Оппозиционер в театре абсурда
– Семья?
– Холост.
– Плохо. Что еще?
– Был засвечен в криминале.
– Так-так-так… Это уже интересно. Что там у него?
– Разбойное нападение. Еще когда он торговлю мороженым только начал осваивать. Вместе с подельником привез к клиенту гражданку… ну, вы понимаете…
– Сутенером был, не брезговал. Ну-ну.
– А когда приехали к клиенту, выяснилось, что это – знакомый, завязалась дружеская пирушка. В какой-то момент Глазурьев с подельником решили, что они могут заработать гораздо больше, чем от торговли гражданкой… э, ну, они достали нож и потребовали от приятеля деньги, ценности. Тот благоразумно решил, что жизнь дороже, и отдал им… список есть. Там что-то такое: доллары, телефон, магнитофон.
– Ничем не побрезговал… сутенер, мороженщик… И что? Задержали?
– А то! Десять месяцев провел в следственном изоляторе. Судили по статье за разбой. Однако срок дали неожиданно маленький, к тому же условный. Потом наш герой основал фонд «Инновации – будущему», якобы в поддержку молодых ученых. Но что-то быстро этот фонд прикрылся. Прокуратура заинтересовалась, куда пошли собранные на научные разработки деньги…
– Привлекался?
– Нет. Вовремя выкрутился – депутатом стал.
– Депутатом, говоришь?…
– Да. Был. У себя.
– Вот они, слуги народные… Понятно… Короче. Суть такова, что вчера его мерзавцы предупредили меня, что мне дается срок – неделя, после чего я должен передать ему весь свой бизнес. Иначе…
– Замочат?
– Посадят. Он на меня компромат собрал. Как гласит русская пословица – «От сумы да от тюрьмы не зарекайся». С сумой у меня все получилось, теперь как бы с тюрьмой тоже не срослось… Грешки-то за каждым из нас водятся. Мнения?
Все угрюмо молчали.
– Ну? Друзья мои, посоветуйте же что-нибудь!
– Я думаю, про милицию даже заикаться не стоит? – неуверенно спросил Кирилл. На него только рукой махнули. – Понял…
– Он всегда в сопровождении своих мордоворотов, – вздохнул Егор Яковлевич. – Причем кто-то из них – из бывших милиционеров. Так что связи у него в милиции имеются.
– Да это понятно! Нет предложений?
– Рейдерский захват бизнеса – дело известное, – пожал плечами Егор Яковлевич. – Не ты первый, не ты последний. У нас выбиться из грязи в князи и при этом сохранить независимость – дело сложное, почти невозможное. Подстраховка нужна, чтобы неповадно было рот на тебя разевать.
– Мне что – тоже бандитов нанимать?
– Да нет… Бандитские разборки – дело малоэффективное, но при этом хлопотное. Можно закон переступить, а тут и конкуренты не дремлют, вмиг воспользуются.
– Что ж мне – большую часть бизнеса продать высокому покровителю, что ли? Чтобы он за меня отдувался?
– Нет, зачем…
– Так что же мне делать?
Все молчали, уткнувшись в свои органайзеры.
– Владимир? Ты же юрист. Какие соображения?
– Подкопаться к вам можно, сами знаете, если профессионалы работают. А тут, видно, так и есть.
– Что можешь предложить?
– Вообще-то против лома нет приема. Но… я постараюсь что-то придумать, – неуверенно ответил юрист, отводя взгляд.
– Ясно. Решений нет… Тогда слушайте. Поступим так. Возвращаетесь на свои рабочие места не с кислыми физиономиями, а с бодрым видом и удвоенным рвением к работе. Я беру на неделю тайм-аут – неделя-то у меня есть – и принимаю решение, о котором вам сообщу. Если кому придет в голову что-то стоящее внимания – буду благодарен. Можете идти.
Топ-менеджеры вышли.
Игорь попросил Свету не соединять его ни с кем. В кабинете повисла непривычная тишина, не нарушаемая телефонными звонками. Игорь думал. «Итак, время пошло… Их логика такова – сейчас я у них на крючке. На меня собран компромат, нанят следователь, который заведет на меня дело. Меня арестуют, дело-то известное, сам сколько таким бедолагам сочувствовал. Поэтому проще просто лапки свесить и через неделю сообщить, что отказываюсь от бизнеса… Хм… А можно… А вообще – можно ли тут что-то сделать? Думай, должен быть выход!.. Выход, говоришь? Выход… А выход может быть только в том, чтобы я настолько вознесся, что ни Глазурьеву, и никому другому не пришло в голову на меня пасть свою разевать. А вознестись я этак смогу только под прикрытием закона, бандитская крыша тут не спасет. На мою крышу найдется еще более крутая крыша. Но как вознестись, как законом-то прикрыться?.. Вот в чем вопрос! А как другие делают? Тот же Глазурьев? Недаром он в депутаты лез… Стоп! А что, если и мне стать депутатом? Тогда – и депутатская неприкосновенность, и неподсудность, и связи, которые, между прочим, и для бизнеса могут пригодиться, и деньги, ну, словом, все тридцать три удовольствия, да еще и закон, который тебя защищает… Вот только легко сказать, а как осуществить? Ну, как… При помощи денег, конечно. Деньги любую дверь откроют… Да, но для такого дела деньги, говорят, немалые нужны. Впрочем, потеряв голову, по волосам не плачут. Не отбашляю за мандат, всего лишусь. Отбашляю – мой бизнес, кровненький, родненький, со мной останется. А значит, будут деньги! Еще больше заработаю! Хм… Мысль неплоха… А когда у нас выборы? Так вот же – в декабре. Так что если решился – надо когти рвать… А от какой партии? Ведь кажется, сейчас одномандатников нет, надо от партии? Ну, партия у нас одна мать родна – «Единая Россия».
Решение принято – надо выполнять. Игорь с лихорадочным нетерпением набрал в интернете местное отделение «Единой России», записал телефон.
– Иван Ильич? Вас беспокоит генеральный директор сети продуктовых магазинов «Копеечка» Игорь Геннадьевич Ветров. Могу я подъехать к вам по одному вопросу?.. Конфиденциальному?.. Отлично! Через час, если пробок не будет, я у вас.
Игорь приосанился, к нему вернулась былая уверенность. Он приоткрыл дверцу шкафа, где висело зеркало, смерил себя критическим взглядом, остался доволен – красоту ведь ничем не испортишь, даже ссадинами. Мужчинам шрамы идут. Небрежным жестом откинул белокурую челку, лежащую на косой пробор, последний оценивающий взгляд, и Игорь летящей походкой вышел в приемную:
– Светочка, буду часа через три.
…Прошло четыре часа. Игорь – на том же месте, за своим столом. Вся уверенность, весь апломб – как рукой сняло. Поникший, сидит он, закрыв лицо руками. В аппарате по громкой связи – голос Светы:
– Игорь Геннадьевич, к вам Александр Юрьевич, здесь стоит. Примете?
– О'кей… Пускай заходит.
Дверь приоткрылась, впустила его однокашника Сашу – и закрылась.
– Видок у тебя неважнецкий – как говорится, эпизод «над гробом». Можно присесть?
– Как хочешь…
– Понятно.
Саша присел рядом с ним.
– Я вообще-то по делу. По твоему делу. Можешь меня выслушать?
– Ну?
– У меня вот какая мыслишка зародилась – что, если тебе в депутаты податься? Погоди, не перебивай, сейчас я объясню все выгоды…
– Ох, Сашка, недаром ты мой друг… У нас компьютеры в мозгу одинаково работают… Сам пришел к этой мысли. Да только бесполезно все это.
– Что так?
– Да то! Был я уже… только что вернулся… в штабе «Единой России»… Послали меня. Говорят, занято все. И про бабло даже слушать не стали.
– А ты как хотел? Это же самая избалованная, прикормленная партия! Партия власти…
– Ну?
– Попробуй от СДПРФ! Им деньги нужны, а денежных мешков у них мало, так как все нормальные бизнесмены в депутаты от партии власти норовят.
– Так они ж того, коммуняки… Ну, то есть, против буржуев, капиталистов там всяких… Разве они пустят буржуев в свои ряды?
– Сразу видно, как ты далек от политики. СДПРФ сейчас не та, что при Ленине. Сейчас коммунисты и богу молятся, и с капиталистами заигрывают. Это сейчас такая же партия, как и остальные в буржуазном обществе, то есть никакой революции, никакого социализма они не хотят. Они – как и прочие – за капитализм с человеческим лицом, то бишь с социальными послаблениями. Вот и все. Что-то типа европейских социал-демократических партий. Возглавляют ее респектабельные, адекватные и, кстати, небедные люди. А весь этот антураж – красные знамена, портреты Ленина, серп и молот – это для электората, ностальгирующего по СССР. С маркетингом знаком немножко? Вот-вот… легенда бренда. Люди, ностальгирующие по прошлому, видя красные знамена, серпы-молоты, слыша социалистическую риторику, голосуют за них, не вдаваясь в подробности.
– Хм… Ну, если ты прав, то можно и с ними попробовать сторговаться… Только как на них выйти?
– Можно через мою сестру.
– Через… как ее – Аську? Она что, имеет выход на руководство?
– Она в партии. Причем не на последних ролях. Кстати, она сама идет кандидатом. Но, поскольку денег у нее нет, идет на общих основаниях, от округа. Единственно, из-за близости с руководством выбила себе округ поприличнее. Там исторически за коммунистов хорошо голосуют.
– Аська?! В депутаты?! Вот это номер!.. Ну и ну! Сестра-то у тебя – боевая! Ладно, давай ее сюда!
Саша достал мобильник, набрал номер.
– Привет!.. Я по делу. Тут друг мой, Игорь Ветров… да-да, он самый… надумал в депутаты… Молодец, быстро схватываешь! Когда ты можешь с ним пересечься, пообщаться на эту тему? Только смотри, он – человек деловой, каждая минута на счету, поэтому надо так, чтобы наверняка… Сколько тебе надо времени, чтобы со своими шефами этот вопрос утрясти?.. О'кей, давай…
Саша спрятал телефон в боковой карман пиджака.
– В общем, так… Завтра она со своим руководством постарается этот вопрос провентилировать, а послезавтра наметь себе – в половине второго в «Тигре и драконе», ну, вьетнамское кафе, которое около нашего офиса.
– А если не получится?
– У Аськи-то? Да ну… У нее все получается.
В дверях показалась Светочка:
– Игорь Геннадьевич, к вам Нина Ивановна.
– Ну, жизнь, как говорится, продолжается. Зови.
Вошла Нина Ивановна, с видом несколько смущенным и виноватым:
– Игорь Геннадьевич, вы уж извините, если не вовремя… Что с вакансией будем делать? Директора по маркетингу? Я обещала кандидатам сегодня сообщить о вашем решении.
– Все правильно, Нина Ивановна. Что бы ни случилось – работа прежде всего… Да, я определился. Скажите Артему Вениаминовичу Скорохватову, что завтра он может приступать к своим обязанностям. Спросит про оклад – скажите, что оклад будет тот, который он обозначил.
«Тигр и дракон»… – подумал Игорь. – Ну, прямо, как мы с Глазурьевым…»
Если бы он знал, как эта будничная встреча в кафе перевернет его жизнь…
Действие 11
Асе, девушке, которая должна была решить участь Ветрова, перевалило за двадцать восемь.
Пять лет назад она закончила «бабский» факультет – филфак пединститута, в школе устроиться как-то не получилось, туда, сюда, ничего интересного. Но в последнее время появилось у нее увлечение – она вступила в СДПРФ. Не ради мужчин, хотя знала – в политику больше тянет сильный пол, слабый – по определению консервативен, пуглив и пассивен. Нет, в политику ее увлекли нереализованные амбиции – может, именно там оценят ее способности? К тому же знала – самые успешные и на карьеру заточенные – в партии власти, а опальная оппозиция талантами не избалована, а значит, и выделиться легче. На выбор повлиял и не проходящий с годами юношеский максимализм. Плохо живем? Ничего нельзя сделать, чтобы жить лучше? Не принимаю! Не согласна! И Ася отдалась партийной работе с упоением. Она не ошиблась – ее заметили, стали двигать. В скором времени она стала правой рукой местного лидера коммунистов, секретаря горкома, Вячеслава Тихоновича Золотова. Он казался ей живой легендой – в начале девяностых, когда все иуды побросали партбилеты, не смалодушничал, а вместе с такими же, как он, энтузиастами возродил партию. Сейчас его лета подбирались к седьмому десятку, но внешне он выглядел подтянуто, бодро и моложаво. Высокий, видный, солидный, с лицом строгим и напряженным, всем своим видом он как бы говорил – «Вот когда победим, тогда и можно будет расслабиться».
Вскоре и работа нашлась. Вячеслав Тихонович предложил ей оплачиваемое место собкора «Правды» в городе трех революций.
После разговора с братом Ася отправилась к своему покровителю. Депутат, руководитель фракции, он занимал просторный внушительный кабинет в Законодательном собрании. Все три его штатных помощника сидели на своих местах, уткнувшись в мониторы компьютеров. Ася дружески поздоровалась – ее здесь прекрасно знали.
– Чай? Кофе?
– Уф, холодище на улице, промозглость… Поэтому от чая не откажусь.
Золотов вышел, распорядился, вернулся, пригласил сесть за низенький журнальный столик. Мягкие кресла расслабляли, настраивали на камерный лад. Ася отметила, что, пригласив ее расположиться таким образом, Золотов дает понять, что беседа будет неформальная. Пока перекидывались пустыми фразами о погоде, помощница Вячеслава Тихоновича принесла поднос с двумя чашечками, чайником и сахарницей с комковым сахаром.
Ася налила себе кипяток, бросила кирпичик сахара, стала сосредоточенно разминать его ложечкой, стараясь собраться с мыслями.
– Как твоя предвыборная компания? Помощь нужна?
– Нет, сами справляемся. Через день, по очереди, проводим пикеты у метро. Раздаем литературу, беседуем с народом. Периодически листовки со своей физиономией по парадным разбрасываю… Провела несколько встреч с избирателями – малоэффективно, скажу вам. Аренда помещений – садики в основном – дорогая, народу собирается не больше двадцати-тридцати человек, из сотрудников. Многие даже не в нашем районе живут. А распинаешься перед ними час, а то и больше. Как заведется какая-нибудь бабка о своем, наболевшем, – перебить неудобно, а времени много отнимает… Нет, листовки эффективнее.
– Согласен. А что твои конкуренты?
– Дима Поляков, который от ЛДПР, действующий депутат…
– Ну-ну, знаю.
– Так вот он выбрал себе ядерный электорат, регулярно одаривает его пододеяльниками и продуктовыми наборами, а они за него аккуратно голосуют. Посадил двух теток, чтобы они обзванивали облагодетельствованных и напоминали им, кто их осчастливил, за кого голосовать надо.
– Похвально и то, что он партийные деньги не в карман прячет, как другие действующие депутаты, а на народ тратит, – назидательно заметил Золотов. – Так, кто там еще?
– Едросовец Никита Беленький, предприниматель, не мелочится – рестораны откупает и электорат водкой поит. Соседки рассказывали, что на выходе из ресторана его люди конвертики с пятисотками раздавали. Да и вообще денег у него немеряно – все заборы его физиономией увешаны.
– А у тебя с деньгами не очень? Так?
– Да, так… Вот я и хотела…
– Слушаю тебя.
– В общем, Вячеслав Тихонович, дело есть.
– Это я уже понял. Ну, и что там за дело у молодой красивой женщины?
– У товарища по партии.
– Одно другое не исключает.
– Вячеслав Тихонович, я понимаю, что это почти невозможно…
– Ничего невозможного не бывает. Все может каким-то образом устроиться, если сильно хотеть и стараться.
– И все же… Вы понимаете, я пришла говорить об интересах партии.
– Понимаю, что не о погоде.
– Вячеслав Тихонович, есть человек, который хочет стать депутатом.
Впервые Ася увидела, как шеф хмыкнул.
– Вот удивила-то! Кто ж не хочет стать депутатом? Да у нас уже список утвержден, ты ж в курсе.
– Я-то в курсе, но получается, что надо изменить список, – Ася упрямо вздернула острый подбородок.
– Это невозможно!
– Вы же только что говорили, что если сильно захотеть и постараться, то ничего невозможного нет.
– Верно. Но это надо… ну, для начала сильно захотеть, чтобы потом начать стараться.
– Этот человек может заплатить…
– Ася, я категорически против торга мандатами! И ты это знаешь!
– А как же «паровозы» – всякие спортсмены, артисты, шуты и шоумены?
– Не я это придумал. Это идея ЦК. Там посчитали, что «паровоз» сыграет на имидж, мол, вот какие люди доверились коммунистам. Все партии стали играть в эти игры, и наша туда же. Я это не одобряю.
– Но ведь от нашей партии идет полно буржуев!
– Так они идут от округов! Пускай себе идут, поработают на округах, деньги на пропаганду нашей партии потратят… Ну и что ж, что буржуи? Сейчас политика нашей партии такая – с буржуями не ссориться, защищать интересы малых и средних предпринимателей. Чем шире будет число наших сторонников, тем лучше.
– В таком случае включите в список еще одного полезного человека.
– Округа заняты.
– Включите в первую тройку!
– Буржуя? Это скандал!
– Почему? Вы же сами только что сказали, что буржуй может быть в нашей партии?
– Но не в первой тройке! Что скажут наши?
– Наших можно подготовить, объяснить…
– Что в ЦК скажут?
– А что они могут сказать? Когда сами везде пишут, что мы должны привлекать в наши ряды представителей мелкого и среднего бизнеса.
– Не могу согласиться!
– Вячеслав Тихонович, он может быть очень полезен. Он даст деньги на предвыборную кампанию. Ведь нам же нужны деньги! А у нас их не так много. Вы сами рассказывали, что попросили денег у ЦК, а там сделали недовольную мину. А тут вы справитесь собственными силами! Да вам товарищи из ЦК только спасибо скажут! Взять хотя бы меня – мне нужны деньги на предвыборную кампанию, чтобы не бледно выглядеть рядом с Поляковым и Беленьким, а у меня денег нет, и родная партия тоже мне их дать не может!
– Хм… Ну, и кто он такой? Дружок твой?
– За дружка никогда бы просить не стала! Я вообще с ним не знакома. Это начальник моего брата, ну, и его однокашник. Он меня намного старше, отличный семьянин, двое детей. Он не подведет нас! Я лично ручаюсь за него! Ну, пожалуйста! Разве я часто вас о чем-то прошу? Подумайте, это деньги, это – мощная рекламная кампания, благодаря которой можно так выступить! Все регионы обзавидуются, процент подскочит, количество мест в ЗакСе увеличится. Да вам в ЦК не только спасибо скажут, а…
– Что мне в тебе всегда нравилось – умеешь ты говорить, и временами убедительно. Кто ж такой этот твой протеже?
– Владелец «Копеечки».
– Вон это кто! Понятно…
– Так что?
– Эх, не нравится мне все это, но – что делать? Пока живем при капитализме, когда без денег никуда, приходится крутиться в соответствии с реалиями… Ладно, была не была. Скажи, пусть даст… (шеф назвал сумму). Мне как раз столько не хватает, чтобы все участки закрыть. Ну, и себе сверх того возьми.
– Угу.
– Придется в таком случае Потапова – единственного пролетария – подвинуть на четвертое место, с которого он вряд ли в ЗакС пройдет. Ну да ладно. Скажем мужику, что это надо в интересах партии… Дальше твоя забота – пусть твой протеже деньги проплатит на наш расчетный счет, а ты создай ему нужный имидж в наших рядах, чтобы недовольных не было, – роптанья всякого за спиной нам не надо. Словом, ты поняла.
– Поняла. Только, Вячеслав Тихонович, не надо это дело афишировать, у этого человека могут быть большие неприятности. Как можно тише, пожалуйста.
– Проблемы с бизнесом? С конкурентами? Вот для чего ему депутатская неприкосновенность… Ладно. Пусть не беспокоится – сохраним в тайне. Поняла?
– Поняла. Спасибо.
– Тогда вперед.
Ася вышла из кабинета Золотова, прошла по длинному коридору, устланному красной ковровой дорожкой, мимо закрытых дверей кабинетов, за которыми вершились большие дела и мелкие делишки, завернула в другой коридор, достала мобильный, набрала брата.
– Сашка!
– Ну, что?
– Ух, вроде получилось. Можешь обрадовать своего приятеля.
– Молодец, сеструха! С меня причитается! Ты ж понимаешь – свалят Ветрова, мне тоже в своем кресле не усидеть, придется работу искать.
– Для тебя и старалась. Ветров мне твой – как прошлогодний снег. Пусть бабло готовит!
Действие 12
Ровно в половине второго Игорь Ветров, который был нужен Асе «как прошлогодний снег», и ее брат Александр, для которого она и старалась, появились во вьетнамском кафе. Оно как нельзя лучше подходило для конфиденциальных встреч, так как почти всегда пустовало, а сервис был по-восточному ненавязчив. Накануне Игорь заказал столик в отдельном кабинете, отгороженном от основного зала бамбуковыми шторами. Уселись на деревянные кресла с длинными спинками. В ожидании сестры Александр принялся пристально рассматривать пейзажи на стенах, а его шеф нервно схватил папку с меню и сделал вид, что внимательно его изучает, хотя строчки расплывались перед глазами.
Легкое шуршание бамбука – и кабинет наполнился благоуханием духов.
– Приветик, присаживайся.
Игорь обернулся и увидел высокую, очень тонкую девушку, с длинными светло-русыми волосами, убранными в строгую прическу. Она по-деловому поздоровалась с мужчинами, села за столик, вытащила из сумочки мобильник и положила рядом.
– Уж и не знаю – знакомить вас или нет, – улыбнулся Александр.
– Так мы ж знакомы, – в тон ему подхватил Игорь. – Только я тебя, Ася, помню девчонкой, такой, знаешь, угловатой, как все подростки, стриженой. Ты была на пацана похожа.
– А я тебя не помню, извини.
Игорь осекся и углубился в меню. Когда бестелесной тенью около их столика возник официант-вьетнамец, сделал заказ.
– Здесь можно курить? Отлично… – Ася затянулась сигаретой с ментолом. – Ну, давайте обсудим, – на взгляд Игоря, она держалась чересчур официально. – Итак, что ты хочешь от нас?
– От вас – это от СДПРФ?
– Ну, а от кого же еще? Насколько я знаю, от «Единой России» ты уже ничего не хочешь.
– Ну да… Я, типа, хочу стать депутатом, – Игорь чувствовал себя неловко, а потому взял несвойственный себе дурашливый тон. – Понимаю, что не достоин, но готов, так сказать, материальными средствами восполнить свои недостатки.
– В каком размере?
– Называй вашу цену.
Ася затянулась, выпустила длинную струю ароматного дыма и, скосив на него зеленый глаз, по-деловому назвала.
– О'кей, я готов (В «ЕдРе» дороже все это удовольствие стоит, – с удовлетворением отметил про себя Игорь).
– Это не все. Прошу наличными (Ася назвала более скромную, но все-таки кругленькую сумму) на мою предвыборную кампанию. Деньги нужны, будь они неладны.
– Понимаю, – кивнул головой Игорь, внимательно глядя на сидящую напротив изящную блондинку. (Ловка сестренка у Санька, ишь сколько она себе за посредничество запросила…) – Готов помочь. И даже большей суммой. Все для вас, мадам. Или мадемуазель?
– В таком случае слушай сюда, – Ася вкусно затянулась. – Ты вносишь деньги. Раз. Проходишь по списку номером вторым. Это проходное место, не беспокойся. Два. И вот что – брожения среди наших пойдут, что, мол, буржуев двигаем в ущерб рабочему классу. Ради тебя сдвигаем с проходного места одного хорошего человека. Поэтому необходимо, чтобы ты… ну, хотя бы на первое время притворился, что ты наш, то есть вступил в партию… и если бы перед людьми выступать пришлось, сказал бы…
– Понятно, легенда бренда…
– Правильно мыслишь – создай о себе легенду.
– Легенду-то легенду, только вот что… Мне бы хотелось по-тихому это дело обделать. Потому что если мой оппонент прочухает – беда! А уж как депутатом стану – ищи меня, свищи меня!
– Я тебя понимаю, я обо всем договорилась. Не волнуйся.
– В таком случае я готов. А ты, уж пожалуйста, руководи мной.
– По рукам.
Сделка была заключена, теперь оставалось одно – действовать по-тихому, хитро, быстро, в манере крадущегося тигра.
Действие 13
…Придя вечером домой, Игорь решил, что теперь пришло время сообщить своему семейству о принятом решении. Дома, как обычно, тихо, то ли как в монастыре, то ли как на кладбище… Все расползлись по своим норам-комнатам, у каждого своя жизнь. Отец семейства прошел в столовую, перегороженную барной стойкой на две части – кухню, оборудованную всякой техникой – мечтой любой хозяйки, и саму обеденную зону – на стене плазменная панель, напротив – диван уголком, стол из толстого стекла, с нижней, тоже прозрачной, столешницей, на которую обычно ставили десерт – конфеты и фрукты. Игорь пришел не с пустыми руками – по дороге домой купил бутылочку мартини, шоколад «Баккара», красную рыбу. Все порезал, сервировал столик. Позвал семейство.
– А ну, давайте сюда! Разговор есть…
Сел на диван, стал открывать мартини. Вошла, щурясь от яркого света, Татьяна. Привыкла в своей келье при свечах сидеть. Нечесаные волосы, мятый халат, следы увядания на худом лице… Взглянув на жену, Игорь поморщился – такая ли была она двадцать пять лет назад, когда вбегала в лекционную аудиторию, и с ее появлением – словно солнышко выглядывало сквозь тучи. Тоненькая, смугленькая, каштановые блестящие волосы под каре, белозубая улыбка, ямочки на пухлых щечках… А сейчас – в темных волосах отчетливо видны седые пряди (хоть бы покрасилась, что ли), лицо угрюмое, с каким-то тупым выражением, щеки ввалились, да и вся какая-то высохшая, как сморщенное яблоко, и при этом распустила живот. Ведь не старая же еще баба! Чего же она так опустилась? И деньги есть, и времени свободного – все двадцать четыре часа в сутки. Сходи в бассейн, на фитнес, к косметологу, ведь он – добрый муж – для хорошего дела и денег даст. Ведь сам-то – интересный мужчина, в расцвете лет, бабы на него заглядываются, а с кем жить приходится?..