– А че, поп, сказано ведь: «Ударили по правой щеке, подставь и левую. Подставляй!» – сказал дыша перегаром.
Храм замер.
Бледное лицо отца Лазаря раскраснелось, а глазах уже не было кроткости, молнии сверкнули в них.
Хук слева впечатавший наглеца в стену, был великолепен, достоин мастера спорта по боксу, его отец Лазарь получил до поступления в семинарию.
Наглец упал на пол.
– Сказано также, какой мерой меряете, – ответил батюшка кротко, – такой и вам будет отмерено!
Храм ахнул.
– Что там, что там, – ссохшаяся старушка в черном вдовьем платочке затеребила рукав сутаны диакона Петра. Из-за маленького роста она не видела, что происходит у алтаря.
– Че, че там происходит?
Дьякон с важным видом ответил:
– Батюшка Лазарь Евангелие молодому человеку объясняет…
Десяток энтузиастов с удочками, с азартом вглядывались в мутные, стылые воды реки и, время от времени выбрасывали на берег сверкающие тушки немалых рыбин. Иван Савелович пристроился немного повыше по течению, забросил удочку в речку. Ждал поклевки недолго. Не прошло и часа как в ведре бились два крупных, с пол руки, тайменя. К двадцать первому веку в промышленном, изгаженном стоками регионе, о тайменях давно позабыли. Но после Переноса в Вельку зашла рыба с верховьев и низовьев, так что река кипела от разнообразной рыбы. Рыбалка начала увлекать.
Азартно закричали молодые голоса. Старик повернулся. На берегу распласталась громадным, блестящим и слабо шевелящимся мешком вытащенная трудармейцами сеть. Между тонкими нейлоновыми нитками бились здоровенные, метр и более таймени, щуки, какие-то осетровые и другие рыбы, названия которых старик даже не знал. Рядом мелочь – рыбешки грамм по двести-триста. Спустя час парни перебросали добычу в наполовину заполнившийся кузов грузовика, а Иван Савелович выловил небольшую, с полметра, щучку и десяток здоровых, с ладонь, карасей. Можно и дальше ловить, но зачем? Дай бог эту добычу переработать! Старик собрался и направился домой.
Иван Савелович распотрошил рыбу, потроха отправились в ведро, а готовые тушки доверху забили морозилку холодильника. Через час на кухонной плите, распространяя густой рыбный дух, остывала трехлитровая кастрюля с приготовленным по всем правилам супчиком. Старик предпочел бы настоящую уху, с водочкой, вот только жене ее пока нельзя. Зачерпнул деревянной ложкой варево, осторожно подул. Вроде бы неплохо.
Пронзительный свистнул дверной звонок. Ивана Савеловича удивленно поднял густые, полуседые брови и положил ложку на стол. Собака, захлебываясь в лае, кинулась к двери, хвост яростной дробью застучал по полу.
– Кого это нелегкая принесла? – удивился Иван Савелович. После увольнения с Магнитогорского металлургического комбината, он вернулся в родной город и вел уединенную жизнь. Друзья детства давно уехали из неперспективного города, а иные успели переселиться на погост, так что навещать некому.
Иван Савелович подошел к двери и наклонился над собакой.
– Как не стыдно гавкать на весь подъезд? – укоризненно покачал головой.
Пес, казалось, понял человека, замолчал и виновато отвернулся, только хвост продолжил вышибал по полу нервную дробь.
Старик загнал собаку в спальню и открыл дверь. На пороге стояла парочка странного вида, старик видел их первый раз в жизни. Небольшого роста мужчина с откормленным лицом, в мятом черном костюме с галстуком, похожий на чиновника средней руки. В руке видавший виды портфель. Немного позади – немолодая женщина с листом бумаги в руках, лицом напоминающая обиженную мышку.
– Здравствуйте, – вразнобой произнесла необычная парочка. Иван Савелович, выжидательно посмотрел на пришельцев и кивнул в ответ.
– Иван Савелович? – высоким, тонким голосом осведомилась женщина. Мужчина смотрел на старика безразличными, слегка выпуклыми, словно при базедовой болезни, глазами.
– Да, это я! – подтвердил Иван Савелович. – А вы кто?
– Мы из службы занятости, – внушительно провозгласил «чиновник», – К вам мы вот по какому делу. Вы до пенсии работали металлургом?
Глаза Ивана Савеловича мечтательно затуманились. Сердце забилось быстрее, старик невольно потер левую сторону груди. Ему даже снилось, как течет, брызгая огненными искрами, пышет жаром река расплавленного металла. Он скучал по родному цеху, по нелегкой работе металлурга. Ведь в сущности, он еще не стар, и шестидесяти нет, но уже заранее записал себя в старики.
– Да, – протянул задумчиво Иван Савелович и посторонился, – проходите.
Чиновник зашел в крохотную прихожую хрущевки, огляделся и поджал маслянистые губы. Женщина неожиданно тоненько, как мышка, чихнула, удостоилась гневного взгляда коллеги и тут же сконфуженно уткнулась в вытащенный из кармана розовый платочек.
– Гав, гав! – запротестовали из-за двери спальни.
– Кто там у вас? – спросил мужчина.
– Собака, – терпеливо ответил Иван Савелович.
– Не люблю собак, – сказал со значением чиновник, подняв указательный палец вверх. Выглядел он торжественно и строго, как истинный государственный муж, с достоинством несущий тяготы муниципальной службы, – Но ближе к делу. Городу нужны люди вашей профессии. Началось строительство металлургического завода, и мы уполномочены предложить вам вернуться на работу, – он расстегнул портфель и протянул пластиковый файл с листком старику, – посмотрите, пожалуйста. Пенсию, разумеется, вам продолжат выплачивать.
Служба занятости, по заданию Соловьева, потребовавшего работать с специалистами индивидуально, выезжала с предложениями по домам. Разыскивали токарей, слесарей, металлургов, химиков, геологов, конструкторов и других рабочих и специалистов дефицитных специальностей. В поисках кандидатов перерыли все возможные базы данных, включая полицейские. Гребли всех, даже тех, кто по возрасту мог быть только наставником, их опыт после Переноса – бесценен.
На лице Иван Савеловича едва заметно дернулся уголок рта: мысленно поморщился. Раздутых самомнением чинуш Иван Савелович, мягко говоря, не любил.
– Сам заместитель главы города по промышленности и планированию подписал! – с гордостью в голосе добавил чиновник.
Старик, не слушая пришельца, неспешно достал из файла листок, глаза проворно побежали по строчкам. Остановившись в конце, старик едва не присвистнул от удивления. Цифра на бумаге соответствовала зарплате, получаемой стариком в Магнитогорске до злополучного разговора с начальником цеха Полухиным и увольнения, и была существенно выше среднегородской. А еще там была приписка о полуторном пайке. Все это грело душу, но самое главное – он вновь востребован! Такой шанс вернуться он не мог упустить! Нет, если бы звать пришел начальник цеха, он никогда бы не вернулся обратно. Но сейчас, когда тот остался в далеком двадцать первом веке, пусть заочно, но все же утрет ему нос! Такой шанс он не мог упустить. Да и увеличенный паек с весьма приличной зарплатой не помешают.
Чиновник, внимательно наблюдавший за мужчиной, раздвинул губы в благожелательной улыбке:
– Ну и что вы решили?
– Что? – в первое мгновение Иван Савелович не мог сосредоточиться на вопросе, затем, когда до него дошло, невольно улыбнулся и кивнул, – Конечно, да!
***
После памятного выступления по телевизору Соловьева о нападении хроноаборигенов на Селинное, прошла неделя.
Сергей, водитель-дальнобойщик, все эти дни проходил под впечатлением: хмурый и неразговорчивый. Особенно поразили и даже испугали рассказы спасенных пленников. Он уже не воспринимал местных абстрактно, как раньше. Живут и живут, а какое дало Сергею до них? Если аборигены прорвутся в город, то будут убивать. В воображении все чаще возникали окровавленные тела детей и жены и тогда кадык конвульсивно дергался. Нет, не хочу, сделаю все, чтобы такого не произошло! Он здоровый и сильный, будет отсиживаться в тылу? Нет! Он, мужчина и, значит, обязан защитить.
Наконец принял окончательное решение, такое же решительно и бесповоротно, как всегда.
Когда в двери проскрежетали ключи, на улице смеркалось. Жена, Машенька, вернулась с вечерней смены.
– Сережа, – послышался голос жены супруги из прихожей, – Ты где?
– Я на кухне, проходи сюда!
На пороге Маша застыла с удивленно раскрытым ртом и было от чего. На столе распространяла дразнящий аромат сковородка с зажаристыми до золотой корочки сладкими речными карасиками. Рядом тарелки с рыбной и мясной копченостью, но не это удивило Машу. Посредине стояла вскрытая, но еще полная бутылка «Finki». Ее Сергей привез из последней поездки в Санкт-Петербург, до Переноса он только вернулся из очередного рейса. Сейчас отдыхал – работодатель исчез вместе с остальной Россией, но уже подумывал куда устроиться. В городе начался промышленный бум и предложений по работе для водителей было множество.
– Так… – «лисьи» глаза Маши обежали стол и опасно сузились, – Я не поняла, по какому случаю пьянка?
Сергей не был противником алкоголя, но! Как говорилось в одном хорошем фильме под хорошую закуску и в хорошей компании. Да и профессия-дальнобойщик не позволяла дружить с «зеленым змием».
– Сядь, – Сергей произнес таким голосом, что жена, тревожно стрельнув глазками, подчинилась и присела на стул напротив окна.
– Выпей, – Сергей налил до краев рюмку водки и пододвинул стакан с газировкой.
