Мастерская дьявола

Пока лилась эта плавная речь, на заднем фоне через окно наблюдала картину драпающих что есть мочи по пыльной улице «бравого» шерифа и помощников. Законники бежали, непрестанно петляя – уклонялись от пуль, посылаемых им вдогонку «дебоширами». На счастье, преступники припустились в преследование; учитывая выказываемые первыми скорость и расторопность, они как минимум успеют добежать до берегов Австралии, прежде чем будут настигнуты.

Когда стрельба стихла где-то в отдалении, вернулась к предмету беседы, тем паче мы как раз подходили к главному и самому любопытному эпизоду всей Родсовской кампании, расставляющим точки в вопросе, каким образом именно ему досталось монопольное право на добычу африканских алмазов.

– Этот процесс не в два дня делался, – вытирая краешек рта салфеткой, отметил сидевший напротив меня человек, – наличие капиталов еще не гарантирует несомненный успех: нужно уметь заставить их приносить доход, для чего требуется правильное и толковое капиталовложение. В 1873 году началась «великая депрессия», сопровождавшаяся мировым кризисом. Сначала банкротство настигло австралийскую биржу, перекинувшись на влиятельнейшие фирмы и банки Лондона, Глазго, Эдинбурга и Нью-Йорка. В возникшей шоковой ситуации никому не было дела до алмазов, чего тут же ощутили на себе старатели. Воспользовавшись банкротством последних, Родс активно взялся за «амальгамацию» – то есть скупал и объединял в своих руках мелкие участки. В конце концов, эти шаги привело к образованию «Де Беерс даймонт манинг компани», в просторечье – «Де Беерс», с объявленным капиталом в 20 000 фунтов.

Позже из других источников я также выяснила, что уже к 1885 году капитал «Де Беерс» составлял 842 тыс. фунтов, а сам Родс занимал пост президента.

Как водится с сильными мира сего, бок о бок со взлетом личностям их придается все более загадочный характер, а вокруг начинают витать разные слухи, небылицы и необычные теории. Не избежал подобной участи и Родс. В свете всех тех событий, главным действующим лицом которых стал он лично, его «уличили» в причастности к братствам масонов или иезуитов. Поводом стали ниже следующие слова Родса.

Цитирую: «Только представьте, какие перемены наступили бы, если бы те территории, которое населены сейчас самыми презренными образчиками человеческой породы (например, зулусами или ндбелами – курсив мой) попали под англосакское влияние. Наш долг – пользоваться каждой возможностью, чтобы захватить новые территории».

Но прежде всего: «Почему бы нам не организовать тайное общество с одной только целью – расширить пределы Британской империи, поставив весь нецивилизованный мир под британское управление, возвратить в нее Соединенные Штаты и объединить англосаксов в единую империю»,

– Сомневаюсь, что за этими слухами есть хоть доля правды, – отпарировал мой визави.– В плане патриотического долга – тут в самом деле Родса не в чем упрекнуть: не однократно он, представляя Британскую южно-африканскую привилегированную компанию, выступал в парламенте и продвигал национальные интересы, жестко критикуя тамошнее собрание в стремлении к одной цели – стяжательству. Тогда как немцы мечтали опоясать африканский континент своими колониями с запада на восток, как бы окольцевав, Родс глядел шире: его замыслом явилось стремление объединить под британским флагом все земли от Каира до Кейптауна. Но при этом он нередко осуждал тех же масонов и иезуитов.

Путешествуя по британской колонии в Африке, частенько слышала, что Родс умел быть достаточно обаятельным. Это, а также талант находить исполнительных людей, позволили ему окружить себя верными соратниками, среди которых особенно выделялся единомышленник Чарльз Рад.

– Этот последний оставил неизгладимый след на судьбе Родса…

И мой собеседник повел длинную повесть, которую я берусь передать в сжатой форме, стараясь не упускать главного.

Как и было упомянуто выше, Де Беерс стремилась к монополии, на пути к которой к 1887 году стояла только Компания кимберлийских копей, возглавляемая Барни Барнато. В отличие от Сесиля, Барни не имел практически никаких связей и влиятельных покровителей, зато в распоряжении актера (до прибытия в Африку он участвовал в различных постановках) находились капиталы, значительно превосходящие оборот Де Беерс. Тогда-то Рад и свел своего патрона с Альфредом Бейтом, считавшимся непревзойденным финансистом в Южной Африке. Тот умело спекулировал на бирже, играя на повышении и понижении, стремясь к единственной цели – разорить или вывести из игры Барни Барнато.

Противостояние, впрочем, грозило вылиться в затяжную кампанию, потому, посовещавшись, партнеры решили «поддать жару», прибегнув к одной изощренной в своей основе хитрости. Бейт порекомендовал патрону встретиться с самим Натаниэлем Ротшильдом.

Прибыв в Лондон, «алмазный король» организовал встречу с главой самого влиятельного банковского дома Лондона. Ротшильд приятно удивил важного гостя теплым, даже обходительным приемом в своем лондонском поместье, где между двумя финансовыми воротилами произошло обсуждение дел, о природе которых можно разве что догадываться, но, учитывая последующие события, их ход поддается восстановлению.

Прежде, однако, стоит упомянуть, что кроме приведенных выше алмазных компаний имелась третья – так называемая «Французская компания капских алмазных копей». Франкам принадлежала значимая доля рынка, Родс надумал поглотить их, скупив контрольный пакет акций, однако совет директоров попавшей под прицел компании потребовал за сделку полтора миллиона фунтов. При всем желании Сесиль мог собрать лишь 500 тысяч. Именно это обстоятельство вынудило его искать богатого покровителя.

Тут важен отнюдь не размер полученной им суммы, но вспыхнувшее пламя ажиотажа, вызванного самим фактом заключения сделки, по итогу которой Ротшильд в качестве дивидендов получал значительную долю акций Де Беерс. Надо думать, открытость их партнерства, многочисленные встречи и некоторое панибратство в их взаимоотношениях – все это служило конкретному замыслу, потому как такое показательное сотрудничество мгновенно придало Родсу существенный вес в деловых кругах Лондона. Соответственно, акции противной стороны на волне паники пережили стремительное падение; и продолжили проседать глубже, когда началось поглощение Французской алмазной компании. Такое стечение обстоятельств привело к неизбежному: Бернато, отныне не имевший никаких сил и возможностей продолжать противостояние со значительно более ловким конкурентом с его кошельком в лице Ротшильда, в конце концов, пошел на единственный спасительный шаг. Он объявляет о слиянии с Де Беерс, став постоянным членом ее директоров.

С тех пор Де Беерс обрела монопольное право пользования африканских алмазов, тогда как Родс стал ее неотъемлемым символом.

И надо ж было именно в это время случиться золотому буму, воспоследовавшему после новостей об обнаружения в Трансваале богатых залежей драгоценного металла. Тотчас вспыхнула очередная золотая лихорадка, оказавшаяся самым разбойничьим и диким умопомешательством. Сюда ринулись богач, бедняк, нищий, мошенник. Ехали верхом, в повозках, пешком, прибегали к почтовым дилижансам или утрамбовывались в багажное отделение.

Рассказывают, как один старый паралитик в Претории нанял двух «черных» и запряг вместо волов. Загнав тех чуть не до смерти, он в конец им осточертел, и негры по здравому рассуждению развернулись и ушли, оставив старика посреди степи сыпать им вслед густо разбавленные бранными речами проклятия.

Снова стрельба за окном. Не сразу оторвалась от ведения дневника. На столе в комнате гостиницы догорает свеча, отбрасывая тусклый свет и неровные тени. Вообще, замечаю за собой: местная разбойничья атмосфера все меньше и меньше удивляет меня. Все-таки верно подмечено: человек, мол, способен привыкнуть ко многому, а вынести еще больше… По крайней мере, из отделения банка напротив группа грабителей вынесла более чем тяжелые мешки. Ну еще бы – шериф дал стрекача, помощники попрятались. Блюсти порядок некому. Один только смелый старичок, тяжело опираясь через шаг на клюку, вышел и стал поносить разбойников на чем свет стоит. Грабители восприняли происходящее за неплохую шутку и гиенами загоготали. Тогда анахронизм показал, что не весь порох в пороховницах отсырел, вытащил громадный револьвер и стал палить по преступникам, те решили, что съехавший на старости лет паралитик и револьвер – смесь, от проб которой предпочтительнее воздержаться, и ускакали вместе со своей добычей. Старик пустился в преследование… выражение «пустился» не совсем корректное, правильнее было бы сказать – пополз: через час безрезультатных попыток уснуть выглянула в окно, наш ответственный седовласый гражданин благополучно добрался до первого поворота в двадцати ярдах. Учитывая слухи, согласно которым лагерь бандитов находится в десяти милях севернее, путем несложных арифметических подсчетов легко установить, что ему потребуется какой-то 21 день, чтобы добраться до цели. Судя по выражению решимости на его лице, однажды он их настигнет, если только раньше не сойдется с праотцами. Господи, такие мысли придут только человеку, страдающему бессонницей!