Кроссворд игральных автоматов
– Какое имя?… – спросил Хоппер фон Поппер Первый. – У этого… Э-э… Мага…
– Маг Дух Бурий… – не задумываясь сочинил Константин.
– Буридух!… – сказал Хоппер Второй.
– Буридух, признался Скотопасских, уже передал ему часть своего мастерства. Дэн устроился на работу в представительство неслучайно…
– Случайно-не… – проговорил Хоппер фон Поппер Второй. – Надо срочно сообщить главный офис!…
Он встал со своего глубокого кресла и заходил вдоль окон. За ними – ночная чернота.
– Буридух составил за него резюме и отправил в отдел кадров. У Скотопасских были более выгодные предложения, но Буридух приказал устроиться на «Баранаум»… – Виноград сделал многозначительную паузу. – Со мной Скотопасских начал странный разговор: им с Буридухом необходима автомашина. Затем спросил, как ситуация с «Прыг Ко Ко». Я собирался отнести депозит в бухгалтерию. Они вдвоем – Скотопасских и Буридух начали произносить странные заклинания. Точно не помню текст. Примерно… «Джип – деньги – кредит – банк – беру – отдаю – сегодня – завтра – холла – молла – балла – колла – Баранаум – обкрадаум – комплито – идиото – беру – отдаю…» Я опешил… На столе была чашка остывшего чая. Я взял и сделал глоток. Возможно…
– Они всыпали что-то в чай! – воскликнул фон Первый.
– Не видел этого, – с чистым сердцем признался Виноградов. – Полагаю, все дело в заклинаниях. «Поппераум… Попераум… Фирма-фирма обкрадаум» – говорили они. И полный обкрадаум!… Пока я отвлекся на чай, Скотопасских вытащил из стола свертки с деньгами…
– Обкрадаум… – задумчиво проговорил Хоппер фон Поппер Второй.
– Уходя, Скотопасских сказал: «Хочу активизировать мировое зло! С помощью Буридуха стану его вождем. Как Адам был прародителем человечества, так я стану прародителем нового мирового зла. Передвигаться буду на «ленд ровере»!…
Подробность произвела на обоих Хопперов фон Попперов особенно тягостное впечатление. С минуту они молчали.
– «Первой жертвой нового мирового зла станет «Хаум Раум Баранаум»!» – так утверждал Скотопасских, – добавил Виноградов.
– Мы свяжемся с главной конторой, а вы приготовьте все, что рассказали в письменном виде. Я отправлю в Европу… – проговорил фон Поппер Первый.
7. Сорок седьмая квартира
Они вышли из «рено». К ночи еще сильнее потеплело. Лил не прекращавшийся теплый зимний дождичек.
Дом номер тринадцать был кирпичной пятиэтажкой. В большей части квартир свет не горел. Сквозь окна подъезда виднелась неярко освещенная лестница.
Зевнув, Виталий Кошелев, еще не знавший, что отныне он Дух Бурий или Буридух, проговорил:
– Погода совсем не зимняя. Настолько не зимняя, что это наводит на подозрения.
Дэн вглядывался в номер дома, висевший над соседним, первым подъездом. Все верно: они приехали точно по адресу, указанному в дядином сообщении.
– Подозрения о чем?…
– Ты что, разве не слышал?… – продолжал тем временем беззаботно болтать Кошелев. – Американцы нарочно что-то делают с погодой. Ты спросишь, зачем… Я тебе отвечу. Это диверсия. Год от года по всей России будет становиться теплей и теплей, пока, наконец, не наступит настоящая тропическая жара. Этот дом, к примеру, будет утопать в джунглях. Красная площадь зарастет пальмами, кругом будут валяться кокосовые орехи… Ты спросишь, какая от этого польза американцам?… Они забросят к нам обезьян из своих зоопарков. Пока это невозможно. Из-за сурового российского климата обезьяны дохнут.
Они двинулись к подъезду. Джунглей по сторонам пока не было видно, но у самой двери валялись осколки нескольких пивных бутылок. Не считая окурков, шелухи от семечек… Мартышки, не боясь холодов, уже прибыли.
– Как только вырастут пальмы, тотчас появятся и обезьяны… – не прекращал своих разглагольствований Виталий. – Это так же верно, как и то, что не зная кода, мы сюда не попадем!…
На панели домофона светилась яркая красная точка. Скотопасских принялся набирать номера квартир. Но тщетно – никто ему не отвечал.
– Обезьяны по замыслу американцев, приведут жизнь России в полный беспорядок. Дни и ночи они будут скакать и гримасничать. Наш отзывчивый народ начнет им подражать, лупить среди пальм в барабаны, орать песни, веселиться… От этого рухнет промышленность…
– Нам надо попасть в подъезд!…
Вдруг оба явственно услышали голос, который проговорил:
– Попасть внутрь стоит десять рублей…
Молодые люди переглянулись…
– Просуньте червонец в щель внизу… Тогда я открою.
Теперь стало ясно, что говорящий находится по другую сторону двери. Дэн сделал Кошелеву знак и могильщик послушно достал из кармана тоненькую пачку денег, вытащил из нее самую мелкую купюру – пятидесятирублевку. Наклонившись, подсунул под дверь.
Секунд десять продолжалась пауза. Человек с другой стороны нагибался за деньгами. Дверь не открылась…
– У меня нет сдачи… – донеслось с другой стороны.
– Черт со сдачей! Открывай! – Скотопасских забарабанил кулаком.
Дверь тут же отворилась… Перед ними стоял маленького роста тщедушный мужичок в старомодной шапке-ушанке из собачьего меха, купленной еще до двадцать шестого съезда КПСС.
– Иногда по три вечера кряду стоишь – никакого дохода. А то за ночь три-четыре раза открываешь… На сегодня хватит. План выполнен! – проговорил мужичок. – Можно отдыхать. С пивом!…
Выйдя из подъезда, он пропустил в него молодых людей. Скотопасских, а за ним – Кошелев – стремительно взбежали по лестнице. Сорок седьмая квартира располагалась на четвертом этаже. На лестничную площадку выходило четыре двери. Ниоткуда не доносилось ни звука. В подъезде было на удивление тихо. Предстояло самое трудное… Ключей от замка у приятелей не было.
– Что же делать?… – упавшим голосом сказал Кошелев.
Дверь была железной, крашеной черной краской. Хотя и знали – деревянных дверей в этом мире не осталось, до последнего момента надеялись: в съемной квартире хозяева поскупились на металлическую. Теперь надежды умерли…
8. Дэн Скотопасских приуныл
«Деревянную дверь можно вышибить одним ударом… Виталику это под силу. Но даже одним ударом – большой риск. Эту же дверь надо выламывать минут сорок, не меньше. И то, при наличии инструмента. Вряд ли мы сможем безнаказанно орудовать столько времени!»
На первом этаже у входной двери запищал домофон. Приятели, как по команде, спустились на несколько ступенек вниз.
Их можно было принять за парней, ожидающих, когда знакомый соберется и выйдет из квартиры.
Вверх по лестнице поднимался какой-то мужик. Лифта в пятиэтажке не было.
Не поднимая головы, усатый мужчина лет сорока не без труда преодолевал ступеньки, отчаянно цепляясь при этом за перила.
– Ну я тебе покажу, падаль!… Я тебе сейчас устрою! – бормотал он.
Дэн и Виталик его не интересовали. Приятели посторонились.
Минут через десять усач достиг пятого этажа. Некоторое время настойчиво нажимал на кнопку рядом с дверью, – до четвертого этажа доносилось негромкое, назойливое жужжание. Но ему не открыли. Тогда усач принялся мерно долбить ногой в железную дверь, выкрикивая через равные промежутки времени:
– Открой, падаль!… Открой тварюга!
В интервалах между воплями и ударами в подъезде царила гробовая тишина. Каждая атака заставляла стены невысокого дома ходить ходуном. Грохот должен быть слышен в квартирах аж соседнего подъезда. Но все выглядело, точно за дверями квартир нет людей – дом вымер. Оставайся в нем хоть один жилец – в нем бы возник интерес: что происходит?!
Дэн понял, где выход из положения…
– Какие инструменты нужны, чтобы выломать дверь?…
– Идеально – отбойный молоток… – Кошелев почесал в затылке. – Но сгодится и крупное зубило с кувалдой. А еще лом… Но как?!…
– Очень просто… Поехали!… На выезде из Москвы я видел крупный магазин. Там продают инструменты. Главное, чтоб работал!
Прыгая через ступеньки, приятели помчались вниз… Двигатель изящного «рено» завелся с пол-оборота.
Машина полетела по сонным улочкам подмосковного городка…
* * *Им повезло: магазин работал. В нем приобрели перфоратор – нечто среднее между дрелью и отбойным молотком. Функционировал от аккумуляторов. Продавец согласился немного подзарядить их в подсобке.
Вооруженные инструментом Скотопасских с Виталиком влетели в подъезд – кодовый замок еще при уходе был предусмотрительно выведен из строя.
На лестничной клетке – тишина.
– На все про все у тебя минут тридцать-сорок! – провозгласил Дэн. Нанеся в металлический лист чудовищный удар, завопил:
– Открывай, паскуда, а то всю дверь разнесу!…
Виталик уже исполнял угрозу. Крепкое заграничное сверло толщиной в палец с грохотом вгрызлось в стену возле дверного косяка…
Скотопасских продолжал изо всех сил наносить удары:
– Дрянь! Тварь! Открывай, пока дверь не вышиб!…
За двадцать пять минут никто из соседей и не подумал взглянуть, что происходит на лестнице…
Разворочанная стена смотрелась чудовищно. Поднатужившись, могильщик оттянул коробку вместе с дверным полотном в сторону. В образовавшуюся щель мог пролезть человек…
Сумки с деньгами под кроватью не оказалось. Небольшая комната настолько убого обставлена, – глядя на эти зиявшие пустотой углы становилось очевидно – искать больше негде.
Помимо кровати меблировку составляли старый обеденный стол, колченогая табуретка, шкаф. Дверцы полураспахнуты. Виднелось отделение для верхней одежды с единственной вешалкой, полки, на которых ничего не лежало.
Кухня, ванная – она была совмещена с туалетом – коридор, – все было голым. Даже на антресолях – ничего, кроме поваленной на бок пустой трехлитровой банки.
Дэн был потрясен…
– Нас опередили! – прошептал он.
Механически вернулся в комнату. Лишь теперь взгляд задержался на единственной вещи, подтверждавшей, что здесь в современной истории побывала человеческая душа: сборник кроссвордов – обычная тоненькая книжечка, – вы купите их на любом лотке с печатной продукцией.
Скотопасских медленно подошел к столу, уставился на книжечку. Призывное название, пестрый рисунок… Хотел отойти. Нечто зацепило взгляд на первой странице. Дэн вгляделся…
Почувствовав: приятель разглядывает кроссворды не просто так, Виталик подошел ближе, пробормотал:
– Чего уставился, йог ты?…
– Взгляни, милый друг, ты ничего не замечаешь? – Скотопасских взял книжечку в руки.
– Нет… А что?… – тупо ответил могильщик. – Кроссворды, как кроссворды…
– Посмотри, эти линии… Проведены чем-то твердым. Скажем, ногтем.
Виталик выхватил у приятеля сборник. Принялся рассматривать под лампой. Она свисала с потолка, абажур засижен мухами.
– Да, кажется, что-то есть!… – наконец произнес он. – Вот здесь, здесь… Еще здесь… Несколько борозд… Какие-то черточки… На кой черт они нам?! Твой дядя обманул нас!…
– Если уж он кого и обманул, – злобно прошипел Дэн. – То не нас, а меня!…
– Подумаешь!… Ты что, приватизировал дядю?!… Только эта дурацкая машинка обошлась в несколько сотен баксов… Я несу расходы!
Он кивнул на иностранный перфоратор.
Вдруг Виталик точно бы опомнился:
– Послушай, но если здесь нет денег, как же ты рассчитаешься с долгами?!… Этот малый… Там, у вас в офисе… Ведь он тоже… Он отдал тебе не свои деньги!…
– Перестань! Не каркай!… Ты сам видел черточки…
– Какие черточки?! Нам нужен миллион… Тебе нужен миллион! Не черточки!
Скотопасских грубо выхватил из рук могильщика сборник кроссвордов.
– Полагаешь, дядя случайно провел их на этом сборнике?!… – воскликнул он.
– Да что ты прицепился к этим бороздкам?!… Мало ли отчего они могли возникнуть!…
– Это верно. Но ты посмотри, какие буквы они подчеркивают!…
Сборник кроссвордов опять перекочевал к Виталику. Тот поднес его к лампе и принялся слегка поворачивать, ловя блики на глянцевой типографской поверхности.
– Де… – проговорил он. Затем еще через некоторое время: – Эс…
– Вот! Ты понял!…
– Ничего не понял… – честно признался Виталик. Тут же ахнул. – Денис Скотопасских!…
– Именно!… Это не просто сборник кроссвордов. Это знак! – Дэн говорил торжественно. – Не думаешь же ты: такие совпадения могут произойти случайно?!…
Кошелев принялся поворачивать сборник под лампой. Он рассматривал третью линию. Через мгновение знал, под какой буквой проведена.
– Не может быть!… – произнес Виталий. – ДСВ… Это значит: Дэн Скотопасских, Виталик… Но как?… Твой дядя – волшебник?
– Я и сам не могу этого объяснить. ДСВ… Я и ты. Ведь мы действительно появились здесь. Дядя – человек необычный. В свое время, я слышал, даже имел какие-то отношения с генералом Горгозиным. Кто-то познакомил их на неком официальном мероприятии, куда дядя был приглашен… Понимаешь?
– Ничего не понимаю.
– Это было давно, лет восемь-десять назад… Дядя интересовался паранормальными явлениями: телепатами, экстрасенсами, передачей мыслей на расстоянии…
– Ничего себе! С ума можно сойти с твоим дядей!…
– Это верно, дядя – человек необычный. Видимо поэтому им и заинтересовался генерал Горгозин.
– Кто это? Не знаю такого!…
– Не удивительно. Этот человек занимал большой пост в службе охраны президента, но предпочитал держаться в тени. Он занимался оккультизмом, поддерживал отношения с выдающимися экстрасенсами, заслужил репутацию весьма загадочной личности… И все же не верю, что дядя мог предугадать твое появление…
– Значит подчеркнутая буква В – это не Виталик, а что-то другое. Но что?…
– Что бы ни было, это должно вывести нас на сумку с миллионом. Активизируй мыслительный процесс! Активизируй!…
– Ве… Ве… – заметался по комнате Кошелев. – Что это может значить?! Водка… Вино… Врезать… Вломить… Выпить…
– Вода! – вскричал Скотопасских. – Миллион спрятан в воде!… Ванная!…
– Бачок в туалете! – заорал во всю глотку могильщик.
– Что вопишь?!… Не забывай: хоть квартира и имеет отношение к дяде, проникли сюда, разломав дверь… В любой момент может заявиться милиция. Тогда мы попадем туда же, где сейчас Мэтью – в тюрьму!
Приятели ринулись в санузел. С бачка в мгновение ока снята крышка: ни там, ни под ванной, ни под раковиной – нигде сумки с долларами не было.
– Черт бы его побрал, дядю! Все! Пойдем отсюда. А то действительно арестуют, – Кошелев направился к двери. – Всегда я шел по пути наименьшего сопротивления!… Одно дело поехать, забрать лимон и отправиться его праздновать, другое – ломать двери, потом еще и голову… Зачем только с тобой связался! – негодовал могильщик. – Все твои истории – вранье!…
Засунув кроссворды в карман пиджака, Дэн шагнул следом.
Прихватив перфоратор и в очередной раз сдвинув металлическую конструкцию, приятели выбрались на лестницу.
Тишина. С этажей – ни звука. Стараясь не шуметь, спустились на первый. Оказавшись на улице, прошмыгнули к «рено», стартер едва чикнул и автомобильчик, не зажигая фар, съехал со двора.
С квартирой сорок семь было покончено.
9. Matthew Scotch mystery
– Имей ввиду: заставлю отдать деньги! – угрожающе произнес могильщик.
В салоне автомобиля – темно. Дэн зажег лампочки. Изящное «рено» медленно ползло по улице. От тротуара покрышки отделяло не более десяти сантиметров. Слева стремительно проскакивали машины.
Уличный свет падал на лицо менеджера фирмы «Хаум Раум Баранаум». За последние сутки в нем впервые не разглядеть заносчивой самоуверенности. Напротив, тень растерянности то и дело искажала черты.
– Вези меня в Москву!… Кому я продам перфоратор?!… Ты мне оплатишь расходы!… – могильщик расходился все больше.
Скотопасских приуныл сильнее.
– Дурак! – не унимался Кошелев. – Зачем я поверил тебе?!…
Дэн вперился в белевшее в неярком уличном свете лицо друга: кого тот называл дураком – его или себя?
Самолюбие Скотопасских мучительно страдало.
– Зачем я поверил такому идиоту, как ты! – развеял сомнения Дэна Кошелев. – Сидел себе на кладбище, как было хорошо: могилки, похороны, полный покой!… А теперь – бегаю по квартирам с этой машинкой и взламываю двери… Нет, как хочешь, а мне пора на кладбище!… Добрось хотя бы до Москвы.
Скотопасских испытал тоску. Вдруг понял: нуждается в могильщике. Как ловко тот выломал дверь!… Разве смог бы Дэн управиться с ней за такое короткое время!… А как безошибочно Виталик выбрал нужную модель перфоратора! Что станет делать без такого помощника?
– Вези на кладбище! Покоя хочу! – произнес Кошелев.
Дэн нажал на тормоз. «Рено» остановилось.
– Ты понимаешь, где-то в этом городе нас ожидает миллион долларов? Глупо не воспользоваться вариантом. Этот кроссворд и подчеркнутые буквы – не случайны. Ты ведь не знал моего дядю. Я помню: после бани и шашлыка самой большой любовью его жизни были именно кроссворды…
Кошелев внимательно смотрел на товарища. Некоторое впечатление слова друга произвели. Словно бы искал что-то, – подтвердить мимолетное ощущение.
– Кроссворд в квартире сорок семь не может быть случайностью. Его оставил дядя!… Косвенно это подтверждается датой на сборнике… – Дэн извлек тоненькую книжечку из кармана, сунул под нос могильщику. – Смотри, пятнадцатое число. За день до момента, как получил от Мэтью сообщение. Выходит кроссворды были оставлены именно в роковой день.
Кошелев взял книжечку в руки.
– Да… Пятнадцатое… Но где тогда миллион?…
– Есть только одно объяснение, – Скотопасских продолжал развивать мысль, которая пришла на ум недавно. – Дядя отправил сообщение, действительно планируя оставить сумку в квартире сорок семь. Но что-то изменилось. То ли решил, что это небезопасно, то ли обнаружил какую-то угрозу. Пользоваться мобильником больше не хотел…
– Почему?…
– Ты что, не знаешь – любой оператор из Билайн может прочитать это сообщение…
– И про миллион известно еще кому-то?! – с испугом произнес Кошелев.
– Не исключено.
* * *В подъезде было по-прежнему тихо. Очень худой человек, – на его носу висела капля, – медленно крался по лестнице. Все самого начала казалось авантюрой, но удержаться не мог. Два дня он крепился, на третий понял: противостоять соблазну – выше сил.
Зобкина мучил аллергический насморк. Болезнь имела нервное происхождение. Стоило испытать глубокие, неприятные переживания, – ранимая душа откликалась соплями. Если Зобкин не расставался с носовым платком, это означало: его бросила девушка или устроился на новую работу. На этот раз из носа текло особенно сильно. Личная жизнь не при чем. Ее не было… Зобкин устроился на новое место – в компанию Билайн, но дело даже не в этом…
С детства Зобкин обожал чужие секреты. Он любил подслушивать разговоры. В Билайне получил доступ к SMS-кам. Смотреть их часто и подолгу не было шансов. Но третье же сообщение оказалось таким, что у Павла перехватило дух. Речь – о спрятанном под кроватью миллионе.
Сердцем Зобкин понял – это не розыгрыш, не условный знак, все, как написано: в обычной квартире рядового дома лежит миллион.
Что толку от знания?! Как туда попасть? Чьи это деньги?!… Кто так странно поверяет секреты ближним? Заодно и всем, кто имеет доступ к электронной информации… Раздумья истерзали Зобкина. Он стал невнимателен: к концу третьего дня успел совершить фантастическое количество мелких ляпов и крупных ошибок. Начальник мрачно произнес:
– Можешь завтра не приходить…
– Вот как?! – Зобкина охватила радость. – А я завтра и так не могу!… Откуда узнали, что хочу не придти?…
Павел знал, куда поспешит, едва окончится рабочий день.
Разбирало любопытство: всего лишь глянуть на окна, подойти к двери… Электричка доставила в подмосковный городок по расписанию.
Он приближался к четвертому этажу. Какая тишина!… Казалось, жильцы подъезда умерли. Вид развороченной двери потряс уволенного билайновца. Все подтвердилось: сообщение – не шутка!…
Смахнув с кончика носа жидкую нервическую соплю, Павел остановился. Через тридцать секунд пристального разглядывания пришел к выводу: теперь в квартиру может проникнуть любой желающий…
Дверная коробка заскрипела о бетонный пол, выложенный кафельной плиткой. С этим звуком угрюмый рок пожаловал в жизнь Зобкина.
* * *– Вполне возможно, послав сообщение и отправляясь в квартиру Матвей обнаружил слежку. Тогда он переменил планы, – продолжал излагать соображения Скотопасских. – Оставить миллион там, где вот-вот появятся преследователи, он не мог. С другой стороны, просто уйти из квартиры, ничего не оставив… Должен был подать мне знак.
Кошелев, еще минуту назад не желавший ничего слышать, невольно увлекся рассуждениями приятеля.
– Но ты не получал больше SMS!
– Само собой! Видимо, после того первого раза он боялся пользоваться мобильником. Дядя знал: я помню об его увлечении кроссвордами. Был уверен – я обращу внимание на сборник, догадаюсь: это послание! Первые две буквы понятны: ДС – Денис Скотопасских. Третья… Что значит Вэ?
– Вэ… – повторил Виталик. – Да, что?!
– Дорожка к миллиону долларов! – Дэна охватило возбуждение. – Вэ… Возьми… Войди.
– Послушай, Дэн, зря мы ушли из квартиры. Если Вэ – это указание, выполнять его надо только там, за железной дверью…
* * *Оказавшись в маленьком коридоре, Павел замер… Взгляд его скользнул по полу. Тот был выложен потертым светло-коричневым линолеумом, следы на котором начинались сразу за дверью. Чьи-то ботинки были испачканы в мелкой крошке. Она ссыпалась с разламываемой стены.
Зобкину показалось: людей было много. Минимум трое.
Он прислушался, хотя чутье подсказывало – квартира пуста.
Не доносилось ни звука.
Осторожно ступая, Павел заглянул на кухню, в санузел и лишь после этого добрался до комнаты.
Бросился к кровати. Сумки не было! Зобкин отодвинул продавленную и просиженную мебелишку в сторону, упал на корточки.
Поводя носом в сантиметре от пола, исследовал пыль. Следы говорили – сумка была. Но вытащили ее не сегодня, а три дня назад: слой пыли разрушен предметом с подходящими размерами.
Старая пыль – густая, клокастая, новая – лишь слегка припорошила паркет точно бы молодым снежком.
То, что произошло через мгновение, заставило следопыта вскочить с корточек. Он резко повернулся к двери.
Увы, оказавшись в квартире сорок семь, Зобкин пошел против своих предчувствий и погубил себя.
* * *– Я думаю – нет, – ответил на реплику Кошелева Скотопасских. – Если я прав, дядя Матвей не мог оставить сумку в квартире. А давать прямые указания, куда он собирается ее отнести – опасно. Кто-нибудь мог бы воспользоваться ими. Наверняка, по дядиному следу кто-то шел… Мы забрали главное – дядино указание, кроссворд. Теперь надо разгадать букву Вэ – миллион долларов – в руках!
Виталик напрягся. Но в его голове не было мыслей. Буква Вэ там была, но вокруг нее царила совершеннейшая пустота.
Как известно, собака размышляет образами. Она не думает «Пойду погрызу кость». Она представляет эту картину словно бы на экране кинотеатра. Похожая ситуация – с могильщиком.
На экране его домашнего кинотеатра пробежали привычные образы: кладбище, могилы, подношения, стол в их домике, который во время последней пирушки так замечательно уставили бутылками. Была там и буква Вэ. Кошелев хорошо представлял ее: он видел широкую длинную палку с одной стороны и пузатые обводы с другой. Но буква была одинока. Ее не обнимал никакой смысл.
Кошелев понял: это конец.
– Виталий! – торжественно проговорил Скотопасских. – Я понял, что означает буква Вэ. Дэ Эс Вэ – «Дэн Скотопасских! Внимание!»
«Как же все просто!» – пронеслось в голове у могильщика.
10. Жертвы тишины
В квартире номер сорок семь появились два милиционера.
Они были вызваны одинокой старушкой Марией Куракиной, проживавшей на пятом этаже. На днях ей прибавили пенсию. Возрадовавшись, престарелая Мария решила побаловать себя кофеем. Но поскольку, как и положено Марии, была девой, излишнего нервного возбуждения страшилась.
Напиток решила купить не простой, а декофеинизированный.
Зайдя в ближайший магазинчик, торговавший по странно низким ценам, дева Мария поинтересовалась:
– А есть ли у вас кофе декофеинизированный?
Законченные в свое время средняя и высшая советские школы, которыми по праву гордимся поныне, позволили Марии выговорить последнее слово с первого раза – без унизительных оговорок и спотыканий.
Продавщица, нанятая в магазин с подозрительными ценами за умеренную зарплату – из другого поколения. Слово не разобрала. Следуя правилу: без особого повода с покупателями не пререкаться, ответила утвердительно:
– Есть!…
Иначе придется спрашивать раздраженным голосом «Какого – какого?», зло кривить лицо… Не хотелось: продавщица – в добродушном настроении.
Старушка обрадовалась.
Тоже имела нехитрые правила. Положив на блюдце мятые бумажки, схватила взамен банку, не стала разглядывать буквы на этикетке. Для этого существуют продавцы. Ее дело – спросить…