Паршивый отряд
Маленькое облако закрыло солнце, его тень побежала по улице, фасадам домов. Дора подняла голову вверх, разглядывая синее, высокое, весеннее небо. Потом осмотрела улицу и увидела, что Кот и Канат подошли к дверям бани, на ступенях которой сидел странный человек. Доротея никогда его не видела. Природная наблюдательность, возможно, унаследованная от отца, помогла ей сразу понять, незнакомец к Новгороду не имеет отношения и пришёл сюда недавно, а значит, перед ней событие века. Приятель Кота помог ему встать, и они скрылись в дверях бани.
Доротея задумалась на секунду, забылась, но судорога ужаса пронзила её возвращая в реальность, а потом только появилось осознание причины и ощущение тяжёлой руки на плече. Дора резко повернула голову и увидела лицо отца. Словно жёванное временем, оно бугрилось переживаниями прожитой жизнь. Нос уже был проеден кратерами увеличенных пор, но скулы имели все те же безукоризненные формы, а глаза неизменный суровый блеск. Мало кто решался смотреть в них прямо, и на её памяти никто не затевал с ним конфликт, могущий привести к непосредственному столкновению. Годфри стоял немного ссутулясь, словно врастая своей кряжистой фигурой в землю, а его узловатые конечности напоминали корни. С груди льняной рубахи простого седого цвета, других он не носил, смотрел перламутровой бусиной хищный, чёрный ворон с золотыми когтями и клювом, которого Дора сама вышила для него. Пытаясь создать отличие в повседневной и выходной одежде отца. Ворон, по словам Годфри, был его духом помощником. Отец рассказывал ей, что такие духи живут в торбе, закреплённой на его кушаке. Он никогда не давал ей даже трогать эту маленькую резную коробочку, созданную непонятно кем из неизвестного Доре материала.
На отце не было плотной кожаной куртки со стальными клёпками и бляхами, покрытыми текстом и символами. Это означало, что он отправился искать её прямо из совета в большой спешке, не заходя домой и без оружия.
Весь его суровый вид не отталкивал никогда Дору. Она всегда чувствовала тепло оставленное для неё одной где-то в глубине его души. Это был совсем небольшой комочек в его плотно сплетённой, мало эмоциональной персоне. Для которой естественные чувства заменил холодный разум, лишённый не только тепла и доброты, но и жажды наживы, желания превозносится над другими. Казалось, он оставил в себе одну эластичную волю, прочную как канат. Волю, которая не должна встречать никаких препятствий внутри него, для того чтобы осуществляться самым простым и естественным способом.
– Никогда больше так не делай! – Сказал он ей. – Ты ничего не знаешь о мире, в котором мы живём, поэтому должна слушаться и послушание сделает тебя счастливой.
Но Дора не могла принять то счастье, которое сулило ей послушание, оно казалось ей унылым и беспросветно скучным.
Стоя лицом к лицу с отцом, Доротея чувствовала его тревогу, скорее колебание в том единственно живом уголочке сердца, который он хранил для неё. Она действительно не могла понять в чём дело, почему он взволнован.
Оглядев его ещё раз с ног до головы, Дора увидела неприличную грязь на мягком ботинке, больше похожем на кожаный носок с небольшим утолщением вместо подошвы. И поняла, что если её отец не замечает столь прискорбного факта, то случилось действительно нечто важное выходящее за пределы обычных опасностей, подстерегающих их в повседневности.
– Папа, неужели я сделала что-то плохое, пройдя в одиночестве две улицы? Может, я рассердила тебя, потому что не захотела отвлекать от важных дел своими вопросами?
– Пойдём моя дорогая, я не злюсь. Просто, мне кажется, сегодня перед нами открылась дверь в мир неизвестный и опасный. Мы мало о нём знаем, но уже перешагнули за порог.
– Ты меня специально пугаешь, чтобы я больше не уходила гулять?
Годфри покачал головой и серьёзно добавил.
– Сегодня совет не смог принять никакого определённого решения и мне, скорее всего, придётся отправиться в пустошь. А тебе быть придётся очень аккуратной! Таким образом, я смогу доказать свою точку зрения и возможно получить помощь в сложившейся ситуации. Я подозреваю некоторых членов совета в неискренности, по-моему, они что-то утаивают. У меня нет никаких доказательств, но моя интуиция, которой я научился пользоваться за многие годы практики, предостерегает меня. Я чувствую надвигающуюся опасность, скоро от нашего поведения, дисциплины и крепости воли будут зависеть наши судьбы. Я всё расскажу тебе, когда вернусь, у меня будут доказательства и мои подозрения перестанут быть голословными.
Годфри медленно вёл свою дочь к дому, положив ей покровительственно руку на плечо. В его словах и движениях чувствовалась излишняя церемонность, обычно ему несвойственная. Дора это заметила, но не знала, как верно задать вопрос, не понимала, как правильно облечь словами те чувства, которые у неё вызывало поведение отца. Поэтому просто спросила:
– Папа, а почему ты не хочешь, чтобы мы вырубили часть леса под пахотные земли? Разве это не проще? Проснувшиеся весной духи могут и не заметить, что часть деревьев отсутствует, а если и заметят, то будет уже поздно. Мы можем жечь костры по границе леса. Мы, в конце концов, можем спалить часть деревьев и на месте пожара основать новые фермы никто из них при виде огня не посмеет высунуться нам навстречу.
– Всё тебе нужно знать моя дорогая! – Годфри улыбнулся. – Дело в том, что духи пустоши, действительно безобразные и отвратительные существа, они коварные и подлые, именно поэтому я их не люблю. Но они не представляют такой опасности, как думают многие. При правильном настрое мы сможем без труда одолеть их. Они порождение смерти в отличие от духов леса, которые, наоборот, являются порождением жизни. Я не хочу воевать с жизнью, опасаясь смерти. Ты понимаешь, о чём я? Флор просто трус и хапуга. Но мы должны стремиться к свету сквозь тьму, несмотря на то, что тьма страшна и ужасна. Духи леса могут стать нашими союзниками и помощниками в условиях этой сложной жизни, а духи, обитающие в пустоши, могут стать союзниками только мёртвым.
Он говорил с жаром и позволял себе жестикулировать свободной рукой, вторая крепко стискивала плечо Доры.
– Папа, ты уже не на совете! Я и так поддерживаю твою сторону. Просто мне хотелось знать твоё мнение, на случай если кто ни будь из горожан спросит меня об этом.
– Лучше тебе, конечно, молчать. Не все люди в этом городе обладают достаточной решимостью для того, чтобы разделять мою точку зрения. Когда я отправлюсь в пустошь, это произойдёт в ближайшее время, ты будешь дома за главную. Василий тебе поможет, он верный и умный на него можно положиться.
– Папочка я надеюсь, то что ты затеял неопасно? Я не хотела бы остаться круглой сиротой.
– Ты уже достаточно взрослая, чтобы делить со мной подобные риски. Быть воином вообще опасно, а отправляться в такой поход опасно вдвойне. То что я собираюсь сделать необходимо для выживания нашего города. Мы уже более двухсот лет живём на этом месте и до сих пор не знаем есть ли в мире ещё поселения кроме нашего. Ни один человек пытавшийся пересечь лес или Пустошь не возвращался. Мне надо отправиться туда и попробовать понять, можно ли пересечь эту равнину, понять насколько много там можно добыть металла. Потом для Васки и Порфирия это путешествие станет отличным обрядом инициации.
– Я никогда не видела духов. Какие они, папочка? – Взволнованно спросила Дора.
– Тем, кто их не видел сложно объяснить. Духи всегда разные. Они могут быть видны для обычного человеческого взгляда и принимать обычный человеческий облик, а могут быть совершенно невидимыми, и только воин, обладающий мистическим зрением, сможет безошибочно распознать их присутствие. От них исходит определённая энергия или аура имеющая постоянные свойства. Когда ты идёшь путём воина, то через некоторое время начинаешь видеть дыхание жизни. Я его вижу, как золотое мерцающее марево. Оно не хаотичное в нём всё время реализуются какие-то события, видны связи близкого прошлого и недалёкого будущего. Живые существа создают движение в этом океане, а духи проходят сквозь, не волнуя его. Духи хорошо видны на фоне золотого мерцания и представляют из себя тени разной интенсивности. Но впрочем, это всего лишь визуализация того, что остаётся невидимым для обычных глаз и постигается только умозрительно органами восприятия далёкими от общепринятых.
Он посмотрел на дочь оценивая насколько внимательно она его слушает. Оставшись удовлетворён явным выражением старания на её напряжённом, милом лице он продолжил:
– Мерцающее марево океана жизни одно для всех миров. Миры подобные нашему располагаются, слоями горизонтально, и в каждом слое их очень много. Так много, что не сосчитать. Духи – это жители миров, расположенных как бы в перпендикулярных слоях. Эти слои проходят сквозь горизонтальные. В местах пересечения слоёв возможно взаимодействие между нами и ними. Но это взаимодействие требует, так сказать, поиска точек соприкосновения. Вертикальные миры называют потусторонними, а горизонтальные посюсторонними. Эти миры сделаны как бы из «разного теста». Поэтому духи проходят сквозь наш мир, не колыхая золотого мерцания в океане жизни. И по той же причине…
Дора споткнулась. Задействовав всё внимание для отслеживания смысла в витиеватой речи отца, она совсем забыла смотреть под ноги. Он прервался на секунду, помог ей восстановить равновесие и продолжил так, словно ничего не случилось.
– И по той же причине духи сами непосредственно не могут влиять на события, происходящие в горизонтальных мирах. Но они делают это через ментальное воздействие на существ. Это возможно потому, что всё мироздание объединяют единые принципы, которые лежат в основание нашего разума. Все миры существуют, как бы в едином бульоне и связаны тем, что мы привыкли называть судьбой. Только эта судьба в широком смысле слова, настолько широком, что её законы распространяются на бесконечные вариации всего сущего. Она никак не видна, но её действие везде ощутимо. Ты понимаешь, о чём я говорю?
– Я стараюсь папочка. Но думаю, тебе придётся повторить это всё для меня через какое-то время.
Он немного мучительно посмотрел на высокое весеннее небо, такое прекрасное и далёкое словно протягивающее ему руку сквозь рванину кучевых облаков. И с видом человека, который во что бы то ни стало решился перелить всю свою воду в стакан, не учитывая того сколько её туда может влезть – продолжил:
– Для того чтобы обезопасить себя и народ, войну необходимо вести бои в разных плоскостях и мирах: потусторонних и посюсторонних. Миры горизонтальные интересны для нас только в качестве получения информации о нашей жизни. Дело в том, что на нашей плоскости находятся разные миры с разным устройством, существами и законами физики. Каждый из них имеет принципиальное отличие от соседнего и перемещение между ними невозможно.
Годфри остановился и носком ботинка стал чертить на обочине дороги решётку, словно собрался играть в крестики нолики.
– Посмотри, сюда это нужно только для наглядности чтобы легче запомнить. На самом деле всё гораздо сложней и сплетение миров не такое чёткое. Миры, расположенные на плоскостях параллельных нашей, являются вариациями миров нашей плоскости. Цепочки событий в этих мирах похожи на то что происходит в нашем мире. Многие события в этих цепочках совпадают. И чем мир с другой плоскости ближе расположен к нашему миру тем больше совпадений у них есть. Опять же понятия выше и ниже не в какой мере не отражают реальности. Я использую такие слова только для того, чтобы построить перед тобой некую визуальную картинку, благодаря которой ты сможешь составить хоть какое-то представление о том, что я тебе говорю. Миры в плоскостях, более удалённых от нашей, соответственно, имеют с нашим миром меньше совпадений. При этом миры, находящиеся на одной плоскости с нашим миром, имеют различные цепочки событий. Получается чрезвычайно запутанная система. Миры потусторонние, как бы вертикальные, проходят сквозь наш мир, не нарушая его целостности, они словно из другого вещества. Там свои события и свои сущности. Возможно, именно по этой причине контакт с ними легче, чем с мирами горизонтальными. К примеру, с мирами, находящимися в нашей плоскости, установить контакт известными мне методами невозможно, а проникнуть в посюсторонние миры других ярусов можно только через потусторонние и только в качестве наблюдателя.
– Папочка, это всё замечательно, я только хотела узнать, может ли быть такое, что духи за нами шпионят, может ли кто-то из них находится среди нас видимо или не видимо и узнав о наших планах использовать это в своих целях. Могут ли у них быть интересы, в нашем мире, которые им хотелось бы реализовать? – Дора крепко держалась за отца двумя руками, словно боялась снова споткнуться. Правой рукой она сжимала его кисть, а левой вцепилась в предплечье чуть выше локтя. Дора ещё с детства привыкла ходить рядом с ним именно таким образом. Так можно было повиснуть на отце как следует, когда устали ноги, или просто удобно прильнуть в порыве нежности.
– Духи есть очень разные, но все они жители потусторонних миров. – Продолжил Годфри. – Обычно они чувствуют себя комфортно только в своей среде обитания. Эта среда не обязательно привязана к месту. Есть и духи путешественники. Чаще они перемещаются вместе с человеком образуя некий симбиоз. Как, например, мои живущие в торбочке у меня на поясе. Но я знаю случаи, когда некоторые из них обратившись в человека или чаще животное заходят в наше поселение. Но шпионить это немного не про них. Они совершенно по-другому воспринимают мир и в отличие от людей видят вероятности стечения ближайших событий. Чаще они просто изучают всё, что происходит вокруг, ищут способы для реализации в этом мире, пытаются влиять на людей. В большинстве случаев они преследуют цель подчинить человека своей воле для того чтобы обрести способность действовать в мире. Поэтому для них нет ничего лучшего чем создать вокруг себя культ почитания.
Так отец с дочерью медленным прогулочным шагом подошли к дому. Годфри сдал свою беглянку в руки Василия, а сам отправился к школе своих учеников. Но Дора не собиралась долго оставаться во власти помощника отца. Её чрезвычайно заинтересовал незнакомец, который вошёл в баню с Котом и его другом. Потому что в городе новых людей быть не могло, а взволнованность отца говорила о надвигающихся переменах. Дора решила выяснить, что это за человек во что бы то ни стало.
Годфри прошёл сквозь чисто выметенный двор, широкое и приземистое здание школы воинов типа «шале» смотрело на своего учителя прищуренными узкими окнами. Годфри остановился в некоторой нерешительности, прежде чем взяться за ручку двери. Неизбежность предстоящих событий давила на него тяжёлым грузом. Настаёт тот момент, ради которого он воспитывал своих учеников. Он не мог окончательно чётко сформулировать причину своего беспокойства, но чувства его, как правило не обманывали, а в душе было неспокойно. Он собирался провести обряд общения с духами, но это было не просто и требовало подготовки которой он и занялся, войдя в шале.
Баня
Войдя на территорию бани, Кот с Канатом и странник прошли сквозь небольшой садик, за ним находилась просторная раздевалка, где им дали полотенца и шапки. Странник, взяв полотенце, пошёл в сторону, как бы стесняясь, а Кот с Канатом были этому только рады, потому что не чувствовали в себе сил для более близкого знакомства.
Канат перекинул полотенце через плечо, надел войлочную шапку, а похмельный Кот полотенцем опоясался, шапку зажал под мышкой и весь с сутуленный пошёл вслед за своим другом к лавкам в зону отдыха. Там также были расположены и столы за которыми можно было перекусить.
В первой половине дня народу было мало, многие из пришедших в баню находилась примерно в том же состояние что и Кот, а вторая половина посетителей состояла из пенсионеров, для которых уже была середина дня или вторая его половина. Канат сел на лавку и стал растирать ноги, вытянув их насколько это было возможно. Кот, наоборот, скрючился и сказал тихо:
– Налей, пожалуйста, кваса.
Сильвестр не заставил себя долго ждать, взял со столика заранее приготовленный, большой, глиняный кувшин с хлебным квасом, налил две полные кружки, над верхней кромкой которых не надолго поднялась пена, но тут же осела. Кот присосался к мутной жидкости, а Канат начал беседу.
– Странного мы человека сюда провели. Как ты думаешь кто он?
Кот ответил как-то невнятно, но смысл Канат уловил точно: его друг понятия не имеет кто это и в сущности ему абсолютно всё равно.
После такого ответа Сева пристроил друга поаккуратней на лавке, которого ещё до рождения собственная мать назвала Лукой. Но имя это не прижилось, в народе и большинство друзей звали его просто Кот за присущее ему сибаритство и вальяжность.
Удостоверившись, что Кот, как надёжно стоящая на крепкой полке фарфоровая ваза, никуда не завалится, Канат начал наблюдать за странником, освоившим неприметный уголок. Этот человек сидел, стараясь не привлекать внимания, аккуратно отхлёбывая из чашки горячий чай, потом встал и направился в парилку. Его тело, которое он старался максимально скрыть под полотенцем, выдавало в нём война, а воин в Новгороде был только один. Остальные, кто мог бы претендовать на это звание, назывались его учениками. Но странник, судя по возрасту, никак не мог быть учеником Годфри. Скорее наоборот Годфри был младше и выглядел менее солидно, даже в те дни, особенно в те дни, когда Канат наблюдал его в этом самом зале гордо шествующим по направлению к парилке, беспечно перекинув полотенце через плечо. Странник был словно старше, хотя возраст его определить было трудно. Канат подумал: «Он скорее более матёрый, чем взрослый». Тело незнакомца напоминало стальной трос, по сравнению с ним Годфри выглядел как хорошо скрученная пеньковая верёвка.
Несмотря на то что Сева не отличался особой социальной активностью и горожан знал плохо, он понял, что за этим парнем надо проследить, явно он не тот, кем хочет казаться. Главная проблема заключалась в недееспособности Луки, который последние десять минут сидел молча, сосредоточенно выкладывая на тарелке нечто из комков хлебной мякише.
Сева также заметил, что и странник находится не в лучшей форме: слишком сильно перетягивает бок полотенцем, немного прихрамывает и дрожит словно в лёгком ознобе.
По своей натуре Канат был внимательным парнем, и в меру разумным. Поэтому он понял, что перед ним человек, который, возможно, первый за очень долгое время, а может и за всю историю Новгорода пришёл сюда извне. Но какая-то доброта и внутренняя порядочность не давала Сильвестру раструбить о своём открытии всем присутствующим. Ему казалось, что есть нечто нехорошее в том, чтобы, не познакомившись с человеком, не узнав его истории обнаружить всем его инкогнито.
Канат слышал от дедов, что их город был основан людьми, которые назывались когда-то учёными и обитали в университете. После того как мир рухнул, эти люди постарались собрать максимальное количество информации, которая могла пригодиться для создания цивилизации с нуля, и ушли подальше от поглощённого анархией города. Теперь большая часть этой информации, записана и хранится в библиотеке, в центре Новгорода. Но никто из сторожил и летописцев никогда не упоминал о том, чтобы в город приходил человек после того, как переселение учёных из древнего мегаполиса было закончено. Зная всё это, Сева смекнул, что появление такого человека, как незнакомец, скорее всего, является событием вселенского масштаба и странника нельзя оставлять на произвол судьбы, болтающимся по городу. Но и к себе его позвать Канат не мог по причине обитания в своём доме строгой супруги, которая неизвестно как воспримет непрошенного гостя. Поэтому Сева решил воспользоваться временным одиночеством Луки и поселить странника к нему. Но для этого надо было с пришельцем вначале познакомится, а потом попробовать привести в порядок Кота. Следом в голову Каната пришла мысль о том, что странник может быть небезопасен и вдвоём с Котом им с ним не справится, если он проявит враждебность. Поэтому хорошо бы обратится к кому-то наделённому властью и силой. Но возможность оказаться самому в центре происходящего и хоть какое-то время держать бразды событий в своих руках льстило самолюбию Сильвестра, и он отказался от этой благоразумной мысли. Канат решил следить за этим человеком столько, сколько это будет возможно, а потом познакомится с ним, если он окажется миролюбивым.
Кот построил из хлебного мякиша всё, на что был способен и откинулся назад, сел, закрыв глаза, прижался затылком к стенке. Головная боль начала потихоньку затухать, он погрузился мыслями в недавнее горькое прошлое. О том, как застал свою жену дома в кровати с любовником, и не с кем-то приличным, а с полным уродом и быком Валентином, торговцем с городского рынка. У Валентина была своя продуктовая лавка, в которой он реализовывал товары фермеров по грабительским ценам. Он был в два раза больше Луки. Больше не в высоту, а по объёму, мышечной массе, и всему тому, что у обычных людей вызывает страх. Также Валентин считался человеком Флора, а Флор возглавлял всю гильдию торговцев и был в Новгороде одним из самых влиятельных людей. По этой причине Кот не мог выплеснуть свой гнев кулаками на его лице, а только орал и бранился, используя высокопарные выражения, избегая лексики городских закоулков. Отчего сам себе казался неполноценным. Поэтому прокручивая в голове события того злополучного дня каждый раз заново представлял, как бы переиграл ситуацию, и молча не произнося ни слова просто свернул бы Вале челюсть, и выставил со своей неверной супругой из дома. А так получалось, что он повёл себя как истеричка и только подтвердил слова жены относительно своей мужской неполноценности. В чём она особенно любила упрекать его, когда ругалась на то, что он не может выбить деньги из должников или бартерные товары из бедных крестьян.
Было бы неверно утверждать, что Лука уж очень любил свою жену. Правда заключалась в том, что он сам не изменял ей только из приличия и какой-то внутренней интеллигентности. Поэтому теперь, он страдал единственно от чувства собственной неполноценности, а не от разбитого любовью сердца. Это событие, как часто бывает в жизни, наложилось на неудачу в работе. Недовольный заказчик вернул со скандалом дорогой арбалет, у которого оказались слабые клёпки и механизм начал расшатываться. При этом не захотел брать ничего кроме денег. Леночка – бывшая жена, и в этом случае не упустила возможности упрекнуть мужа в несостоятельности.
– Мало того что ты делаешь всё хренова, так ещё и по-мужски не можешь свои интересы отстоять. Разве в гарантию входит возврат денег? По-моему, только исправление бракованных деталей?!
А, что он мог ответить, и клиенту – влиятельному в городе человеку, и жене, которая всё равно ничего не слышит, а только орёт и срывает злобу за свою бездарно потраченную жизнь. Хорошо, что их брак не имел плодов. Будь у них дети, Коту было бы гораздо сложнее пережить распад семьи. Но и без этого проблем не оберёшься. Разводы в городе как-то не приняты, все теперь будут косо смотреть, возможно, только по этой причине они с Леночкой и продержались столько вместе.
Нельзя сказать, что Лука был последним человеком в городе, но зачем наживать врага, зачем ссориться с человеком? Проще, просто вернуть ему деньги, а исправленный арбалет всё равно кто ни будь купит.
«Вот же стерва, орала на меня, а сама уже наверняка в то время путалась с лавочником. А я думал, что же она зачастила на рынок! Хорошо, что хоть обошлось всё без большого скандала и он её к себе забрал. Теперь, когда она съехала, надо привести дом в порядок и начать новую жизнь, заняться здоровьем и спортом». – Думал Кот.
– Пойдём в парилочку. Пора дружище! – Сказал Сева и слегка хлопнул Кота по плечу, сообщая ему часть инерции необходимой для дальнейшего движения.
Лука, словно разбуженный от своих мыслей, что-то крякнул и пробурчал себе под нос:
–Да, да, пойдём, пора уже.
Канат обернулся, в ту сторону где находился подозрительный странник, который уже один раз побывал в парилке и сидел, закутавшись в махровую простыню, пил травяной чай.
«Как бы его не упустить из виду». – Подумал Канат. Но вернув взгляд в сторону Луки, понял, что это не единственная его проблема. «Когда же этот балбес придёт в себя!» – подумал он. «Такой шанс оказаться в центре событий, только один раз в жизни бывает».
Кот тем временем поднялся и побрёл в парную.
В парилке было не просто жарко натоплено, в первой половине дня народа было мало и жар был поистине великолепный. Канат закрыл лицо руками, глаза жгло, соски щепало, некоторые люди сидели на корточках. Кот в бесчувствие похмелья прошёл спокойно в середину парилки, туда где он привык париться, пару раз в неделю, в конце трудового дня, вечерами, когда жар был не особо сильный и парилка была набита битком. Канат хотел что-то сказать, остановить друга, но потом махнул мысленно рукой и позволил тому следовать интуиции, не обращая внимания на обстоятельства. «Хуже ему всё равно не станет». – Подумал Сева.