Звёздный десант

25

Пока они шли по коридору, им навстречу попалось сразу несколько постов, где стояли угрюмые охранники, провожающие их жадными взглядами. Стас подумал, что они бы непременно остановили его, если бы рядом не ковылял рептилид, перед которым они были вынуждены вытягиваться в струнку.

Агата сидела в своем кабинете, попивая какой-то зеленый сок из пакета, и когда они вошли, она вскочила.

– Что там? – спросила она отрывисто. – Чем все кончилось?…

– Обошлось, – сказал Ланго. – Успокойтесь, Агата, вам ничего не грозит.

– А вам? – вырвалось у нее.

Тот сдавленно крякнул и ответил в том же тоне:

– Мне тоже. Наш друг провел беседу буквально пройдя по лезвию бритвы.

Он тоже сел, и Агата кинулась к холодильнику, чтобы налить какой-то сок и ему. Стас устроился в кресле.

– Боже мой, как он меня напугал! – бормотала Агата.

– Меня тоже, – сказал Ланго. – Это его функция, пугать сотрудников.

– Не понимаю, чего вы все так испугались? – сказал Стас.

Ланго покосился на него.

– Это же Цингали, – сказал он. – Когда он в прошлый раз проводил инспекцию, то в расход ушли сразу трое наших сотрудников. Вы думаете, он шутил?

Стас пожал плечами.

– Честно говоря, я с самого начала не принимал его всерьез. Он ведь не присутствовал там реально, верно? Это же была голограмма.

– Разумеется, – фыркнул Ланго. – Фенцеры никогда не выходят на прямой контакт с людьми. Но это ничего не значит. По первому его слову нас бы очень быстро упаковали в надлежащую упаковку.

Стас посмотрел на Агату.

– А что он там говорил про отсечение конечностей? Тебе в самом деле делали какую-то операцию?

Агата кашлянула.

– Я не могу об этом говорить, – сказала она.

Стас покачал головой.

– Интересно тут у вас, – сказал он. – А люди в городе считают, что вы тут купаетесь в роскоши.

– Мы купаемся в роскоши, – сказал Ланго.

Стас так и не понял, то ли он говорил серьезно, то ли иронизировал.

– Вы мне расскажете про этого Неделина? – спросил он.

Ланго посмотрел на него.

– Олег Неделин, – сказал он. – Да, это серьезный противник. Он начинал войну на вашей стороне, но потом оказался среди обращенных, работал добровольцем в наших санитарных частях. Прошел школу разведки, участвовал в диверсиях в Европе, был даже заслан в качестве агента в лагерь военнопленных, для выявления группы сопротивления.

– То есть, он был за вас?

– Да, – кивнул Ланго. – Во всяком случае, он был офицером Службы Поддержки, и даже работал в аналитическом отделе. Потом, после войны, он работал в Африке, и там сошелся с генералом Хануилем. Генерал Хануиль, это грулль, раса воинственных реплитидов, которые по иерархии ниже фенцеров, но по амбициям всегда с ними соперничали. Генерал Хануиль считался героем этой войны, и был страшно недоволен, когда итогами войны воспользовались хитроумные, как он говорил, политики из фенцеров.

– А как они воспользовались?

– Я не знаю, – вздохнул Ланго. – Во всяком случае, в генералитете, который почти целиком состоит из груллей, возникли протестные настроения. Они создали организацию «Рей-грулль-бариссо», это древний воинственный клич.

– И что они хотят?

– Генерал заявляет, что наступило время выхода на арену груллей. Он хотел бы проверить свою теорию социальной концепции груллей на Земле. Но пока это все остается в рамках дискуссий, потому что фенцеры контролируют ситуацию. Поэтому генерал Хануиль ведет подковерные интриги с помощью своей агентуры из землян. Ваш Неделин относится именно к его ведомству.

– Почему же фенцеры не изолируют вашего генерала?

Ланго вроде бы как усмехнулся.

– У Земли статус колониальной планеты, – сказал он. – Здесь вся власть в руках у военных. Генералу удалось вовлечь в свои планы самые широкие круги.

– Тогда почему не побеждают они?

– Потому что устраивать мятеж смертельно опасно! Стороны наготове, все ждут, когда соперник сорвется и проиграет. Если хотите знать, в нашем Болоте этот конфликт является средоточием политической борьбы. Сейчас все взгляды устремлены на Землю, все ждут, чем все кончится.

– И когда все это кончится?

– Никто не знает, – вздохнул Ланго.

Стас понуро кивнул.

– А за кого барсифы? – спросил он уныло.

– Фенцеры склоняют их в свою пользу. Но вы должны понять, барсифы, это почти животные. Их авторитет на Болоте минимален. Из запустят в дело только в крайнем случае, тем более, что большинство из них обучены слушаться груллей.

Стас поднялся и прошелся по комнате.

– А при чем тут маршал Гремин? – воскликнул он раздраженно.

Ланго посмотрел на него пристально, словно ему удалось прищурить глаза.

– А что вы знаете о маршале? – спросил он.

– Так, в общих чертах, – помахал рукой Стас. – А что знаете вы?

Ланго повернулся к Агате, которая смиренно сидела в кресле, едва не сжавшись, и попросил:

– Агата, дорогая, нельзя ли мне еще хрампы?

– Да, конечно, – Агата немедленно вскочила, чтобы исполнить его просьбу.

Ланго повернулся к Стасу.

– Это одна из самых загадочных фигур в этой истории, – сказал он. – Гремин был членом той самой комиссии, которая начинала контакт.

– Контакт? – спросил Стас. – Разве все началось не с десанта в Африке?

– Вот видите, – усмехнулся Ланго. – Вы и сами мало что знаете. Нет, нет, все началось с контакта на лунной международной станции. Именно там появилась изыскательная экспедиция с Болота, с которой все началось.

– Вы прислали изыскательную экспедицию? И что они искали?

Ланго засопел.

– Здесь мы попадаем в область культурных расхождений, – сказал он. – Я бы хотел сначала кое-что вам объяснить.

– Да, конечно, – кивнул Стас, принимая от Агаты новый бокал. – Что это, Агата?

– Ой, прости, – сказала Агата, забрала у него бокал и передала Ланго.

Стас невольно усмехнулся, но Агата как ни в чем не бывало опять села в кресло и замерла.

– Вы уже поняли, – Ланго поднялся и стал ходить. – Наша цивилизация представляет собой исключение из правил. Вмешательство Создателей не позволило эволюции дойти до высших стадий развития, и развивать цивилизацию пришлось на уровне пресмыкающихся. К сожалению, это коснулось общего развития жизни, у нас очень бедный животный мир, а для развития цивилизации, как вам известно, необходим количественный рост. Именно поэтому в нашей культуре восторжествовал каннибализм.

Стас невольно кивнул.

– Я знаю, – сказал Ланго. – Вы свидетель разгула страстей у барсифов, и мне жаль, что вы это видели. Но это черта не только барсифов, это общая черта нашей цивилизации. С ранних пор у нас считалось нормальным поедать врагов. У нас не хоронят родственников, у нас их съедают. Вам это может показаться чудовищным, но мы с этим выросли. Это только в последнее время мы научились синтезировать пищу, но изжить прежние чувства за краткий срок невозможно. Тем более, что население растет, а ресурсов для приготовления пищи не хватает. Поэтому наши экспедиции разъезжают по вселенной в поисках жертв.

– Так вы приехали к нам охотиться на нас? – спросил Стас.

– Разве вы не знали об этом с самого начала? – спросил Ланго. – Да, это была экспедиция в поисках ресурсов. И ваша планета в этом смысле оказалась невероятно богатой.

– Спасибо, – буркнул Стас.

– Переговоры начались еще на Луне, – продолжал Ланго. – Но что-то там сорвалось, и тогда в Африке появился первый десант. Так и началась война.

Стас вздохнул.

– Это все интересно, – сказал он. – Но почему они не договорились? Ведь наши ресурсы и в самом деле достаточны. Мы могли бы прокормить и вас, особенно с вашими технологиями.

Ланго посмотрел на него с сомнением.

– Не будем о технологиях, – сказал он. – Короче, маршал Гремин был в центре скандала и знал о сути дела. А поскольку делегацию представляли фенцеры, то существует устойчивое представление, что война отвечала исключительно их интересам. Раскрытие тайн тех переговоров может явиться спусковым крючком в существующем конфликте. Понимаете?

– Понимаю, – угрюмо отвечал Стас. – Но почему тогда ваш Цингали меня не съест? Ведь тайны маршала Гремина опасны именно для него.

Ланго сел.

– Да, – сказал он. – Тут у меня прокол. Я не знаю, почему он вас не съел! Лично я был уверен, что съест. Причем, вместе с нами.

Стас только усмехнулся.

– Ладно, Ланго, теперь о вас. Вы-то сами на чьей стороне? На стороне порядка в лице Цингали, или на стороне бунтарей в лице военных?

– Вы думаете, у меня есть выбор? – спросил он. – Нет, я не выбираю. Я просто занимаюсь своим делом, и стараюсь не попадаться на глаза политикам. Пока мой начальник Цингали, я не посмею и слова сказать против. Если же ситуация изменится, изменюсь и я.

– Это называется – беспринципность, – сказал Стас.

– Я знаю, – со вздохом отвечал Ланго. – Я вас разочаровал?

– Нет, – сказал Стас. – Но вы должны учесть интерес вашего начальника к моей персоне. Это вытаскивает вас на обзор политикам. Я не удивлюсь, если на вас выйдут люди вашего генерала Хануиля.

– Я думаю об этом, – сказал Ланго. – И меня это не радует.

– Мы теперь в связке, – сказал Стас. – Поэтому давайте вырабатывать какие-то общие планы. Или мне просто сидеть и ждать, когда шкатулка в моем мозгу откроется?

– А что мы можем сделать? – спросил Ланго растерянно.

– Много чего, – сказал Стас. – Я могу выйти на контакт с Неделиным, потом у меня в запасе еще Витас Лемба. И еще мне кажется, что вы что-то недоговариваете.

– Чепуха, – возразил Ланго. – Это просто трудности перевода.

Агата кашлянула, и Стас с Ланго повернули к ней головы.

– Вы закончили? – спросила Агата жалобным тоном. – Мне бы хотелось поскорее вернуться домой.

26

Генерал Рэнди, как звали его приближенные друзья, или Дэви Рандрапушта, был начальником Штаба Армии, что звучало довольно двусмысленно, потому что армия, как таковая, а если точнее, ее земная часть, была практически расформирована сразу после победы. Армия была расформирована, но армейские структуры остались практически нетронутыми, работал и штаб, и разведка, и идеологическое управление – тысячи людей по всему миру. Сначала эти структуры были использованы для восстановления городов и поселков планеты, затем оказались необходимыми в наведении новых порядков. Мало того, у Рэнди под рукой оставалась даже небольшая армия в составе нескольких корпусов воздушного десанта в разных частях света для проведения акций умиротворения.

Однако радоваться наличию военной силы не приходилось, потому что в штате конкурирующего Управления Общественной безопасности, расположившегося в том же Брисбене, только на берегу, народу было еще больше. Генерал Уиллард Дженнис таким образом составлял противовес армейским подразделениям, не упуская случая перебежать им дорогу в нужный момент. Сколько не пытался Рэнди свести все силовые структуры в единый узел, его инициативы раз за разом терпели крах. Он понимал, что для управления планетой было разумно создать противовесы, но для него это всегда оборачивалось неизменным поражением. Поэтому генерал Рэнди не любил штабной корпус в Брисбене, а постоянно разъезжал по различным базам планеты, как бы с инспекцией, а на самом деле, чтобы избежать контроля Дженниса.

Так его занесло и в Скандинавию, где в наличии оставалось несколько мелких городков. Будучи человеком южного склада, Рэнди не понимал влечения к холоду, и потому чувствовал себя неуютно. В Бергене, где располагалась административная власть региона, его встретили с почетом, и начальник гарнизона полковник Тиммиайнен отдал ему рапорт. Рэнди знал, что в Скандинавии обстановка складывалась довольно своеобразная, кто-нибудь даже назвал ее реваншистской, потому что здесь было отмечен чрезвычайно низкий уровень почтения к рептилидам. Генерал Дженнис, который вел такие исследования по всем регионам, постоянно указывал на это Рэнди при встречах, и тому приходилось каждый раз придумывать новые причины. А причина была одна, и она называлась генерал Фрост, который возглавлял здесь филиал военной разведки. Боевой генерал, который прошел с боями самые опасные битвы этой войны, оказался полон самых непозволительных предрассудков. Конечно, его можно было понять, потому что заслуги генерала были явно недооценены, но лишь потому, что он прозевал тот момент, когда надо было действовать. С досады он устроил что-то вроде мятежа, который хоть и не дошел до прямых боевых действий, но изрядно попугал руководство. Рептилидский главнокомандующий генерал Хануиль уже двинул туда барсифов, и неизвестно чем бы это кончилось, если бы не вмешательство Рэнди. Он воевал рядом с Фростом, оно уважал его способности, и он понимал, что держать в запасе такую карту в предстоящей игре будет очень полезно. Поэтому район реваншистов в Скандинавии был едва ли не задумкой генштаба.

Генерал Фрост стоял среди встречающих, хотя и был старшим по чину и должен был оказаться во главе этой кучки военных бюрократов. Но никто на это не обращал внимания, и представиться главнокомандующему он подошел в свою очередь. Рэнди принял его рапорт с начальственной невозмутимостью, но уже через час после всех обязательных процедур, он был в кабинете у Фроста с бутылкой австралийского виски.

– Все сопишь, – произнес он довольно фамильярно.

– Кто-то жалуется? – спросил Фрост.

– А то! – рассмеялся Рэнди. – У Уилла здесь у тебя целая сеть агентов, и они отслеживают каждое твое телодвижение.

– Я знаю всех, – махнул рукой Фрост. – Разве готовится что-то радикальное?

– Почему ты так подумал?

– Я держу руку на пульсе, – сказал Фрост. – И по всем показателям, там наверху затевается какая-то крупная склока. Готовитесь кого-то сожрать?

Рэнди помрачнел.

– Не могу сказать ничего определенного, – сказал он. – Хоста держит паузу, хотя старуха Готторп что-то заметалась в последнее время. Какая-то свара на юге Европы.

– И ты ничего об этом не знаешь?

– Я к тебе затем и приехал, чтобы разобраться, – фыркнул Рэнди, наливая виски в предложенные бокалы. – Ты же знаешь, что мой новый начальник разведки страшно увлечен партизанами, сам их вооружает, и сам же потом ликвидирует. К тому же он выдвиженец старухи. Ты же не хочешь иди на это место!

– Всегда презирал возню политиканов, – скривился Фрост.

Рэнди поднял свой бокал.

– Ты презирал не только политиканов, – заметил он.

Они чокнулись, и стали пить.

– О чем ты? – поинтересовался Фрост.

– Ты ведешь себя очень свободно, – сказал Рэнди, облизывая губы. – Это становится все заметнее.

Фрост сощурился.

– Уилл опять начинает под меня копать?

– На этот раз зашевелились зеленые, – сказал Рэнди. – Что там творится в России?

– В России? – переспросил Фрост. – Ты имеешь в виду Липецкий регион?

– Не знаю я, какой там регион, только мне сообщили, что ты пригрел какого-то военного преступника!

Фрост усмехнулся.

– Чушь, как всегда.

Рэнди наклонился вперед.

– Хочешь сказать, что ты ничего не знаешь?

– Я знаю, – Фрост неторопливо отпил еще глоток.

– Так поделись со своим непосредственным начальником, – потребовал Рэнди. – Мне совсем не нравится, что перед Новым Годом закручивается какая-то реваншистская интрига. Мало того, что у тебя тут отмечают день взятия орбитальной станции, словно это какой-то праздник!

– Опять чушь, – скривился Фрост. – Это была научная конференция по истории войны. Там ведь все было не очень чисто ты знаешь?

Рэнди поднял руки.

– Слава Богу, не знаю! Это была затея стариков, кажется маршал Гремин в этом отличился.

– После этого маршал Гремин стал бякой, – усмехнулся Фрост. – Между прочим я сам был на той станции, и спустился с орбиты буквально за трое суток до нападения. Но речь не о том, тут был отмечено, что крушение станции продлило войну на полтора года. Я до сих пор не знаю, кому это понадобилось?

– Представления не имею, – процедил Рэнди. – Ты помнишь, что из руководящего генералитета в живых остался один Хоста Оливарро?

– Намекаешь, что их устраняют? – усмехнулся Фрост.

– Скоро из ветеранов останется одна старуха, – усмехнулся Рэнди.

Фрост напрягся.

– Тучи сгущаются над Оливарро? – спросил он.

– Нет, нет, – испуганно исправился Рэнди. – Я так, для слова! Хотя надо признать, что нас уже подпирают молодые и азартные игроки.

– Эту штуку в Верейске начал Анри, – сказал Фрост.

– Старый хрыч еще живой? – хмыкнул Рэнди. – А я про него даже стал забывать.

– И напрасно, – сказал Фрост. – Он ведь из питомцев маршала Гремина.

– И что из того?

– Просто там вышел из лагеря один лейтенант, – сказал Фрост. – Свидетель последних дней маршала. Его все годы в лагере пытали об этом событии, и он рассказал все, что знал, и что не знал. Он представлялся нам выжатым лимоном, и его бы следовало тихо ликвидировать еще в лагере, но его не ликвидировали. Я недавно попытался с этим разобраться, и узнал, что в деле его спасения изрядно постарался сам Анри.

– Зачем он ему понадобился?

– Какие-то дела маршала, – заметил Фрост. – Во всяком случае, там надо держать ухо востро.

Рэнди задумчиво поскреб щеку.

– И что ты об этом думаешь?

– Я вижу в его действиях куда больше реваншизма, чем вы находите здесь, – отвечал Фрост. – Все питомцы маршала всегда являлись примером сомнительной лояльности, и сам маршал первым это доказал. Теперь, когда вы задвинули Анри в темный угол, он решил, что это самая подходящая позиция для нападения.

– Но за ним практически никого нет! – воскликнул Рэнди.

Фрост иронично хмыкнул.

– А дело-то закрутилось, – отметил он. – Ты уже знаешь, что среди зеленых уже поднялся шум. Сам Цингали обратил свое внимание на этот инцидент.

– Ты и за Цингали следишь? – качнул головой Рэнди. – Имей в виду, это опасно.

– Я все понимаю, – кивнул Фрост. – Но там зашевелился и генерал Хануиль! Вот кого бы тебе надо взять в союзники!

– Перестань, Роджер, – сказал Рэнди. – Ты прекрасно понимаешь, что без нас они бы не совершили и десятой доли тех побед.

– При чем тут ваши победы? – воскликнул Фрост. – Генерал владеет военными технологиями, до которых нам прыгать и прыгать! Это не барсифы нас победили, это энергетический штурм, беспилотные истребители и система.

– Победили… нас? – переспросил Рэнди осторожно. – Мне казалось, это мы победили.

– Это они победили, – возразил Фрост, ткнув пальцем куда-то в сторону. – И ты это прекрасно понимаешь. А мы только поставляли им цели для поражения.

– Довольно об этом, – Рэнди стал наливать по второму разу. – Ты начинаешь говорить опасные вещи, Роджер. Ты действительно думаешь о реванше?

Фрост фыркнул.

– Разумеется, нет, – сказал он. – Я только слегка фрондирую, чтобы создать какую-то видимость конфликта. На самом деле рептилиды нам нужны, и это бесспорно.

– Слава Богу, – сказал Рэнди и отпил глоток.

– Просто мы должны научиться управлять ими, – сказал Фрост. – Этим крокодилам нужен дрессировщик.

– Хватит! – Рэнди чуть не поперхнулся. – Я не хочу больше об этом слышать!

– Конечно, – кивнул Фрост. – Тогда этим управлением займутся другие. В частности, наш друг Анри определенно затеял какую-то глобальную провокацию. В почти пустое дело с этим лагерником он вовлек уже главные силы политической жизни планеты!

Рэнди успокоился, и уже неспешно отпил еще глоток.

– И что ты предлагаешь? – спросил он.

– Не мешать, – сказал Фрост. – Он сам нас приведет к итоговому решению. Вот тогда надо будет не дремать.

Рэнди подумал, и решительно выпил почти полбокала виски.

– Займись этим, старина, – попросил он. – Я дам тебе все полномочия.

– Я уже этим занимаюсь, – с улыбкой отвечал Фрост и отпил глоток.

27

Хотя Ванда по возвращению и закатила настоящую истерику, Агата просто прошла мимо нее и заперлась в своей спальне, так что Ванда потребовала объяснений от Стаса. Тот в свою очередь сослался на секретность центра, и успокоил Ванду тем, что все самое страшное уже прошло. И все же ему еще долго пришлось ее успокаивать, прежде чем она ушла спать.

Оставшись один, Стас стал вспоминать разговор с Цингали, пытаясь понять, что добивался от него старый крокодил, и чего добился. Ведь по сути никакого очевидного результата их беседа и не имела, и Цингали мог с чистой совестью погубить их, но он не стал, и это означало, что у него в деле присутствуют свои собственные интересы. Меньше всего Стасу хотелось вникать в эти склоки, в которых его роль была, наверное, самой незавидной. Ведь если он вспомнит указания маршала, то сразу окажется лишним и быстро будет уничтожен, но если он не вспомнит, то его ждет нервная и беспорядочная жизнь, он так и останется шариком для пинг-понга в игре неведомых противников. И прощай тогда мечты о тихой и безмятежной старости, о погружении в молитву и сосредоточении. Он всегда мечтал оказаться отшельником-исихастом, с необходимым минимумом контактов с внешним миром, и с глубоким погружением в мир духовный. Но мир материальный кажется все же подцепил его на крючок, и отпускать не собирался.

Утром Ванда подняла его, сообщив, что мама не хочет просыпаться. Стас поспешил в спальню Агаты, и та призналась, что проглотила слишком много снотворного, и смертельно хочет спать. Она сказала, что отпросилась на три дня от работы, что было принято, потому что непосредственным начальником Агаты был Ланго. Пришлось Стасу подниматься, чтобы отвезти Ванду в школу. Учитывая, что он не водил машину уже лет двадцать, это было для него тяжелым испытанием, тем более, что Ванда в дороге извела его вопросами о вчерашнем.

Вернувшись домой и поставив машину в гараж, где стояло еще три машины разных марок, от роскошного лимузина до внедорожника, Стас стал готовить завтрак, но еще до того, как он откусил первый бутерброд, ему позвонили по мобильному. Звонок не определился, но Стас уже был готов к сюрпризам.

– Слушаю, – проговорил он, помешивая молоко в чашке с кофе.

– Это Витас, – услышал он. – Ты просил узнать по делу вашего грабителя. Так вот, его уже отпустили. Агата не стала подавать заявления, а без этого его можно было обвинить только в мелком хулиганстве.

– Понял, – сказал Стас. – Спасибо.

– Я слышал, тебя вчера приглашали в центр. Что-то произошло?

Стас помолчал, придумывая форму ответа.

– Меня хотели съесть, – сказал он. – Но все обошлось.

– Ты шутишь, да?

– Если я заговорю серьезно, – сказал Стас, – то съедят тебя. Тебе это надо?

Витас на том конце засопел.

– Сегодня я приехать не смогу, – сказал он. – Но в среду мы могли бы встретиться.

– Нам бы дожить, – вздохнул Стас.

На том их разговор прервался, и Стас продолжил завтрак.

Потом ему пришла в голову идея об активном продолжении расследования. Он порылся в сети, и нашел адрес той самой старушки, в квартире которой он встретил Неделина. У нее самой телефона не было, не с нею жила внучка, у которой был мобильник. Вероятность того, что внучка была у бабушки, казалась маленькой, но Стас позвонил, и не прогадал. Сначала внучка была сильно недовольна тем, что кто-то звонит бабушке, но потом все же передала ей трубку.

– Доброе утро, – сказал Стас. – Я тот парень, который помог вам занести сумку. Вы помните меня.

– Я, что, забыла сказать вам спасибо?

– Нет, но мне хотелось бы встретиться с нашим другом.

Старушка посопела.

– Я попробую его найти, – сказала она и отключилась.

Козырь Стаса был в том, что он никому ничего не обещал, и потому оставался свободным от обязательств. Конечно, долго это продолжаться не могло, в конце концов кто-то из соперничающих группировок непременно прижмет его к стене, но пока до этого не дошло, он мог себе позволить многое. Это рождало в нем азарт.

Но в этот самый момент, когда он уже мысленно планировал ход разговора с Неделиным, ему позвонила Светлана из храма, человек из совсем другого мира.

– Доброе утро, – сказал она. – Вы чем-то заняты?

– А что такое? – спросил Стас. – Хотите пригласить меня на спевку?

– Что-то в этом роде, – сказала Светлана. – Мы устраиваем попевки на квартире у нашего регента Романа Петровича, и хотели вас пригласить, чтобы спеть что-нибудь древнее.

Стас задумался. Конечно, он планировал занять день расследованием, но ему вдруг очень захотелось стряхнуть заботы крокодилов, и вернуться в тихий мир церковного пения.