Острова счастья

Сегодня мы побили рекорд скорости. Моя Лена долетела за тридцать минут. Она всегда ездит медленно. На просьбы прибавить скорость, Лена спокойно отвечает: «А если зайчик выбежит или белочка? Я успею затормозить». Ее предельная скорость семьдесят километров, и это притом, что она владеет дорогим внедорожником.

Подъехав к моему дому, мы вздрогнули. Рядом с подъездом стояла милицейская машина. «Господи, – взмолилась я, – пусть это будет не по мою душу!»

Мы осторожно поднялись на этаж. Дверь в мою квартиру была распахнута. Два милиционера стояли в коридоре, еще какой – то мужчина в штатском осматривал в комнате …мое тело! В своих джинсах и любимой зеленой куртке, я … лежала на полу! Я сползла по стенке, Лена села рядом.

– Женщины, вы, что тут делаете? – шагнул к нам милиционер.

Из – комнаты вышла моя соседка. Сонная, в спортивном костюме. Увидев меня, она запищала тонким голосом. Глаза у нее округлились, рот открылся, и она брякнулась рядом с нами.

– Витек, ты, что нибудь понимаешь? – обратился к другу один из милиционеров.

– Сейчас узнаем, – оживился его товарищ. – Гражданки, по какому поводу у вас сидячая забастовка?

Первой пришла в себя соседка, Роза Матвеевна.

– Это она, Леночка Королькова! – показала на меня пальцем Роза.

– Где конкретно? Несколько минут назад, вы гражданка, Мальцева, утверждали, что Елена Королькова находится убитой в этой комнате!

– Утверждала, – бормотала Роза Матвеевна, – и сейчас утверждаю.

– Не – ет! Сейчас вы утверждаете, что Елена Королькова, находится рядом с вами. Так?

– Так! – устало кивнула Роза.

– Переверните ее, – кивнула я на убитую, – кажется, я догадываюсь, кто это.

Два милиционера осторожно перевернули тело. Это была Настя, моя домработница. У нас с ней были одинаковые фигуры. Я часто отдавала ей свои вещи. Недавно, Настя покрасила свои волосы в русый цвет, и сделала похожую стрижку. Только мой легкий беспорядок на голове обходился мне в круглую сумму, а Настя делала его сама. Мыла голову и не причесывалась. Со спины нас можно было перепутать.

И сейчас, на полу, лежала именно Настя. Я дала милиционерам свои документы, Настиной сумки мы найти не смогли. Скорее всего, ее забрали. В квартире было прибрано. Настя успела доделать свою работу. Только, боюсь, после этого кошмара мне придется долго отмывать свое жилище.

– Алёшка, ты как? – тихо спросила Лена

– Не знаю, кажется, что я сплю. Это долго будет продолжаться?

– Надо Анатолию позвонить и еще этому следователю, помнишь? Волобцеву!

Настю увезли, милиционеры опросили меня и тоже уехали. Мы с Леной остались одни. Волобцев обещал приехать в течение часа, Анатолий был «не доступен». Мы зашли в кухню. Я достала из тайника пачку сигарет.

– Интересно, когда ее убили? Милиция ничего не сказала.

Надеюсь, они не думают, что это я ее? Просили из города не уезжать. Меня уже несколько дней только об этом и просят. Похоже, я превращаюсь в настоящую маньячку!

– Представляешь, если бы ты поехала ночевать домой, убили бы тебя? – произнесла Лена и заплакала.

У меня слез уже не было. Ничего не было. Ни мыслей, ни чувств, ни желаний. Я просто была здесь и сейчас. Сидела на кухне и курила.

Следователь Волобцев, как и обещал, скоро приехал. Несколько раз я пыталась дозвониться до Анатолия, но он продолжал находиться «вне зоны». «А еще голосом красивым помощь обещал!» – обиженно думала я.

Волобцев обнаружил в нашем доме камеры наблюдения. Ребята охранники сегодня дежурили наши, старые, с которыми мы въезжали в этот дом. Они знали по именам даже наших собак и кошек.

Вместе со следователем просмотрели записи последних двух дней. Никаких подозрительных личностей не заметили. Только два дня назад в квартиру напротив, приходил настройщик рояля. А сегодня был курьер с бумагами.

–Все это я проверю, – пообещал Алексей Михайлович, – а вас попрошу, по возможности, в этой квартире не появляться. Из города вам пока уезжать нельзя. Так, что, живите у своих друзей. Думаю, скоро это должно закончиться. Уж больно нагло ведут себя ваши враги. Они явно чего – то боятся.

Я собрала свои вещи. На этот раз сумка была больше. Вместе с летними вещами я положила несколько теплых. Кто знает наше питерское тепло? Может, завтра снег пойдет, и никого это не удивит.

Мы с Леной осторожно вышли из квартиры, оглядываясь, и пугаясь собственной тени.

– Давай по городу покружим, вдруг за нами следят? – предложила я. – Зачем хвост за собой тащить в ваш дом?

Машину Лена поставила на улице, не заезжая во двор. Мы нацепили темные очки и быстрым шагом направились к ней.

– Лен, у тебя парики есть?

– Есть дома. Купила, даже пару раз одевала, но оказалось в них жарко, а один все время на левое ухо съезжал. Короче, замучилась. Но выбросить не смогла, ты – же знаешь, как я со старыми вещами расстаюсь? Хорошо, хоть сейчас много места для хранения.

– Надо бы мне в париках походить. И имидж поменять. А то меня враг знает в лицо, а я его нет.

– Да не очень – то тебя знают, если вместо тебя твою домработницу убили.

Я остановилась. Лена сказала очень умную фразу. Надо сообщить ее одному из следователей. Лично меня не знают. И значит, не за мной охотятся. А за тем, что у меня есть! Но вопрос в том, что у меня ничего нет. Во всяком случае, я не знаю, что они ищут. Пусть хоть весь дом переворачивают. Пусть находят и забирают все, что им надо. Сказали бы что, я бы им сама это отдала. Только бы не трогали меня и моих близких людей.

Когда мы садились в машину, я увидела на нашей улице предмет моих грез – незнакомца в плаще. Правда, на этот раз он был без плаща, а в светлых брюках и замшевой рубашке. Но до чего хорош!

– Лен, смотри, мой незнакомец! Давай выйдем, и пройдемся, между прочим, ему навстречу?

– Королькова, ну о чем ты думаешь? – пристыдила меня Лена. – Тебе нож к горлу приставили, а ты глазки незнакомым мужикам строишь! Сейчас покатаемся и домой. Под замок тебя посажу.

– А может, это моя судьба? Или мой Ангел-хранитель? Не зря же я его каждый раз перед бедой встречаю? Зашла бы в офис на пять минут раньше, и меня бы вместе с секретаршами убили. Не грохнулась бы тогда в ресторане, и грабители могли бы меня убить.

Пока я рассуждала, незнакомец сел в припаркованный спортивный автомобиль.

– Все, опоздала, уезжает твой ангел, – заметила Лена и включила двигатель.

Мы проехали вокруг Парка Победы, слежки не обнаружили, и решили выпить кофе в нашем ресторанчике. Официантки встретили нас, как родных, проводили на балкончик, принесли свежевыжатый сок и ароматный кофе. От любимых пирожных мы отказались. Дома нас ждала Иркина ватрушка.

Проведя в ресторане около часа, мы спустились вниз, и там я снова заметила ЕГО. Он выходил из своей машины. Вид у него был явно очень расстроенный. Мне захотелось подойти к нему, и даже рассказать о своих бедах. Я уже сделала шаг навстречу, как у меня зазвонил телефон. Мой новый номер знало не так много людей. А если быть точной, то пятеро, включая двух следователей. Звонил Геннадий:

– Вы где? – спросил он.

– На связи! – пошутила я. Настроение снова стало хорошее.

– Алексей, я серьезно! Мне сейчас сообщили, что на Толика было совершено покушение. А он, в последнее время, никаких криминальных дел не вел. Вчера он собирался прояснить некоторые вопросы, связанные с твоими приключениями. Поэтому, где бы вы ни были, что бы сейчас не делали, бросайте все, и галопом домой. Я уже вызвал охрану. Придется тебя, Королькова, с охранниками сторожить.

– Лен, мчим домой! Гена приказал, – пискнула я. Страх опять давил мне на плечи.

– Лёшка, что случилось? Ты так побледнела!

– На Толика напали. И, похоже, опять из-за меня.

* * *

Мы выехали на кольцевую. Унылая вереница машин еле ползла по дороге, заняв все четыре полосы. Наша кольцевая автодорога – это лотерея. Вы можете промчаться по ней за полчаса, а можете простоять в пробке, опоздав на все встречи и самолеты. Сейчас мы никуда не торопились, наоборот, надо было подумать о своей жизни.

– Лен, наверное, надо было заехать в больницу к Анатолию? – жалобно спросила я.

– Генка тебе что сказал? Немедленно домой! Вот я и везу тебя домой. Он сам все узнает. Знаешь, что меня интересует? А те, кто убил бедную Настасью, что подумали? Что это они тебя, наконец, грохнули? Так ошибиться могли только те, кто тебя плохо знает или знает только по описанию. Свои бы тебя ни за что не спутали с Настей.

– Почему не спутали б? Фигуры у нас похожи, да и волосы тоже. Были.

– Это только на первый взгляд, да и то издалека. Господи, Генке про это убийство даже говорить страшно.

Позвонил следователь Волобцев.

– Елена Евгеньевна, я тут узнал, что никакого настройщика рояля ваши соседи не вызывали. Они сейчас в отъезде. И курьера тоже сегодня никто не ждал. Значит, в обоих случаях это был тот, кто охотится за вами. Вы сейчас, где находитесь?

– Я в пробке, – грустно сказала я, – меня везут за город, и будут охранять профессионалы.

– Это хорошо. Вы только, пожалуйста, никуда из своего убежища не уходите.

– Не отпустят, – сказала я, зная железный характер Геннадия.

Параллельно с нами полз желтый кабриолет. Верх у него был откинут, и оттуда горделиво выглядывало хрупкое существо в огромных очках. Мне не понятно, зачем в нашем северном климате такие машины. Девять месяцев у нас зима, лето бывает дождливым.

Как то давно, еще с первым мужем, мы отдыхали на острове Сицилия. И решили взять напрокат машину. Муж выбрал кабриолет. Ярко – красного цвета. Я вышла из отеля в новой соломенной шляпке, гордо уселась рядом, и мы красиво проехали мимо наших соотечественников, терпеливо стоящих на остановке автобуса.

На этом вся моя красота кончилась. Муж, выехав на скоростное шоссе, помчался со скоростью сто восемьдесят километров. Шляпу мне пришлось снять, и прижимать ее к полу автомобиля ногами, так как руками я держала развевающиеся во все стороны волосы. Шелковая майка норовила слететь с меня, вместе с ветром.

Когда же мы въехали в город Палермо и поехали медленно, южное солнце палило наши головы. В общем, кабриолет, на мой взгляд, удовольствие сомнительное. Конечно, если не спеша, проехать по набережной Монте – Карло…Может, это бы и смотрелось красиво!

Пока я предавалась воспоминаниям, налетел ветер в компании с тяжелой темной тучей и питерское тепло, сменилось осенним дождем.

Существо в кабриолете задергалось, очки сползли на кончик носа, но точно определить пол, все равно было трудно. Шофер пытался нажимать какие – то кнопки, но то ли кнопки еще не были достаточно изучены, то ли верх кабриолета застрял, только дальнейшее путешествие бедолаги было омрачено холодным дождем, и дружным смехом соседей автолюбителей.

Мы въехали в деревню. Вся близлежащая территория, просматривалась со всех сторон.

Еще не подъехав вплотную к дому, мы заметили два темных джипа, стоящих возле ворот.

– Это гости? Или кто? – немного испугалась я.

– Сейчас узнаем, – спокойно произнесла Лена.

Оказалось, это уже приехала доблестная охрана, которую вызвал Геннадий. Несколько здоровых парней ходили по участку, двое встретили нас в доме.

– Ген, может, такого количества и не надо? – робко спросила я, – ну, там, парочки бы хватило?

– Да тебя в бункер сажать надо! – заворчал Генка. – Вы почему мне не сказали, что у вас очередное преступление произошло?

– Мы не стали об этом по телефону говорить, решили дома все рассказать. А ты откуда про это узнал? – изумилась Лена.

– Доложили. Я в город, к Анатолию, – буркнул Генка

– Может быть, мне с тобой? Проведать его или рассказать о происшествии? – спохватилась я

– Дома сидеть, никуда не выходить!

На кухне преображенная Ирина, с начесом на голове, накрашенными губами и в короткой юбке, хлопотала возле плиты.

– Чего это с ней? – удивилась я

Лена показала глазами на охранников: «Полный дом мужиков! Ты что?»

– Я тут решила задержаться, Елена Васильевна, – мелодичным голоском пропела Ирина (я даже не знала, что она может так разговаривать), – столько народу, всех накормить, напоить надо.

« Ага, и обогреть, – добавила я про себя»

Со второго этажа спустилась Леля.

– Девочки, что вы так долго? Тут мужиков полно. Похоже, одна Ирка и рада этому. Я, наверное, домой, в город, поеду с Генкой. Вы не против?

– Поезжай, Леля, мы и сами не знаем, куда деваться от такого скопища. Гена, как всегда, перестраховался. Если б от них еще и толк был.

– Я, похоже, только благодаря своему Ангелу, еще и живу. А вдруг у него скоро ресурс помощи закончится, и он не сможет меня больше защищать? – задумалась я

– Лешка, не мели чушь! У Ангелов нет никакого ресурса. Они помогают и все! – строго сказала Лена.

– А ты – то откуда знаешь?

– Девочки, вы еще поругайтесь из –за Ангелов, – строго сказала Леля.

– Лель, а чем ты можешь объяснить, что моя Настя, неделю назад сделала такую же прическу, как у меня? И опять надела мои вещи? Хотя я уже один раз собиралась ее за это уволить? Думала она поняла… А видишь, как все получилось!

– Девушки, вы о чем? – спросила Леля

– А тебе Генка ничего не сказал? Настю сегодня убили. Не иначе, ее за нашу Лёшку приняли.

– Лёш, – задумчиво посмотрела на меня Лена, – ты хотела имидж поменять? А давай мы тебя перекрасим в брюнетку? У меня краска есть. Помнишь, когда ты на Новый год черный парик одевала, тебя даже родная мама не узнала?

– Девочки, я в брюнетку не хочу. У меня сразу характер меняется, даже в парике. Стервой становлюсь. А я стерв не люблю.

– А кто их любит? Только недалекие мужики! Им кажется, что с такими тетками их жизнь веселей становится, а сами через год к своим бывшим женам жаловаться бегают.

– Ну, я же не стерва? – обиделась Лена. Она была брюнеткой с короткой стрижкой, и очень мягким характером.

– Ты у нас, Леночка, в душе блондинка! Это другая порода.

– А может, я все – таки, в парике похожу, без радикального изменения? – я заплакала. Даже не знаю, что на меня нашло. Усталость, нервы, чувство незащищенности от всей этой ситуации. Я сидела перед своими подругами и ревела в голос. Слезы лились, вспоминались какие-то старые, давнишние, обиды. Я не могла успокоиться.

На шум прибежал один из охранников, и с удивлением уставился на меня. Мои девочки стояли растерянные.

– Коньяку ей налейте, – нашелся охранник.

– Она его не пьет, – промолвила Лена.

– Ей надо.

Лёлька убежала к барной стойке, и щедро плеснула мне в стакан порцию коньяка.

Я попыталась влить в себя это лекарство. Зубы стучали о край стакана. Вдобавок от рыданий, у меня началась икота, как в детстве. Я пила маленькими глоточками, меня передергивало.

Лёля налила еще два стакана дорогого напитка, и отдала один из них Лене, один оставила себе:

– Девочки, за нас! Чтобы все это сегодня закончилось! – произнесла Лёля тост. Мы чокнулись, и залпом выпили.

На троих, напиток пошел хорошо. По всему моему телу разлилось приятное тепло, слезы высохли. Я улыбнулась.

– Давно бы так! Надо было раньше ей налить! – улыбалась мне в ответ, как тяжелобольной Лелька.

– Ты сейчас, Лёшенька, пойди, умойся, и поспи немного! – ласково проворковала Лена.

Я прошла в ванную, посмотрела на себя в зеркало, и ужаснулась. «Несмываемая» тушь начертила черные круги под глазами, лицо было все в красных пятнах, волосы стояли дыбом. Я принялась умываться холодной водой. Со времен далекой юности знаю, что эти красные пятна останутся на лице до вечера. Но именно они, практически отучили меня от таких рыданий.

В дверь робко постучала Лена:

– Лёшенька, ты приводи себя в порядок. Звонил Генка, он просит тебя приехать в больницу к Анатолию с документами.

Я опустилась на скамейку. «Показаться перед глазами изумленной публики в таком виде, было практически нереально. Ни один тональный крем не сделает меня красавицей, не замаскирует мое пятнистое лицо!» Я открыла дверь, и посмотрела на Лену.

Ирка остановилась рядом и уставилась на меня:

– Что загрустили? Я вам сейчас такую масочку сделаю, мама не узнает!

Она побежала на кухню и загремела посудой. Через пять минут, когда я еще рассматривала себя в зеркале, Ирина прибежала с глиняной миской.

– Сейчас помажем, и будете красавицей. Кожа станет гладенькой, как у меня, – приговаривала Ирина, нанося на мое лицо какую – то кашку.

– Чем мажешь то? – спросила наш косметолог, роясь в своей необъятной сумке. – У меня должна быть с собой сыворотка, но, похоже, я ее не взяла, так торопилась, – приговаривала Лёля.

– Вот! А у Иры всегда есть под рукой волшебное средство, – торжествовала наша Ирина.

– Я знаю, творог хорошо отбеливает, – вставила Лена

За их спинами раздалось робкое покашливание:

– Геннадий Александрович просил поторопиться.

– А мы уже и готовы, – довольно произнесла наш доморощенный косметолог Ирина. – Вы смывайтесь, Елена Евгеньевна. Уже можно.

Я принялась тереть лицо, маска успела приклеиться к нему. Через минуту белые пятна на моем лице растворились. Я стала вся красная.

– Ир, а чем мы мазались? – удивленно спросила я.

– Геркулесом с белком, – прошептала Ирка.

– Хороший скраб! Теперь она не скоро в себя придет. – Лёля вытащила, наконец, из недр своей сумки маленький флакончик. – На, пока будешь ехать, должно помочь. Ее смывать не надо.

В дом вошел еще один наш воин:

– Простите, я должен забрать Елену Евгеньевну.

– Это я.

Охранник, взглянув на меня, слегка отшатнулся:

– Вы, собирайтесь, я могу вас немного подождать.

– Продукт, можно сказать, готов. Я могу ехать! – пыталась я выдавить очаровательную улыбку.

Лена несла в руках предмет, напоминающий котенка:

– Надень, хуже не будет! – она протянула мне черный парик.

– Куда уж хуже! – простонала я. Парик я натягивала уже на ходу.

В машину, вместе со мной, сели еще трое охранников. Водитель странно косился на меня в свое зеркало, а мне хотелось крикнуть: «Сейчас все пройдет, и я снова стану хорошенькой». Чувствовала я себя неуютно.

* * *

До больницы меня довезли за двадцать минут. Навстречу, продолжали ползти запоздалые дачники, а в сторону города дорога была пустой.

Снова ярко светило солнце. Дождик чисто вымыл все улицы. Люди в машинах улыбались, предвкушая радость от встречи с природой.

Похоже, мне одной в этом городе улыбаться не хотелось. В присутствии стольких интересных мужчин, смотреться в зеркало было не очень удобно, а рассмотреть себя в зеркало заднего вида мне не удавалось, хотя каждый раз на повороте, я наваливалась на своего соседа слева, вытягивая шею. Помогла мне Лёлина сыворотка или нет, я сказать не могла.

Генка прогуливался у входа в больницу, разговаривая по мобильному. Я подошла к нему вплотную, но он, не обращая на меня никакого внимания, продолжал разговор.

– Ген, куда мне идти?– робко спросила я.

Он прервался и ошарашено посмотрел на меня:

– Мы разве знакомы?

Если хотите, чтобы вас не узнали родные люди, надевайте парики! – хороший рекламный слоган.

– Гена, это я – Лена Королькова.

– Какая Лена? – Генка глупел на глазах

– Алексей! Так тебе более понятно?

– Леха? Ну, тебя и загримировали! Честное слово, не узнал! – и добавил деловито, – срочно к Толику!

Нам выдали одноразовые халаты, я взглянула на себя в зеркало. Краснота, похоже, прошла. Но из – под черного парика, во все стороны выбивались мои светлые пряди. Вид был ужасный, я принялась лихорадочно исправлять положение, но Генка поволок меня за руку по коридору, не давая снять парик.

– Леха, для тебя сейчас красота не главное! Ленка правильно на тебя это нацепила. Ты потерпи, совсем немного осталось.

Мы остановились. Возле одной из палат сидел грозный молодой человек в черном костюме, Генка кивнул ему, и мы вошли внутрь. Толик лежал с забинтованной головой, с разбитым лицом. Левый глаз его закрывала марлевая повязка. Губы были разбиты.

Я закрыла лицо руками.

– Господи! Столько ужаса из – за меня!

– Леночка, успокойтесь, – донесся до меня чарующий голос, – ваша вина только в том, что вы живы остались. На этих отморозков уже вышли, их скоро возьмут.

– Ладно, Толик, ты поправляйся скорее. Папку с документами береги – Генка слегка пожал его руку. – Я тебе парочку охранников оставляю.

Я тоже дотронулась до горячей ладони Толика. Он подмигнул мне своим здоровым глазом, и попытался улыбнуться.

– Пошли, – подтолкнул меня Генка.

В коридоре прогуливались перебинтованные больные. Рыженький парнишка с загипсованной ногой скакал на одном костыле.

– А второй что, потерял? – засмеялся Генка.

– Не, – улыбнулся тот, – очередь только на один подошла, – и поскакал дальше.

По лестнице, навстречу нам поднимались хмурые люди с тяжелыми сумками. Лифт в больнице не работал, а отделение травматологии находилось на четвертом этаже.

Вдруг я вновь увидела ЕГО. Своего Ангела-хранителя. Он неторопливо поднимался по лестнице. В белых брюках, в модной рубашке, он был хорош, как Аполлон. С мечтательным выражением на лице, он нес в руках небольшой сверток. «У него тоже кто-то здесь лежит! Как тесен мир!»

Мы уже почти поравнялись с ним, я чувствовала запах его изумительного одеколона, но

неожиданно у меня в голове прозвучал сигнал тревоги. «Сейчас что-то должно случится плохое, надо бежать!» Я схватила Генку за руку, и быстро потащила его вниз за собой.

– Ты чего? – пыхтел он сзади.

– Бежим! – прокричала я.

Мы с шумом выскочили на улицу. Охранники потянули руки к своим пистолетам. Или что там они носят под мышкой? Генка поднял вверх руку, предупреждая, что все нормально.

– Ты можешь мне объяснить, что случилось? – накинулся он на меня.

Я пожала плечами:

– Просто верь мне! У меня за эти дни инстинкт самосохранения впереди любой беды несется.

Генка подозрительно посмотрел на меня.

– Ладно, слушай свой инстинкт, из дома ни ногой! – предупредил он.

Мы сели по машинам и разъехались в разные стороны.

* * *

Возле дома Симоновых на скамеечке одиноко сидели мои Ленки. У их ног лежал верный Зидан.

– А вы что тут сидите? – спросила я

– В доме Ирка охрану кормит, мешать не велено, – скорчила рожицу Лёля.

– Я тоже есть хочу, – пожаловалась я, – наверное, от нервов. Представляете, а я в больнице своего Ангела встретила! – радостно сообщила я.

– Что-то не нравится мне твой Ангел, – покрутила головой Лёля. – Где он, там и беда.

– Ну, так он же и появляется в таких местах, чтобы меня спасать! – стала я объяснять Лёле его появление.

– Девочки, пойдемте в дом, может, Ирка и нас покормит? – предложила хозяйка дома.

Мы робко вошли в дом, и гуськом пошли в сторону кухни. Замыкал наш отряд Зидан.

На кухне за столом сидело несколько охранников, во главе стола восседала раскрасневшаяся Ирина. В ее лице охрана нашла благодарного слушателя. Ирка расспрашивала ребят об их трудной, полной опасностей жизни. Мы явно помешали их идиллии. Ирка недовольно взглянула в нашу сторону:

– Чего вам? Не видите, людей кормлю!

– У нас салатик средиземноморский остался, Ирочка? – робко спросила Лена.

– Еще утром доели, – буркнула домработница.– Сейчас народ покормлю, и приготовлю, – вздохнула она.

– Да мы и сами все сделаем, не беспокойтесь, – Лёля взяла ситуацию в свои руки. – Делов то? Лена, ставь воду, макароны варить. Лёшка, ты порежь огурчик соленый, и помидор. Я сейчас банку с лососем открою, если никто из мужчин не поможет.

Несколько человек бросились на помощь. Ирка поняла, что игра переходит с ее поля, и сменила тактику.

– Да я сейчас все сделаю, – встала она из-за стола.

– А мы и сами поварихи хоть куда, – продолжала глумиться Лёля. – А уж свой любимый салатик, готовим просто божественно.

Салатик этот готовился совершенно просто, и был у нас самым любимым. Есть его можно было и зимой и летом. Легкий, без майонеза. Заправлялся он только соевым соусом и растительным маслом. И с белым вином сочетался просто превосходно. Был один маленький секретик – макароны должны быть спиральками.

Наши макароны сварились, мы добавили туда соленый огурец, помидор, банку лосося, и немного зелени.

– Каперсов еще надо, – попробовала Лёля салат.

– Можно и без них, – пожала я плечами.

– Девочки, на веранду идем, – Лена достала посуду, прихватив с собой бутылку вина.

Ирка осталась стоять посреди кухни. Она явно чувствовала наше недовольство, но исправить ситуацию не могла.

Мы уютно расположились на веранде, типа зимнего сада. Растения, несмотря на Ленин уход, продолжали жить, и некоторые даже зацвели.

– Весну почувствовали, бедолаги! – вздохнула Лёля, глядя на горшки с цветами. – Даже прилично выглядят.