Тройная метка. Право на отцовство

Глава 5. Три плюс один

Безмолвная тишина гулом отзывалась в ушах. Я никак не могла совладать с собой, ощущала, как трясутся руки и подгибаются колени. Ладони от волнения вспотели, а обдуваемые сквозняком похолодели.

– Раниля пока нет, Крэйвен, – нашла в себе смелость разомкнуть пересохшие губы. – Тебе… Вам лучше вернуться позже.

Старалась не смотреть на трех мужчин, вальяжно и нагло стоявших позади рыжеволосого.

– Меня прислал Раниль, – только и ответил он, наклоняя голову набок и заглядывая внутрь дома поверх моей головы.

Происходящее мне не нравилось и вызывало мурашки страха, холодком проходящиеся по позвоночнику. В этот момент прозвучал мужской чуть агрессивный рык.

– Твоя реклама не обманула, рыжий, – один из троицы выдвинулся чуть вперед и вдохнул мой аромат, ноздри его затрепетали, а затем он вдруг неуловимо сморщился, словно его что-то смутило.

Я дернулась было положить руку на живот, но в последний момент застыла, опасаясь привлечь к себе и без того излишнее внимание. На секунду показалось, что тайна, которую я оберегала, вышла наружу, но чужие слова развеяли мой страх.

– От нее пахнет Ранилем, – зарычал нюхастый, гневно сверкнув глазами.

– А ты чего ожидал? Благоухания ромашек и гвоздик? – хмыкнул презрительно один из его черноволосых спутников. – Так иди, найди себе невинную овечку перед первой течкой, Шер.

– Заткнись, – как-то беззлобно осадил выглядящий наиболее жестоко и неприятно тот самый мужчина, которого назвали Шер.

– Уже не терпится приступить к торгам, господа, не отнимайте мое время, у меня через два часа встреча с советником Гударом, – подал голос третий, источающий наибольшее хладнокровие.

Чем-то она напоминал мне Самира. Может, выдержкой, военной выправкой или морозцем, который от его присутствия проходился по коже. Впрочем, никто из нежданных гостей мне не нравился. Все они заставляли меня тревожиться и опасаться чего-то неприятного.

– Что происходит, кто эти люди, Крэйвен? – сглотнув, спросила со страхом.

Не смогла скрыть ни испуг, ни дрожь в голосе, а затем мужчина сделал шаг вперед, заставив меня отступить, ведь он вцепился пальцами в дверь и не давал мне ее закрыть.

– Люди? Из какой дыры вы вытащили эту полукровку, Волков? – ощерился один из троицы, тот, кто поддевал Шера. – Мы истинные волки, члены ордена “Чистая кровь”, смесок, не смей оскорблять нас этим отвратительным словом.

Отшатнулась и сделала пару шагов назад. Обхватила горло, чувствуя непривычную резь, отдающую горечью. Сказанное незнакомцем не просто ввело меня в ступор холодящего ужаса, но и заставило ощутить покалывание на подушечках пальцев, словно в преддверии неизбежных перемен. Все знали, что в столице сосредоточен оплот волков, радеющих за чистоту крови и выступающих против рождения полукровок не только от людей, но и от других видов оборотней. На краю сознания мелькнула мысль о странности поведения кнезио Дунариона. Если он пытается сосватать своего племянника Раниля за другой подвид – лисицу, значит ли это, что он не радикал, как те, что стояли сейчас напротив меня и даже не скрывали своей принадлежности к такой организации.

– Люди… – засипела, хотела заступиться за чужой вид, чья кровь текла и по моим венам, но осеклась под тяжелым взглядом самого хладнокровного.

– Ты серьезно позвал нас на торги за эту овцу, Волков? – вздернул он бровь, не давая мне продолжить свою речь и перебивая меня. – Она смесок класса 2АВ, не смеши нас, Крэйвен, от нее даже приличного потомства не получить.

Задержала дыхание, не совсем понимая, что происходит. О каком потомстве может идти речь, если самцы сразу обозначили свою приверженность скрещивания лишь чистокровных.

– Ты, действительно, смог унюхать ее кровь настолько четко? – удивился Крэйвен, поворачиваясь к старшему мужчине.

Я же осталась стоять в ступоре, чувствуя зарождающуюся в груди панику, которая набатом била в ушах и не давала сосредоточиться. Что он только что сказал? Смесок класса 2АВ?

Я всегда знала, что нечистокровные в столице не просто презирают полукровок, но и делят нас на определенные классы, хотя никогда не могла понять, для чего такие сложности. Казалось, будто эта классификация нужна им для личных целей, смысла которого мне пока не понять.

Покопавшись в памяти, мне удалось выудить оттуда крохи информации. Насколько я помнила, цифрой один обозначали именно полукровок, когда оба родителя чистокровные, но принадлежали к разным видам; цифрой два – когда один из родителей сам являлся полукровкой, а цифрой три – когда являлся квартероном, где кровь была еще более разбавленная. А вот буквенные обозначения касались непосредственно вида: А – волки, В – медведи, С – люди. Судя по тому, что меня отнесли к классу 2АВ, моя мать, действительно, была носительницей не только волчьей, но и медвежьей крови.

В этот момент прозвучало предупреждающее рычание, которое вернуло меня к реальности, и подумать о категории С я не успела.

– В моих генах течет чистая волчья кровь, – сузил в это время глаза хладнокровный, даже ощерился, словно для него было оскорблением, что про него могли подумать иначе. – Нюх предков дает о себе знать.

– Так чего же собрался заводить потомство от полукровки? – хмыкнул уязвленный Крэйвен так, будто сам не мог похвастаться подобным.

Мне показалось, что он выслуживается перед этими самцами, и этого мне было не понять. Ведь он племянник кнезио, рыжеволосый, в то время как стоявшие рядом с ним мужчины не могли похвастаться подобным окрасом.

– Ты знаешь, для чего нужны дети-смески, ты ведь сын своего отца, Крэйвен, – слегка угрожающе двинулся вперед хладнокровный, в то время как остальные с интересом наблюдали за разворачивающимся представлением.

– Не заводись, Данай, – капитулировал нехотя рыжий, а затем снова повернулся ко мне лицом и шагнул вперед, заставляя меня почувствовать себя в западне.

Три внушительные фигуры заполонили дом следом, а после прозвучал хлопок закрывшейся двери. Он прозвучал словно выстрел, поставившей точку в моей надежде на спасение.

– Ты не ответил на мой вопрос, Крэйвен, – подала голос, ненавидя себя за страх, текущий по венам и расползающийся по телу так быстро, словно это сама кровь.

– Какой? – лениво отозвался брат Раниля, продолжая нагло следовать к столу.

– Что происходит? – повторила свой первый вопрос, с настороженностью наблюдая за перемещениями волков.

Они выглядели дикими хищниками, внезапно забредшими в чужой дом. Так же напряженно оглядывались по сторонам, казалось, опасаясь удара в спину. Расположились вольготно за столом и вдруг полностью обратили свое внимание на меня, рассматривая так плотоядно, словно им не терпелось полакомиться моей плотью. Стало не по себе, по коже пробежали мурашки.

– Сегодня у тебя появится новый хозяин, Алайна, – ответил, наконец, Крэйвен.

– Ты бредишь, – покачала головой, не веря в сказанное. – Раниль придет с минуты на минуту, ты идешь против…

– Это его распоряжение, – скабрезно усмехнулся рыжий.

Мне не хотелось в это верить, поэтому я обернулась к двери, надеясь быстро выскользнуть и убежать в лес.

– Даже не думай, – прозвучала угроза от хладнокровного. – Пытаться скрыться в лесу от зверя – всё равно что раздразнить его охотничьи инстинкты.

Замерла, не успев сделать ни шагу. Сердце гулко заколотилось о грудную клетку, не давая полноценно вдохнуть, отчего горло стало болеть и ныть, но я не обращала на это внимания.

– Сядь на место, – голос звучал на первый взгляд спокойно, но тон не оставлял сомнений, что это приказ.

Оставалось надеяться и уповать на то, что вскоре вернется Раниль и опровергнет слова Крэйвена, хотя всё внутри меня болело, а сознание подкидывало воспоминания о подслушанном в гостинице. Неужели Раниль и правда дал согласие на мою продажу? Но ведь это против условий, выдвинутых моим отцом.

Я постаралась взять себя в руки, на деревянных ногах прошла к столу и села. Не отпускало чувство дежавю. Когда-то я сидела за подобным столом и слушала торги за Найду, а сегодня всё повторялось снова, вот только на этот раз не было ни моего отца, ни Самира.

– Я дам за нее пятьдесят золотых, – ленивым тоном первым нарушил воцарившееся молчание один из троицы.

– Не смеши меня, Эрлих. Алайна досталась Ранилю за непомерно высокую цену, так что ставку меньше пятисот не рассматриваю, – покачал головой Крэйвен.

Я же обвела взглядом мужчин, отчего-то стараясь запомнить их имена. Данай, Шер и Эрлих. Наши взгляды с первым встретились, и он странно прищурился, словно мог читать мои мысли. По коже пробежал озноб, мне стало не по себе. Этот мужчина был далеко не прост, но разгадывать его тайны у меня не было никакого желания.

– Пятьсот? Ты издеваешься? – вздернул бровь Шер, оскаливая зубы и подаваясь вперед. – Где это видано, чтобы порченую продавали выше ста золотых?

Стиснула челюсти, уговаривая себя, что сейчас не время. Интуиция вопила, что нарываться не стоит, и мое терпение воздастся.

– Это бывшая жена Волкова, племянника кнезио, если ты не забыл, – чуть угрожающе произнес Крэйвен, впервые позволяя себе такой тон. Бровь Даная, до сих пор сохранявшего молчание, приподнялась, выказывая удивление подобной смелости рыжего, но никто, кроме меня, этого не заметил.

– Пятьсот так пятьсот, когда еще удастся пройтись по гордости Раниля, – как-то зло усмехнулся Эрлих, и я задержала дыхание, ощущая, что что-то идет не так.

Крэйвен напрягся, но быстро расслабился, словно всё в порядке, но было поздно. В мою голову стали закрадываться сомнения о причастности моего рыжеволосого к торгам.

– Что происходит, господа? – раздался вдруг знакомый мужской голос.

Время словно замерло, но затем я спохватилась и с надеждой подняла голову, увидела там черноволосого, о котором уже успела забыть.

– Гром, – процедил Крэйвен, недовольно сверкнув глазами. – Разве ты не должен быть на совете старейшин?

Громила обвел всех нечитаемым взглядом, посмотрел на меня и неожиданно подмигнул.

– Присоединяйся к торгам, Гром, либо проваливай, – фыркнул Шер, а затем ударил кулаком по столу, отчего задребезжала мебель в комнате.

Я дернулась, но осталась сидеть на месте, только чувствовала, как стало птичкой биться в страхе мое сердце.

– Торги за полукровку в самом разгаре. Только учти, она сочная, я буду яро торговаться, – усмехнулся Эрлих, ощериваясь и цокая.

Только Данай промолчал, казалось, единственный не удивился бесшумному появлению Громилы.

– Как интересно, – усмехнулся черноволосый, подошел ближе и погладил меня по спине. Впервые его присутствие не пугало, а вселяло в меня уверенность.

Липкие взгляды всех этих незнакомых мужчин были мне неприятны, вызывали омерзение. Сейчас мне как никогда хотелось на руки к Самиру.

Которого больше нет…

– Она достанется мне, – подал голос Громила, а затем вальяжно подтянул стул ближе ко мне и уселся так, словно там ему самое место. Я не возражала, тепло его тела было необходимо мне как никогда прежде.

Он был единственным, кого я знала, оттого я потянулась к нему всем существом, ища защиты и поддержки.

– Так на чем мы остановились? – скользкий Крэйвен поднялся со стула и хрустнул пальцами.

Я замерла и задержала дыхание, не представляя, чем закончится сегодняшний вечер. Вот она, изнанка нашего общества. В этот момент зашуршал бумажный пакет, а после запахло едой, которую принес Гром. В животе заурчало, передо мной поставили стаканчик с ароматным кофе.

– Вы можете продолжать свои игры, на чем вы там остановились, а мы с Алайной пока позавтракаем.

Воцарилась тишина. Даже лес, казалось, замолчал, а вот черноволосый вручил мне круассан, а сам впился зубами в свою порцию.

Глава 6. Проблеск надежды

Тишина давила на барабанные перепонки, в ушах нарастал гул. Я не поднимала голову и гипнотизировала круассан на столе.

– Ешь, персик, – наклонился ко мне Гром и вдруг шумно вдохнул мой аромат. – Нам не нужно, чтобы ты упала в голодный обморок. Или тебя смущают мужчины? Мне их выгнать?

Покраснела от заданного вопроса. Положила ладони на свои колени и сжала их с силой, ненавидя себя за слабый характер. Мне бы сейчас защитить себя самой, проявить силу воли и показать стержень, но я как обычно позволяю мужчине защитить меня. На этот раз эту роль исполнял Гром.

– Что происходит? – насторожился сразу же старший из троицы.

Все остальные пока молчали, словно приросли к своим стульям. Казалось, что никто не решался открыть рот, когда слово на себя взял Данай. Гром ничего не ответил, только вальяжно откинулся на стуле и положил свою руку на спинку моего, словно предъявляя права и показывая остальным, под чьей защитой я нахожусь.

Когда Гром не ответил, все взгляды устремились на Крэйвена, на лбу которого проступила испарина. Казалось, что он чего-то боится, даже глаза воровато дернулись то к двери, то посмотрели на меня.

– Как ты здесь оказался? – вздернул он бровь, пытаясь храбриться, но я видела, каким взглядом он глядел на Даная.

В нем клубился отчетливый страх, который он не смог скрыть.

– Имеешь что-то против? – ответил ехидно Гром и глянул на меня, подергивая бровями, намекая, чтобы я ела и не обращала внимания на разговоры взрослых дяденек, на это намекало даже выражение его глаз.

Прикусила нижнюю губу и выдохнула, решив, что он сам во всем разберется.

– Ты знаком с Алайной, – процедил сквозь зубы Крэйвен, словно не услышав предыдущую реплику черноволосого.

– Было бы странно, если бы мы не познакомились. Меня прислали приглядеть за сокровищем рода.

Никто не насторожился после сказанного, кроме меня и Даная, который кинул в меня острый проницательный взгляд, затем его взор вернулся к лицу Громилы.

– С каких это пор сокровищем рода является Раниль? – недовольно оскалился Крэйвен, даже кулаки стиснул на столе.

Гром прищурился, но промолчал. Ему было что сказать, но и секретов хранил он много.

– Если мы во всем разобрались, может, продолжим торги? Из-за тебя, Крэйвен, я отказался от участия на руку Бриталины, а она чистокровная волчица, так что… – начал было недовольно говорить Шер, но его резким смехом прервал Эрлих.

– Ты серьезно считаешь, что торги продолжатся? Не видишь, что здесь что-то нечисто? – фыркнул мужчина.

Я усилием воли сдержала усмешку. Градус напряжения в комнате лично для меня спал, словно чаша весом сдвинулась в противоположную сторону.

– Покажи нам документы, Крэйвен, – вдруг потребовал Данай, сидя на стуле словно божество, настолько у него был отрешенный вид.

Воцарилась тишина. Лицо рыжеволосого омрачилось, а вот я воспряла духом. За страхом и волнениями совершенно забыла о том, что любая продажа должна подкрепляться правом продавца. Будь Раниль моим мужем, только он мог бы организовать на меня торги. Поскольку Самир считается мертвым, рыжеволосый уже более не мой муж, а судебная троица убита, то по всем законам право продажи возвращается к моему дяде.

– Да, господин Волков-младший, ответьте, на каком основании вы осуществляете продажу самочки волчьего общества? – вздернул бровь Гром, уголки его губ приподнялись, словно он готов вот-вот оскалиться во всю мощь.

– Полукровки, – попытался потянуть время и отвести от себя внимание Крэйвен, но никто на это больше не повелся.

Все продолжали смотреть на него в ожидании доказательств, подтверждающих его власть надо мной.

– Суть от этого не меняется, – подался вперед Данай, сцепив на столе руки в замок. – Если с твоими документами не всё в порядке, у одного из нас могут быть проблемы. Держишь нас за идиотов? Может, дураков?

Вопрос был с подвохом и не требовал ответа, ведь в ином случае его можно было посчитать оскорблением, а Крэйвен не похож на храбреца, способного выстоять против матерого волка-воина.

– Тишина – знак согласия? – наклонил голову набок Громила и вдруг улыбнулся так, словно именно он имел все козыри в рукаве.

На скулах единственного рыжего в комнате проступили красные пятна, дернулись желваки. В воздухе заискрило напряжение и зазвучало первое рычание, как предвестник намечающейся заварушки. Самцы с течением времени приобрели более человеческие черты характера, но не утратили первобытные инстинкты и реакции, что иной раз выливалось в агрессию в тех ситуациях, которые можно решить переговорами. Вот и сейчас на лице Эрлиха и Шера проступила черная шерсть, зрачки вытянулись и приобрели желтый звериный оттенок, а на пальцах проступили когти, приобретая хитиновое покрытие и прочность. Прозвучал скрежет, на столе образовались шершавые борозды и внушительной толщины полоски.

– Тихо, – одно предупреждающее рычание и острый взгляд от Даная не успокоили недовольных волков, но заставили их придти в себя. Их головы склонились в знак подчинения сильнейшему, и это окончательно убедило меня, кто был бы победителем торгов. Всё остальное – лишь фарс, который дозволен с его разрешения.

Крэйвен задрожал, я застыла на своем месте, наблюдая за разворачивающимся представлением, а Гром расслабленно растекся по стулу. Только стук пальцев о деревянную поверхность стола выдавал его беспокойство.

– Раз уж ты не можешь ответить на этот элементарный вопрос, Крэйвен, никто не возражает, если я возьму слово? – голос черноволосого на удивление дарил мне уверенность в том, что всё закончится благополучно.

Все посмотрели на него, ожидая продолжения, никто не был против, скорее, желали скорейшего разрешения конфликта.

– Поскольку брак Раниля Волкова расторгнут волей кнезио Дунариона, его договор с господином Аргусом Волчек, отцом Алайны, считается недействительным, так что при всем желании у тебя, Крэйвен, не может быть права на продажу свободной полукровки…

Договорить Грому не удалось, его перебил синхронный возглас Эрлиха и Шера, которые сразу же сделали стойку на меня.

– Нам стоит обратиться к ближайшему родичи смеска?! Отвечай, полукровка, как его зовут! Из какого ты города?

Такой напор испугал и заставил дернуться, ударяясь о спинку стула. Прикусив губу, еле как сдержала шипение.

– Я не договорил, – оскалился Гром и наклонился вперед, распуская давящую ауру, от которой волки отодвинулись и прищурились, не в силах противостоять чужой силе.

Только Данай не напрягся, на его губах, наоборот, возникла холодная усмешка, в то время как глаза с интересом окинули взглядом меня. Тело мое обдало жаром, но не от чужого внимания, а возникших мурашек по коже от вздыбившихся волос.

– Уверен, некоторые из вас в курсе, что у Алайны был еще один муж, – продолжил Гром, от него исходили волны удовольствия от сказанного, что немало удивило меня, ведь судя по его интересу, его этот факт не должен был так радовать.

– Самир Волкодав мертв, – откинул голову Данай и прищурился, словно выискивал что-то на лице черноволосого. – Каким образом это касается нашей ситуации?

– По его завещанию, ответственность за жену он передал своему доверенному лицу, – закончил свою длинную речь мужчина.

– И кому же? – прервал свое молчание Крэйвен и вдруг жадно взглянул на Грома.

Мне отчего-то стало смешно. Ему бы стоило поостеречься, ведь гнев обманутых волков неизбежно обрушится на него, как только он переступит порог братского дома. Я бы сосредоточила внимание на нем, но сейчас меня больше всего, как и всех, интересовал ответ на озвученный рыжим вопрос.

В этот момент дверь скрипнула, а после резко открылась, ударившись о стену, настолько была велика сила удара. Тяжелое знакомое дыхание заставило меня воспрянуть духом и, наконец, расслабленно растечься на своем месте.

– Что здесь происходит?! – от мужского гневного рыка Крэйвен побледнел и осунулся, даже плечи его опустились. Кадык на его горле дернулся, послышалось, как он громко сглотнул.

Скрестила пальцы обоих рук и медленно повернулась, надеясь, что услышанное мне не показалось. В последнее время нюх у меня обострился, так что знакомый аромат Раниля осязала всеми органами чувств, но увидеть собственными глазами – совершенно другое.

– Раниль, – выдохнула, когда перед глазами предстал изрядно потрепанный рыжеволосый. Выглядел так, словно недавно побывал в ожесточенной драке: на щеке алела запекшаяся рана, рубашка была изодрана, оголяя левое плечо, а волосы растрепаны во все стороны.

– Ты в порядке, цветочек? – голос при обращении ко мне смягчился, глаза потеплели так быстро, словно только что не горели звериным яростным огнем.

– Да, – улыбнулась ему и вскочила со своего места, не обращая внимания на остальных.

Побежала к Волкову и вдруг остановилась на полпути, в одном шаге от него, на расстоянии вытянутой руки. Показалось неуместным на чужих глазах обниматься с тем, кто больше не являлся моим мужем. Наш статус повис в воздухе и представлял собой один большой вопрос.

– Иди ко мне, цветочек.

Раниль не обременял себя подобными сомнениями и просто протянул руку и притянул к себе, заключая в свои медвежьи объятия.

– Я так понимаю, ты всё же обманул нас, Крэйвен? – от сдержанного голоса Даная у меня напряглась спина.

– Н-нет, эрл, – начал заикаться рыжий, а я застыла на месте, вдыхая запах Раниля.

В голове возник диссонанс. Эрлами звали воинов рыжей масти, потомков правящей династии Волчьего Анклава, но пришедший никак не был рыжеволосым, имел черный цвет шерсти. Подняла голову, вопросительно заглядывая в лицо Волкову, но тот напряженным взглядом окидывал собравшихся в его доме. Мне было некомфортно стоять ко всем спиной, я ощущала так свою беззащитность, так что, извернувшись и приложив усилия, чтобы преодолеть сопротивление Раниля, вырвалась из его объятий и встала так, чтобы стоять одновременно за его спиной и в то же время иметь возможность наблюдать за самцами, между которыми нарастало напряжение.

– Объясни же мне, брат, зачем ты собрал у меня в доме радикалов? – оскалился мой Волков, казалось, теряя терпение.

В ответ на это утверждение с, и без того, бледного лица Крэйвена спали все краски, а вот Эрлих и Шер резко вскочили со своих мест и невпопад, перебивая друг друга, зарычали, грозно ощеривая удлинившиеся клыки.

– Повтор-р-ри, – выдвинулся вперед Эрлих и вдруг резким движением руки схватился за спинку стула и кинул его в стену.

Раздался грохот, от которого я вздрогнула и зажмурила глаза, но крупное тело Раниля защищало от чужого воздействия лучше всяких замков и дверей, так что страх быстро испарился, оставляя после себя лишь неприятное чувство непроходящей тревоги.

– Проваливайте из моего дома! Здесь вам не рады! – грозно рыкнул мой рыжеволосый, рукой задвигая меня себе за спину настойчивее.

Казалось, он не желал, чтобы мужские взгляды даже мимолетно касались меня. Во всей этой ситуации, полной напряжения, спокойными оставались только двое: Гром, который продолжал сидеть на месте в расслабленной позе, и Данай, внимательно наблюдающий только за мной. Особенно его интересовал почему-то цвет моих волос. Я всегда знала, что для волков он необычен, но для полукровки считала его не редкостью, хотя в нашем городе не встречала подобного оттенка. Белый благородный цвет. Лунное серебро, как любил ласково повторять папа.