Ловкач

Едва я забрался в машину и тронулся с места, как за спиной раздалось громкое завывание милицейской сирены. В зеркало заднего вида я успел увидеть милицейский «уазик» с приплясывающими на крыше синими огнями. Из «лунохода» выбрались менты и бросились в подъезд.

– Придурок! Кретин безмозглый! – пробормотал я. – Сунулся, куда не следовало, и едва не нарвался!

Утопив в пол педаль газа, не разбирая дороги, я послал «Вольво» в первый попавшийся дворик. На одной из колдобин под днищем машины что-то жалобно хрустнуло, но я даже не обратил на это внимания. Крутанул руль вправо, к повороту на проспект, трижды ударил по клаксону и, распугав шедших по дороге прохожих, на полной скорости проскочил мимо.

Резко затормозив у первого попавшегося перекрестка, я осмотрелся. Куда теперь ехать? Какая из дорог ведет к дому? Пожалуй, эта! Повернув руль вправо, я повел машину дальше, прикидывая в уме, запомнили ли соседи номерные знаки? Вполне возможно, что милиционеры уже расспрашивают жильцов: кто что видел, кто что слышал, очень часто в таких случаях находится какая-нибудь подслеповатая старушка, бабушка-божий одуванчик, которая видела такую-то и такую машину и молодого человека, одетого так-то и так-то…

Минут через пятнадцать я загнал «Вольво» на оплачиваемую стоянку, где работали знакомые пацаны, попросил накрыть тачку брезентом, а сам едва ли не бегом припустил к дому.

Влетев в подъезд, я поднялся на свой этаж, достал ключи, открыл квартиру и, ввалившись внутрь, с облегчением перевел дыхание. Так. Раз менты до сих пор не вышли на мой след, значит, не все так паскудно, как я себе навоображал. Бросив связку ключей на тумбу в прихожей, я не разуваясь прошел на кухню, закуривая на ходу сигарету, и замер у холодильника, боясь пошевелиться. Портсигара на нем не было! Он пропал, растворился в воздухе, как будто его и не существовало в природе.

Не вынимая сигареты изо рта, я принялся искать портсигар по всей квартире. Угрохав на поиски уйму времени, я присел на диван, шумно выдохнул воздух и откинулся на спинку, прикрыв глаза. Так! Это уже становилось интересно. Графа похитили. Кешу убили. Но куда мог деться из квартиры портсигар? Ног у него нету. Вывод напрашивается один: пока я колесил по городу, кто-то аккуратненько проник в мою квартиру и свистнул портсигар! М-да… В хорошенькую историю я влип по собственной дури! Прав был Кузьмин, когда предупреждал меня по телефону. Как в воду глядел! Накаркал, гад такой!..

Ну и что мне теперь, спрашивается, делать? Бандитам нужен портсигар, а он пропал. Если его не отдать, то у меня и у Кольки будут большие неприятности. Вон Кеша, конкретный мужик, а утопили, как котенка! При воспоминании о том, что я увидел в ванной, меня пробил озноб. Неужели весь сыр-бор из-за портсигара? Да в нем серебра долларов на двести максимум! Ладно бы еще музейная вещица, а то ведь явно фабричное производство. Нет, ничего не понимаю!

В кармане джинсовки тревожно запиликал мобильник. Так истерически звонить может только Колян. Я нехотя взял телефон и нажал кнопку.

– Эдик, ты где прохлаждаешься? – услышал я голос Коли Суворкина.

– Нигде, – мрачно ответил я.

– Вообще-то кое-кто обещал за час обернуться и кое-что привезти!

– Пришлось припоздниться…

– У тебя все в порядке? – насторожился Колька.

– Не все. Сейчас приеду и расскажу, – ответил я и, отключив телефон, поднялся.

Переодевшись в костюм, надев дорогой итальянский галстук и английские ботинки, я вышел на лестничную площадку. Часы показывали половину пятого.

«Должен успеть в парикмахерскую», – подумал я и прибавил шаг.

Выйдя на улицу, я надел солнцезащитные очки и быстро зашагал к парикмахерской, до которой было рукой подать.

Знакомому мастеру Ирине я сказал:

– Оболвань под братка, покороче…

Из парикмахерской я вышел другим человеком. От прежних длинных вьющихся волос ничего не осталось. Коротенький ежик топорщился вверх. Остановившись у витрины, я с любопытством посмотрел на собственное отражение. Зеркальный двойник с ухмыляющейся, наглой мордой подмигнул мне, как бы спрашивая: «Ну, как я тебе нравлюсь? Натуральный бандит!» «И впрямь похож», – невесело подумал я и зашагал к остановке. Волосы – ерунда, отрастут. В моей ситуации иметь заметную шевелюру, значит нарываться на дополнительные неприятности. Если моя внешность известна браткам, то они и будут искать длинноволосого, а меня теперь вряд ли узнают.

Остановив частника, я нагнулся к окну и, глянув на водилу, спросил:

– Командир, до Вишневой не подбросишь? Это на выезде.

– Да хоть на краю света, – кивнул шофер, открывая дверцу. – Деньги-то есть?

– Деньги – не проблема! – ответил я.

– Тогда забирайся!

Усевшись на сиденье, я еще раз глянул на водилу:

– Прокатишь с ветерком, сверху накину, договорились?

– Без базара! – обрадовался мужичок и резво послал машину по дороге.

Водитель не обманул. До особняка Коли Суворкина мы долетели, как на крыльях. Только тут я вспомнил, что должен был созвониться с Настей, сестрой Андрея. Я расплатился, вышел из машины и пару минут тщетно пытался с ней созвониться. Черт, болван! Она наверняка приходила ко мне домой! Теперь она будет думать, что я ее деньги зажилил! Черт, неудобно как-то получается!

«Ладно, сейчас я переговорю с Колькой и снова с ней свяжусь, – решил я, – должна же она ответить, в конце-то концов!»

Я подошел к металлической калитке, нажал на кнопку переговорного устройства и услышал голос охранника Жоры:

– Чего надо?

– Открывай давай! – ответил я.

– Я тебе сейчас открою! Иди, куда шел, пока по шее не получил!

– Ты чего, Жорик, белены утром объелся? Или надорвался, ремонтируя створку гаража? Это же я, Эд! Ты что, меня не узнал?

– Эд?! Ты!..

Раздался щелчок открывшегося замка. Нажав на ручку, я распахнул дверь и прошел внутрь. Жорик вытаращил глаза, словно увидел марсианина.

– Ну ты, блин, даешь! – выдохнул он.

– Что, лихо меня обкарнали?

– Полный улет! – хмыкнул охранник и, показав большой палец, добавил: – А тебе идет!

– Смеешься, да?

– В натуре! Ты теперь очень похож на этого… нормального, чисто конкретного пацана!

– Ты хотел сказать, на бандита? – Я кисло улыбнулся. – Спасибо за комплимент!

Мое появление в особняке вызвало фурор. В первые секунды ни Колька, ни начальник Колькиной охраны Маркел не узнали меня, продолжая пялиться, как на чужого.

– Да хватит вам глазеть! – не выдержал я. – Не узнали, значит, богатым буду! И вообще… я давно хотел имидж сменить!

Колька в ответ хохотнул и, переглянувшись с Маркелом, сказал:

– Эд, а я и не знал, что у тебя голова квадратная!

– Что, мне уж и подстричься нельзя? – вздохнул я и, плюхнувшись в кожаное кресло, продолжил: – Пришлось вот изменить внешность в связи с недавними событиями.

– Какими еще событиями? – насторожился Колька – А где машина? Почему ты пешком? Где «Вольво»? Та-ак! – протянул он. – Все ясно! Ты гнал, как сумасшедший, и стукнул чью-то навороченную тачку! Так? И свалил по быстрому с места ДТП! Угадал?

Я покачал головой.

– Все выстрелы мимо цели, Колян! Твоя тачка стоит на платной стоянке у знакомых ребят. Я ее брезентом накрыл, не волнуйся. И вообще, в ближайшее время ее никто не найдет, зуб даю!

Суворкин не сводил с меня настороженных глаз.

– Эд, ты сбил человека?

– Никого я не сбивал! – выпалил я, теряя терпение. – В общем, тут такое дело… Короче, ты не волнуйся, но я совершенно случайно на труп в квартире наткнулся. Он в ванной лежал…

– Так! Стоп! Ничего не понимаю! – Колька вскочил с дивана и принялся усиленно тереть виски. – Ты ехал на машине и увидел труп в ванной! Эд, ты сам-то понимаешь, что базаришь? А?

– Разве я говорил, что ехал в машине? – Я сплюнул с досады. – Просто ты не даешь мне слова сказать! И вдобавок не слушаешь. Когда я нашел труп в ванной, твоя «Вольво» стояла во дворе, ясно теперь?!

– Ты нашел труп в ванной?! – в один голос вскрикнули Колька и Маркел.

– Ну, да… В общем, заглядываю я в ванную и вижу: там Кеша-коллекционер лежит! Весь под водой, а наружу только рука выглядывает! – выпалил я и, чувствуя, что снова начинаю запутываться, стал рассказывать по порядку, с того момента, как вместе с графом Шахматовым отъехал от Апраксинского дворца. Закончил я пропавшим из квартиры портсигаром. Кольку заинтересовало только это.

– Помнишь, я вчера тебя предупреждал, чтобы не совался к этому Кеше? Помнишь, я тебе говорил, что он чувак напрочь тухлый! Но ты не послушал доброго совета! И сделал по-своему. Вот тебе и результат. Сам в дерьме, и меня в него же втянул, – проговорил скороговоркой Суворкин, нервно раскуривая сигарету. – Ну да ладно, хрен с ним, с твоим Кешей. Наверняка по делу нарвался. Плохо, что портсигар исчез.

– Он не просто исчез. Его украли, – уточнил я.

– Уверен? А может, он куда-нибудь закатился? К примеру, упал за холодильник?

– Как он мог упасть? Он тяжелый! – Я покачал головой. – К тому же я все кругом осмотрел, каждую щель, каждый закуток!

– Так я и думал! – Колька вскочил с кресла и принялся бить себя по карманам. – Где сигареты? Куда я их дел?

– Ты же только что прикуривал. Пачка за пепельницей! – подсказал я. – И вообще, хватит психовать. Это делу не поможет.

– Тебе хорошо говорить! – Колька выхватил сигарету и щелкнул зажигалкой. – Ты в стороне, а крайний получаюсь я. А мне с бандитами зарубаться не в масть. Сам знаешь, они на все способны, для них авторитетов нет. Пацаны Шаха выследили тебя, стырили портсигар, а теперь гнут на меня антенну!

– А тебе не кажется, что эти вещи могут быть связаны? – предположил я. – И граф, которого они у всех на глазах затолкали в свою машину, и труп Кеши в ванной? Что же это за портсигар такой ценный?

– Все это, Эд, фигня на постном масле, предлог, чтобы подставить меня, повесить на нас двойное мочилово! Неужели ты еще не понял?! С твоим-то опытом… Да просто нас развели, как лохов! Поймали на раз-два!

– И все-таки тот портсигар был очень-очень странный.

– Чего же в нем было такого странного? – подал голос Маркел.

– Не знаю, – пожал я плечами. Потом, спохватившись, достал из портмоне бумажку, на которую аккуратно перерисовал непонятную надпись с внутренней стороны крышки портсигара. – Вот, посмотрите! – Я протянул им эту бумажку. – Полюбуйтесь сами.

– Что это? – удивился Колька и перевел взгляд на меня.

– Хотел бы я знать! Эту надпись я срисовал с внутренней стороны крышки портсигара.

– Ну и что?

– А тебе не кажется подозрительным, что на самом портсигаре сделана внятная гравировка на русском языке: «Графу Шахматову на долгую память», а на внутренней стороне крышки другая гравировка, но на совершенно непонятном языке! Зачем понадобилось это делать? Ответ простой: чтобы непосвященный не мог прочесть!

– Это, судя по всему, арабское письмо, – со знанием дела произнес Маркел, возвращая мне бумажку. – Вполне вероятно, что графу Шахматову, который был женат и имел крепкую семью, некая молоденькая особа подарила портсигар. И чтобы никто из родных графа ничего не заподозрил, с внутренней стороны сделала другую гравировку. Русское дворянство, как правило, владело основными европейскими языками. Надпись на французском или итальянском была бы понятна многим, почти всем. А вот арабский язык – это и сейчас своего рода экзотика. Вероятно, Шахматов знал его и мог наслаждаться любовной надписью, закуривая сигарету.

– Красивая история, черт подери, – ухмыльнулся Колька. – Прямо любовная мелодрама в лучших традициях Голливуда. Но я вот что вам скажу, друзья: туфта все это! Пустое дело. Говорю же: этот Шах решил под меня подкопаться. Я это чувствую, Эд, а интуиция меня еще ни разу не подводила.

– И это возможно, – буркнул я и, убрав клочок бумажки обратно в портмоне, закурил.

– Завтра в два часа у меня стрелка с этим долбанным Шахом.

– Хорошо, – кивнул я. – Я поеду с тобой!

– Еще чего!

– Поеду, поеду! Раз я эту кашу заварил, значит, я ее расхлебывать и буду… – Стряхнув столбик пепла, я глубоко затянулся и, прищурившись, посмотрел на друзей. Честно говоря, Шах меня в данный момент не шибко интересовал. Мои мысли невольно крутились вокруг таинственно исчезнувшего портсигара. Возникла подсознательная уверенность, что нарастающие, как снежный ком, непонятки связаны с ним, а не с мифической угрозой Колькиному бизнесу…

Остаток дня пролетел незаметно. Мы с Колькой часа три гоняли разноцветные бильярдные шары по зеленому сукну. Шары весело стучали друг о дружку, закатывались в лузы. Все партии, за исключением одной-единственной, я, естественно, продул. В бильярд я, откровенно говоря, играю из рук вон плохо, а Колька год назад первенство города среди любителей выиграл. Куда уж мне за ним угнаться!

– И все-таки одну партию ты у меня взял, – улыбнулся Суворкин и, похлопав меня по плечу, уселся за стойку мини-бара, на которой стояли высокие бокалы, наполненные натуральным апельсиновым соком.

– Ты мне ее сдал! – сказал я. – Подыграл, причем весьма фальшиво. – Смахнув со лба капельки пота, я сел рядом.

– Завтра на стрелке держись поближе к охране, понял? Лучше, если ты вообще в машине останешься. В «гелендвагене». Он бронированный! Шестимиллиметровые стальные листы, прошивка по всему кузову. А под днищем и того больше!

– Не выйдет, – покачал я головой.

– Почему? – удивился Колька.

– Потому что я вместе с тобой буду разговаривать с Шахом, – спокойно ответил я и залпом выпил сок. И опять поймал себя на том, что забыл позвонить Насте. Вечером, когда все утихомирились, я вышел во двор и набрал ее номер. Ответом мне было молчание. Тогда я послал эсэмэску, пообещал связаться завтра после обеда.

На встречу с Шахом отправились вдесятером. Я, Колька, Маркел, Леня, Жорик и еще пятеро здоровых парней из охранной фирмы «Цербер». У троих были зарегистрированные «стволы», а в шедшей за нами серой «Тойоте Камри» в специальном тайничке под рукой у Жорика имелся пистолет-пулемет «скорпион». Об этом я узнал от Суворкина, пока машины катили к назначенному месту стрелки.

Пустырь возле мусороперерабатывающей фабрики даже днем выглядел заброшенным и безлюдным. Не зря Шах выбрал именно это место. От дороги нас отделял массивный фабричный корпус. Металлическая стена овощехранилища, посадки молодняка, поднявшегося на несколько метров, довершали картину.

На трех машинах мы въехали на пустырь, затормозив возле покинутого строительного вагончика с разбитыми окнами. Шах тоже приехал на трех тачках. Выбравшись из новенькой «Ниссан Максимы», он поправил клетчатый пиджак и посмотрел на своих людей.

Я сосчитал его бойцов. Надо же: тоже десять человек! Это что, простое совпадение или все-таки договоренность? Вместе с Колькой и Маркелом мы прошли ровно половину пути. Шах тоже выбрал двоих и не спеша подошел к нам.

Некоторое время мы пристально смотрели друг на друга. Никто не решался заговорить первым. Шах, судя по внешнему виду, был и впрямь натуральный чеченец. С пиратской бородкой, с массивной золотой цепью на шее. Шах наконец отвел от Кольки взгляд и, кивнув на меня, спросил:

– А это кто? У нас с тобой базар конкретный. Он только меня и тебя касается!

– Конечно, – кивнул Суворкин и, ухмыльнувшись, добавил: – Я с собой пришлых не вожу. Это мой человек!

– Раз твой, тогда нет проблем. – Шах посмотрел вокруг и, сплюнув под ноги, продолжил: – Ты привез мою вещь?

– Нет.

– Не понял… – Шах обернулся к своим бойцам, глянул на них вопросительно. – Не догоняю, что ты сказал!

– Что слышал, то и сказал! – огрызнулся Колька.

Обстановка накалялась. Чеченцы аж позеленели от злобы. Мне показалось: еще чуть-чуть – и начнется конкретная разборка со всеми вытекающими. Необходимо было срочно исправить положение. Принять экстренные меры, пока не поздно.

– Тебе нужен портсигар? – напрямую спросил я Шаха.

– Чего?! – вылупился на меня чеченец.

– Я спрашиваю, тебе нужен портсигар?

– А ты откуда знаешь? Ты, вообще, кто такой? Кто, я тебя спрашиваю? – стал напирать на меня бандит.

«Остынь, чудик! – мысленно я послал ему свой ответ. – И не таких паразитов обламывали!»

– Ты сказал, что я подвозил твоего человека, так? – произнес я, выдержав паузу. – Сам же говорил: серебристая «Вольво» с такими-то номерными знаками… Я ехал на ней, хотя машина принадлежит Суворкину. Ты заявил, что этот твой человек обронил в его тачке одну дорогую вещь и теперь убивается с горя. Я правильно понял?