Звёздный десант
– Когда? – спросил он.
– Часа в два, – сказала Светлана. – Роман Петрович живет недалеко от храма, так что мы можем встретиться там. Вы знаете, как добираться?
– Доберусь, – сказал Стас. – Спасибо за приглашение, я буду.
– До встречи, – сказала Светлана и прервала разговор.
После полудня поднялась Агата, она вышла в его комнату в пижаме, и села напротив Стаса в кресло с ногами.
– Плохо? – спросил Стас.
– Мерзко, – отвечала Агата. – Мною просто подтерли задницу.
– Не бери в голову, – сказал Стас. – Все обошлось. Твой Цингали оказался вовсе не таким страшным, мы с ним легко нашли общий язык.
Агата фыркнула.
– Чушь, – сказала она. – Ты думаешь, с ним можно найти общий язык? Этот крокодил витает в сферах, где нам никогда не быть. Мы для него просто насекомые.
– Насекомые, – кивнул Стас, – которых едят крокодилы.
Агата скривилась.
– Как это противно, – сказала она. – Я чувствую себя в такие моменты так одиноко. Если бы ты мог…
– Я тебя прекрасно понимаю, – поспешно сказал Стас. – В конце концов, когда меня дубасили на допросах, я чувствовал себя точно так же.
Она только угрюмо покачала головой.
– Я о другом, – сказала она.
Стас не стал это развивать, подозревая, что ее опять потянула идея инцеста, чего он не мог себе позволить ни в каком случае.
– Тебе не надо на работу? – спросил он. – Неприятностей не будет?
– Нет, – сказала Агата. – Я сейчас плюхнусь в бассейн и буду тупо накручивать дистанцию туда и обратно, пока не устану до чертиков. Знаешь, это помогает.
– А где у тебя бассейн? – спросил Стас с интересом.
– Внизу, – махнула рукой Агата.
Стас постарался ей ободряюще улыбнуться.
– Я так и не понял, чем ты там занимаешься, в своем центре? – заметил он.
– Я думать не хочу о центре, – сказала Агата раздраженно.
– Извини, – сказал Стас.
Агата выбралась из кресла, подошла к нему и, наклонившись, поцеловала в лоб.
– Спасибо, Стас, – сказала она. – Ты спас нас.
Стас погладил ее по голове.
– Рад оказать тебе хоть какую-то помощь. А чего он на вас взъелся?
– Все, все, все, – Агата решительно отказалась продолжать тему. – Купаться, купаться, купаться!..
И она ушла.
Он хотел пойти с нею, потому что идея купания в бассейне показалась ему довольно привлекательной, но тут с ним через сеть связалась Диана.
– Привет! – она широко улыбалась, так резко контрастируя с угнетенной Агатой. – Как настроение?
– Прекрасное, – сказал Стас. – Как ты?
– Я звонила вам вечером домой, так дома была одна Ванда! Что-то случилось?
– Все в порядке, – сказал Стас. – Агата задержалась на работе.
– Я должна тебя предупредить, я пропадаю на неделю, – сказала Диана. – Ты не мог бы передать кое-что Агате. Когда она на работе, связаться с нею невозможно.
– Конечно, – сказал Стас.
– Просто тут появился ее бывший, – сказала Диана. – Я хотела предупредить.
– Бывший? – переспросил Стас. – Что, отец Ванды?
– Нет, что ты, – рассмеялась Диана. – Я не знаю отца Ванды. Года три назад у Агаты был близкий приятель, но они разругались. Он не смог ей простить отношений с Ланго, тогда все это только начиналось. Время от времени они переписывались в сети, и она была не против его возвращения.
– Его имя? – спросил Стас.
– Флинт. Адам Флинт.
– Я передам, – кивнул Стас. – А куда ты убываешь?
– По делам, – уклончиво сказала Диана. – Но сегодня я свободна, так что мы вполне можем развлечься.
– Что ты называешь развлечься? – нахмурился Стас.
– Не то, что ты подумал, – рассмеялась Диана. – Ты ведь интересовался современным религиозным искусством! В Воронеже гастролирует театр «Шаман», публика сходит с ума! Я понимаю, что ты далек от шаманства, но подумала, что тебе может быть интересно.
Стас невольно улыбнулся.
– Спасибо, дорогая, ты все правильно понимаешь.
– Так ты согласен? – удивилась Диана.
– Конечно нет, – сказал Стас. – Но мне приятная твоя забота. Мне будет тоскливо без тебя.
– Я скоро вернусь, – пообещала она. – А что, сегодня ты занят?
– Да, я ныряю в церковную жизнь, – сказал Стас.
– А мне с тобой нельзя?
– Может быть, позже, – сказал Стас. – Я еще сам не знаю, что из себя представляет современная церковная жизнь. Разберусь, и непременно приглашу тебя.
– Мне будет интересно, – сказала Диана.
Тут зазвонил телефон в кармане, и Стас извинился, и отключил Диану. Звонила Светлана, сообщить, что его уже ждут.
Стас быстро оделся, но все же решил спуститься к бассейну, предупредить о своем отсутствии Агату. И действительно, уровнем ниже располагался бассейн, в котором уже плавала Агата. Она плавала, как и обещала, погрузившись в ритм плавания, и не позволяя отвлечься. Стасу стоило некоторого труда окликнуть ее.
– Что? – спросила она, снимая плавательные очки.
– Я ухожу, – сказал Стас. – Меня не будет часов до пяти.
Он только тут заметил, что Агата плавает в чем мать родила, и поспешил отвести взгляд.
– Я буду дома, – отвечала она. – Поставлю какой-нибудь слезливый сентиментальный сериал, и буду пить ликер.
– Диана просила тебе сообщить, что появился твой бывший, Адам Флинт, – напомнил Стас.
– Я знаю, – вздохнула Агата. – Он уже звонил…
– Он придет?
– Смеешься, – фыркнула Агата. – Сейчас только его мне не хватает!
И она продолжила свой заплыв.
28
Квартира у церковного регента Романа Петровича тоже была довольно бедной, зато в гостиной стояло пианино, на котором кто-то из певчих наигрывал легкие мелодии, когда Светлана привела Стаса.
– Вот и наш новый чтец, – представила она его.
После чего началось знакомство, и все присутствующие, а собралось там человек восемь, кроме Светланы и Веры, называли свои имена. Старшим среди них был Роман Петрович, но и тому еще не было сорока, так что Стас вполне мог посчитать себя среди них старейшиной.
– Вот вы помните еще пение на церковно-славянском, – говорила Серафима, которая играла на пианино. – Вы всегда все понимали?
– Случались непонимания, – отозвался Стас. – Но редко. Я с пятнадцати лет был в храме чтецом, так что привык к языку сызмальства.
– К сожалению, я таким опытом похвастаться не могу, – признался Роман Петрович. – Я пришел к Богу только лет восемь назад, когда работал в Китае. У нас в группе был батюшка, и он меня поразил своим отношением к людям.
– А что вас влечет к старому языку? – спросила Светлана у него. – Вы же пришли в церковь, когда здесь уже торжествовал русский.
– Я не могу сказать, что меня влечет, – стал объяснять Роман Петрович. – Просто он в самом деле очень музыкален. Когда мы поем на церковно-славянском, я чувствую настоящий полет.
– Это молитвенная сила, – стала объяснять полная женщина по имени Клара. – Для меня родной язык немецкий, но когда я услышала пение на церковно-славянском, я поняла, что такое молитва.
Так они некоторое время посвятили разговору, в котором Стас участвовал без особого желания, и наконец вспомнили о своей сверхзадаче. Роман Петрович раздал всем тексты богородичного тропаря Державной иконе Божьей Матери «О, Преславнаго чудесе!» и сел к пианино. При первом исполнении Стас только слушал, потому что певцом он себя не считал, да и никто другой его не считал. Но когда его спросили, он стал делать поправки в тексте, и невольно был вынужден спеть несколько фраз. Здесь начались расспросы, и он стал объяснять и смысл слов, и историю песнопения. Потом уже они пели вместе, хотя Стас явно стремился стушеваться, чтобы не мешать петь специалистам.
Потом пели и другие богослужебные пения, причем некоторые из них Стас даже не знал, но участвовал в пении вместе с остальными, потому что вошел во вкус. Удивительная особенность церковно-славянского языка для него состояла в том, что в его звучании слышалось эхо истории. Все эти инверсии, выстроенные по греческим правилам, казалось бы создавали ненужные трудности, но именно в этих трудностях звучала реальность прошедших эпох. Потом они даже исполнили покаянный псалом, где Стас исполнял роль канонарха, зачитывая прежде стихи, чтобы хор повторил их в пении. Певчие были очень довольны, да и сам Стас испытал полное удовлетворение, сразу избавившись он своих прежних опасений.
После пения сели пить чай, и тут Стас должен был выдержать настоящий штурм вопросов. Не особенно желая выделяться среди верующих, он старался уйти от некоторых прямых ответов, не спешил давать оценки некоторым спорным моментам, и решительно отказался судить священноначалие.
– Вы что не видите, что происходит? – возмущалась Клара. – Христианство сдают, спускают на тормозах!.. Владыки погрязли в пороках, то и дело возникают скандалы, а уж о духовной жизни вообще говорить не приходится!
– Конечно, – сказал Стас мягко. – Ваше суждение безусловно справедливо, но это если считать, что церковь оставлена Богом. Но я так считать не могу, и потому воспринимаю эти трудности, как испытание, посланное мне лично для укрепления веры.
– Прекрасно сказано, – восхитился Роман Петрович. – Скажите, а внутри себя вы все еще считаете себя священником?
– Признаюсь, я тешу себя надеждами, но в любом случае самовольно я не рискну приступать к совершению таинств.
Так что в конце он мог похвалить себя за выдержку, и потому считал встречу вполне удавшейся. Конечно, возникал неприятный момент некоторой конкуренции в духовном авторитете с Романом Петровичем, который доселе был их лидером, но Стас постарался не претендовать на победу.
Когда они выходили, Светлана попросила:
– Могу я с вами поговорить?
Стас решительно не желал вести душепопечительские беседы, но настроение у него было благодушное, и он согласился пройти пару кварталов, чтобы проводить Светлану к ее дому.
– Я грешна, батюшка, – сказала она с самого начала.
– Так это исповедь? – насторожился Стас.
– Это просьба, – сказала Светлана. – Я хочу вас попросить о помощи.
– Чем же я могу вам помочь?
– Вы уже знаете про моего мужа? – спросила она дрогнувшим голосом.
– Не очень, – сказал Стас. – Вера что-то говорила, но я не понял.
– Мы с ним вроде как разошлись, – сказала Светлана. – Потому что в самом конце Великого поста, на шестой неделе, он не выдержал и отправился в Дом Любви.
Стас кивнул.
– То есть, он не выдержал супружеского воздержания?
– Он не выдержал всего, – сказала Светлана. – Не выдержал поста, не выдержал церковных служб, не выдержал моих упреков… Особенно моих упреков.
– Так он ушел от вас?
– Нет, – сказала Светлана. – Мы все еще живем вместе. Я пытаюсь смириться с тем, что мой муж ходит от меня к другим женщинам. Он уже несколько раз приносил в дом деньги за произведенное зачатие.
Стас вздохнул.
– Кажется, в обществе это поощряется, не так ли?
Она тяжко вздохнула.
– Больше всего меня угнетает то, что я не могу его прогнать, – произнесла она жалобно. – Я люблю его, понимаете? И он меня любит, если судить по его желанию. Просто у нас не может быть детей…
– Что вас угнетает? – спросил Стас. – То, что он ходит в Дом Любви, ли то, что вы сами уже не против?
Она вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Да, я не против, – сказала она. – Наши отношения теперь лишены напряжения, лишены истеричности… Понимаете, я говорила с нашим батюшкой, и он сказал, что все правильно, пусть он ходит, главное, что остается в семье… А я не знаю…
Стас остановился. Вопрос был серьезен, и надо было отвечать с того уровня, на котором он себя ощущал.
– Что я могу вам сказать, Светлана? Формально получается, что ваш муж отпал в язычество, живет по законам угождения плоти. Но посмотрите вокруг, так живут почти все. Сохранить веру в таком окружении неимоверно сложно, но ведь Господь призвал нас в такое время именно потому, что для нас это единственный путь к Богу. Решите для себя, что вам важнее, угодить сластолюбивому мужу, или прогнать его и остаться в одиночестве. Только в одном случае вы остаетесь с Богом, а в другом предаете Его. Я не могу вас осуждать за угождение мужу, но если вы мне остаетесь сестрой по вере, то я призываю вас собраться с силами и решить вопрос. И я вас уверяю, что с Богом вы никогда не будете в одиночестве.
У нее вдруг скривилось лицо, она заплакала. Стас испугался, но она быстро пришла в себя.
– Спасибо, батюшка, – сказала она. – Мне нужен был именно такой совет, потому что никто другой так и не осмелился мне его дать. Будьте уверены, я этот вопрос решу. Вы только молитесь обо мне.
– Уж непременно, – сказал Стас с улыбкой.
– Тогда благословите, – она скрестила руки и склонилась перед ним.
Стас обычно решительно отказывался считать себя священником, но тут он собрал пальцы на руке священническим образом и благословил девушку, как это делают священники. И даже позволил ей поцеловать руку.
Отправляясь домой, он сам испытал некоторое потрясение, хотя в его словах не было ничего чрезвычайного, он сказал бы это Светлане и в других обстоятельствах. Но полузабытый дух отеческой ответственности снова прозвучал в его сердце, как бы возвращая его на прежнюю дорогу. Сладострастие можно было получить от случайной связи, от вкусной пищи, но было свое сладострастие и в желании властвовать над людьми даже с помощью церковного авторитета. На войне он не успел испытать ничего похожего, но тут понял, что злоупотреблять свои духовным опытом никак нельзя. Хотя он должен был признать, что дал девушке правильный совет.
Дом Агаты располагался далеко, и он двинулся к стоянке такси. Улицы были довольно пусты, и когда рядом вдруг возникла машина, Стас невольно повернул голову. Каково же было его удивление, когда машина остановилась рядом, и дверца открылась. Стас наклонился, чтобы посмотреть, и увидел за рулем Неделина.
– Подвезете? – спросил он насмешливо. – Или ограбите?
– Садитесь, – сказал тот.
Стас не стал спорить, и забрался в машину.
– Это хоть ваша машина, или в угоне?
– Перестаньте ерничать, – буркнул Неделин. – Вы хотели меня видеть – зачем? Вы приняли решение?
– А зачем вы залезли в дом моей сестры?
Он бросил на него насмешливый взгляд, и тронул машину с места.
– Ломаете над этим голову? Просто надо было провести экспертизу некоторых предметов ее обихода. Экспертизу проводил, разумеется, не я, а специалисты, которые вошли в дом с полицией по вызову.
– Вы же могли предположить, что Ванда вас узнает!
– Вообще-то меня должны были вывезти в участок, – сказал он. – Но, как всегда, что-то пошло не так, и она меня опознала. Впрочем, развития это не получило.
– Как же! – сказал Стас. – Во всяком случае это заставило рептилидов присмотреться к вашей фигуре. Куда вы меня везете?
– Домой, – сказал Неделин. – Только дальней дорогой. Представляю, что они вам про меня наговорили!
– Больше про генерала Хануиля, – сказал Стас.
Неделин качнул головой.
– Конечно, потому что они его боятся. Это герой войны, и по одному его слову поднимется вся армия.
– Но что ему надо от меня?
Оно некоторое время молчал.
– Когда в следующий раз будете с ними встречаться, спросите про предвестника Трускальда. Увидите, какой будет эффект!
– Кто это?
– Предвестник Трускальд, это был великий вождь фенцеров, который оставил свой пост и перебрался на Землю, когда ее только начинали исследовать. В Африке есть племя, у которого крокодилы являются тотемными животными. Так что рептилиды действовали почти открыто.
– Смешно, – отметил Стас. – Значит они здесь давно?
– Лет сто, – отвечал Неделин. – Поначалу они нас опасались, и нападение стало возможным только после того, как у них появилось нужное оружие. Чтобы научить их новому оружию потребовалось почти сорок лет!
– Они так плохо воспринимают новые технологии?
– Трускальд был личностью легендарной. Он первый среди рептилидов стал питаться синтетической пищей, чтобы отказаться от пожирания ближних. Фактически, это он привил крокодилам основы культуры. До этого они летали в космос, оставаясь сущими животными. Вы же видели барсифов! Вот приблизительно такими были все остальные расы.
– Я не понимаю, – покачал головой Стас. – Если они были такими дикими, то как они выбрались в космос?
– Об этом и речь, – сказал Неделин.
Машина оказалась в районе окраинного парка, и он остановил ее на стоянке, в тени деревьев.
– Поговорим, – сказал он. – Все равно, ваша сестра напивается перед телевизором, и за племянницей придется ехать вам. Но это не скоро. Значит, вы спрашиваете, как они выбрались в космос? В этом то и вся суть!..
29
Он приоткрыл боковое окно, и закурил сигарету. Сигареты, как знал Стас, теперь изготавливались исключительно безвредные, и оставались лишь признаком прежних удовольствий.
– Что вы знаете о восстановлении планеты? – спросил он.
– Мало что, – сказал Стас. – Как вам известно, в этот период я был немного занят.
– Но вы должны были заметить, как с невероятной скоростью строились города и дороги! Это демонстрировалось во всех новостных передачах!
– В лагерях не всегда есть возможность смотреть новости.
– Но вы уже успели оценить фантастические перемены вокруг! Вас ничего не удивило?
Стас нехотя пожал плечами.
– Да, это удивительно. Похоже, в дело были вложены немалые средства.
– Да, – кивнул Неделин. – Причем, средства вкладывали хозяева фирмы.
– Какой фирмы?
Неделин досадливо помялся.
– Для освоения планеты была создана компания «Фидер». Об этом все знают, но не обращают особого внимания. Считается, что это компания рептилидов, завоевателей. Но на самом деле большая часть компании находится во владении наших соотечественников. Президенты регионов, военные, правительственные чиновники.
– Так это они возродили планету после войны?
– Средства пришли из космоса, – сказал Неделин. – Технологии, инструменты, проекты… Но работу производили в основном наши люди. Это считалось правильным, потому что речь шла о нашей планете, которую не хотелось доверять иноземцам. Но мало кто знает, что рептилиды в принципе не владеют строительными технологиями.
– Кто же строит дома у них?
– Дома? Большинство из них живут на болотах в естественных условиях так сказать. По уровню общего развития они отстают от нас лет на двести, если не больше. Для высшего руководства работают в основном военнопленные.
Стас откинулся на спинку сидения.
– Почему же они победили?
– Опять же, потому что владели высокими военными технологиями. Их пресловутые энергетические удары по мощности превосходили наши термоядерные взрывы, да и производили куда больше эффекта. Их беспилотники легко подавили нашу авиацию.
– Откуда все это, если они живут на болотах!
Неделин усмехнулся.
– Наследие Создателей. Вы слышали про Создателей?
– Инопланетяне, которые запустили их цивилизацию?
– Да. Не знаю точно, когда это произошло, но давно. Для того, чтобы довести крокодилов до разумной деятельности потребовалось много сил.
– Но Создатели давно исчезли!
– Но оставили после себя программу действий, – сказал Неделин. – Существует некий объем информации, который обеспечивает жизненные интересы рептилидов. Эта информация наполняет некий природный компьютер, о сути которого теперь уже никто рассказать не может. Поразительно то, что этот компьютер работает как на Болоте, так и на Земле. Единый компьютер для всей Вселенной! Мы не можем определить, на каких законах работает эта штука. Верховные руководители из фенцеров владеют секретом обращения к этой базе, и всегда могут извлечь оттуда нужные технологии. Что я вам объясняю, вы же священник!
– При чем тут это?
– Потому что все это отчаянно напоминает религиозный ритуал. Обращение с молитвой к богу, и получение результата.
– Но у них нет признаков религиозного сознания.
– Конечно, – хмыкнул Неделин. – Потому что у них не хватило фантазии возвести все это в степень поэзии. Для них Создатели остались машиной осуществления мечты. Вот они и занялись своей мечтой, захватывая чужие планеты и пожирая местных жителей.
– Почему они не решили сразу вопрос с питанием?
– Они его решили, – вздохнул Неделин. – Но синтетическая пища остается уделом низших слоев населения. В высших слоях все еще торжествует культура воина, завоевателя, каннибала по сути. Поедание ближних для них вовсе не необходимость, это суть их жизни. И зачем им отказываться от этого, если у них так здорово все получается!
Стас посмотрел на него с тревогой.
– Они намерены нас всех сожрать?
Неделин покачал головой.
– Они могли бы, но зачем? Мы для них золотая жила! К тому же наши специалисты куда лучше их могут реализовывать их небесные технологии. Другое дело, что они не понимают необходимость экономики, и потому не заботятся о развитии. Им представляется, что мы вполне удовлетворены синтетическими продуктами и удобными жилищами. Другие цели развития вызывают у них подозрения, они пресекают всякие намеки на прогресс.
– Они качают из нас ресурсы? – спросил Стас.
Неделин облизнул губы.
– Не будьте идиотом, – сказал он. – После того, что я вам рассказал, вы сами могли бы догадаться, что они у нас качают. Наша компания обеспечивает их деликатесными продуктом, земными младенцами.
– Нет!.. – вырвалось у Стаса.
Неделин глубоко вздохнул.
– За это нам даны удобства проживания, свобода сексуальной жизни, и масса других удовольствий. Разве это неравноценный обмен?
– Вы шутите? – спросил Стас с горечью.
– Перестаньте! А разве без крокодилов мы не шли на это в массовом порядке? Разве аборты, контрацептивы, и прочие изобретения не освобождали нас от необходимости рожать и выращивать детей? Так что теперь мы построили счастливое будущее! И хотя сейчас секрет детских центров тщательно скрывается, но я уверен, что если бы даже это вскрылось, мало кто возмутился бы достаточно искренне.
– Но дети? Мне говорили, их там действительно воспитывают.
– Разумеется, убивают не всех, – кивнул Неделин. – Большая часть детей остается в школах. Самыми ценными деликатесами у них считаются младенцы, именно они составляют основной продукт. Но в процессе воспитания выбраковываются и другие возрастные категории. Считается, что до выпуска дойдет около половины всех детей. При той рождаемости, что сейчас показывается, это все же достаточный слой населения.
Стас в ответ только потряс головой, не найдя слов.
– Вернемся к учителю Трускальду, – сказал Неделин. – Этот уникальный крокодил не просто познакомился с нашей культурой, он был покорен ею. Есть версия, что он принял крещение, но мне это не кажется достоверным. Можете себе представить, чтобы священник крестил крокодила?
Стас только хмыкнул.
– Во всяком случае, он был решительным противником завоевания Земли. Он был сторонником взаимовыгодного контакта, у него даже была разработана программа такого контакта, вполне толковая, кстати. Ее рассматривали, когда начались переговоры на Луне.
– Я ничего не знаю об этих переговорах.
– Правильно, и никто не знает. Но компания «Фидер» была организована именно там. Это не крокодилы, это наши экономисты предложили снабжать Болото деликатесными младенцами за выгодную цену. Конечно, надо было решать, как это сделать, потому что человечество еще не было готово к такой выгоде. Тогда и родилась идея жестокой войны, с уничтожением большей части самого активного населения.
– Это невозможно, – сказал Стас. – Это невероятно!
– Все вполне вероятно, – сказал Неделин. – Человечество подошло к кризисному рубежу, за которым маячила мировая война. Так зачем нам мировая война, когда у нас наготове есть бесчеловечные пришельцы, с которыми все так охотно будут воевать. Это была фантастическая идея. Но, как водится, не все восприняли ее с энтузиазмом. В частности, маршал Гремин был решительно против. И в этом он оказался единомышленником учителя Трускальда.
– Кто еще был против?
– Ну, поначалу против были многие, – усмехнулся Неделин. – Но те, кто выдвинул проект, знали тонкости работы с людьми. Кого-то купили, кого-то запугали… Кстати, учитель Трускальд внезапно умер в своей постели, и ему были устроены пышные похороны на другой стороне Луны. Вы уже знаете, что они обычно пожирают своих родственников после смерти, так вот учитель Трускальд был первый крокодил, кто был похоронен в могиле. И только потом вдруг выяснилось, что на правах предвестника фенцеров Трускальд сумел выкрасть и спрятать Веритиан, Ключ от Неба. То есть возникла угроза серьезного кризиса, фактически остановки развития цивилизации рептилидов. Но об этом мало кто знал, и маховик войны был запущен.
– Они больше не развиваются? – недоуменно переспросил Стас.
– Вообще-то запас технологий позволяет им не испытывать проблем еще лет двести, – сказал Неделин. – Но дальше – все! Вы думаете, почему они так внимательно изучают теперь нашу культуру? Чтобы знать, куда идти дальше.