Ловкач

Когда я вышел, меня уже дожидался грузовик. Водитель, по виду чистый урка, недоверчиво покосился на меня, но все мои наставления выслушал внимательно, молча кивнул и завел мотор. Минут через пять мы выбрались на одну из тихих улочек и покатили к спецстоянке.

Суханов торопливо курил, и глаза его сверкали, как два новеньких шиллинга. Торговаться мне с ним было некогда, да и не моя это была забота.

– Слушай, старик, нужно бы кости перебросить.

Андрюха улыбнулся так двусмысленно, что у меня заломило зубы. Он покосился на Кешин фургон. Машина скучала в укромном уголке, аккурат возле бетонной стены.

– Все зависит от полноты налитого стакана.

– Да хоть со стогом насыпь, – сказал я, – мне лично по барабану. Не для себя стараюсь и бабки не мои!

– Ну, откуда тебе столько взять! – ухмыльнулся Суханов. – Короче, пять штук. И это по-божески.

Это действительно было по-божески. Я отзвонился Кеше и получил добро.

– Сейчас подъеду, – коротко сказал Кеша, – привезу деньги. Пусть ребята пока перетаривают. Скажи Гансу.

То, что водителя грузовика зовут Ганс, я понял из контекста. К моему удивлению, грузчики сидели в машине. Грузовичок-то крытый, а они затихарились, как мыши. Ну, прямо группа захвата. Точнее – перехвата. Суханов даже обалдел, когда увидел, как они выпрыгивают из грузовика.

В общем, все сделали в один момент. Переменили груз, и машина с Гансом отчалила. А я, чтобы не толкаться на стоянке, заплатил Андрюхе из тех бабок, что были у меня, и стал ждать Кешу.

Наверное, я задумался, потому что когда рядом затормозил черный, лакированный, как пианино, «лексус», я вздрогнул и едва не дал деру. Через секунду из окна выглянула довольная физиономия Иннокентия. Кешу я, конечно, насмешил.

– Садись! – Он распахнул дверь и кивнул на соседнее сиденье. – Расплатился?

– Ага. Из своих.

Кеша вынул из кармана конверт и протянул мне.

– Здесь шесть. Одна твоя, за работу. Спасибо, что выручил!

Я пожал плечами.

– Общее дело делаем. По развалу экономики.

Кеша хохотнул.

– Ну, ты юморист! Хотя… по большому счету разве это экономика? – Он опять хохотнул. – Ладно. Слушай, ты парень с головой. Пора тебе выходить в люди. Сегодня у мэра торжественный прием. Ну, типа вечера, что ли. Приглашаются деловые люди. Приходи, я тебя кое с кем познакомлю. – Иннокентий вынул из кармана золотой прямоугольничек – пригласительный. – Надо подниматься на новый уровень!

Манкировать Кешиными приглашениями, как говорил один мой приятель, «лучше не надо». К тому же мне до жути хотелось посмотреть и на мэра, и на тех, кого он пригласил. Большие люди. Гиганты. Некоторые из них полстраны схрумкают и не заметят. Но от них летят золотые крошки. Я осторожно взял пригласительный.

– Где и во сколько?

– А там все есть, – Кеша еще раз ослепительно улыбнулся. – Только не опаздывай. И не вздумай приехать на своем «жигуле». Не оценят. Лучше уж пешком, или одолжи у кого-нибудь приличную тачку.

Тут Иннокентий был абсолютно прав. Если я подвалю на своем рыдване на эту вечеринку, меня точно примут за ненормального. Значит, надо что-то придумать. Хотя, стоп! Попрошу у Кольки Суворкина. У него в гараже наверняка что-нибудь подходящее найдется.

До вечера времени оставалось не так уж много. Я позвонил Насте и сказал, что продал монеты. Мы договорились встретиться на следующий день. Потом я позвонил в больницу и выяснил, что посетителей к Андрею не пускают. Впрочем, ничего другого я и не ожидал услышать. Огнестрел – штука серьезная. Наверняка там сейчас менты носом землю роют и всех интересующихся берут на учет. Ну, мне-то это по барабану. Пусть берут на учет кого хотят, лишь бы побыстрее поймали гада, который в него стрелял. И все-таки на что Андрюха наткнулся, на сокровище капитана Флинта?.. Неужели в наше время еще возможно такое?

Впрочем, эти мысли меня занимали недолго. После всех треволнений я почувствовал зверский аппетит, но в холодильнике даже чесночной колбасы не было. Вот так. Деньги в кармане шуршат, а жрать нечего. И на приеме у мэра тоже будет не густо. Знаю я эти фуршеты. Море водки и закусон, стремящийся к нулю. Короче, я достал батон, навернул его с чаем и почувствовал себя человеком. В дверь позвонили, когда я выбирал на вечер костюм.

На пороге стоял Колька Суворкин. Сзади скучали два амбала из его личной охраны. Одного я знал. Ленька-боксер. Он более толковый, чем Ерофеев.

– Слушай, старик, ты извини, что без предупреждения. Мы хотели вечером посидеть, а не получается. У меня из головы вылетело. Сегодня у мэра прием, а я приглашен.

– Я тоже, – ухмыльнулся я и показал ему пригласительный.

– Да ты что! – На секунду Колька потерял дар речи. – Ну, даешь! Поздравляю! Как тебе удалось?

– Да уж удалось. Ладно, не стой в дверях, пошли чаю выпьем.

Мы сидели на кухне и пили чай. Я рассказал Кольке про Иннокентия, благоразумно не упомянув о золотых монетах. Но и этого хватило, чтобы Суворкин задумался.

– Не нравится мне твой Кеша. А еще больше не нравится, что он пригласил тебя на эту тусовку. Что ему с того?

– Может, человек решил первый раз в жизни доброе дело сделать?

– Держи карман шире. Что-то у него на уме. Ну, ладно. Я там тоже буду, если что, тебя в обиду не дам. Кстати, я на время отсюда съеду, поживу в коттедже. Хочешь составить компанию? А то одному там скучно, с ума сойдешь. А вдвоем, глядишь, и в картишки перекинемся, и в бильярд поиграем! Девочек пригласим для компании. Короче, найдем, как скоротать время, отвечаю!

– Годится, – сказал я. – Устроим праздник души! Кстати, на сегодня ты сможешь одолжить мне тачку поприличней?

– «Вольво» подойдет? – прищурился Колька. – Двойной турбонаддув недавно поставили. Зверь, а не машина!

– Не то слово! – воскликнул я. – Не подойдет, покатит!

Вечер был в самом разгаре. Дворец Апраксиных, специально подготовленный для проведения подобных встреч, гудел как растревоженный улей. Кого тут только не было! Мэр со своей супругой, губернатор одной северной области, богатой алмазами, человек из администрации президента, парочка популярных депутатов, банкиры, предприниматели, один модный писатель и множество другого народу.

Кеша подводил меня то к одной группке, то к другой и всем рекомендовал как специалиста по решению нестандартных проблем. Сначала мне казалось, что я выгляжу шутом, но несколько раз уловив в глазах людей любопытство и заинтересованность, задумался. Кеша пришел на помощь.

– Понимаешь, Эд, – проникновенно сказал он, – здесь собрались большие люди, внушительные фигуры. У них огромные связи наверху и полное отсутствие контактов в самом низу. А зачастую важнейшие дела как раз и делаются простыми людьми. К примеру, если бы я не встретил тебя, мне пришлось бы сегодня выйти на одного депутата и только после этого на милицейское начальство. И не факт, что мне удалось бы разрулить эту ситуацию в нужный срок! А ты провернул это в течение часа. Вот об этом я и говорю… Такие люди, как ты, редкость. Ты, Эд, просто себя не ценишь.

К счастью, я как раз проходил мимо зеркала и, мимоходом глянув на себя, увидел свою подобострастно согнутую фигуру, а в глазах идиотический блеск. Этого мне хватило, чтобы очухаться. Как там в песенке? «На дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь и делай с ним, что хошь!» Я глубоко вздохнул и поискал глазами Суворкина. Тот увлечено беседовал с тремя расфуфыренными девицами. Я извинился перед Кешей и подошел к Николаю.

Увидев меня, Колька расцвел.

– А это мой друг Эдуард!

Девочки захихикали, блудливо опустив глазки.

– Оля, Галя и Дина, – представил Суворкин девушек и, подхватив меня под руку, оттащил в сторону.

– Ты будь поосторожней. Тут уже прошел слух, что Кеша приволок с собой кента, то ли киллера, то ли афериста. Короче, из тех, кто не брезгает ничем, чтобы заработать. Сечешь? На хрена тебе такой имидж? Слышь, давай я сейчас поговорю с пацанами и мы твоего Иннокентия поставим на место?

– Да я вообще хочу отсюда слинять, – сказал я, – веселье сохнет на корню. А мне с утра по делам надо.

– Сразу нельзя! – зашептал Колька. – Еще ничего толком не началось. Сейчас Винтюк покажет сцену из нового спектакля, после этого можно свободно линять.

– А кто такой Винтюк?

– Ну, деревня! – удивился Суворкин. – Это самый модный режиссер! Последний писк! На его спектакли билетов не достать. Посмотри, тебе понравится.

Это меня заинтриговало. Особенно фамилия режиссера. На мой-то взгляд, с такой фамилией нужно было родиться щипачем и шастать по карманам, а не спектакли ставить. Очень любопытно, что там навинтил этот Винтюк? Я выпил для бодрости пару бокалов шампанского, а минут через десять всех пригласили в зал. Я оказался ближе всех к дверям. Веселая толпа внесла меня в зал едва ли не на руках. Колян куда-то исчез, Иннокентий тоже, и я с удобством устроился во втором ряду.

Оценить роскошь убранства зрительного зала я не успел. Кто-то громко ударил в бубен, и на сцену выскочил лысоватый дядя в джемпере и потертых джинсах. Он принялся метаться по сцене и что-то вопить. Я не сразу врубился, что это сам Винтюк. Это он так подготавливал зрителей, чтобы они правильно поняли спектакль. Пьеса называлась – «Страсти по Шекспиру».

Странная это была пьеса. На сцене за столом сидел Шекспир, что-то писал, пил «Клинское» и бросал в угол злобные взгляды. В углу совершенно голая девица ожесточенно намыливалась шампунем, сидя в тазу. Какие-то люди входили, выходили, несли всякую чушь. Посиневшая от холода девица продолжала намыливаться. Мне стало ее жалко. Впрочем, минут через пять к ней подскочил сам Винтюк, накинул на нее простыню и закричал:

– «О, статуя, о, нимфа!»

Все это веселье продолжалось не меньше часа и напоминало натуральный дурдом. Наверное, этого и добивался режиссер. По окончании спектакля он вышел довольный, потирая ручки и улыбаясь, как нашкодивший школьник. Публика вежливо хлопала и тоже улыбалась. Я с любопытством посмотрел на мэра. Мне показалось, что он получил от этого зрелища настоящее удовольствие. Было похоже, что Винтюк и мэр специально сговорились, чтобы оставить почтенную публику в дураках.

Все жаждали продолжения банкета. Ко мне подошел Иннокентий.

– Ну, как? – спросил он. – Понравилось?

– Кое-что, – уклончиво сказал я, – купальщица, например. На месте Шекспира я бросил бы все и потер ей спинку…

Кеша хохотнул и дружески стукнул меня по плечу.

– Все еще впереди! Сейчас должна подъехать одна эстрадная звезда, чуть позже будет дискотека.

Я покачал головой.

– Я – пас. Что-то голова разболелась. Поеду домой.

– Домой?! – Кеша, казалось, озаботился. – Подожди минуту, сейчас я подойду.

Он действительно вернулся очень быстро, ведя под руку какого-то старика. Старик был благообразен, одет в классическую тройку и совершенно лыс. Он мне напомнил Кису Воробьянинова из «Двенадцати стульев». Меня так и подмывало сказать: «Здравствуйте, Киса!», но я сдержался и вежливо пожал твердую, сухую руку.

– Граф Шахматов, – представился старик.

– Потомок древнего рода, – добавил Кеша.

– Очень приятно.

– Эд, если не трудно, подкинь графа до гостиницы, – попросил Иннокентий, – Сергей Степанович утомился. Он ведь сегодня приехал из Парижа, и сразу с корабля на бал!

Граф молчал и улыбался.

– Нет проблем, – ответил я, – конечно, подкину.

Старик, торжественно прямой, на негнущихся ногах не спеша направился к выходу, а я подошел к Суворкину. Колян, раскрасневшийся и веселый, самозабвенно грыз орешки и запивал их шампанским.

– Ты все-таки решил свалить? Может, и мне тоже?

– С какой стати? Оставайся, сам же говорил, что мэр приготовил сюрприз.

– Да, верно, – задумался Колян. – Ладно, ты отправляйся домой, а я еще здесь потусуюсь. Погоди! Ты же выпил! Давай Леня тебя до дома подвезет.

– Да я и сам доберусь.

– Ну, смотри, только поаккуратней! – напутствовал меня Николай. – Не нарушай правила дорожного движения, почитай инспекторов – братьев наших меньших, ну и вообще веди себя, так сказать, в соответствии…

– Угу, – усмехнулся я и тихо добавил: – Когда успел набраться-то?

– Что значит – набраться? Я не набрался, а выпил! И совсем немного… Ик!.. – Колька похлопал меня по спине, пообещал, что утром обязательно позвонит, и пошел к столику, за которым шумно веселились депутаты. Я посмотрел ему вслед и направился к выходу.

Потомок графов Шахматовых ждал меня у дверей. Мы прошли на стоянку мимо двух скучающих дамочек, проводивших меня плотоядными взглядами, и я услышал о себе такое, что едва не упал. Одна другой довольно громко заявила, что я самый настоящий олигарх, пробы ставить негде! Крутой парень, который с самим мэром на короткой ноге! По их словам выходило, что я – деловар и жулик в одном флаконе. Наверное, они хотели мне польстить, просто это у них плохо получилось.

На улице было прохладно. Я достал сигареты, прикурил и осмотрелся. Вот она, «моя» машина, навороченная «вольво» «серебристый металлик»! Притулилась справа от выхода; на нажатие кнопки брелока отозвалась деликатным писком. Автомобиль дружелюбно моргнул фарами и затих. Выкурив сигарету и бросив окурок в урну, я прошел к машине и жестом пригласил графа садиться. Через минуту мощный мотор чуть слышно зашелестел, фары автоматически включились и залили окружающее пространство холодным голубоватым светом.

«Вольво» плавно тронулась с места, повернула налево. Притормозив возле девиц, я высунулся наружу и, глянув на них, громко произнес:

– Девочки, а все-таки вы не правы! Я просто хороший человек! – И, отпустив тугую педаль сцепления, послал машину вперед.

Спустя несколько секунд дворец Апраксиных в золотом мареве и прилегающие к нему здания остались далеко позади.

Ночной город жил своей особенной жизнью. Ее можно описывать бесконечно долго, а описание назвать так: «Ужасы и соблазны нашего города». Ночью на улицы выползают такие удивительные экземпляры, что поневоле вспоминается «Ночной дозор» и прочая мистика. В это время встретить в центре нормального человека почти невозможно. Даже в машине я чувствовал себя не в своей тарелке. На Малой Ямской меня подрезали, и я чуть не вписался в задок «мерса», а на Студеной Горе какой-то обкуренный идиот едва сам не вписался в меня. Я чудом избежал столкновения, крутанув руль влево и ударив по тормозам. Ненормальный пролетел мимо, а вскоре я увидел посреди дороги несколько столкнувшихся машин. Виновного дуралея дубасили всем скопом. Притормозив у поворота, я набрал по телефону «02» и вызвал гаишников к месту происшествия. Пацанов я, конечно, понимаю, но ведь угробят дурака.

Мой попутчик молча сидел на заднем сиденье и даже не смотрел в окно. Казалось, живописные картины ночного города его нисколько не забавляют. Наверное, там, в своих парижах он досыта насмотрелся всякого.

– На улице Лермонтова остановите, – неожиданно попросил он.

– А? – Я от неожиданности чуть не влетел в бордюр. Машину ощутимо встряхнуло на дорожном стыке. – Разве вам не в гостиницу? До «Звезды» недалеко, через пять минут подъедем.

– Вы знаете, мне надо нанести визит одному старому другу. Совсем вылетело из головы, хорошо, что вспомнил. – Граф Шахматов снова замолчал.

– Нет проблем. – Я натужно улыбнулся. – Тогда скажите, где остановить. – Украдкой я глянул на часы. Без четверти двенадцать. Это кому же в такое время визиты наносят? А может, мой дедуля – вампир? Ох, Кеша, Кеша, кого же ты мне подсунул?

Все эти дурацкие мысли меня немного развеселили и настроили на мистический лад. Я вспомнил странные истории, которые случаются время от времени. Между тем граф молчал, как заговоренный, и сколько я ни пытался вызвать его на разговор, ничего не получалось. Он только попросил разрешения закурить и задымил какой-то вонючей сигаретой, заполнив салон машины откровенно дешевым дымом. Минут через десять я затормозил у троллейбусной остановки на улице Лермонтова.

– Сколько я вам должен? – неожиданно спросил Шахматов.

– Нисколько, – удивился я. – Мне все равно было по пути…

– Спасибо. Большое спасибо! – произнес граф, и осторожно выбрался из машины.

– Не за что, – ответил я уже в пустоту и медленно тронулся с места. По привычке я глянул в зеркало заднего вида, автоматически отметил одинокую фигурку старика, как вдруг рядом с ним затормозила «шестерка». Из машины выскочили здоровенные бугаи, подхватили графа под руки, засунули в свою тачку и, развернувшись, резко стартовали, оставив на асфальте черные полосы.

Вот это уже был голимый беспредел, я едва не развернул машину, чтобы броситься в погоню. Однако здравый рассудок мне подсказал, что у парней наверняка с собой стволы и ничего путного из моего ковбойства не выйдет. Нужно срочно отзвониться Кеше и сообщить… – Тут я на секунду задумался. Звонить в милицию – пустое занятие. А что если сообщить Кузьмину? С Анатолием Кузьминым, капитаном Федеральной службы безопасности, меня познакомил Колька. Кузьмин мне показался веселым и общительным человеком. О своей работе он, конечно, ничего не говорил, но я-то понимал, что общение с нашим братом – тоже часть его работы. Но по этому поводу не комплексовал. Кузьмин это просек сразу и проникся ко мне симпатией. Дело было года два назад. После мы встречались несколько раз на вечеринках и даже подружились. Он дал мне свой рабочий телефон и сказал, что при надобности я могу ему позвонить. Возможно, этот случай как раз и настал. Я торопливо набрал номер и прижал мобилу к уху.

– Кузьмин слушает, – раздалось в телефоне. – Говорите!

– Толя, привет. Эдуард Гринев звонит. Извини, что так поздно…

– На дворе ночь, и все нормальные люди спят и видят сны! – добродушно перебил меня эфэсбэшник.

– Ну, ты же знаешь, что я как раз ненормальный, – парировал я. – Кстати, ты и сам на работе!

– Я – другое дело, – вздохнул Кузьмин. – Пришлось задержаться. Необходимо сдать старые дела в архив, да тут еще шеф кое-что подбросил.

– Значит, сверхурочные?

– Ага.

– Слушай, я тут одного мужика на машине подвозил, он на улице Лермонтова вышел…

– Ну и что?

– А то! Как только я отъехал, откуда ни возьмись появилась машина, затормозила рядом с ним…

– Из тачки выскочили «братки», схватили мужика и сунули в свой автомобиль. А потом уехали, угадал?

– Откуда ты это узнал? Что, уже кто-то позвонил, да? – опешил я, но тут до меня дошло, что капитан попросту шутить изволит. – Анатолий! – повысил я голос. – Это не шутка и не розыгрыш! Его и впрямь запихнули в машину и увезли в неизвестном направлении.

– А от меня чего ты хочешь? – вздохнул Кузьмин. – Я что тебе, частный детектив? Да у нас подобными делами все завалено,

– Я хочу, чтобы ты прореагировал на мой сигнал! – твердо заявил я.

– Как?!

– Позвони в отделение милиции и все им объясни. Мой звонок они проигнорируют, а твой не имеют права.

– Ну, хорошо, – вяло согласился Кузьмин. – На какой машине они были? В какую сторону направились? Номерные знаки ты запомнил? А как выглядели сами похитители? У них были какие-нибудь особые приметы?..

– Ты что, издеваешься?! – вспылил я. – На дворе кромешная тьма! Да как я их мог рассмотреть? Здоровые такие парни. А машина – вроде «шестерка» серого цвета.

– Это все?

– Все, – ответил я.

– А поехали они куда? – спросил эфэсбэшник.

– К центру.

– Хорошо, попробую что-нибудь сделать, но сразу говорю, вряд ли из этой затеи получится что-нибудь путное! – сказал Кузьмин и отключил телефон. Затем я позвонил Кеше на мобилу. По его голосу я понял, что мешаю наслаждаться жизнью. Поэтому я сказал коротко, без всяких предисловий:

– Кеша, твоего графа украли.

– То есть как? – удивился Иннокентий.

– А вот так! – И я рассказал ему все, как было. Иннокентий замолчал на целую минуту.

– Ладно, – выдохнул он наконец, – хорошо, что сообщил. Кстати, он тебе не говорил, с кем собирается встретиться?

– Нет, – ответил я. – Твой граф всю дорогу молчал как рыба.

– Ну, ладно. – Кеша понизил голос. – Мне неудобно разговаривать. Постараюсь что-нибудь разузнать… – На этой жизнеутверждающей ноте он и закончил разговор, а я с неспокойной душой повел машину к дому. Так вдруг стало тягостно и муторно, хоть волком вой!

Небо затянула легкая дымка облаков. Она накрыла звезды и спрятала луну. На какое-то время на улице стало темно, как в деревенском погребе. Казалось, что фары пробивают в этой темноте узкий туннель, а вокруг громоздятся огромные глыбы мрака.

Наконец я подъехал к дому и, с облегчением вздохнув, притулил автомобиль к обочине напротив подъезда. Перед тем, как выйти, я машинально глянул на заднее сиденье и замер от неожиданности. Что-то там подозрительно блеснуло, отражая мертвенно-бледный свет луны, выплывшей из-за облаков. Перебравшись на заднее сиденье, я осторожно взял подозрительный предмет и поднес его к глазам. Это был массивный серебряный портсигар.

Несомненно, эту вещицу выронил неразговорчивый граф, которого я подвозил до улицы Лермонтова. А может быть, портсигар просто выскользнул из кармана, когда он закуривал. Ну и ну! И что же мне с этим портсигаром делать?

Дома я положил тяжелый портсигар на холодильник, затем вскипятил чайник и, заварив себе крепкого чая, закурил. Слегка расслабившись, я бросил взгляд на часы. Настенные часы с кукушкой показывали четверть второго. Глаза у меня слипались. Затушив сигарету, я допил чай и отправился спать.

Утром я первым делом позвонил Кольке на мобилу. Трубку взял Леня-боксер. Поговорив с ним минут пять, я отключил телефон и, зевнув во весь рот, прошлепал в ванную. Хорошо все-таки, что я вчера вовремя смылся, а то мучился бы сейчас от жуткого похмелья.

Колян, по словам Лени-боксера, до сих пор спал как сурок и носа не показывал из собственных апартаментов. Много он вчера, видать, шампанского на халяву выпил – больше, чем мог переварить. Зато я – свеж как огурчик, так и тянет совершить что-нибудь эдакое… Например, какой-нибудь подвиг во имя прекрасной принцессы! Увидев на холодильнике серебряный портсигар, я сразу вспомнил подробности вчерашней ночной поездки. Настроение слегка испортилось. Вот тебе и ложка дегтя! Уж лучше бы я довез графа до гостиницы, моя совесть была бы полностью чиста, а так… Впрочем, откуда я мог знать, как все повернется. Там, на дороге, я, конечно, дал маху, а теперь вот занимаюсь самопожирательством…

Что мне теперь с портсигаром делать? Отдать Кеше? Нет уж, пусть сначала найдут старика. Я сам верну ему эту вещь. Чтобы потом не возникло никаких недоразумений. В конце концов, можно посоветоваться с Кузьминым.

Позвоню ему и спрошу, что делать, – решил я и быстренько набрал номер его телефона. Анатолия на работе не оказалось, а откровенничать с чужим человеком мне не хотелось. Я положил трубку и сел пить чай. Серебряный портсигар притягивал мой взгляд. Казалось, от него исходила какая-то странная энергия. То ли таинственная, то ли угрожающая. Подержав красивую вещицу в руках, я прочитал на крышке старинную гравировку: «Графу Шахматову на долгую память. 1918 г.» Однако! Какие подарочки получал в свое время сиятельный граф. Интересно, от кого? И сколько лет этому странному старику? По виду, так не больше семидесяти, а выходит – за сто? Да нет, ерунда, конечно. Скорее всего фамильная вещь. Реликвия.

Почему-то мне вспомнились золотые монеты, которые я сегодня спихнул Кеше. А вдруг Андрюха и в самом деле наткнулся на клад? Нет, тут одно с другим не вяжется. Причем тут Шахматов, хотя, с другой стороны, Кеша ведь коллекционер! Может, он не зря ужом увивался возле этого графа? Вполне возможно, что он хотел погреть на нем руки. А тот, кто похитил графа, тоже что-то такое пронюхал. Ну кому мог понадобиться семидесятилетний старикан, даже если он из Парижа? Я стал фантазировать дальше. Предположим, что он приехал сюда за наследством. В чем может выражаться это наследство? Строения, земли, деньги. Хотя какие, к черту, деньги? Они сменились уже сто раз, у нас не Англия. Разве что золото… Тут я вдохновился и представил себе закопанный в семейном склепе клад. А почему бы и нет? Тогда интерес нашего Кеши к графу вполне понятен. И вчера этого наследника на моих глазах умыкнули бандиты! Просочилась какая-то информация, братки навели насчет него справки, а потом выловили с целью выведать, где тот прячет фамильные драгоценности! Бред, конечно, но зато все сходится один в один!

Я заходил взад-вперед по кухне, дымя сигаретой. Затем остановился, раскрыл портсигар и внимательно осмотрел его. На внутренней стороне крышки была длинная красивая надпись на незнакомом языке. Буквы как будто смахивали на арабские. Интересно, что здесь написано, и почему надпись сделали не на русском? Жаль, я не полиглот. Ну и ладно, мы люди не любопытные. Нам чужие секреты ни к чему!

А что если накатать несколько объявлений о находке серебряного портсигара с дарственной надписью? Что мне это даст? Старика бандиты вряд ли отпустят, зато зашевелятся сами. Вот тогда и можно будет выяснить, что, как и почему.