– Но… но как?! – непроизвольно вырвались у меня слова. – После стольких лет забвения?
Гном поднял вверх указательный палец и произнес торжественным тоном.
– Нанотехнологии древних.
Чем ввел меня в ступор еще больше. Откуда в мире фентези технологии двадцать первого века планеты Земля?
Откуда-то из глубин подсознания всплыла подсказка: «Приставка нано переводится как карлик!» Даже в нашем мире они часто упоминаются в сказках и легендах древности. Например, нибелунги – некий мифический древний род карликов, владеющий древними сокровищами на землях по реке Рейн. Или у Пушкина:
Руслан подъемлет смутный взор
И видит – прямо над главою -
С подъятой, страшной булавою
Летает карла Черномор.
Нет страны, где бы ни проживали карлики, успешно приспосабливаясь к окружающей среде: в пещерах и в старых шахтах, в лесу под пнями или в мышиных и лисьих норах, в домах за печкой, под трубой или в хлеву. Чем бы они не занимались, у всех карликов была борода. Если взять карлика киднепера Черномора, то вся его колдовская сила была сосредоточена в огромной бороде. Да и у гномов этого мира считается, что борода – это гном, а гном – это борода. Гном с короткой бородой в гномьем обществе не имеет права голоса. Скорей всего, магическая сила гнома, так же как и у карликов нашего мира, зависит от длинны и объема бороды!
– Вот почему гномы носят длинные, густые бороды! – произнес я вслух, несказанно удивив Тинбалбена.
– Ну-ка, ну-ка, расскажи! – потребовал гном. – Мне тоже интересно.
К такой необыкновенной машине без статусной бороды подходить нельзя! – включил я «дурака».
Невероятно, но Тинбалбен принял мое высказывание на свой счет. Он привычным жестом любовно огладил свою огненно-рыжею бороду и уверенно заговорил:
– Всё правильно, безбородых в особую касту избранных у нас не берут, на них даже ни одна гномка не посмотрит.
Внезапно в правом верхнем углу панели управления вспыхнули тонкие ярко-красные символы. Гном замолчал и посуровел лицом. На лбу резко обозначились неровные складки морщин.
– Где-то нарушен контур. Изолировать и перекрыть утечку энергии не получится. Быстро грузимся в клеть!!!
Командирским тоном, не терпящим возражений, заревел гном и как ошпаренный торопливо кинулся заводить лошадей. Как назло, они упирались всеми четырьмя ногами, мотали головой и пытались укусить за руки. Пришлось послать успокаивающий ментальный импульс. Помогло, но лошади впали в транс, и нам вдвоем пришлось их буквально затаскивать в шахтёрскую клеть. У меня от напряжения по лицу и спине катился градом пот. А Тинбалбен ткнул указательным пальцем в мешки с лутом и скомандовал:
– Чего стоим? Берём и несём.
После чего, как ни в чем не бывало, рывком закрыл решётку и вбежал по сходням на второй этаж лифтовой клети, недовольно уставившись на меня, как будто я, груженый двумя тяжелыми мешками, забитыми артефактами, должен был взлететь вперед его.
Каков наглец! Еще и зыркает на меня исподлобья.
Сообразив, что никакой помощи не будет, я обречённо вздохнул и поволок поклажу наверх. Вот отращу бороду длиннее, чем у Тинбалбена, пусть от зависти локти себе кусает.
Неугомонный коротышка не выдержал моей неторопливой поступи, выскочил и, схватившись за мешки, потащил меня вместе с ними.
Едва я переступил порог клети, за мной со стуком закрылась решетчатая дверь лифта, а шахтёрская клеть, вздрогнув, сразу в свободном падении ухнула вниз. Желудок подскочил к горлу, в ушах застучала кровь.
– А-А-А! – в ужасе завопил я, потеряв точку опоры под ногами.
Разогнав тьму, над головой вспыхнул фонарь, осветив непонятно откуда взявшийся серебряные шарики воды, медленно проплывшие перед моим взором.
В голове мелькнули слова из фильма «В бой идут одни "старики"»
– «Как у тебя там, Маэстро?
– Нормально… Падаю…»
Падаю всего-то десять ударов сердца, но эти мгновения непостижимым образом растянулись в бесконечные томительные минуты.
Еще через две секунды скорость стабилизировалась, и меня легонько прижало к полу. Холодные капли воды ударили мне в нос и растеклись по лицу.
Внезапное торможение было ужасным. Во-первых, когда клеть резко остановилась, меня расплющило. Во-вторых, клеть некоторое время раскачивалась на канате вверх-вниз, и я словно мячик тоже подлетал вверх-вниз, больно ударяясь о металлический пол. Гном, крепко державшийся за поручень, поглядывал на это с усмешкой. Не помня себя от негодования, я вскочил, едва шахтерский лифт замер и заорал:
– Ты почему не предупредил? – каждое слово я подкреплял тыканьем кулака в грудь гнома.
Тинбалбен рассвирепел, сжал кулаки, и казалось, что он вот-вот набросится на меня. Я сделал шаг назад и приготовился драться. Между тем гном медлил.
– Я видел тебя на ярмарке в городе и знаю, что ты можешь с помощью магического усиления мышц! – набросился на меня с обвинениями гном. – Я видел, как ты выкаблучивался перед графиней Шаниной. Поднял над землей быка одной рукой и взбежал на холм. А что я вижу сейчас? Ты изображаешь дохляка, не способного обогнать гнома. Не знаю, что ты задумал. Но здесь ты не выживешь без меня, а я без тебя.
– Ты точно «Дубовая Голова»! – со злостью в голосе возмутиться я. – Не нужно искать подвоха там, где его нет. Для мага, которого месяц держали в негаторе магии, я очень бодр и силен. После тюрьмы, как минимум – месяц, я не смогу достаточно точно и с высокой концентрацией контролировать магические внутренние потоки. Есть риск, что при применении магического усиления мышц, я не удержу поток и разрушу свой организм. И вообще, нам не стоит ссориться на ровном месте по пустякам. Я, несмотря на свою физическую слабость, пытаюсь действовать вместе.
Клеть дернулась и начала медленно опускаться, а мы молча таращились в глаза друг другу, стараясь прочесть чужие мысли.
Спустившись на полтора-два десятка метров, шахтерский лифт, глухо стукнув, встал на стопорные кулаки. Гном коснулся рукою лба, что-то неслышно прошептал, затем распахнул решётку клети и пригласил меня жестом пройти на выход.
Я, щедро расходуя магию, осветил уходящий во мрак свод тоннеля, и тут меня пробрала дрожь. Мой разум, представив всю толщу земли над головой, заставил меня вздрогнуть от ужаса, ощутив себя хрупкой беззащитной букашкой. Сзади на мое плечо положил руку Тинбалбен.
– Какое величие! – дрожащим от переполнения эмоций голосом заговорил гном. – Ты тоже почувствовал мощь древних! Мы находимся на горизонте около восьмисот сажен. А воздух! Чувствуешь какой?
Чистота воздуха поражала, дышалось легко, тёплые струи воздуха, шедшие из открывшегося тоннеля, приятно щекотали лицо. Всё это наводило на мысль, что ствол шахты пролегает где-то рядом с огненным сердцем планеты и имеет второй выход на поверхность. В голове что щелкнуло и нервное напряжение меня отпустило, может из-за восторженных слов гнома, а может благодаря ласковому ветру.
Да, из-за происходящих событий последних дней нервы на износ, того и гляди сорвусь. В любом случае, нужно брать себя в руки, настраиваться на серьезный лад, иначе, будет мой скелетик бродить не упокоенным «тыщу лет, пока помрет» (В. С. Высоцкий). Успокоившись, я молча кивнул гному и сбежал вниз, на автомате запустив искорки поисковиков.
– Не трать зря ману, Алкес, – крикнул мне Тинбалбен. – И светляка погаси, освещения тут достаточно.
Для гномов подземелья – родная стихия, поэтому я послушно погасил магический фонарик.
А через несколько мгновений, когда глаза привыкли к сумраку, я смог увидеть очертания стен, светившихся едва различимым зеленоватым светом. На потолке тоннеля необычно мерцали завораживающие звезды зелёно-голубого свечения. Память услужливо подсказала, что это проголодавшиеся личинки светлячков Arachnocampa luminosa, раскинувшие свои ловчие сети во мхе. Я зачарованно замер, рассматривая необычайную красоту.
– Давай поторопимся, – негромко произнес гном. – Пока они светят, дорога безопасна.
Не прошло и пяти минут, как мы, подгоняя лошадей, мчались по прямому как стрела тоннелю. Гном скакал впереди, будто бы за ним попятам гнались черти из нашего мира. Чтобы не отстать, я, прижимаясь к гриве скакуна, аккуратно ударял стременами по бокам лошади. Приблизительно через час, лошади взмокли от пота, а Тинбалбен упорно отказывался снижать темп скачки. Как только терпкий запах взмыленных лошадей достиг максимума, я заорал:
– Ты чего скачешь, как с цепи сорвался? Совсем лошадей загнал. Упадут, дальше на своих двоих топать придётся.
Гном промолчал, однако скорость хода уменьшил, и кони перешли с рыси на шаг. Так мы ехали еще часа полтора. Наконец, мы свернули в боковой ход, где в небольшом зале устроили привал.
Пока я поил лошадей из маленького родника, гном содрал мох со стен и задал по большой охапке каждой лошади, которые с удовольствием его ели.
