Лунный свет на заре. Книга первая. Цикл «Ярость Творца»

– Да я тебя сейчас уделаю, урод, – зарычал Колотун явно свирепея, и, схватив меня за шиворот, начал сближаться. Его пышная задница болела, мясистые булки ломило от знакомства с армейским ботинком, и он немного заприседал на левую ногу.

Пора было показать, кто же теперь настоящий хозяин положения и что три долгих года в спецназе не пропали даром, тем более что разношёрстная банда Кручи здорово мне успела надоесть еще задолго до описываемых событий.

Без лишних слов, резко отпрянув в сторону и крутнувшись на месте, я врезал ему каблуком ботинка в ухо. Что-то глухо хлюпнуло, наверное, это были мозги Колотуна или гамбургеры с сосисками в его желудке. Оторвавшись от крыльца, словно космический челнок Челленджер, и пролетая над ступенями, он прихватил за собой еще пару своих колоритных друзей, которые поднимались к нам для продолжения приятной беседы. Забрякала мелочь, зубы и кастеты – троица кувыркалась по ступеням, растрясая семечки и банки с пивом. Одна из банок с шипеньем взорвалась, обдав пенным шлейфом всех в радиусе двух-трёх метров.

– Джон! – я повернулся к входу – в мою сторону продвигалась Хельга в шикарном вечернем платье, облегающем фигуру, с огромным декольте, через которое, казалось, были видны колени. По крайней мере, под платьем у неё явно ничего небыло. На шее красовалось подаренное мной ещё во времена нашей нежной дружбы шикарное бриллиантовое колье в золотой оправе.

– Джон, миленький! – обняв меня, она даже не смотрела в сторону Кручи – Я так соскучилась по тебе! – Хельга прильнула ко мне и её торчащие соски уперлись мне в область солнечного сплетения. Несомненно, что при другом раскладе я был бы польщен и счастлив таким поворотом дела, но теперь вся любовь перегорела и я был твёрд в своих решениях.

Я медленно сжал и расцепил её руки.

– Иди, тварь, трахайся со своим вонючим, недоношенным ублюдком! Пусть он стучит в темноте своими трухлявыми шариками, когда тыкает в тебя своей маленькой пиписькой!

Я задрал подол её платья, взялся руками за трусики спереди и сзади, пропустив большие пальцы под лямки, и натянул их вверх, что её ноги стали беспомощно бултыхаться в воздухе, а на глазах выступили слёзы. Потом оттолкнул её и бросил взгляд назад, наблюдая, как Хельга вынимает застрявшие между ног трусики из влажных складочек.

Ко мне направлялся сам Круча и был он очень хмур. Толпа расступилась, зная, что Круча подобного рода высказываний в свой адрес не прощает и обидчиков наказывает на месте. В его волосатом кулаке блеснул кривой охотничий нож, похожий на томагавк. Я сделал резкий увод в сторону, и вовремя – нож свистнул в воздухе у моего лица.

Я, перехватив его руку с ножом, ударил изо всех сил локтем и под звон рассыпавшихся золотых зубов из вставной челюсти, и улюлюканье толпы отступил на пару шагов. Удар был сильный, обе его челюсти вдавило вовнутрь, резко изменив очертания лица, но этого оказалось мало – нож вновь по непонятной траектории закружился у моего живота.

Я резко перехватил его руку, наступив одновременно на большой палец его ноги, расплющивая его, чтобы потом удобнее было плавать, шевеля ластой, и не размахиваясь врезал ему в нос ребром ладони, хрящи затрещали, сгустками хлынула кровь и гайморитные сопли. После этого резко вывел его руку в болевое положение и навалился. В суставе что-то хрустнуло, и из рукава его рубашки показались белые обломки кости с острыми неправильными кромками, с которых капала кровь, а между ними трепыхались сухожилия.

Я оттолкнул Кручу и когда тот упал на четвереньки и пополз на своих троих, пнул его в задницу, причём мой ботинок погрузился в неё чуть ли не по самое колено – технология была отработана. Круча, получив от пинка ощутимое ускорение, приподнялся в воздухе на пару дюймов и полетел по крутым ступеням, оставляя на низ куски одежды и мяса, вырванные с колен и локтей.

Я ни на секунду не усомнился, что ломота в его дупле после знакомства с моим ботинком не пройдет еще несколько дней. А проктолог, к которому придётся обращаться, будет необычайно удивлён необычным способом сношения через анальное отверстие, может быть даже напишет докторскую о вреде введения армейского шипованного ботинка, да ещё не смазанного, в непредназначенное для этих целей отверстие.

Вылетев с крыльца, Круча упал на трёх девиц, расположившихся по малой нужде полукругом возле ступеней. Девки заорали благим матом не в силах удержать пивные струйки из разрезов между ног, обоссали друг дружку и рванули в разные стороны, натягивая по пути трусы – стринги. Одна из них сломала длиннющий каблук, подвернула ногу и со всего размаху долбанулась во весь пласт на мощеную дорожку парка, брызнув соплями, и растеряв накладные ногти и ресницы. Контактные линзы, выпавшие из глаз, бодро скакали по асфальту. Две других с перепуга столкнулись между собой на полном ходу и, ударившись лбами, с треском выдираемого гвоздя отлетели в разные стороны. От удара у одной выпала затычка и повисла на лямочке, свешиваясь ниже колен, а другая села в куст крыжовника и новые лайкровые колготки мгновенно пошли «стрелкой» а пятая точка и близлежащие органы покрылись густой порослью острых болючих шипов. Девки, подняли невообразимый вой и, матеря всех на свете, стали медленно вальсировать в сторону дома.

В это время на меня набросились Крыс и Плохиш, спешившие на помощь главарю. Меня нисколько не смутил вид нунчаков внезапно появившихся из рукава Крыса поэтому я, не мешкая, схватил его за плечи и рванул на себя, встретив коленом его небритый квадратный подбородок. Затем швырнул его на панельно-бетонную стенку диско бара и он, на мгновение слившись с ней, стал медленно стекать вниз брызгая соплями и осколками зубов.

Плохиш, в это время уже было занесший над моей головой свои лохматые мозолистые кулаки с обрезком арматуры, также огребся по полной программе. И со сломанными ногами и рукой полз в сторону своей машины, яростно загребая шелуху от семечек, окурки, блевотину и прочую грязь, в изобилии покрывавшую парковые дорожки. Арматурный штырь торчал у него ниже спины, как хвост у скунса.

На данный момент мне уже ничего более не угрожало и я, пару раз глубоко вздохнув, направился в фойе, а оттуда прошел в танцевальный зал. Много новых лиц, однако, и старых не убавилось, просто некоторые очень изменились, и вообще тут все немного изменилось. Ага, вот под отстойную музыку кривляются Лима с Тиной и Аидочкой, три сестренки по кличке «сиськастые», задницы у них еще до сих пор не выросли, а вот сиськи были на удивление здоровенными и упругими. Причём абсолютно без примеси силикона. Такими можно бы играть в баскетбол.

Вот Фаина с Ариной, у первой как верхние, так и нижние губы были на редкость мясистыми, причем последние, при ощупывании, в руку не помещались даже в спокойном состоянии, а у второй…

Тут ход моих воспоминаний прервал хлынувший из зала поток малолеток, оказалось, что ди-джей Сэм, который редко когда бывал не навеселе, а чаще всего уколотый, включил какой-то древний медляк. А у нас, как правило, во время медленных танцев в зале полно места, всего три-четыре пары лениво топчутся от стены к стене, наступая друг другу на растоптанные туфли и не замечая этого. Потому, что все их внимание поглощено тем, как бы плотнее прижаться друг к другу различными выпуклостями и вогнутостями. И лишь иногда ворвется в это секс-томление парочка нетронутых крепкой мужской рукой девиц, мечущихся по залу в свете мельтешащей цветомузыки от ёлочных гирлянд как в задницу ужаленных, совершенно не пытаясь прислушаться к ревущей из динамиков музыке. На орущих динамиках сидят ищущие кайфа девчонки-малолетки. Вибромассаж торцевой части туловища от хрипящих колонок приводит их в неописуемый восторг. Поэтому они специально просят ди-джея подобрать частоту хрипения акустики.

Я не спеша двинулся по залу в сторону сцены и краем глаза успел заметить, что сидевшая в углу Хельга злобно метнула взгляд на меня, ну а мое внимание приковал вид весьма симпатичной, стоявшей напротив девчонки. Она с нескрываемым интересом смотрела в мою сторону из-под длинных пушистых ресниц. А в её как океан голубых бездонных глазах, отражались огни лазерного шоу организованном тут же в зале.

Постепенно танцы подошли к концу, обкуренные толпы стали разбредаться в разные стороны, делясь на небольшие группы. Кто пошел бить стекла витрин ближайших супермаркетов, кто догонялся виски. Многим еще хотелось курнуть травки или уколоться для полного счастья. Несколько парочек разошлись по небольшому скверику, где днём гадят собаки, чтобы потрахаться всласть в подстриженной траве. Причем парочки состояли из особей не только обоих полов, но и одного только сильного пола, слабый в аналогичном составе и за аналогичным занятием можно было застать где-нибудь в более романтическом уголке. Я же, не видя более ничего для себя интересного в происходящем, завел машину, съездил на речку смыть с себя пот и пыль, немного освежился, и, приехав домой, завалился спать.

Времени, было, может часа два ночи, но тут опять припёрся дед.

– Вставай, надо закончить, – старик даже не объяснил, в чём спешка. Однако предупредил, что всё, что будет дальше, вполне закономерно и во всём есть скрытый смысл. Он бегло рассказал, что собирается на свою родную планету, где ему уже готово новое тело, а старое он отдаст мне на утилизацию. Дурдом какой-то, честное слово!

Мы опять знакомой дорогой прорвались по кочкарнику на болото, оставили джип на старом месте, и дед напрямую рванул к разрушенной часовенке, утопая по колено в болотной жиже и не обращая внимания на полное отсутствие освещения. Можно подумать в своей собственной комнате ходил между мебелью. Я ломился следом, прижимая к груди сумку, вручённую мне дедом, с каким-то находящимся в ней предметом.

Внезапно всё вокруг озарилось каким-то таинственным неземным светом. Не останавливаясь, я увидел, как из пещеры, оставшейся сбоку, вываливается наружу какая-то светящаяся изнутри масса. Это была всё та же знакомая мне слизь, только её было так много, что я почувствовал, как холодок пробежал по спине, заглянул в подмышки и затаился под рёбрами. Биомасса какая-то, наподобие человеческого мозга. С такими же извилинами, только живущая некой собственной жизнью.

Я увидел, что впереди всей массы, словно предводитель, шла какая-то фигура. Она, то оступалась в болото по колено, то переходила на бег, то скакала с кочки на кочку. Двигалась она в сторону разрушенной часовенки, словно намереваясь отрезать нам путь. Вдруг дед остановился:

– Дальше пойдёшь один! – старый явно что-то замышлял.

– Сдурел, старый! – я опешил. Впервые я почувствовал, что мне стало не по себе. Если мой старик спасовал перед какой-то блевотиной, то, что могу я, ведь я даже не знаю, что это за гадость. Я готов был нести деда на руках.

– Иди, чую смерть пришла за моей душой, а ты дальше сам разберёшься, что надо делать. Ты заменишь меня. И, это приказ! – старик, казалось, улыбался. Но в это же время он был и суров. Я совсем опешил.

– Хельга – инопланетный робот, – дед задумчиво посмотрел в сторону надвигающейся массы. Даже не знаю, из какой звёздной системы. Много их тут шляется. Хороших и плохих. Но эта особенная, она не стареет, и отравляла жизнь ещё деду моего деда. Машина сил тёмных. Надо бы её уничтожить, да никто из нас до неё так и не добрался, всё жалели. Она хранитель талисмана и преследует того, в чьих руках находится он. И так, пока не сведёт в могилу. Жаль, что я не добил её полста лет назад, когда она попала под электричку и валялась на рельсах с раздавленной колёсными парами головой.

Я, тем временем, развязал сумку и увидел обычный не понятного материала шар на подобие для кегельбана и с отверстиями под пальцы обеих рук. Я взял шар обеими руками и как-то машинально направил в сторону одинокой фигуры, которая неумолимо приближалась. Шар потеплел в руках и стал подавать признаки жизни, передавая в ладони лёгкую вибрацию. В передней части корпус стал прозрачным и похожим на линзу киноаппарата, с помощью которого пару веков назад крутили кино, с различных бобин с плёнкой.

Линза загорелась слабым зеленоватым светом и, когда я направил, сам того не осознавая, шар в сторону приближающейся стены слизи, последовал выстрел.

Вспышка на секунду ослепила меня, шар дёрнулся в руках. Что-то похожее на шаровую молнию, излучая сине-красный свет, прорезало темноту ночи и внедрилось в лавину слизи, превратив в пар всю её переднюю часть.

– Хорош талисман, – я удовлетворённо кивнул головой. Теперь живём!

– Что это было? – спросил дед.

– Так это твой талисман лупит по врагам какой-то гадостью, типа электрического разряда, – я показал деду шар, который так и не выпустил из рук. – Значит, ещё повоюем!

– Я и не знал, что он так может работать, значит, твой генетический код как раз подходит. Теперь ты его хозяин. А все мы – хранители – только жалкая прислуга. Никто из нас не мог им воспользоваться, сколько не пытались. Так, жалкая красивая безделушка.

Кто хранители, дед с какими-то товарищами, или инопланетные роботы, я от деда разъяснений не услышал.

Я опять ничего не понял, но видя, что слизь стала ближе, снова направил шар в сторону надвигающейся стены и вновь новым выстрелом остановил её приближение на пару минут. Затем, рывком схватил деда в охапку, и тот не успел опомниться, как был у меня на спине, а я бегом бросился к часовенке. Я знал, что никогда здесь не был, но и наверняка знал, что это место мне до боли знакомо.

Лавина слизи стремительно нас нагонял, уже наступая на пятки и почти дотрагиваясь своими щупальцами до одежды. Я сделал ещё один выстрел, и фигурка в платье оказалась под кипящей стеной, так и не успев выбраться из небольшого болотца, в которое с ходу ввалилась и погрузилась по грудь.

– Всё, – сказал старик, видевший это действо, – Но это сам Дьявол и он воскреснет.

Я мельком бросил через плечо короткий взгляд и увидел голову и две руки, которые тут же были скрыты волной тёмной, пенящейся массы, перекатывающейся по кочкам.

Добежав до часовенки, я пинком распахнул обитую железом дверь и опустил деда в угол.

– Закрой засов, здесь она нас не возьмёт, тут силовое поле, – дед перевёл дух, и перебрался на лавку. – До утра будет шумно, но нас никто не тронет, так что и ты приляг. А там посмотрим, что будет дальше.

Старик растянулся на лавке, положив под голову кулак. Я последовал его примеру. За дверями слышалось какое то завывание и утробные стоны. Но всё происходило на некотором отдалении. И я, на мгновение, забывшись, погрузился в тревожный сон.

Какое-то время спустя, я почувствовал, как кто-то трясёт меня за плечо и, открыв глаза, увидел деда.

– Просыпайся, пойдём, покажу кое-что, – старик явно должен был мне что-то поведать.

Тряхнув головой и прогнав остатки сна, я поплёлся за дедом. В противоположном углу часовенки было две двери, правая вела вверх, на ныне разрушенную колокольню. А левая вниз, в подземелье. Брошенный в углу факел был немедленно подожжен, и дед стал протискиваться в узкую дверку. Делать нечего, я, прижав к боку сумку-кобуру с шаром, стал пробираться следом.

Лестница заканчивалась в небольшом зале, вырубленном в камне. Слева виднелся ещё маленький зал, больше похожий на грот. Старик направился туда, чадя факелом.

– Вот наша семья роботов-хранителей, – старик развёл руками.

Я пригляделся к темноте и разглядел несколько саркофагов. Последний был пуст.

– Мой, – дед жестом показал на пустой.

Я поморщился.

– А для меня места не найдётся?

Вместо ответа, старик поднёс факел к стене со странным рисунком, высеченном на камне. Из писаницы я уяснил, что должен выполнить какую-то особую миссию и в помощь мне будет дан биоробот женского пола, которого я должен буду где-то отыскать. И о моём упокоении именно в этом склепе речи пока не велось.

– Ну, пойдём, – дед прервал мои размышления.

Выйдя из часовни в свете чуть забрезжившего рассвета, я поначалу ничего не заметил. Болото оставалось болотом, ничего не напоминало о пережитом полуночном кошмаре. Звенели комары. Где-то квакали лягушки, разрывая воздух своими трелями.

Вдруг, тишину утра нарушил лёгкий свист воздуха и я, бросившись на землю, заметил, как над головой пролетел нож, вонзившись в тоненькую берёзку и раздвоив её вершину. Я оглянулся и увидел Хельгу.

– Отдай «антимат».

– Что? – я был готов к очередной выходке с её стороны и немного напрягся.

– То, что у тебя в сумке. Разрушитель. Уничтожитель материи. Антимат – по простому.

– Если хранители тебе его не отдавали столько веков, значит, и от меня ты его точно не получишь.

– Дураки они, хранители твои. Похоже, самой придётся забрать, – она выхватила бластер и, направив в мою сторону, нажала на курок.

Старик в мгновенье возник между мной и раздавшимся выстрелом, но его приподняло попавшим зарядом и отбросило на пару метров назад. Я в доли секунды выхватил шар, вставил в отверстия пальцы и сжал его в руках. Вибрация незамедлительно напомнила мне о готовности, и я, направив шар в сторону Хельги, выстрелил не целясь. Глова робота брызнула в разные стороны веером искусственных микросхем и гидравлической жидкости. Я стёр рукавом несколько капель, попавших мне на щёку, и подбежал к деду. Тот не дышал, но был жив, хотя выстрелом была разворочена вся грудь. Он посмотрел на меня.

– Я всего лишь гумандроид. Робот с душой и мозгом человека. И с его сознанием. Все хранители были такими же, как и я. Но ты другой, и ты последний. Нужно будет вернуть талисман тем, кто его создал. Либо сохранить для других посвящённых. Свою миссию здесь я выполнил, после прошивки сознания мою душу внедрят в новое тело, так что прощай, может, ещё встретимся когда-либо на просторах вечности.

– Так ты мне и не дед вовсе? – я чуть не заорал от обиды и бессилия.

– Ну, как сказать… Во всяком случае я почитал тебя за внука, что ли. Возьми у меня флэш. И возьми флэш у той силиконовой тушки, – дед кивком показал в сторону Хельги, за которой бесновалась слизь, не решаясь перейти в наступление. – Нужно соединить их и передать твоей будущей напарнице. А пока носи как медальон на шее. Со мной знаешь что делать. Старик закрыл глаза и вздохнул, отчего все трубопроводы высокого давления внутри груди выплеснули на песок струи гидравлической жидкости и тело гумандроида затихло.

Я подошёл к обезглавленному телу Хельги, лежащему в луже ртути. Гидронасос-сердце ещё качало жидкость, выталкивая её последние капли сквозь шейные артерии. Между распластавшихся, медленно сдувавшихся, грудей висел медальон, который походил на тот, что дал старик. Я его видел и раньше. Когда до службы в десанте встречался с ней, не зная, с кем имел дело. Сорвал медальон, положил в карман к отданному стариком. Части флэш-медальона самостоятельно сложились и стали единым накопителем.

Я отнёс старика в гробницу, положил в саркофаг и задвинул тяжёлую каменную крышку. Тело второго биоробота – Хельги поволок за ногу к пещере и бросил невдалеке от входа. Всё равно сюда никто не доберётся. После этого отправился домой отдохнуть и прийти в себя, поскольку самые последние события меня здорово умотали.

Лунный свет несколько раз будил меня, но мне лень было задёрнуть шторы, так продолжалось до самой зари, с приходом которой лунный свет, казалось, только усилился, но и сон уже был крепким.