Вперёд, к Магадану! Автостопом через всю Россию: Москва-Иркутск-Якутск-Магадан и обратно. В 1996 году, ещё без интернета, мобильной связи, а на части маршрута – без дорог, с десятью копейками в карман

Иркутск

На следующий день Дмитрий зашёл за нами, и мы поехали на электричке в великий город – Иркутск.

Иркутск – один из старых городов Сибири. Он стоит на реке Ангара, вытекающей из Байкала. Там сохранились и старинные здания – несколько православных храмов, католический костёл, деревянные домики довоенных и даже дореволюционных времён. Если Новосибирск произвёл на нас впечатление столичности, то Иркутск оказался провинциальным городом, уступая в «цивильности» даже Ангарску.

Первым делом мы решали в Иркутске технические вопросы. Во-первых, пошли на почтамт. Там меня ожидали несколько бандеролей с моими книгами «Практика вольных путешествий», бандероль с газетой «Вольный ветер», а также два письма от родителей. Далее, нам нужно было найти место проявки фотоплёнок «Kodak». К моему удивлению, «Kodak» уже широко распространился по всей стране, и мы его встречали не только в Новосибирске или Иркутске, но даже в Чите и Магадане. В данный момент я хотел напечатать несколько фотографий и отослать родителям в Москву. Так мы и сделали.

Осмотрев город, вернулись в Ангарск. В Ангарске я вторично купил кепку, чтобы спасти свою голову от якобы существующего энцефалитного клеща.

Торговля в подиркутских электричках

23 июля Дмитрий ходил по Ангарску в поисках работы, а мы зарабатывали деньги: торговали «Практикой вольных путешествий» в иркутских электричках.

– Добрый день, дорогие друзья! Предлагаем вам полезную книгу. В ней описывается, как бесплатно перемещаться по России. Как бесплатно проезжать в поездах дальнего следования. Как, пересаживаясь с электрички на электричку, доехать до любого города. Как общаться с контролёрами, милиционерами, гаишниками, проводниками и начальниками поездов, чтобы они вас не обидели и не оштрафовали. Как перемещаться автостопом – на попутных машинах, преодолевая до 500 километров в сутки, не пользуясь деньгами и специальными документами. (В Москве, торгуя, говорили: до 1200 километров в сутки.) Как бесплатно плавать на круизных буржуйских теплоходах. Как бесплатно передавать информацию по междугородной телефонной сети. В книге также приведено расписание электричек по 450 городам России, включая Иркутск, Черемхово, Слюдянку, Москву, Улан-Удэ… – так я рекламировал книгу (громким голосом), а Андрей в это время «впаривал» её заинтересовавшимся.

Реакция пассажиров была обычной:

– Я даже смотреть не буду! Обнаглели вконец! Учите людей обманывать!

– Молодцы, ребята! Государство нас обманывает, теперь мы его будем обманывать!

– А не посадят?

– А лупа прилагается? Шрифт мелкий, читать невозможно!

– Ну, прямо коммунизм какой-то! А книжка тоже бесплатно?

– Мы таких книжек сколько угодно написать можем.

…Несмотря на жару, открытые окна, шум в вагонах, нам удалось продать порядка 80 книг за полдня. Местный мужик-газетчик, единственный, составлявший нам конкуренцию, заинтересовался: «Кротов и Петров – это псевдонимы? Книга-то жидовская!..» Книгу, однако, купил и он.

Несколько людей узнали меня, поскольку видели в телевизоре. Однако, кто и признавались в таком заочном со мной знакомстве, – книжку покупали далеко не все.

Житие в Ангарске

Наше житие в Ангарске несколько затянулось. Приехали мы 21, а уехали 26 июля. За это время мы успели: погулять по Иркутску, поторговать книгами, посетить Ангарский турклуб, раздарить там штук пятнадцать газет «Вольный ветер», отоспаться, а также вдоволь наговориться с Дмитрием. Накануне нашего отъезда он, наконец, проявил желание ехать с нами на восток, в Иволгинский дацан (столицу буддизма). Его задерживало только то, что мать его уехала, а пока она не вернётся, уехать он не мог. Её прибытие ожидалось накануне нашего отъезда.

Димка нас привёл в небольшой религиозно-буддийско-оккультный ларек. Там мы, осознавая недостаточность нашей читальной литературы (у нас на двоих было только две книги – «Сын человеческий» о. Александра Меня и «Новый завет»), купили ещё три книги:

1) А. Берзин «Обзор буддийских практик», – интересная и простая книжка о том, зачем нужен буддизм;

2) «Сатья Саи Баба – воплощение любви», – книга о индийском волшебнике С.С.Бабе, который почитается как Христос, более того: по утверждению авторов книги, является Христом второго пришествия. За исключением этого утверждения, книга вполне интересная;

3) Шри Чинмой «Ежедневные цветы моего сердца» – толстая книга с изречениями о жизни. Изречения и мудрые мысли были скомпонованы в 365 разделов, соответствующих различным дням года, с 1 января по 31 декабря. К слову, это оказалась самая тяжёлая книга из всех, что мы читали в дороге, как по своей массе (грамм 800), так и по усвояемости (трудноусвояемая). За время путешествия я дошёл в чтении только до октября.

Один день вышел у нас «днём отдыха». Мы съели и выпили столько, сколько не съедает нормальный человек в Москве за три дня. Так, 4,5 литра кваса мы выпили вдвоём за полчаса. А на базаре продавались арбузы, дыни, клубника и другие вещества.

В общем, мы начали «пускать корни» в Ангарске, чего не следовало делать. И вот, вечером 25 июля, мы окончательно собрали все вещи, собираясь на восток.

Иркутск – Листвянка

Поздно ночью Димка, разбудив нас, появился на вписке:

– Мать приехала, всё, завтра я еду с вами. Во сколько зайти?

– Пять тридцать.

Мы спокойно уснули. Утром будильник не прозвонил, и когда, часов в семь, появился опоздавший Димка, мы ещё спали.

– Ну вот, а я думал, вы уже уехали. Проспал я.

– Не волнуйся, мы тоже проспали. Идём.

Быстро оделись, захлопнули дверь квартиры и пошли на трамвай. Вот он подходит. Вдруг Димка удивляет нас:

– Ребята, я вас обманул. Мать моя ещё не приехала. Никуда я не еду, езжайте сами, а я здесь… Извините. Пишите письма.

Мы не нашлись, что ответить, и уехали. Больше мы его никогда не видели16.

До Иркутска доехали без проблем. Оттуда – автостопом на Листвянку. Шоссе, ведущее к Байкалу, весьма оживлённо, и, сменив четыре машины (две легковых, автобус и «Камаз»), мы доехали до Большой Речки.

Автостопом на Листвянку. Андрей Винокуров

В Большой Речке – въезд в недавно созданный Прибайкальский национальный парк. Недавно перед посёлком поставили КПП и стали взимать плату за въезд. Местные жители оскорбились, что их поселили в парк, и сожгли КПП. Новый так и не поставили, и отныне въезд в парк – бесплатный.

В Большой Речке нас подобрал старый «Москвич», в котором уже ехало трое. Водитель сразу понял, что мы – люди перемещающиеся.

– А, туристы, туристы! Я сразу понял. В Листвянку? Я вас сейчас к такому человеку отвезу! У него часто бродячий народ появляется.

Листвянка в 1996 году

Листвянка – небольшой посёлок на Байкале в устье реки Ангары – производит впечатление очень большого населённого пункта благодаря своеобразной планировке. Вдоль Байкала идёт одна улица, она же набережная, длиной километров пять; дома только с одной стороны (с другой стороны – Байкал); от главной улицы, по долинам речек и ручьёв, поднимаются выше в горы три-четыре улочки. Есть небольшой порт, там стоит несколько теплоходов, для гидростопа непригодных (в данный момент они никуда не плыли). Несколько магазинов, кафе для туристов, коровы для молока, огороды для картошки.

Набережная Листвянки летом 1996 года

Городской рейсовый транспорт в Листвянке в 1996 году отсутствовал, поэтому местные жители, желая перебраться из конца в конец своей 5-километровой деревни, применяют автостоп. Машины по набережной ездят медленно, стараясь не врезаться в лежащих и бродячих многочисленных коров и редких стопщиков.

Если идти по набережной, слева будут зелёные и коричневые склоны, а справа – бесконечная гладь Байкала, самого большого пресного озера в мире. Другого берега не видно. Настоящее море. Вода холодная и достаточно чистая.

В Листвянке нас провезли вдоль всего посёлка, а потом, по одной из узких улиц, мы въехали наверх. Человека, с которым нас хотели познакомить, звали Евгений Кравкль, было ему лет 30. Жил он не в доме, а пока ещё, можно сказать, на участке земли: приехал сюда недавно. Его местожительство выглядело очень живописно: навес с надписью: «ШАНСОН-ПРИЮТ НА БАЙКАЛЕ ИМЕНИ ШАРЛЯ АЗНАВУРА», будка-туалет с надписью «САНУЗЕЛ РАЗДЕЛЬНЫЙ», кострище и нечто вроде стола под ёлкой. Никаких других построек не имелось, жил Евгений палаточным образом. Рядом протекала речка с питьевой водой. Евгений по жизни сочинял стихи и подарил нам свою книжку, а я ему свою.

Там же обреталась хипповая иркутская девушка Ира, которая поведала, что в скором времени собирается поехать в Питер. Мы её слегка попугали сложностью маршрута. Нас угостили кашей; посидели, пообщались, поели кашу и разрекламировали самих себя. Однако, ставить здесь палатку мы не захотели, очень уж хотелось дальше. Хотя места там великолепные, приезжайте, не пожалеете! А словами описывать вряд ли получится адекватно.

…Ходили за хлебом, познакомились с туристом из Кирова. Сей человек, имя его утратилось, вдвоём со своим знакомым поехал на Байкал отдыхать. Мы подарили человеку книжку. Затем мы расстались. (Когда же он потом показал книжку своему другу, тот вспомнил, что недавно видел меня с этой книжкой в телевизоре.)

На набережной встретили волосатого человека, пытавшегося сушить свои ботинки. Мы решили, что это хиппующий молодой человек и пошли с ним знакомиться. Но он на наше приветствие отвечал «zdra-stvooy-te» и вообще оказался иноземным туристом (из Словакии). Несмотря на свою иноземность, спал он на улице в спальнике и в эту ночь вымок. Вообще же он решил посетить Россию, Китай и другие дикие страны. Мы посоветовали ему возвращаться автостопом. Он был удивлён, он думал, что хитч-хайкингом занимаются только на западе. Мы сказали: «Да-да, и здесь тоже!» – вспоминая наши торчания на трассе под Тайшетом и под Худоеланском.

Нам посоветовали пойти в картинную галерею, познакомиться с местным художником, г-ном Пламеневским. Туда мы и отправились. Тот, оказывается, сам построил картинную галерею, повесил картины – свои и своих друзей, разместил на набережной указатель «КАРТИННАЯ ГАЛЕРЕЯ» и, таким образом, приобщал листвянчан и туристов к высокой культуре. На картинах, в основном, были виды Байкала и иные природные.

В тот момент, когда мы пришли, художник строил в своей галерее печку. Художнику было лет пятьдесят, у него была уже седеющая борода и большие рабочие руки, до локтей измазанные глиной. Жил он в соседнем деревянном доме. Пообщавшись с художником и осмотрев картины, мы вернулись на набережную17.

Этой ночью мы планировали прокатиться по Кругобайкальской железной дороге, многократно прославленной всеми туристами за её красоту. Эта дорога длиной 89 км сейчас соединяет порт Байкал и Слюдянку, и ходит по ним один поезд в сутки – «мотаня», поезд с двумя пассажирскими вагонами и одним бич-вагоном (теплушкой, её же почему-то называют «столыпинский вагон») для бесплатных пассажиров. Тащит мотаню маневровый тепловоз. Проходит дорога по самому берегу Байкала, через множество тоннелей, прорубленных ещё в царские времена. Справа от железной дороги возвышаются, иногда почти отвесно, прибрежные скалы; слева – бесконечные пространства озера. Это очень красиво.

Когда-то, в начале века, Кругобайкальская ж. д. была участком Великой Сибирской магистрали Москва – Владивосток. Но при постройке местной электростанции часть её, проходящую из Иркутска в Листвянку по берегу реки Ангары, затопили, а поезда на Восток пустили по другой ветке, специально созданной заранее. А этот участок дороги, бывший Транссиб, остался чисто для нужд туристов и крайне немногочисленных местных жителей.

Конечная станция Кругобайкальской ж. д. – порт Байкал – находится на другом берегу Ангары относительно Листвянки. (Посёлок Листвянка и порт Байкал стоят там, где Ангара вытекает из озера.) В порт Байкал пять раз в день ходит паром. Внезапно пошёл сильнейший ливень, и мы спрятались в местное маленькое кафе на набережной. Ожидая парома, там поговорили с какими-то туристами-французами. Как мы, так и они пытались вспомнить английские фразы, но разговор не клеился. Наконец подошёл паром, и мы выскочили под струи уже затихающего ливня и забрались на него.

Тётушка-кассирша парома пыталась взыскать с нас по 10 тысяч рублей, а мы предложили ей 5 за двоих. Тётушка очень не хотела соглашаться и говорила: «Что я буду делать с этой вашей пятёркой?» – «Купите банку сгущёнки», – отвечали мы. Наконец, сторговались на 6 тысяч (чуть больше $1).

Когда мы переплыли Ангару, на другом берегу увидели уже знакомых туристов из Кирова. Они, избегая парома по причине его дороговизны, переправились через Ангару в более узком месте с помощью рыбаков, во множестве на лодках там имеющихся. Обрадовавшись нашей встрече, мы достали гречку и тушенку, сварили огромное количество каши на нашем примусе, приобретённом в редакции «Вольного ветра», и слопали эту кашу.

«Мотаня» уже стояла и ждала нас, собираясь стартовать в пол-третьего ночи. Мы залезли в бич-вагон, постелили коврики на пол и уснули.

Ночью некие туристы-иностранцы спрашивали, этот ли поезд пойдёт на Слюдянку. Потом они залезли в бич-вагон и долго бормотали. Наконец, кто-то спросил: «A gde zdes sy-den’ya?» Мы объяснили, что сидений тут нет. Удивлённые иностранцы вылезли искать вагон с сиденьями. Мы же, удивляясь, сколь много туристов отовсюду, уснули. Кроме нас, в бич-вагоне были наши новые знакомые из Кирова, а также парень с девушкой из Иркутска.

Кругобайкальская железная дорога

Проснулись от скрипа и скрежета. Это маневровый тепловоз, тронувшись, повлачил за собой наш бич-вагон и два пассажирских. Лёжа на полу теплушки, мы слушали шум и грохот колёс. Наши друзья тоже проснулись и радовались мудрейшему путешествию.

Левая (по ходу поезда) дверь теплушки была открыта. Мы ехали, и в течение пяти часов по левую сторону был Байкал. Дорога была буквально вырублена в прибрежных скалах. Средняя скорость поезда – 20 км/час, и мы вполне успевали радоваться красивым утренним видам. Через каждый километр попадались палатки, прямо на берегу Байкала. Предрассветный туман окутывал их росой и сыростью. Обитатели некоторых уже, однако, проснулись и, зевая, выглядывали из палаток и махали нам рукой. Мы тоже махали им в ответ, высовываясь из теплушки. Другие – в 3—4-5 утра – ещё и не ложились, они жгли костры и пели песни. Эти были активны, и по многочисленным углям костра можно было догадаться, что народ сидел целую ночь. Всего туристов было много, наверное, порядка ста палаток, по одной на километр. Иногда проходили тоннели, они отдавали сыростью. Никакого встречного движения по этой однопутной ж.д. не было – этот поезд был, видимо, единственным, и, кстати, останавливался по требованию пассажиров.

На одной из остановок туристы из Кирова выпрыгнули и подошли к маневровому тепловозу:

– Остановите нам, пожалуйста, перед речкой Шабартуй!

Машинист согласился, и мы поехали дальше. У реки Шабартуй, впадающей в Байкал, поезд остановился, машинист вышел, подошёл к бич-вагону и сказал:

– Вот, ребята, Шабартуй. А я бы вам, мужики, посоветовал лучше стать на мысе Ангасольский, там всегда туристы останавливаются.

Кировцы согласились ехать до Ангасольского, и машинист вернулся в тепловоз и поехал дальше. На мысу кировские друзья и покинули поезд сей.

(Естественно, что все услуги поезда бесплатны. Проезд в теплушке никак не оплачивается и не преследуется. Между тем, некоторые цивильные люди пользуются нормальными вагонами.)

И дальше на восток

Наконец, «мотаня» прибыла на станцию Слюдянка. Это уже не глухие места, это Транссиб: каменный вокзал и десять-пятнадцать путей, забитых товарняками.

Переписав расписание электричек, мы в последний раз вышли на берег Байкала. Было утро. Байкал был велик. Мы побросали монетки в воду – за себя, за наших друзей, за водителя, подвозившего нас в Решоты, посмотрели на Байкал и – отправились на трассу.

Справа от трассы, то есть от узкой улицы, представлявшей трассу, шёл бесконечный деревянный забор, скрывавший одноэтажные домики и огородные участки местных жителей. Слева от трассы проходили какие-то толстые трубы. Все эти явления (заборы, трубы, огороды…) казались довольно протяжёнными, поэтому мы решили не тащиться до конца городка, а стопить прямо здесь.

Первая машина, которая нам попалась – «Скорая помощь» (больных в ней не содержалось, только водитель и доктор). С ней мы проехали километров двадцать. Трасса круто поднималась в горы, железная дорога временами показывалась далеко внизу, ещё ниже периодически поблескивал Байкал. Наконец, «Скорая» нас высадила и ушла в какой-то городок. Ещё километров тридцать, до первого бурятского посёлка Выдрино, нам помог преодолеть молодой водитель на быстроходном джипе с весёлой музыкой.

В районе Выдрино на трассе находился целый базар. Человек двадцать, в основном женщины, продавали клубнику, картошку, молоко и другие продукты питания. Следом за ними (если смотреть по ходу нашего движения) стояло четыре машины – три легковых и рефрижератор. Место для автостопа было неудачным – такое столпотворение людей – и мы решили пройти дальше по трассе мимо продающих и покупающих.

В тот момент, когда мы проходили мимо водителей, они оживились и подозвали нас к себе.

– О! Путешественники! Идите к нам, поговорим! Клубникой угощайтесь!

Оказалось, один из водителей (звали его Володя) недавно видел меня по телевизору (в программе «До и после»). И тут – вот совпадение! – я появляюсь в натуральном виде, идущий с рюкзаком по дороге. Остановились, вокруг нас сразу собралось всё «население» машин.

Водители были, оказывается, из Читы, целыми семьями (с детьми причём). Они ездили в Бурятию, чтобы закупить там клубники (которая в Чите не растёт). Закупив её в большом количестве, они погрузили её в машину-рефрижератор и двигались обратно. Разговорились; мы рассказали о ходе нашего путешествия. Водители подарили нам банку тушенки, хлеб и картошку, а тот, кто видел меня по телевизору, неожиданно протянул стотысячную бумажку ($20).

– Не в обиду, возьми. Пригодится.

Мы были весьма удивлены (деньгу взяли). Полезная-таки вещь известность.

Пока мы лопали клубнику, среди водителей разбирался вопрос, можно ли нас провезти по трассе (легковые машины были загружены, и ехать можно было только в холодильнике). Но вот в двух машинах люди уплотнились, в одну посадили меня, во вторую – Андрея, рюкзаки были спрятаны в туманное брюхо холодильника, и мы поехали.

По Бурятии

…Когда едешь в составе каравана машин, скорость движения обратно пропорциональна квадратному корню из числа машин. Пусть независимая машина проезжает за час около 80 километров; тогда пара машин проедет 56 километров, три машины – 47 километров, наш караван из четырёх машин проходил за час километров сорок. Нас согласились провезти километров триста – до самого Улан-Удэ. До Читы нам и не требовалось, так как мы должны были отклониться от трассы, посетить Иволгинский дацан, столицу буддизма неподалёку от Улан-Удэ.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Со временем мы перешли к термину «Вольные путешествия», более точному. Вольный путешественник перемещается по городам и странам мира, проводя большую часть времени (например, больше 15 суток в месяц) в обществе людей, для которых это (общение с нами) не является оплачиваемой работой. Этим ВП отличается и от спортивного туриста (который находится не среди людей, а среди природы) и от туриста-бэкпакера (который большую часть времени проводит в гостиницах, ресторанах, автобусах, музеях и проч.)

2

Уточнения для современного читателя (2016). Газета «Вольный ветер» выходит до сих пор, и редакция до сих пор распространяет литературу по туризму, автостопу и авторской песне, но вместо аудиокассет сейчас, конечно, продаются диски. В «Вольном ветре» я трудился чуть больше года (1995—96 гг), и это было единственное моё место работы по сей день – уйдя из газеты, я стал свободным путешественником, писателем и продавцом своих книг. Каковые книги и продолжал возить на «Грушинский», уже отдельно от Минделевича, ежкгодно в июле, ещё двенадцать лет подряд. Грушинский фестиваль со временем пережил своё «золотое время» и раскололся на два, и несколько лет в первые выходные июля в Самарской области проходило два фестиваля им. Валерия Грушина на расстоянии 15 км один от другого. На каждый из фестивалей собиралось порядка 40 тыс. человек, а в 2015 году фестивали вновь объединились в один.

3

Со временем платформа 135 км преобразилась. Её переименовали в «Платформу имени Валерия Грушина», и через несколько лет построили большую железную лестницу, по которой участники фестиваля сходят с горы на поляну. В «пиковые» годы на фестивале собиралось более 200 тысяч людей, но сейчас меньше, из-за уже упомянутого раскола. Пиво, первоначально запрещённое на Грушнке, пролезло постепенно. За водой же очередей нет – на обоих фестивальных полянах пробурили артезианские скважины, и чистой питьевой водой обеспечены все.

4

Так в 1996 году впервые на Грушинском фестивале были распространены 200 «ПВП». В каждый последующий год мы привозили на Грушинку новые наши книги, и сейчас количество книг по автостопу, разошедшихся на этом фестивале, достигло многих тысяч. – Прим.2016 г.

5

С 1997 года на железной дороге в дни фестиваля и после него появились специальные «Грушинские электрички», для транспортировки ста тысяч гостей фестиваля. Платформу 135 км огородили кордонами контролёров, построили временные кассы (ежегодно на неделю на время фестиваля) и выручка железной дороги на этом участке возросла. Но всё равно в электричках места не хватало и каждый год в них было так же тесно в воскресенье… – Прим.2016 г.

6

Лебедь – один из кандидатов в Президенты России на выборах 1996 года, занял в первом туре третье место, а перед вторым туром выразил поддержку Б. Ельцину.

7

Да-да! 1996 год! Магистральная трасса между двумя городами-миллионниками была почти непроходима на автомашине! И все автостопщики пересаживались на локомотивы (или электрички). Только через пару лет после описываемых событий построили ровную новую автодорогу, и позднее я уже проезжал автостопом по ней без проблем. Через Нижнюю Омку дорога сейчас уже не идёт. А из Москвы на восток проложили новую трассу, через Кострому, Киров, Пермь. А дорогу от Кургана до Ишима заасфальтировали… А у Казани построили объездную и мост… Теперь есть несколько вариантов езды от Москвы до Омска (через Кострому-Пермь, или через Рязань-Челябинск-Ишим, или через Ниж. Новгород-Казань-Екатеринбург). С дорогами в России стало значительно лучше, чем 20 лет назад. – Прим.2016 г.

8

Товарищи, не забывайте при покупке промокающей палатки приобрести тент! – прим.2016 г.

9

Читаю, и сам удивляюсь (2016), насколько же круто поменялась жизнь всего за десять – двадцать лет! Теперь никто не ищет жетоны к автомату, не обзванивает подозрительные списки непонятных субъектов… Интеренет изменил мир, а плюс к тому, многие люди узнали о путешествиях и зовут нас в свои города, чтобы мы приехали специально. Сейчас и представить трудно – проблему с ночлегом в российском городе-миллионнике! А у кого такая проблема всё же сохранилась, пользуйтесь сайтом www.couchsurfing.org, или же сами побольше принимайте у себя гостей.

10

Позднее эту линию метро в Новосибе удлиннили и такого явления – поезд на один перегон – уже нет. – Прим.2016 г.

11

Видеозаписи обоих передач, первой половины 1996 года, сохранились до сих дней. Передачу «Сделай шаг» с титрами «Заяц Кротов» записал Шанин, и она есть где-то на его DVD-дисках с заголовком «Профессия – автостопщик», и выложена в Интернет. Передача «До и после полуночи» частями и кусками была записана на видеокассеты, и сейчас в Интернет выложены отрывки из неё – например как я торгую книгой ПВП, как автостоплю и т.д.. После этих программ, меня снимали во всевозможных передачах ещё сотни раз, а та известность в 1996 году была неожиданной и самой первой.