Кроссворд игральных автоматов
– Мне нужно еще одиннадцать тысяч! – с ледяным аристократическим спокойствием выговорил Дэн Скотопасских.
Константин Виноградов был нынче в чистом, по последней моде костюме – темно-синий, в полоску, слегка длинноватые брюки отутюжены и добродушными складками спадали на черные туфли. Розовая рубашка, полосатый французский галстук из бугристой ткани…
Вдумчивые глаза начальника отдела по продажам червячно-катальных устройств фирмы «Хаум Раум Баранаум» лучились спокойным вниманием. Глядя на него собеседник понимал: в жизни Константин Виноградов не делает необдуманных шагов. Рекламный слоган крупной страховой компании – «Все правильно сделал!» – незримо реял над его головой.
Работавший в той же фирме Дэн был начальником смежного отдела: катально-червячных устройств. Отдел Скотопасских насчитывал лишь одного сотрудника – его самого. Но ему уже было сообщено из отдела по персоналу: скоро предложат кандидатуры, подчиненные будут!
– Подвернулся хороший вариант. Хочу взять джип! – сообщил молодой человек и уверенно посмотрел Виноградову в глаза.
– Ты же говорил, подвеска…
Собираясь приобрести «рено», Дэн яростно охаивал все другие марки: то подвеска слаба, то дизайн угловат…
Любой нормальный человек, у которого заняли на сутки одиннадцать тысяч, на следующий день с нетерпением ждет возврата долларов. Если должник требует выдать новые одиннадцать тысяч, здравомыслящий кредитор испытывает тоску, отказывается. Начинает с тяжкими предчувствиями расспрашивать, почему нельзя отдать долг.
Костя вдруг пришел в невероятное возбуждение. Глаза его загорелись. Тело заходило ходуном, словно уже решив бежать куда-то, но еще не зная, в каком направлении. Словно не Скотопасских, а он сам покупал джип.
– Подвеска – ерунда… – привычным развязным тоном человека, хорошо разбирающегося в вопросе заговорил Дэн. Он чувствовал, что водопровод дал первую струю. – Это – особая модель «ленд ровера»…
– «Ленд ровер»?! Ты берешь «ленд ровер»?!… Но погоди… Как?!… Он же стоит гораздо больше!… – какое-то сомнение, казалось, пробежало по Костиному лицу.
– Это только начальный взнос. Я беру в кредит под очень маленькие проценты. Один школьный приятель. Он давно в Москве…
– Ладно, не рассказывай. Это твои дела. Ну что ж, поздравляю: растешь! Растешь! – Виноградов похлопал Дэна по плечу.
– Сейчас беру у тебя деньги, потом беру джип, потом беру в банке кредит, вечером отдаю деньги тебе… Все нужно срочно, а то машина уйдет. Уж больно хороший вариант!
– Само собой! – произнес Костя.
Объяснение отдавало чистым обманом: ну что такое «сейчас деньги, потом джип, потом кредит в банке». Дураку понятно – если можно взять кредит, зачем перезанимать до вечера?
Но Константин не почувствовал обмана, его привычные ноздри ловили иной запах – запах «узаконенного идиотизма». Он относился к этому явлению с душой, любил его и, уж само собой, не имел ничего против.
Начальника отдела червячно-катальной продукции охватило еще большее лихорадочное возбуждение.
– Дэн! Это здорово! Мудрое решение! Так и надо!… Но где же я возьму одиннадцать тысяч?… Черт…
– Ты друг мне или нет?! Сейчас из-за тебя «ленд ровер» уведут! Прямо из под носа, – справедливо вознегодовал Скотопасских.
Лицо Константина осветилось серьезным светом.
– За кого меня держишь?!… – проговорил он. В голосе играли бандитские нотки. Так актер классического репертуара десять лет не выходивший из театрального здания на улицу, станет изображать братка-уголовника. – Я не найду, если нужно, одиннадцать штук грин?… Знаешь, какой у моего отдела бизнес?! Какой оборот?!… Да мне… Да вот сейчас только… Да вот за пять минут до тебя притаранил клиент, привез наличными пятнадцать штукарей баксов! Пятнадцать косых предоплаты за товар!… А ты!…
– Зачем предоплата? – встрял в разговор Кошелев. В джинсах с вещевого рынка и заляпанном свитере он не подходил к этому офису.
– Главная контора, козлы, без предоплаты отгрузку не хотят делать!… – пояснил ему Костя. – Бизнес тормозят!… Счастье, деньги еще в бухгалтерию не сдал… Все это – мое дело: хочу сдам, хочу – у себя подержу.
Скотопасских подобрел:
– Так бы и сказал сразу… Сам понимаешь, дело крутое – «ленд ровер»!…
– Еще бы! На твоем месте не так нервничал!… «Ленд ровер» из под носа уходит!…
– Если дашь одиннадцать тысяч, не уйдет! Договоренность с автосалоном.
Виноградов достал из кармана маленький ключик. Открыл верхний ящик стола, – единственный, запиравшийся на замок. Такие, потеряв ключ, вскрывают маникюрными ножницами. Достал увесистый конверт, в нем – пачка долларов.
– Бери пятнадцать, чтобы не пересчитывать… – проговорил Виноградов.
– Думаешь, мне в автосалоне будет охота пересчитывать?… Ведь придется изъять отсюда четыре тысячи…
– Нет, я пересчитывать не буду… – неожиданно заупрямился Константин.
– И я не буду! – не уступал ему Скотопасских
– Ни за что не стану пересчитывать!…
– А уж мне-то как неохота это делать!…
– Ну ведь все же ты у меня берешь в долг, а не я у тебя… – резонно заметил Константин.
– Ладно, – пошел на уступку Скотопасских. – Пятнадцать так пятнадцать… Что мне?… Кину им лишних четыре куска – пусть подавятся. Пусть вычистят мне перед первой поездкой весь салон зубными щетками. Чтоб ни пылинки! Поговорить насчет тебя? Может тоже возьмешь «ленд ровер»… Они любят работать с крутыми парнями.
Костя задергался:
– Буду признателен!…
Дэн покидал офис… С завистью его спину наблюдал Виноградов. В голове роились заносчивые мысли:
«Все же умею я жить!… Имею способность вовремя оказать услугу друзьям: я ему с деньгами помог, он завтра поможет с «ленд ровером»!
Константин уселся обратно за офисный стол. Денег не было теперь никаких: ни своих, ни чужих. Однако думать о «ленд ровере» было неизъяснимым блаженством.
Через пятнадцать минут, когда опьянение разговором улетучилось, дошло – срочная отгрузка товара, на которой настаивал клиент, без депозита невозможна…
«Ерунда! – подумал Костя. – Как-нибудь выкручусь! Главное, у Дэна теперь будет «ленд ровер» – покатаемся!…»
5. Ошеломление Люси Тупозаглотышевой
– Второй «рено» покупает за два дня! Офигеть можно!… – проговорил
сотрудник автосалона. Это был маленький круглоголовый молодой человечек в черном костюме: пиджак на четырех пуговицах, ворот запахивается чуть ли не в десяти сантиметрах под кадыком. Рубашки не видно – какая она? – во весь ворот торчит широченный розовый галстук. И огромные уши – двумя лопухами по бокам стриженой головы.
– А ты уверен, что это он? Тот, вчерашний?… – недоверчиво спросил второй – выше среднего роста, худощавый, с длинным, загибавшимся книзу носом и рачьими глазами.
– Еще бы!… Я его хорошо запомнил! И костюм на нем тот же, что и вчера. Только сумок нет… Вчера он был весь обвешан сумками…
– Распродался уже… – пробормотал длинноносый по фамилии Чинарев.
Дэн Скотопасских и Виталий Кошелев стояли в десяти метрах от стола с компьютером, за которым беседовали продавцы. Покупатели осматривали новенький изящный «рено». Кошелев пребывал в совершенном восторге. Машина нравилась. Никогда бы не мог подумать, что скоро поучаствует в покупке эдакой штукенции.
Новенькие сиденья с обивкой из недорогой ткани – укрыты прозрачными целлофановыми мешками. Пухлый руль, приборная доска, торпеда – все источало невыветрившийся запах пластика.
– Класс!… – потрясенно выговорил Виталий.
– А я тебе говорил!… А ты не верил!… Это – то, что нам нужно!…
До продавцов автосалона, оформлявших документы, доносилось «А я тебе говорил!… А ты мне не верил!» И так минут пятнадцать. На шестнадцатой минуте лопоухий понял – ничего не получается. Компьютер отказывался выдавать требуемый документ.
– Черт бы их побрал! – разразился обладатель широкого галстука, удачно скрывавшего несвежую рубашку. – Покупают тут «рено» каждый день… А что я им, железный что ли?!… Хоть бы через день ходили!…
«А я тебе говорил!… А ты не верил!» – продолжало нестись от дальней стенки автосалона. Там стоял «рено», деньги за который были уже получены.
– Нет… Все! Полная труба! – пробормотал лопоухий. – Ничего не работает!… Теперь они от нас до ночи не уедут. Проклятая автоматизированная система!… Что же делать?!… Стоп… Что это такое?… Погоди, что это?
Чинарев, до этого смотревший на экран невнимательно, судорожно вильнул головой.
«Вы уверены, что вы хотите отформатировать жесткий диск? Да. Нет.» – выскочило на экране.
Лопоухий попытался навести курсор на эту странную, ничем не спровоцированную надпись, но это ему не удалось – при приближении стрелочки надпись сама собой отпрыгнула в угол экрана. Лопоухий тупо взглянул на своего товарища.
– Что это? – вялым голосом спросил он.
– А я откуда знаю…
Лопоухий опять подвел курсор. Ужасная рамка отскочила в сторону… Широкий розовый галстук, казалось, сам собой полез у лопоухого из под пиджака.
Он щелкнул мышью. Просто так, ни на чем… Согласие «Да», которого он не нажимал, на мгновение выделилось и исчезло. Выскочило окошко форматирования диска.
– Что же это?!… – лопоухий вытаращился на экран. – Спасите! Да помогите же кто-нибудь!…
В этом вопле звучала бездна отчаяния.
– Эй, вы долго там будете колдовать?!… – зычным голосом выдал могильщик. – Нам ехать надо…
– Вирус! Вирус! – завопил лопоухий. От ужаса волосы на его ногах встали дыбом и зашевелились.
Снимая с себя ответственность, Чинарев поспешил из торгового зала. Зайдя во внутренних помещениях в комнатку бухгалтеров он проговорил сидевшей там в одиночестве худущей девице – у нее были рыжие крашеные волосы:
– Люда только что на компьютере жесткий диск отформатировал!… Там вся база данных! Все-все!…
* * *«Смело товарищи в… О-па!Духом окрепнем в борьбе!В царство свободы дорогу,Эх да блин оп-па проложим себе!»Революционная песня разносилась над прекрасной современной улицей.
Перевший ее лопоухий человечек размазывал по лицу слезы. Он был уволен.
Народу на тротуаре было мало, а потому певец не чувствовал внимания публики. Вдоль бордюра стояли припаркованные машины, – их было множество. Работали рестораны – шум голосов и звон посуды доносился из дверей. Посетителям рано было расходиться. Тротуары пустовали.
Два-три особняка, из тех, что славятся офисами солидных корпораций, – ничего не производят, зато близки к правительству, – стояли с темными окнами. Трудовой день и организация денежных потоков уже закончены. Люди давно разъехались.
У входа в особняк, украшенного колоннами и статуями античных героев, лопоухий остановился.
– Гнида долговязая!… – проговорил он отчетливо. В голосе звучала ненависть и песня отчаяния.
Про царство свободы он более не горланил.
Тут же из тени, создаваемой гипсовым античным героем, выступил рослый человек. Не стесняясь преградил путь лопоухому. Тот отшатнулся и уставился на незнакомца.
– Это я-то?!… – угрожающе, тщательно разделяя слова, выговорил человек из тени.
Лопоухому он показался очень старым – чуть ли не дедушкой, – однако одетым по молодежной моде. Это был плохо выглядевший работник пера Иван Харепробойцев.
– Нет!… – поспешил уверить лопоухий человечек. – Чинарь! Паскуда!… Это он в компьютер вирус занес. А меня уволили. Постой, а может это вовсе и не Чинарь вирус внес?… Как же я сразу не догадался!… Это же афера! Ясный корень, афера! Заговор, преступление!…
Работник пера как раз в эти дни искал тему для журналистского расследования. Ему хотелось соорудить что-нибудь из ряда вон, так, чтобы прогреметь на всю страну! Но темы до сих пор не было.
– Какое еще такое преступление?…
«Только бы этот пьяница мне все откровенно выложил!» – молил Господа Иван Харепробойцев. – «Боженька, пожалуйста! Ты же видишь: нуждаюсь в твоем заступничестве! Больше всего на свете требуется хорошенькая темочка для журналистского расследования».
– В последние дни в нашем автосалоне один и тот же человек постоянно покупает одну и ту же модель «рено». Купил уже две штуки. Сегодня так торопился, что уперся вообще без документов.
– Семен Дуборыльцев… – представился Иван Харепробойцев. На всякий случай он конспирировался. Во времена оные – не лишне.
– Люся Тупозаглотышева! – протянул руку лопоухий.
– Е-мое, а я думал ты мужик!
– Нет, я девушка!… Но баб ненавижу! И потому одеваюсь во все мужское. Это новая мода среди нас, московских девушек…
Лопоухий тоже конспирировался. Делал он это изысканно. Харепробойцев поверил.
Любой нормальный человек, видя мужчину, представляющегося женщиной, думает, что это извращение. Иван подумал, что все в этом мире настолько съехало к катушек, что он, при всей журналистской проницательности, больше в состоянии отличить мужчину от женщины.
«Как же жить?! – ужасался Иван. – Как же заниматься сексом если женщины и мужчины неразличимы?! Один выход – не заниматься им вовсе!…»
Тоска охватила Харепробойцева. Чудовищные уши Люси Тупозаглотышевой торчали перед его лицом. «Если молодые женщины дошли до такого, то что же случится с мужчинами?» – с ужасом думал журналист. В голове его рождался план эпической статьи. Тема расследования была на время забыта. В будущей статье Харепробойцев обличал современность, предлагал насильно переодеть Люсю в женское платье и ратовал за простую жизнь.
* * *– Скотопропойцев! Скотопродавцев! Скотоубивцев!… Скотосвинкин! – неистовствовал Люда.
Пока Иван клокотал журналистскими страстями Тупозаглотышев яростно мусолил прошедший день. Он отошел от Чинарева и сосредоточился на молодом покупателе. Его фамилию он склонял на все лады.
– Скотокабанчиков! Скотособакин! Скотоублюдков! Ското…
– Скотособакин… – с неожиданной задумчивостью произнес Харепробойцев. – Значит, его фамилия Скотособакин… А где он работает?
– Если бы знать… – вслед за новым знакомым Люда посерьезнел. – Скотособакин!… Все из-за него…
Иван вздрогнул. Его дерганые мысли вновь повернулись.
– Молодец! Ты догадалась!… – голос его был зловещ. Он не смотрел на Люду. – Все из за таких, как он!… Каждый день «рено» покупают!… Скотособакин… – журналист заговорил с ненавистью. – И такие, как ты, Люся, появились из-за них, Скотособакиных… Из-за них теперь мужчины и женщины неразличимы. А ты вынуждена ходить в мужском костюме и ненавидеть нас, мужчин…
– Да, это правильно… – подтвердил лопоухий Люда. – Скотособакин ко всему руку приложил.
– И уши тебе это они оттопырили!… – Харепробойцев бросил на Тупозаглотышева короткий взгляд.
– Не исключено… Сегодня я могу в это поверить. Два «рено» за два дня. И одновременно – жуткий вирус в компьютере и мое увольнение. Все это – звенья одной цепи.
– А имя ей – Скотособакин! – с ненавистью проговорил журналист.
– Да!… – с той же ненавистью, встрепенувшись, подтвердил Тупозаглотышев. – Все нити сходятся к одной Скотособаке!
6. Адам зла
Когда-то один человек по имени Адам дал жизнь всему человечеству. Это доказывает, что единица вовсе не ничтожна.
Мог ли один единственный Дэн Скотопасских дать жизнь всему современному Злу с большой буквы, Его Величеству Злу?…
Этого нельзя отрицать… Одиночка вовсе не так безобиден, как кажется. Любимому человечеству я бы посоветовал повнимательнее присматриваться к одиночкам. Их слабые ручонки поворачивают стрелки, проклиная которые летят под откос целые составы, ведомые могучими локомотивами. В столкновении глупого локомотива и хитрого одиночки выигрывает всегда последний. Жаль, что он не всегда прав.
– Скотский город! – приговаривал Дэн. – Я заставлю его подавиться собственными выхлопными газами. Я затолкаю ему в задницу шпили от его несравненных высоток!… Проклятое место!… И ведь никуда же от тебя не денешься. К тебе ведут все дороги. Тоже мне, третий Рим!… На месте первого Рима я бы обиделся и подал в суд!… Ничего, я заставлю тебя пожалеть о таком навязчивом гостеприимстве!… Моя ненависть поглотит тебя точно навозная жижа. В один прекрасный день ты станешь неотличим от выгребной ямы. Будешь знать, как требовать к себе повышенного внимания!
Машина без номеров катила по московским улицам. Их давно бы задержало дэпеэс – у Дэна не было ничего, кроме паспорта. Но в этот день, привлеченная сырой зимней мглою и слабыми, ненадежными светофорами в Москву прибыла Ее Величество Пробка. Она расселась в центре, раскидав руки и ноги по всему городу. Там, до куда она дотянулась – а ей хватило роста до самых дальних окраин, человека с жезлом встретить было нельзя.
Давно подмечено: дорожная милиция, как и все автомобилисты, ненавидит пробки и скрывается от них, как от огня.
В этот день Скотопасских и Кошелев могли передвигаться по городу без прав, номеров и документов на «рено». Но скорость при этом не превышала заветной цифры три. Иногда она возрастала до пяти километров в час. Тогда изящное «рено» умудрялось перегонять пешеходов: старух, инвалидов и сидевших на лавках влюбленных. Бойкие студенты, торопившиеся в библиотеки, развивали шесть – шесть с половиной кэмэ и оставались для Скотопасских недосягаемыми соперниками. Мотор «рено», эквивалентный сотне породистых лошадок, оказывался бессилен перед парой спортивных тапочек, неутомимо шагающих по свободному тротуару.
Кошелев забавлялся с радио.
– Козлы! Как я всех ненавижу!… – повторял то и дело Дэн, косвенно подтверждая правоту Харепробойцева, которого он не знал и Тупозаглотышева, которого видел мельком.
Стемнело. Пока они не добрались даже до кольцевой дороги. Изящное «рено» лишь приближалось к окраинам, но машин там было ничуть не меньше, чем в центре. Смрадное облако, испускаемое Ее Величеством Пробкой, висело над городом.
– Говорил тебе, надо было на электричке! Зря только одиннадцать тысяч потратили! Зря ты в автосалоне распсиховался – могли бы и подождать: все равно спешить некуда… До ночи из Москвы точно не выедем.
– Пустяк. Это лучше, чем толкаться в вагоне. Электрички сейчас переполнены… Пассажиров убивают еще на подходе к вокзалу. Тех, кому чудом удалось пробраться на платформу и проникнуть в вагон, вышвыривают из него на первом же перегоне. Остальных укладывают штабелями и везут на конечную станцию, откуда в течение недели тела забирают родственники… – Дэн бредил. Утомительные манипуляции с рычагом и педалями разъедали его психику.
Кошелев захрапел. Крупное тело могильщика склонилось вправо. Слюни, накопившиеся у него во рту, грозили пролиться через приоткрытую щелочку на плечо друга. Дэн толкнул его.
Выпрямившись, Виталий продолжал спать.
Наконец они перебрались через кольцевую дорогу. В какой-то момент уличная толпа автомобилей разом двинулась вперед и минут через пятнадцать от пробки не осталось и следа. Но ночь уже настала… Кошелев по-прежнему дрых.
По радио стали передавать танцевальную музыку без слов. Уставший и окончательно осатаневший Скотопасских гнал машину все дальше от города. Куда ехать он не знал. В какой-то момент закралось сомнение: по той ли трассе двинулись?!… Уже хотел разбудить храпевшего Кошелева, но тут взгляд выхватил указатель с расстояниями. Пушкино – среди перечисленных пунктов.
Танцевальная музыка становилась все монотонней и унылей. Дэну хотелось ее выключить, но он опасался заснуть. Раз проскочили мимо стоявшего на обочине человека с жезлом. Но «рено» без номеров мчалось с такой скоростью – тот не успел ничего сообразить.
«Гоняють!…» – подумал он, плюнул на асфальт и пошел досиживать дежурство в свой стеклянный домик…
Вот и улица Ленина. Скотопасских немного ослабил давление на газ. Но напряжение в его голове не ослабевало. Напротив – увеличилось.
* * *В главной конторе «Хаум Раум Баранаум» вечером царствовало оживленное беспокойство. Сотрудники – возбуждены. Все обсуждали неприятность, приключившуюся в московском офисе компании.
За час до окончания рабочего дня клиент Константина Виноградова – фирма «Прыг Ко Ко» – принялся нервничать. Требовалось купить у «Хаум Раум Баранаум» запасные детальки для крупного клиента. Пятнадцатитысячная предоплата внесена. Но от Кости приходило ноль сообщений о произведенной отгрузке.
Менеджер «Прыг Ко Ко», – его звали Андреем, – понукаемый хозяином Прыгуновым Константином Константиновичем набрал Виноградова, все еще пребывавшего в счастливых мыслях об удачной операции с «ленд ровером». Звонок из «Прыг Ко Ко» вызвал раздражение.
– Отгрузка уже произведена?
Костя молчал, надеясь, что упорство собеседника иссякнет и он прекратит домогаться.
– Константин, вы отгрузили товар?
Виноградов по-прежнему ничего не говорил.
Потом ему пришлось ответить «не знаю». Сделано это было только потому, что прыгкоковский Андрей оказался слишком настойчивым.
– Как «не знаю»?! Они что там, офигели?! – этот вопль пятью минутами позже раздался в кабинете Прыгунова. – Долби, пока не ответят!
– Мы ничего не понимаем!… – промямлил Андрей в трубку. – Мы же разместили депозит, а отгрузки как не было, так и нет… Ничего не понимаем…
Виноград запаниковал. Настойчивость прыгкоковцев не предвещала хорошего. В отчаянии Костя прицепился к фразе:
– Я же не виноват, что вы ничего не понимаете!…
Еще некоторое время он героически морочил собеседнику голову. При этом были произнесены следующие фразы: «Что тут говорить. Давайте дождемся разговора, тогда и будем говорить…», «Я вам не могу ответить, потому что для ответа еще нет ответа». Это не считая стандартных Костиных отговорок «Сейчас вообще все очень сложно…», «В завершении рабочего дня мы такими делами не занимаемся», коих было произнесено достаточно.
Неожиданно прыгкоковец замолчал. Он не вешал трубку, но и не произносил ни слова. Костя подул в микрофон. Сомнений быть не могло: связь – в полном порядке!
Виноград с облегчением перевел дух. «Кажись, одолел придурка!» Радуясь победе, не произносил ни слова. Молчал прыгкоковец, молчал Виноград. Тишина становилась тревожной. Молчал Виноград, молчал прыгкоковец. «Что же это? Чего он молчит?!» – в голове Кости разрасталась паника.
Наконец, молчать стало совсем трудно.
– Андрей… – негромко произнес Виноград.
В ответ – полная тишина.
– Андрей… – чуть громче повторил Виноградов.
Опять ни слова… «Да слышит ли он меня на самом деле?!» – усомнился кредитор Скотопасских.
– Эй, вы слышите?…
Виноград уже готов был с облегчением положить трубку на рычаг, но сотрудник «Прыг Ко Ко» откликнулся:
– Слышу!… Конечно я вас хорошо слышу…
И опять – тишина.
Это становилось невыносимо. Виноградов разнервничался.
– Неужели нельзя было заказать эти детали заранее?!… – воскликнул он. – Замучили претензиями! Невозможно работать! Все в последний момент!…
На этой фразе Константин, наконец, повернул голову и заметил: позади него, за спинкой стула стоит сам Хоппер фон Поппер Первый – управляющий московским представительством фирмы «Хаум Раум Баранаум».
* * *Взгляд Хоппера фон Поппера Первого не предвещал Винограду хорошего…
– Пройдемте кабинет… – сердито произнес начальник.
Фон Поппер не прислал секретаря, а пришел сам, – плохое знамение! Почище затмения солнца!
Константин посерел. Молчание сотрудника «Прыг Ко Ко» отошло, – то ли на второй, то ли на третий план…
Кабинет начальства… За столом – Хоппер фон Второй – заместитель Первого. Любитель кадровых вопросов.
– Меня обокрали… Обвели вокруг пальца… Выманили все деньги… – признался Константин под строгим взглядом.
– Кто обвели пальца?… – произнес Хоппер фон Второй.
– Скотопасских пальца обвели. Обвели пальца пятнадцать тысяч, – забормотал Виноградов, с перепугу подстраиваясь под обороты начальства. – Сначала обвели пальца одиннадцать тысяч, потом обвели пальца пятнадцать тысяч… Долларов!
Хоппер фон Первый сел за стол, выдвинул ящик, достал оттуда калькулятор, протянул фон Второму. Тот застучал по клавишам.
– Итого обвели пальца двадцать шесть тысяч! – подвел итог вычислениям. – Махинация особо крупный размер…
– Идиот особо крупный размер… – добавил Первый.
Оба фон Поппера уставились на Винограда.
– Их было двое… – Костя потупился. – Я давно уговаривал «Прыг Ко Ко» приобрести у нас запчастей на пятнадцать тысяч… – спокойно, ни на что не надеясь, принялся врать Константин. – Надо создать небольшой склад запчастей для гарантийного ремонта проданного. Но «Прыг Ко Ко» медлило. Я решил заказать запчасти за свой счет. Тут позвонило «Прыг Ко Ко» – посыпались китайские «баранаумы». Для ускорения поставки хотели разместить в нашем офисе депозит в пятнадцать тысяч. Тогда Главная контора готова отгрузить детали не дожидаясь банковского перевода. На руках у меня оказалось двадцать шесть тысяч – пятнадцать прыгкоковских и одиннадцать своих. В офисе появился Скотопасских с каким-то незнакомым мне человеком. Дэн сказал: это – широко известный в подпольных кругах колдун.