам двойной эспрессо без сахара и заедала “цезарем” с креветками. Лена не любила ни эспрессо, ни морских гадов, ни вонючий “грана падано”, которым кухарка щедро сдобрила салат.

Но деваться некуда. Суховской и так смотрит пристально, будто что-то подозревает.

Решившись, Ленка поднесла чашку к губам, сделала осторожный глоток и… поняла, что ее сейчас вырвет.

Как только пьют эту гадость?!

Она поспешно отставила чашку, но не успела скрыть выражение отвращения на лице.  Да еще от резкого движения часть кофе выплеснулась на белую скатерть.

Ленка с ужасом поняла, что все взгляды устремлены на нее. Мать смотрит вопросительно, отец – хмуро, а Игорь… Игорь делает знаки глазами, но она же не телепат, чтобы мысли читать!

– Ди, что с тобой? – первой заговорила Тамара.

– Дочка, что-то не так? – прищурился Суховской.

Спохватившись, лже-Диана изобразила улыбку:

– Нет-нет, все в порядке, просто… кофе горячий.

И, с трудом сдерживая желание попросить воды, чтобы запить эту горькую дрянь, наколола листик салата на вилку.

Глава 2

Тамара Суховская смотрела на дочь и думала, что за столько лет не сумела ее полюбить. Диана так и осталась чужой. Да и само слово “дочь” произносилось с трудом.

Впрочем, тогда, двадцать два года назад, казалось, что она поступает правильно. А сейчас? Стала бы она устраивать такое, если б знала, как все обернется?

Ей еще нет и пятидесяти, а она уже чувствует себя старухой – одинокой и никому не нужной. Борис терпит ее, но не любит. Да он и не старался ее полюбить. Все свое внимание, нежность, любовь и заботу он отдавал Диане – девочке, которую считал своей дочерью.

Иногда Тамаре хотелось сказать ему правду и посмотреть, как изменится его лицо. Сможет ли он по-прежнему любить Диану, зная, что она чужая ему? Но она не решалась. Борис убьет ее. Нет, не убьет, ему эти методы чужды, но сделает ее жизнь совершенно невыносимой. Он не простит предательства. Может, потому и не смог полюбить жену? Чувствовал, что она обманула его в самом начале?

А ведь начиналось все не так плохо, обещая счастье и безоблачное будущее…

Тамара только-только окончила педагогический институт. С красным дипломом. Вся жизнь была впереди, стелилась перед ней красной дорожкой. Тамару Ягодину ждала прекрасная карьера. Она любила детей, ей нравилось учить их доброму и вечному. К тому же ей предлагали аспирантуру и место в родном институте. Да и куратор вызывал у нее самые теплые чувства. Даже как-то вскользь упомянул, что давно собирается развестись с женой, ждет только появления большой и чистой любви.

Это ли не знак свыше?

Отметить красные дипломы в модном ночном клубе предложила одна из подруг. Ведь после выпуска их должно было раскидать по стране. И кто знает, когда им доведется еще вот так собраться вчетвером?

Тамара купила маленькое черное платье, которое ей безумно шло, подчеркивая изящную фигурку лесной феи. Распустила волосы, предварительно накрутив локоны на сваренные в кастрюльке бигуди, пожертвованные соседкой по комнате. Накрасила глаза, подвела губы розовым блеском. С удовольствием оглядела себя в небольшом зеркале – хороша.

Надела одолженные соседкой туфли на шпильках и отправилась праздновать. Она это заслужила после стольких лет усердной учебы.

Трое мужчин к ним за столик подсели практически сразу. Вели себя вызывающе, распускали руки. В общем, испортили праздник. И самое ужасное, что их никто не пытался приструнить. Не выдержав, Тамара обратилась к проходившему мимо официанту, но тот только пожал плечами. Мол, бывает.

А ее подруги даже не возмущались. Пищали, когда их тискали, потом жеманно смеялись. И Тамара почувствовала себя чужой на этом празднике.

Она отлучилась в туалет и сообщила догнавшей ее Ирке:

– Мне они не нравятся.

– Ой, да брось, – отмахнулась подруга. – Классные мужики, щедрые – шампусик нам за двадцатку заказали. Мы б сами взяли такой?

– Дело не в шампанском, – попыталась объяснить Тамара, – мы же хотели вместе посидеть напоследок.

– Можем завтра в кафе сходить, а сегодня нам хочется повеселиться. Ты с нами?

Тамара покачала головой.

– Ну и ладно, – хмыкнула Ирка, – все равно на тебя не хватило б.

В чем-то Тамара даже понимала подруг. Веселья в их жизни было не так много. Но эти наглые менеджеры, обмывавшие какой-то удачный контракт, ей не нравились. Ясно ведь, что им надо лишь одно и на один раз. “Большой и чистой” тут даже не пахло.

Тамара решила вернуться в общагу. Но не успела. Официант, тот самый, который отмахнулся от нее полчаса назад, подошел, подхватил под локоть и проговорил в самое ухо, чтобы она услышала, несмотря на громкую музыку:

– Господин Суховской желает с вами побеседовать. Не рекомендую отказываться.

Тамара несколько секунд непонимающе смотрела на него. Что? Кто? Какой господин?

– У вас есть камеры? – вдруг спросила она.

– Что? – теперь пришла очередь официанта удивляться.

– Камеры видеонаблюдения.

– Есть… – он все еще не понимал.

– Если меня изнасилуют и убьют, на камерах будет видно, что это вы тащили меня к маньяку, – пояснила она.

– Ну и фантазия, – покачал головой официант и добавил: – Идемте.

Борис Суховской оказался… взрослым. На вид ему было под сорок. А может и больше. Тамара оробела сразу, как его увидела. Застыла в дверях вип-кабинки.

Мужчина поднялся, приветствуя ее, и пригласил войти. Он был не слишком высокий, но крепкий, с широкими плечами, которые пиджак только подчеркивал.

– Борис, – произнес он, протягивая широкую ладонь.

– Т-тома… т-то есть Тамара… – она окончательно растерялась.

Борис сам взял ее руку, слегка пожал. Тамара вздрогнула от прикосновения, но забирать ладонь не стала.

Мужчина так и подвел ее к диванчику, усадил, затем разместился напротив.

Тамара смутилась окончательно. Не зная, что делать дальше, она принялась рассматривать интерьер. Три условные стены из стекла и металла. Плотные занавески – можно поднять и смотреть на людей или опустить и уединиться. Сейчас они были зашторены, оставляя Тамару наедине с незнакомым мужчиной.

Но страха почему-то не ощущалось, только смущение и немного неловкости.

А вот четвертой стены не было вообще. Кабинка располагалась на третьем ярусе, под ней – столики. Еще ниже – танцпол. Отсюда хорошо просматривался столик, где остались ее подруги. Ирка с Оксанкой уже вовсю целовались с менеджерами. А вот Люды и ее кавалера не было видно. Наверное, отправились танцевать.

Борис проследил за ее взглядом и кивнул.

– Так я тебя и заметил.

Тамара покраснела. Он все видел и бог знает что о них подумал. И вдруг разозлилась, сжала кулачки. Какое ей дело, что подумал этот незнакомец? Если он начнет ее лапать, как те менеджеры, она закричит.

– Что вам от меня нужно? – Тамара посмотрела ему в глаза, намереваясь прояснить этот момент.

Мужчина не смутился.

– Мне нужна жена, – ответил он. И не отвел взгляда, позволяя убедиться в искренности своих слов.

– Жена? – Тамара удивилась. – Но причем здесь я?

– Ты мне понравилась.

А потом все закрутилось.

Борис оказался мужчиной, который исполнил все ее мечты. Тамара переехала из общаги в большой особняк с прислугой и собственной огромной ванной. У нее появился неограниченный кредит в самых дорогих магазинах. Ей открывался совершенно новый мир.

Она стала Тамарой Суховской через четыре месяца после знакомства. И, наверное, должна была чувствовать себя абсолютно счастливой, если бы не одно “но”: Борис ее не любил.

Нет, он не обижал ее. Напротив. Был внимателен к ее словам, никогда не повышал голос, не жалел денег. Но любви в его взгляде не было.

А еще он хотел ребенка. Сразу сказал ей об этом. И Тамара думала, что, когда появятся дети, придет и любовь. С его стороны, конечно. Сама Тома любила мужа безоглядно и очень боялась его потерять.

Когда после свадьбы прошло три месяца, Тамара забеспокоилась. Борис ничего не говорил, но она ловила на себе его задумчивые взгляды. Что если он уже жалеет о своем выборе? Вокруг столько молодых и красивых женщин, мечтающих занять ее место.

Клинику Тома выбрала самую дорогую. Там обещали полную конфиденциальность. К счастью, она оказалась совершенно здоровой. Стало легче, но ненамного. Ведь нужно было еще убедить Бориса, чтобы и он поехал в клинику на обследование.

Разговор оказался сложным. Тамара подготовила целую речь, принесла результаты анализов и все равно ужасно трусила. Впрочем, муж отреагировал довольно спокойно. Все же он очень сильно хотел ребенка. И уже на следующий день супруги Суховские сидели напротив доктора Морозова, который с гордостью рассказывал о самой высокой статистике по стране.