Сага о Мрачных Водах. Призраки Перламутра
– Пусть только попробует нас не свозить в этот раз! – рыкнул Энтони.
– И почему этот старикашка такой ворчливый? – хмыкнула Беатрис.
– Часто роняли в детстве вниз головой, вот почему! Постоянно приходиться ему угождать.
Миса украдкой взглянула на Энтони. Он знал, о чем она думала в этот момент.
Все ли с ним в порядке?
Вот, о чем ее мысли. Энтони знал, что Миса все еще не выпускает из головы происшествие у аквариума с дельфином в «Первой Лагуне».
«Ничего серьезного не случилось… это просто ерунда какая-то! Не стоит обращать на это внимание. Это ничего… не значит» – говорил себе Энтони.
– Энтони прав, – Матео провел пятерней по волосам, – никуда этот морской волк Мэтью от нас не денется. Отвезет нас куда мы захотим, как пить дать. Главное – не забыть дать ему выпить! Ха! Ловко сказанул! Бутылочка чего покрепче… прихватим что-нибудь у Луи, и ворчливый рыбак станет нашим штурманом на весь день!
Матео зевнул и потянулся.
Миса, положив голову на плечо Энтони, взглянула на море и произнесла на выдохе:
– Всю жизнь живу у моря. И оно все также прекрасно.
«И чертовски опасно».
– Дядя попросил меня не задерживаться сегодня, – вспомнил Энтони, – мне кажется, что он не хочет, чтобы мы гуляли в ночи.
– Но сейчас только вечер! – подметила Беатрис. – И я еще не съела свой бургер!
– Я же сказал, Беа, «в ночи». Он что-то знает. Определенно.
– Думаешь? – нахмурился Матео.
– Да. Сегодня он говорил гораздо туманнее, чем обычно. Про эти исчезновения и смерти… порой мне кажется, он что-то от меня скрывает. Все те годы, что я его знаю.
– Энтони.
Миса заставила его посмотреть на себя.
– Он – твой дядя. Твой единственный родной человек. Стал бы он от тебя что-то…
– Защитить. Понимаешь, Миса? Он всегда меня защищал. Возможно, он не хочет говорить мне о том, что может подвергнуть меня опасности. И нас с вами.
– Хм, об этом я не подумала. Возможно, когда придет время, он все расскажет. Ты сам видишь, куда все это ведет. Раненные животные, демонический дельфин, жертвы моря. Такого не было раньше. Так ведь?
Она взглянула на Матео, как на самого образованного и осведомленного обо всем на свете члена их компании.
Матео, заметив, что от него ждут новой порции информации, поправил очки, выпрямился и прокашлялся.
– Признаюсь вам, я уже наведался в архив…
– Куда ты наведался?! – оборвала его Беатрис. – А мне не сказал?
– А тебе было бы интересно?
– Конечно, нет! Но ты мог бы и сказать!
Матео закатил глаза.
– Ох, Беа, давай потом об этом. В общем… я постарался собрать информацию о похожих смертях в Сапфировом море. Такое уже случалось. Несколько лет назад. И периодичность этих событий варьируется. Возможно, это продолжалось от года до семи лет. Точно не могу сказать. Но последний случай был именно семь лет назад.
– Семь лет…
Энтони задумался.
«Семь лет назад мама и папа погибли в автокатастрофе. А я и не помню, что тогда случилось. Никогда не интересовался новостями».
Он отклонился на спинку стула и взглянул в сторону моря.
– А что потом? Все закончилось? – пыталась разобраться Миса.
– Да, – кивнул Матео, – все закончилось. В какой-то момент происшествия перестают случаться. Или же про них перестали писать. Но все очень и очень напоминает прошлые события. Те же травмы. Те же повреждения и исчезновения туристов. Чаще по ночам. Но никаких демонических дельфинов. Это что-то новенькое.
На этой ноте перед ними появился Луи, оставшись совершенно незамеченным. Друзья в первую очередь обратили внимание на запах еды.
– Так-так! Держите креветки. Беатрис, тебе бургер. Парни, вам чипсы. Миса, твоя лапша. И пиво. Много пива! Ха-ха!
– Спасибо, Луи! Как всегда бесподобно! Объедение!
– Налетайте! И приятного аппетита, ребята!
Луи оставил друзей наедине, а сам вернулся на кухню и занялся уборкой.
Беатрис потянулась и заявила:
– Ребята, я сегодня вымыла десять тюленей и почистила три ведра рыбы! Я чертовски устала! Давайте не будем говорить о грустном. Я ужас как голодна! А потом мы с тобой, Миса, моя дорогая, идем на танц-пол! И отговорочки твои не принимаются! В этот раз не прокатит, моя хорошая. Ты поняла меня, милая?
Беатрис разрядила атмосферу вечера. Энтони тоже был рад, что они больше не стали обсуждать трагические и загадочные события наступившей реальности.
Взошла вторая луна.
Вкусно поев, девушки пустились в пляс.
Миса и Беатрис сразу начали с медленного танца, а потом перешли к более веселым и игриво-страстным движениям, оставив молодых людей сидеть за столиком.
– Классные у нас девчонки, да, Энтони? – Матео допил свое пиво.
– Нам повезло, ты прав, – Энтони не сводил взгляда с Мисы. – Все складывается слишком хорошо, тебе так не кажется?
– О чем ты? Думаешь, эти события как-то коснутся нас?
– Надеюсь, что до этого не дойдет.
– И все же… я же вижу, что тебя что-то гложет. Расскажи.
Энтони оторвал взгляд от танцующих и хохочущих девушек. Он сделал еще один глоток пива и сообщил Матео свою мысль:
– Если то, что происходит сейчас, уже было когда-то, мой дядя точно должен об этом знать. И мистер Мартинес, вероятно, тоже.
– Хочешь спросить у своего дяди об этом? Поговори с ним. Я не думаю, что он откажет тебе.
Энтони стянул бандану с головы и снял темные очки со лба, оставив все на столике.
– Дело не в том, знает мой дядя про это или нет, Матео, – сказал он другу, – он должен знать. Определенно. Я это не просто чувствую, а понимаю головой. Просто знаю.
– Тогда в чем же дело?
– В подозрениях.
– Подозрениях? Энтони! В чем подозрения?
Миса и Беатрис кружились в резвом танце, а за ними простилалось море, полное темных тайн и загадок.
«Что же не так с этим морем?» – мелькнуло в голове у Энтони.
– Что за подозрения, Энтони? Что ты хочешь понять? – не унимался Матео, расспрашивая друга.
Энтони отодвинул стакан с пивом в сторону, наклонился к Матео ближе и почти прошептал:
– То, как мой дядя лично замешан в этом кошмаре.
Глава 5. Семейство Грейтс
– Почему ты полюбила меня?
– Ты – один из немногих, кто заслуживает счастья в этом гребанном мире.
– Неужели? Ты, правда, так думаешь?
– Мы с тобой – счастье друг для друга, Шон. Я долго его искала. И свое не отпущу никогда.
Его руки скользнули по моей талии, за спину и легли на ягодицы. Шон прижался ко мне, и я чувствовала его горячее дыхание на своем лице.
– Прости за такие вопросы перед свадьбой. Это было глупо с моей стороны.
– Это нормально. Ты просто устал. Мы наконец сможем побыть наедине вдали от этих хлопот. Ты же этого хотел?
– Ты даже не представляешь, как давно. Надоели они все, понимаешь? Я хочу проводить время только с тобой, Айс. Как у нас было в начале.
– Мы это сможем вернуть. Сегодня.
– Они никогда не оставят нас в покое.
Я прикладываю палец к его губам. От бороды мне щекотно.
– Тише, Шон. Этот день только наш.
Я потягиваюсь на носках, убираю палец и целую его. Под моими ладонями – его сильные руки, его плечи. Они подхватывают меня, и я подлетаю в воздух. Мои ноги обвиваются вокруг его пояса. Шон прижимает меня к себе, начинает кружить, а я смеюсь.
Вот бы этот день никогда не кончался.
– Ой, Шон, осторожно! Машина! Машина!
– Не переживай! У меня все под контролем!
– Сейчас голова закружится! Божечки!
И все равно смеюсь.
Он останавливается и помогает мне встать на землю. Голова слегка кружится. Но это приятно.
– Прости, Айс. Не сильно закружил?
– Конечно, сильно! Но мне понравилось! Иди сюда.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я наклоняю голову в сторону и шепчу ему на ухо:
– Ты же бросил мусор в багажник?
Короткая пауза. Он неловко жмурится.
– Ах, черт!
– А я тебе говорила! Давай, беги. И нам пора выезжать.
– Я мигом!
Он хватается за голову и бросается наутек к дому. Отчего мне так смешно?
Я заглянула в салон и осмотрела задние сиденья, на которые мы сложили весь провиант для поездки. Коврик здесь, пакеты с едой тоже. Полотенца. Футболки и шорты. Крем для загара, плавки.
– Так-так… вроде все взяли.
Я села на переднее сиденье и принялась дожидаться Шона, поглядывая в зеркало заднего вида. В отражении виднелся наш дом, который мы сняли для отдыха вдали от города.
Не думала, что предсвадебная суета так меня доконает. Все свалилось на его родителей. С отцом я не общаюсь после смерти мамы семь лет назад. Они уже тогда были в разводе. Мне повезло встретить Шона так скоро, иначе я бы совсем одичала. Мы сразу сказали его родителям, что не хотим пышных празднеств. Нам нужны только мы сами. И больше ничего.
Шон бежит ко мне с мешком мусора в руке. Я рада, что он наконец начал заниматься бегом по утрам. Когда мы с ним познакомились он не был в такой подтянутой форме. Вместе заниматься зарядкой по утрам гораздо легче. Взаимная поддержка – залог постоянных тренировок.
Возвращается. Надел голубую рубашку. Шону чертовски идут рубашки. Жаль, что он не любит их носить так же часто, как мне хотелось бы его в них видеть. Постоянно эти футболки с принтами! Займусь его стилем после свадьбы. Ничего, потерпит и привыкнет.
А вот с бородой он не прогадал. Я долго возражала против этой затеи. Но сейчас, глядя на такого нового Шона, я понимаю, что ему очень идет. Уже и забыла, какой он, когда бритый.
Шон бросает мусорный мешок в багажник и садится за руль рядом со мной. Закрывает дверь и сразу пристегивает ремень.
– Ты помнишь куда ехать? – спрашивает он меня.
– Нужно будет свернуть после билборда направо. И дальше следовать указателям к озеру, – я пристегиваюсь.
– Отлично. Подскажешь, если что?
– Конечно.
Шон завел мотор, и мы двинулись в путь. Я расслабилась в кресле и включила кондиционер. Так приятно просто ехать с ним и смотреть в окно.
– Жаркое лето выдалось, да?
– И каждое следующее знойнее предыдущего, – киваю я в ответ, – как твоя мама справляется с такой жарой?
– Она очень рада, что мы наконец установили ей кондиционер. Без него она бы давно с ума сошла.
– Вот и отлично. Это меньшее, что мы можем для нее сделать.
Его мама, действительно, сделала для нас с Шоном многое. Без нее я бы не справилась. Она меня сильно поддержала после смерти моей мамы. Вернее, после ее исчезновения семь лет назад.
– Давай еще подумаем, чего нам еще в квартиру не хватает.
– Да, вроде, все есть.
– Я хочу поменять кровать.
– Кровать?
– Нам с тобой… бывает тесно.
– Я занимаю так много места? Или ты…
Он поворачивается ко мне и видит мой нахальный взгляд.
– Ты шутишь, Айс? Тот раз, когда мы с тобой скатились на пол, еще ни о чем не говорит!
– Дело не только в этом, Шон! Я серьезно! Давай купим новую кровать и начнем жизнь после свадьбы в новой постели.
– Звучит заманчиво. Черт возьми! Ты умеешь меня убедить. Завтра займемся этим?
– Да, я найду все каталоги. А сегодня… я хочу отдохнуть тобой.
Ему нравилось, когда я так говорю. Все эти фразы «дышать тобой», «отдыхать тобой», «радоваться тобой». Шона они быстро заводили. Он считает это чертовски сексуальным. И сказал это мне только после трех лет отношений, словно, стеснялся чего-то. Глупыш!
– Вот тот самый билборд, Шон! Смотри! Давай направо.
Надпись на билборде гласила «Спасем южных пингвинов вместе». И картинка семьи милых пингвинов у моря, ждущих скорого пополнения.
Мы чуть не проехали поворот, а потому Шону пришлось сделать крутой вираж, чтобы завернуть.
– Теперь куда?
– Просто прямо. А там будет знак на съезд к озеру.
Снять дом у озера – классная идея. Мы долго искали место, где бы дом стоял непосредственно у воды, но цены за такое удовольствие оказались колоссальными. Четыре тысячи пойко в день! С ума сойти! В итоге выбрали дом в пяти километрах от озера. Тоже неплохо. И гораздо экономнее.
Остальную часть поездки я смотрела в окно, стараясь наконец расслабиться после тяжелой недели. За окном танцевали зеленые елки. Они словно кружились, когда мы проезжали мимо.
Никакого города.
Никакой суеты.
Никакой работы.
Никаких свадебных хлопот – они уже в глотке у меня застряли.
Только я и Шон. Мир подождет.
– Вижу озеро!
Шон свернул у нужного указателя, и мы поехали вниз по извилистой неровной лесной дороге.
Машину начало нести быстрее.
– Шон! Шон! Притормози, а то занесет!
Я вжалась в кресло.
– Все в порядке! Сейчас-сейчас!
Он вдавил педаль тормоза. Впереди оказался крутой спуск. Машина покатилась сама.
– Вот черт!
– Что делать будем?
– Попробую поставить на ручник.
– Это не опасно?
До озера оставались считанные метры. Перспектива искупаться быстрее, чем мы планировали, не радовала.
– Шон!
Нас несло.
– Проклятье!
Он крепко сжимал руль обеими руками и давил на тормоз.
– Останавливайся!
Машина наконец начала замедлять ход. Шон с силой дернул за ручник. Резкий толчок.
И мы стоим.
В паре метров от нас – лазурная водная гладь.
Моя левая рука вцепилась Шону в коленку, а правая в ручку двери.
Из легких судорожно вышел воздух.
– Приехали…
И я слышу смех.
Его смех!
Черт подери! Он еще и смеется! Мы чуть не потонули!
– Шон! Перестань! – я ударила его кулаком в плечо.
– Прости, Айс. Ты так испугалась. Это очень забавно.
– Да, что забавного?
– То, что нам ничего не угрожало.
– Чего?
– Я сам поддавал газу, а ты не замечала.
– Проклятье, Шон! Я же испугалась!
Я с силой токаю его в плечо снова.
– Придурок!
– Это всегда так весело, когда ты боишься всякой ерунды.
– Ох, Шон…
Он наклоняется ко мне и целует. Злится больше не получается. Мой будущий муж бывает идиотом. Но я люблю даже эту его сторону. Без нее жизнь стала бы тоской смертной.
– Прости, больше так не буду. Обещаю.
С укором смотрю на него. Врет же, падла. Нагло врет и не краснеет!
– Конечно же, я соврал!
– Вот дурашка! – снова толкаю его в знак мести.
Я открываю дверцу и выхожу на улицу. Под ногами – мягкая свежая примятая трава. Впереди – блестящее на солнце озеро в окружении зеленых деревьев. К воде ведет короткий спуск. И маленький песчаный берег.
И никого вокруг.
Мы наконец одни.
Звуки дикой природы словно райская услада. Никакого шума машин, грохотания поездов в метро, толпы людей на Перламутровом Пляже. Единственное, что меня не раздражало в городе – топот пингвинов по песку. Милые создания. Грех злиться на них.
Покоем я наслаждалась недолго. Сильные руки подхватили меня и понесли прямо к воде.
Шон уже успел раздеться и остаться в одних плавках. Но не я!
– Шон! Шон! Что ты делаешь? Не надо меня в воду! Я еще не…
Но останавливать его надо было, когда мы еще в машину не сели. Вокруг полетели водные брызги. Шон заходил в воду, утаскивая меня с собой.
– Черт возьми, Шон! Без твоих выходок ни одна поездка не обходится!
А он даже не слушал.
Мне пришлось прижаться к нему как можно сильнее, чтобы он меня в воду не бросил. А он хотел. Черт возьми! Он хотел бросить меня в воду, но у него ничего не вышло из-за моей крепкой хватки. Я замком сцепила руки вокруг его шеи.
Тогда Шон просто зашел на глубину и отпустил меня, когда уровень воды дошел до груди.
– Поэтому ты и выходишь за меня замуж, разве нет? Ты хочешь, чтобы я тебя всегда развлекал.
– Придурок! У меня только одна сменная рубашка и шорты.
– Вот и наденешь их на обратном пути, а это…
Этот взгляд… я знаю этот хитрый коварный взгляд! Он уже готов сделать это…
– Нет, Шон! Нет! Прошу!
Остановить его невозможно.
Он опустил свои руки под воду и схватился за край моей футболки. Я пыталась бороться с ним, но все тщетно. В воде это делать гораздо сложнее. Шон потянул за футболку, пытаясь избавить меня от нее. И я сдалась.
Конечно, сдалась. Всегда сдаюсь. Потому что мне это нравится.
– Ты была права, когда сказала, что не успела раздеться. Я решил это исправить!
Он отбросил мою футболку в сторону, и она осталась плавать на поверхности воды.
– Шон!
А потом он набирает воздух в легкие и ныряет под воду. Я чувствую, как его пальцы аккуратно стягивают с меня шорты, и смеюсь. Щекотно.
– Шон! Боже! Что ты делаешь?! Шон!
Я оглядываюсь по сторонам – только бы никто нас не увидел.
Он выныривает с моими шортами в руках и пускает их плавать вместе с футболкой.
Поскольку я даже не успела надеть купальник, то осталась в одних трусиках.
– Так-то лучше, – он нахально улыбается, довольный собой.
– То ли еще будет…
– Иди ко мне, милая.
Сопротивление бесполезно.
Признаюсь честно, я и не хочу сопротивляться.
Шон целует меня в губы, в подбородок, в шею, спускается ниже… и даже, когда он уходит под воду, я чувствую его губы на своем теле.
– Только не снимай тру…
Снял.
Он вынырнул передо мной с белыми трусиками в зубах.
– Извращенец!
Шон пустил их плавать по воде. А потом его руки снова полезли под воду.
– Шон. Ты серьезно?
– А почему бы и нет? Мы ведь одни. И нам никто не помешает. Это наш день. И я хочу провести его так, как мы любим.
Шон снял плавки и отбросил их за спину.
– Добился своего, да? Теперь доволен?
– Ты сама сделала меня самым счастливым человеком на свете.
– Не я сделала. А позволила тебе самому стать им.
В ответ он обнимает меня и прижимает к себе. В воде мы еще этого не пробовали. Шон рассказывал, что давно об этом фантазировал, но удобного случая не было.
И вот момент настал.
А я не хотела, чтобы это заканчивалось. Мне не хотелось выходить из воды. Я была готова весь день целовать его и обнимать, пока рыбы не съедят нас в ночи.
И в этот миг единения, в миг блаженства, душевного отдыха и телесного наслаждения… появились они.
– Подожди, Шон.
Я уперлась руками в его грудь и отодвинулась в сторону.
– Что такое?
– Ты слышишь?
Он потянулся и оглянулся по сторонам, пытаясь прислушаться к голосам, раздающимся из леса. Голосам, становившимся для меня все звучнее и звучнее.
– Люди…
– Проклятье, Шон! Надо вылезать и одеваться сейчас же! Кто-то идет!
– Что за облом? Черт! Черт!
Шон принялся быстро хватать нашу одежду, плавающую неподалеку. Он мигом передал мне футболку и шорты. Сам нацепил плавки. Мы помчались к берегу, одеваясь на ходу. Это оказалось чертовски неудобно. Мокрая футболка противно липла к телу. Шорты нормально не расправлялись, а слипались так, что ногу не просунуть. Про трусы вообще пришлось забыть. Лишь бы прикрыться хоть как-то.
А голоса становились громче и громче. Целая компания людей неумолимо приближалась к нам.
– Давай я помогу тебе!
Шон помог расправить футболку на моем теле.
– Что будем делать?
– Ляжем на траву, словно искупались в одежде и ни о чем не подозревали.
– Думаешь, это хорошая мысль?
– А у тебя есть другие?
– Конечно, нет! Черт! Как же это все глупо!
– Попробуем от них отделаться. Может, они просто пройдут мимо?
– «Мимо»? Как же! Пришли небось тоже на пикник. Черт! Проклятые шорты!
Шорты никак не хотели натягиваться выше колен. Благо, Шон помог мне и с этим. Мы выбежали на берег и рухнули в траву на спины. Пытаемся отдышаться и сделать вид отдыхающей парочки, которой вздумалось покупаться в одежде.
– Где мои трусы, Шон?
– У меня.
Он показал мне свой кулак, из которого торчала белая ткань.
– Дай сюда. Надо запихнуть их в карман. Быстрее-быстрее, а то заметят.
В шортах Шона карманов не оказалось. Пришлось пихать их в мои.
– Просто лежим, словно ничего не услышали, хорошо?
– Да, да, просто лежим, – кивнула я и опустила затылок на траву.
Взяв Шона за руку, я старалась справиться с частым дыханием.
Теперь я смогла различить голоса:
– Смотрите! Это место занято.
– Поищем другое?
– Или познакомимся?
– Они там лежат. Видите?
– Давайте познакомимся. Может, мы сможем отдохнуть вместе с этими милыми людьми?
Мы с Шоном прикинулись спящими и закрыли глаза. Может, они не станут тревожить спящих людей?
Я ошиблась.
– Простите! – раздался над ушами женский писклявый голосок. – Прошу прощения!
Она будто пытается нас разбудить! Нет, нагло хочет нас разбудить.
– Простите!
Это было невозможно больше терпеть. Пришлось открыть глаза и «проснуться».
– Ой!
Женщина попятилась назад.
– Простите! Прошу прощения! Я не заметила, что вы спали!
Ага, как же!
Еще чего ты не заметила, слепая курица?
– Мы не хотели вам мешать! Мы и не думали, что здесь кто-то будет. Обычно это место всегда свободно. Мы живем неподалеку, а потому частенько ходим на Румяное озеро отдыхать всей семьей.
Пришлось развернуться и подняться с травы. Когда я увидела лицо этой женщины, то словно провалилась в сон. Будто… дальнейшие события происходили не со мной.
– Надеюсь, мы вам не сильно помешали?
На ней надеты желтая блузка в красный цветочек и белая летняя юбка. Светлые волосы завязаны в опрятный пучок, спрятанный под широкополой панамой. На меня смотрели пронзительные блестящие голубые глаза. Незнакомка придерживала ремень широкой сумки, из которой торчали полотенца. Ногти розовые с аккуратными блестящими узорами. На вид ей лет сорок. Возможно, на самом деле ей пятьдесят. Должна признать, весьма ухоженная дамочка.
– Меня зовут Изабелла Грейтс. Будем рады знакомству. А вы…
– Айс…
– Простите?
– Айседора. Меня зовут Айседора Блейс, а это мой жених, Шон. Мы снимаем дом неподалеку отсюда. Приехали на романтический пикник.
– Ой! Как мило! Вижу, вы времени зря не теряли! Еще не успели разложиться и сразу в воду!
Изабелла игриво засмеялась.
– Прошу прощения! Я все понимаю. Мы с Колином сами когда-то были такими. Колин! Иди сюда! Познакомься!
К нам присоединился рослый мужчина в желтой рубашке с зелеными киви и шортах из денима. Опрятная темная борода и зачесанные назад волосы. Золотые часы на левой руке и красные четки на правой.
– Да, милая? Добрый день. Мы вам не сильно помешали?
– Это Айседора и Шон. Они снимают дом неподалеку.
– А-а… тот самый дом? Который за поворотом после билборда?
– Да, верно, – кивнула я.
– Рад знакомству! Колин.
Он крепко пожал руку Шону, а потом мягко мою.
Кроме двоих родителей в этой семейке оказались дети лет десяти: мальчик и девочка. И пожилая супружеская пара. Дедушка и бабушка, по всей видимости.
– Семья Грейтс живет у Румяного озера уже не одно поколение. Это наши дети, Джейсон и Паола. И родители Изабеллы: Орабелла и хозяин поместья Грейтс – дедушка Грегори. Сейчас всем заправляем мы с Изабеллой.
– Поместье? – переспросил Шон.
– Да, наша семья издавна им владеет. Большая усадьба в три этажа с обширной территорией. И часть леса до автотрассы тоже принадлежит нам. Но мы ее не трогаем. Считайте, заповедник.
– А озеро?
– Румяное озеро принадлежит матери-природе. Мы им не владеем, но любим проводить здесь время всей семьей.
Мне отчаянно хотелось наконец остаться с Шоном наедине, и я предприняла первую попытку.
– Мы с Шоном можем поискать новое место. Ничего страшного. Мы еще не успели разложить вещи и… раз вам здесь так нравится…
– Да что вы! – воскликнула Изабелла. – Никуда не нужно уходить! Мы можем составить вам компанию! У нас есть вкусные сэндвичи, хот-доги, фрукты, газировка. Давайте устроим совместный пикник? А потом мы будем рады показать вам наш дом. У нас есть целый домашний кинотеатр. Уверена, что мы потрясающе проведем время вместе! Дети тоже будут рады новым знакомствам. Что скажете?
Я намеревалась дать отрицательный ответ, но тут к беседе подключились Орабелла и Грегори Грейтс.
– Что тут у вас случилось? – полюбопытствовала моложавая старушка с ожерельем из жемчужин на шее.
Жемчужное ожерелье…
Откуда у нее оно?
Весь жемчуг идет на производство пойко и принадлежит государству. Жемчуг – основная валюта. Вернее, главное сырье, используемое в приготовлении денег.
Если эта семья может позволить себе жемчужное ожерелье…
Какое же у них должно быть состояние?
Или же… семья Грейтс ведет незаконный бизнес?
Но эта семья не выглядит, как мафиозная организация. Вполне милые люди. Навязчивые, правда. Но зажиточные, если не врут.
Орабелла – стройная, как и ее дочь. Сколько бы ей ни было, эта женщина держит себя в тонусе. Тонкая шея, седые волосы завязаны в пучок. На ней – легкое белое платье в синий цветочек.