Потерянные судьбы

Но Дафна хотела жить, путешествовать, наслаждаться приключениями, а не умирать ради спасения мира. Да и не была уверена, что смерть поможет. Что, если тогда ящик просто сможет взять каждый?

А потому, Дафна продолжала делать то, что делала и раньше, – жила, стараясь не думать о том, как долго ей осталось. Ходила на работу, много читала, занималась растениями дома, проводила выходные в лесу.

Кое-что в ее жизни все же изменилось: у нее появился друг. Дафна пока не решила, как относиться к Джошу, но одно уже поняла: душа определенно к нему тянулась. Она привыкла к его теплой улыбке, немного безумным огонькам в темно-карих глазах, шуткам и флирту.

Вот и сейчас, она заметила Джоша, сидящего у озера Сожалений, и сердце забилось чуть быстрее. Темные волосы трепал ветер, рубашка наполовину оголяла грудь, льняные брюки помялись.

– Не холодно? – Дафна села рядом и невольно улыбнулась.

Джош игриво вздернул брови.

– Переживаешь, что простужусь, мышонок? Что ж, может и стоит заболеть, чтобы ты за мной поухаживала.

Дафна толкнула Джоша в плечо, но на душе потеплело. Впервые за много лет она была не одна.

– Как проходит день? – Джош подал ей контейнер с купленным в ближайшей кафешке запеченным на гриле лососем.

– Наконец обед! Я такая голодная! – Дафна вдохнула аромат еды и довольно облизала губы. – Сегодня в паре с противной теткой. Может, водой она и неплохо управляет, но такая щепетильная. Я ей все объясняю, что картошку рано выкапывать. Как бы я не старалась, быстрее, чем за неделю, ее не вырастить, а она упирается, мол, надо ускоряться.

– И ты ее даже колючками не закидала? – изумился Джош, притворно охая.

– Не смешно! Знаешь, как сложно весь день с ней общаться? – Дафна попробовала рыбу и злость ушла, а колючки, что оплели пальцы, исчезли. – Как твой день? Все тихо?

Джош, сразу как проводил Дафну до дома, заявил, что остается в Мортусе. Конечно, он желал сразу поселиться в ее комнате, но пришлось искать другое жилье. А чтобы быть поблизости, он устроился работать в патруль. Большую часть дня он проводил на улице, ходя от одной теплицы к другой вдоль озера, чтобы, в случае чего, предупредить работников о появлении пустот. Город только обрадовался приезду нового некроманта, что мог защитить от опасности. В пару ему ставили стихийников воздуха, что ежедневно подправляли экран, созданный у озера, чтобы тормозить пустот.

– Тихо все, мышонок. Даже скучно.

– Тебе бы только подраться с кем-нибудь, – заявила Дафна, а потом отложила обед и повернулась к Джошу. Тот поднял брови, видя, как она собиралась с духом. – Где ты раньше жил?

Джош воткнул вилку в рыбу и устало вздохнул, опустив глаза.

– Снова ищешь подвох, чтобы не доверять мне?

– Просто хочу узнать тебя. – Дафна несмело дотронулась до выбритого подбородка Джоша, заставила его повернуться, чтобы они встретились взглядами. – Раз уж я все равно от тебя не отделаюсь, надо хотя бы знать, кто ко мне подкатывает вот уже три недели.

Джош улыбнулся, щелкнул ее по носу.

– Я странствую, не люблю сидеть на одном месте. Это скучно.

– Где был до Мортуса?

– В город мертвых забрел. Не лучшая идея, скажу я тебе.

Дафна сжалась, услышав одно лишь название. Она никогда не была в городе мертвых, но много слышала про город-призрак, который захватили пустоты. А многие путники, что шли туда, ища приключения и дозу адреналина, так и не находили путь домой.

– С ума сошел туда ходить, – пробормотала Дафна, складывая руки на груди и дрожа от холода.

– Переживаешь за меня? – Джош притянул ее к себе, обнимая за плечи, а Дафна едва смогла вздохнуть, пытаясь понять, почему позволила ему это сделать. Кажется, она успела привыкнуть к Джошу и его касаниям куда сильнее, чем могла представить. – Не бойся, я не пропаду.

Дафна кивнула, пытаясь понять, что чувствовала. Сердце рвалось к Джошу, но мозг не уставал напоминать, что нельзя быть слабой, а люди недостойны доверия. Но почему-то Джошу она хотела доверять. Не все же плохие? Иногда нужно рискнуть и получить либо все, либо ничего. Кто знает, вдруг Джош – ее судьба?

– Надолго здесь? – спросила Дафна.

– Надеюсь, что да, мышонок. Но все зависит от тебя.

Дафна тяжело вздохнула, понимая, что все зависело вовсе не от нее, а от принца Подземного царства.

– Ладно, пора работать, Джош.

Дафна поднялась, а Джош широко улыбнулся, вздернув брови.

– Ну что?

– Ты впервые назвала меня по имени, мышонок. И это звучит безумно приятно из твоих уст, должен признать.

– Из твоих уст тоже приятно бы звучало мое имя, а не «мышонок».

Дафна зашагала к теплице, прикусывая губу, чтобы не улыбнуться.

– Не-е, Дафна, тебе идет «мышонок». Не дождешься.

Она покачала головой, а тепло оплело душу.

Вечером Дафна упала на диван, едва ощущая ноги. Напарница весь день не давала присесть, заставляя выращивать все новые и новые побеги, торопясь сделать недельную норму за один день. Пока Дафна колдовала, стихийница воды призывала воду, чтобы полить ростки, заставляя жидкость проникать в самые корни.

Дафна устала так сильно, что даже не включила музыку. Книга валялась рядом, но пальцы отказывались шевелиться, чтобы открыть ее, а глаза – фокусироваться на буквах. Дафна обняла подушку, моля затуманенный мозг отключиться и позволить поспать. В комнате горела свеча, тускло освещая пространство, а сквозь открытое окно проникал прохладный ветер.

Перед глазами стояло лицо Джоша, его улыбка и смешинки в глазах. Он проводил Дафну до дома, как и всегда, хотел зайти, но она отказала, понимая вдруг, что скоро все же согласится пойти на свидание, а потом и пустить к себе в дом. И сердце трепыхало в груди от этой мысли.

Дафна почти уснула, как услышала голоса на улице и резко села. В такое время маленький город обычно окутывала тишина, ведь в будни жители предпочитали ложиться пораньше, прятаться в домах, чтобы не привлекать пустоты, но сегодня к шуршанию ив добавились грубые голоса. Дафна встала на колени на диване, спрятавшись за штору, и аккуратно выглянула на улицу. Сердце ушло в пятки, едва она заметила двух мужчин, идущих мимо дома.

– Думаешь, она может быть тут? – спросил один из них, тот, что выше. – Не знаю…

– Принц недоволен, надо бы скорее уже ее поймать. Мойров день! Юная девка, а мы гоняемся за ней по всей стране уже два года! Стыдоба…

– Ничего! Найдем скоро. Вот увидишь, именно мы ее найдем и получим премию. Но знаешь, в этом есть и плюсы – можно почаще выходить в мир.

– Зайдем сюда? Мож, она тут где прячется?

Дафна замерла, осела на диван, зажав рот ладошкой. Они здесь. Рядом. Нашли ее дом. Придется уйти. Даже если она сумеет сбежать – в ее комнатку ей не вернуться. Прощай дом, прощай работа, прощай спокойствие на душе и любимое место. Глаза заволокла пелена слез, а рыдания рвались из груди. Она закусила кулак, пытаясь не выдать себя, а потом услышала ругательства.

– Мойрова тень, нет ее тут. Дыра такая… думаю, она где-нибудь в большом городе скрывается, там проще затеряться, чем тут. Идем отсюда, нечего привлекать внимание городских, тут все друг друга знают.

– Как скажешь. Мне тоже лень проверять дома, по правде…

– Или мож она в каком брошенном городе прячется.

– Кто его знает…

Дальше Дафна не смогла расслышать диалог, ведь хранители душ ушли. Вернулась тишина ночи, прерываемая шелестом листьев. Дафна прижала руки к груди и дала волю слезам, не осознавая, что уже в безопасности, и может остаться дома. Душа разрывалась, когда она осознавала, как близка была к беде. Задержись Дафна в теплице – и душнилы поймали бы ее на улице.

Дафна вытирала слезы с щек, но плакала все сильнее, не в состоянии справиться с эмоциями. Усталость душила, наваливалась на хрупкие плечи. Постоянная опасность, преследование и чувство тревоги окружали хрупкую стихийницу земли, словно комары летней ночью у водоема.

Не осознавая, что делала, Дафна начала выводить слова, касаясь пледа. Она закрыла глаза, представила лицо Джоша, ведь ему и была адресована записка. И она знала, что его руку уже оплетают ветки и листья, образуя фразу «приди, пожалуйста».

И он пришел. Десять минут спустя Дафна повисла на его шее, ведь не смогла сдержаться. Джош заметил слезы, покрасневшие глаза и нос, прижал к себе, позволяя выплакаться.

– Эй, мышонок, я рядом, – шептал он, пока Дафна сбивчиво пересказывала все, что услышала, признавалась, как испугалась и как устала бежать. – Я защищу тебя, ладно?

Дафна посмотрела в его глаза, а потом кивнула.

Они долго сидели в тишине, прижавшись друг к другу. Вскоре свечу задул ветер, комната погрузилась во мрак. Они уснули на диване. И Дафна, наконец, крепко спала всю ночь, ощущая горячую грудь Джоша, к которой прижималась, и его сильные руки, что не выпускали ее. И она знала, что он рядом и что он защитит ее.

29 декабря

Пахло корицей, что осталась на губах после выпитого чая, и дровами. Аврора подошла к дивану, нащупала спинку и осторожно присела. Дом она знала еще плохо, а потому передвигалась медленно, постоянно на что-то натыкалась, во что-то (или кого-то) врезалась. Элайджа порывался помогать, но Аврора заявила, что так никогда не выучит обстановку, и, потому, ему оставалось только наблюдать, как она роняла стопки книг, и спасать провидицу от колющих и режущих предметов.

– Разжигаешь камин, да?

– У тебя хороший слух, – ответил Элайджа, а Аврора услышала шипение. – Это зачарованная горелка. Так быстрее.

Аврора вытянула руки, наслаждаясь теплом, напоминающим летнее солнце. Душа загрустила, вспомнив, что она оказалась на болоте, где царили вечный туман и морось. Элайджа схватил ее за запястья, прогоняя грусть, а сердце радостно откликнулось на его горячие касания.

– Обожжешься.

– Не обожгусь. Я не так плохо справляюсь без глаз, как тебе кажется.

Элайджа хмыкнул, но выпустил запястья. Аврора села на пол, поближе к огню, позволяя жару укутывать тело, словно в кокон, согревая изнутри.

– Тебе, верно, одиноко здесь, – сказал Элайджа, садясь рядом. Их колени почти соприкоснулись, но Аврора не шевелилась. На ней была огромная футболка Элайджи, что казалась ей туникой, и его же штаны, которые пришлось стянуть ремнем, чтобы не падали.

– Ничего не изменилось.

– Скучаешь по дому?

– Не по дому…

Аврора замолчала, не в силах выговорить имя человека, что стал ей вторым отцом. Вспомнились металл на языке, мокрые пальцы и пустота на душе, что накатила так резко, что выбила весь дух.

– Значит, скучно.

– Мне нравится слушать тебя. А тебе не одиноко?

– Считай, что это моя пенсия. Здесь тихо, никого нет, никто не дергает. Я читаю, занимаюсь домом, осмысливаю жизнь, пытаясь сообразить, что сделал не так. Пару раз в неделю выхожу в Терравил. Наблюдаю за людьми, притворяюсь обычным. Иногда хожу в бары, общаюсь, узнаю, как живут обычные люди, что понятия не имеют, что скрывается за Вратами и в какой опасности они сейчас, когда хранители жизни исчезли, а хранители душ не желают что-либо делать с пустотами.

Аврора улыбнулась, слушая голос Элайджи. Почему-то хотелось ему доверять. Она знала, как это глупо и наивно, но не могла возродить в себе страх. Если бы он хотел обидеть – уже давно бы это сделал. А интуиция продолжала нашептывать, что он не врал.

– Помню, как отец ругался на хранителей жизни после Великого пожара… радовался, что они сами себя истребили, верил, что жизнь станет лучше. А в итоге…

Элайджа тяжело вздохнул.

– Все совершают ошибки. Ну а ты, что ты любила делать, пока не попала ко мне?

Аврора тряхнула плечами, облизала губы, вспоминая прежнюю жизнь и Августа.

– Я любила… слушать музыку. У нас был такой старенький магнитофон на батарейках, что читал кассеты, принесенные из Терравила. Настолько маломощный, что даже стихийники не мешали ему работать. У меня была целая коллекция кассет с песнями Queen.

– Знаю таких. Хорошая музыка. У меня есть коллекция пластинок и зачарованный проигрыватель.

– А еще я любила выходить на опушку леса, и подолгу сидела на траве. Грелась на солнце, подставляла щеки под нежный ветер… Там было так спокойно и тихо… И никто не пугался меня.

– Здесь не бывает солнца.

– Ничего. Привыкну… А еще я любила слушать истории мельника, что приютил меня, Августа, он рассказывал всякие небылицы. Не знаю, сам выдумывал или нахватался где… Но его голос всегда дарил спокойствие. Я помогала ему: готовила, мыла посуду, стирала. Пыталась помогать на мельнице, но он никогда не позволял. Говорил, что это место не для юной девушки… Видно, боялся, что поранюсь. Он… был мне как отец. Ближе, чем отец.

– Надо было убить их, – холодно заявил Элайджа, и Аврора поняла, что он говорил серьезно. Убил бы и глазом не моргнул. Ради нее? Ради справедливости? Какая грань у бывшего короля хранителей душ?

– Ты не знал. К тому же… – Аврора замолчала, не понимая, что чувствовала. Хотела, чтобы они умерли за то, что сделали? Или хотела, чтобы им стало так же больно, как и ей, едва пальцы угодили в кровь Августа? – Что там дальше?

– Хочешь узнать, будут ли они мучиться?

– Наверно. Не знаю.

– Грешники создают мучения себе сами.

– Кто такие грешники?

– Люди без магии сочинили себе религию, согласно которой, у них есть один бог, который всегда за ними наблюдает. Он их создал, а теперь карает за грехи – все плохое, что они делают при жизни. У них есть заповеди. Например, «не убей». Нарушишь – не попадешь в райский сад, что называют «раем», а будешь сослан в ад, где тебя встретит дьявол, и будет варить в котле до скончания веков.

– В ад попадают грешники?

– Именно. Следуя этой религии, я и есть тот самый дьявол.

– Ты не дьявол.

Элайджа хмыкнул, положил руку на плечо, ласково коснулся ее щеки.

– И ведь правда уверена, что я хороший. Почему? Всего минуту назад я предлагал убить тех нелюдей.

– Не знаю, – честно ответила Аврора. – Просто… не знаю. Ты добр ко мне.

– К тебе – да.

– Почему?

Элайджа задумался. Аврора услышала тяжелый вздох и вдруг поняла, как сильно хотела его увидеть. Глаза, губы, чтобы понять, что он чувствовал, думал, как относился к ней. Но не могла. И никогда уже не сможет. Все, что осталось, – звуки и осязание. Словно прочитав мысли, Элайджа коснулся ее руки, они переплели пальцы.

– Жутко осознавать, что ты знаешь все, что я чувствую.

– Ты мне нравишься, Аврора. Ты даришь мне тепло, о котором я забыл, едва стал королем Подземного царства. Это немного… пугает.

– Почему тебя изгнали?

Элайджа молчал, пальцы напряглись. Не желая, чтобы он отпускал ее руку, Аврора вновь заговорила:

– Ты так и не ответил, что там дальше.

– Осмысление и анализ прожитой жизни. Там нет эмоций, чувств. Лишь духовный рост. Едва осознаешь ошибки – будешь готов к новой жизни. Узнаешь судьбу и заново родишься. И никакого тебе «ада» и «рая». Все варятся в одном котле.

– Значит, я выбрала эту судьбу?

– Не то что бы у тебя был выбор. Но ты знала, что тебя ждет.

– Значит, я знала, что ослепну… и что встречу тебя.

– Ничего не бывает просто так, Аврора, ничего не бывает просто так… Помни об этом. И, по правде, наша встреча не планировалась.

– Наша встреча ломает мою судьбу? – изумилась Аврора. – Я должна была умереть тогда?

– Скорее всего, – согласился Элайджа, покрепче сжимая ее ладонь. – Но я рад, что ты оказалась здесь.

– Но почему?

– Почему, почему… – рассмеялся Элайджа, а его смех оплел душу, согревая теплом. – Разве есть такому объяснение? А ты слишком много думаешь. Просто живи. Следуй за своими эмоциями.

Аврора нервно дернула плечами. Жила – и это привело ее к слепоте.

– Жалею лишь об одном сейчас – что не могу тебя увидеть.

– Раздобуду зеркало в следующий раз.

Аврора покрепче сжала его ладонь, уши ласкало потрескивание бревен, а телу было так тепло, что забылись все проблемы.

– Знаешь, а ведь тот самый дьявол, что руководит адом, не может быть плохим.

– Интересный поворот, – рассмеялся Элайджа. – Люди очень боятся встречи с ним.

– Но ведь… если он руководит адом и занимается тем, что наказывает грешников, значит, он на стороне добра. Будь он злодеем, он бы поощрял то, что они натворили, и они бы наоборот жили, как короли, наслаждаясь адом. Значит, дьявол – скорее мученик, который выбрал жизнь в аду, чтобы вершить справедливость.

– Интересно. Надо будет сказать людям, что их религия неверна и настоящий мойров сын – бог.

Аврора улыбнулась, убрала за ухо прядь, что выбилась из длинной косы.

– И кто же я, следуя твоей логике?

– Пока не знаю, – пожала плечами Аврора. – Но знаю, что ты не злодей. В деревне о тебе ходят страшные слухи.

– Дай угадаю, детей варю заживо и пью кровь девственниц?

– Вроде того, – рассмеялась Аврора, вспоминая, как Август рассказывал про опасные болота, на которых жило само зло. Мол каждый, кто туда забредал, потом не мог и слова вымолвить от страха. – Зря ты всех отталкиваешь.

– У меня пенсия. Заслужил тихую старость, разве нет?

– Думала, вы можете жить вечно.

– Вечно никто не живет. Но хранители живут… чуть дольше. В зависимости от родословной. С хорошими генами можно протянуть и до двух тысяч лет. Мне вот уже тысяча, но во мне королевская магия, что максимально замедляет старение. Пора задуматься о тихом и спокойном месте, где можно уединиться с природой.

– Болота?

– Зато чужаки не так часто заходят.

– Не лучший выбор местности, – улыбнулась Аврора. – Когда ты начнешь со мной заниматься?

– Уже.

Аврора недоуменно вздернула брови.

– Ты изучаешь мой дом, пытаешься понять, кто я, стоит ли мне доверять, тем самым развивая свою интуицию. А интуиция – твоя величайшая сила.

– Интуиция?

– Что ты знаешь о провидицах?

Аврора тряхнула плечами. Не признаваться же, что единственный человек, у которого были ответы на вопросы, умер, когда ей едва исполнилось пять.

– Как ты делала свои предсказания? – мягко спросил Элайджа.

– Пересказывала сны.

– Делала несчастными жителей деревни с помощью снов, а?

Аврора услышала нотки иронии, фыркнула.

– Я видела не только плохое. Просто… плохое всегда запоминалось лучше, ведь было… интереснее.

– Напомни почитать тебе Стивена Кинга.

– А еще я хотела помочь. Предупредить… Кто такой Стивен Кинг?

– Писатель. Ужасы пишет.

– Ужасы… – вздохнула Аврора. – По правде, ничего я не знаю. Некому было рассказать.

Элайджа взял ее за запястье и провел по метке.

– Это были не сны. Вот этот символ, – Элайджа очертил круг в окружении стрел, – означает Подземное царство. Во сне провидицы могут пересекать границу, ваша душа оказывается в мире мертвых. А мертвые существуют вне времени, у них нет чувств и эмоций. Они знают прошлое и будущее. Они тебе показывают, что произойдет, рассказывают, предупреждают. Поэтому ваши видения почти всегда про плохое – мертвые предупреждают тебя.

– Это можно контролировать?

– Частично. Развив интуицию, ты сможешь находить путь в мир мертвых по ночам, пока спишь. И тогда мертвые тебе покажут правду.

– Но я не могу видеть. Я больше не вижу сны.

– Но ты можешь слышать.

– Допустим. – Аврора не верила, что сможет вернуть дар, но решила не спорить. – Но как же сеансы? Я слышала, некоторые провидицы предсказывают будущее и так.

– Чтобы увидеть обрывки судьбы человека, тебе нужно кое-что. Нити судьбы. Вещица редкая, ведь, чтобы ее заполучить, надо спуститься в Подземное царство. А, потому, и забылась со временем.

– Может, у тебя завалялась где дома?

– К сожалению, нет. Но есть у меня одна богиня, который достанет для меня все, что угодно.

– И она найдет эти нити? – с сомнением спросила Аврора, начиная сомневаться в успехе затеи. Она никогда не встречала богов и богинь, но много слышала про их дурной нрав и самомнение. А отец и вовсе постоянно делал подношения Коре, богине леса, у которого они жили.

– Для меня – конечно. А пока она их ищет, мы будем развивать твою интуицию.

– Как?

– Есть у меня несколько идей. – Элайджа провел пальцем выше и задумчиво вздохнул. – Меня больше волнуют эти крылья на твоей метке. Похожи на феникса… всегда тут были?

– Крылья? Всегда. Не должно быть?

– Обычно – нет. Наши метки – наше прямое отражение. Они меняются вместе с нами, показывая всю подноготную. Ладно, подумаю об этом, а пока займемся интуицией.

Аврора ощутила горячее дыхание на щеке. Кожа покрылась мурашками, но в этот раз не от страха. За дни в доме на болоте, она поняла, что бояться нечего, ведь Элайджа был исключительно нежен. Защищал от вилок и ножей, углов, придерживал за руку, пока она изучала дом, читал, помогая сбежать от дурных воспоминаний и вкуса крови Августа, что словно бы остался на языке.

– Не нужна интуиция, чтобы понять, как близко ты от меня, – выдавила Аврора, а Элайджа коснулся ее щеки. Осторожно, словно боялся спугнуть.

– Могу прекратить, если хочешь, – сказал Элайджа, но Аврора помотала головой. – Время не только пожирает, но и лечит, Аврора. А Августу уже все равно.

Аврора закусила губу, сдерживая всхлипы, кивнула.

– Не жалей мертвых, жалей живых. Его жизнь закончилась, он готовится к переходу в следующую. Он больше не испытывает эмоций. Ему… никак. Отпусти его.

– Не хочу отпускать… Но постараюсь, – прошептала Аврора, схватив Элайджу за руку. – Спасибо.

15 мая

– Мертвые угодники! – ругалась Дени, вдавливая педаль газа. Тревога нарастала, пальцы не слушались, но она знала, куда направлялась сестра, а значит, успеет ее перехватить. Джейкоб недовольно вздыхал рядом, ведь сам порывался сесть за руль, но Дени не пустила. – Мойрова тень!

– Дени, мы найдем ее. Она пешком идет в дождь. У нас преимущество!

Дени вырулила на дорогу со стоянки мотеля и поехала в сторону города. Сердце стучало, а ладошки вспотели.

– Она могла взять такси. Поймать попутку!

– Тогда мы перехватим ее у Врат! Все будет хорошо. Послушай меня! – Джейкоб положил руку на ее плечо, сжал, пытаясь ободрить, а ласковый тон немного успокаивал пожар, будущий внутри. – Я обещаю тебе, что с твоей сестрой все будет хорошо.

Дени кивнула, вглядываясь вдаль. Приходилось напрягать зрение, голова начинала болеть, а дворники мельтешили, мешая видеть, стараясь успеть избавить стекло от дождя, что лил словно из душа. Джейкоб тяжело вздыхал, стучал ногой по полу, выглядывая Эйрин, надеясь, что она пошла пешком.

– Я проверил: свободных машин нет. В такой дождь вызвать такси не так просто.

– Все еще можно поймать попутку…

– Стой!

Дени вгляделась, куда указывал Джейкоб, заметила две светлые косы, что скрылись за деревьями.

– Заметила нас и убежала в лес, – сказал Джейкоб, вскакивая.

Дени остановилась на обочине, схватила кофту Эйрин и дала ее понюхать Локи.

– Скажи мне, что ты поисковый пес! Пожалуйста! Ищи Эйрин! Ищи!

Дени распахнула дверь, и Локи вылетел в ночь. Дени бежала следом, слыша тяжелые шаги Джейкоба позади. Дождь бил по лицу, холод пронизывал до костей, а ноги чавкали в грязи. В груди начало колоть, дыхание сбилось, но Дени продолжала бежать вслед за Локи, который, казалось, знал, что делал.  Страх пытался парализовать, но она не позволяла, разжигая огонь внутри, что отгонял панику.

Дени запнулась о ветку, едва не упала, но ее подхватил Джейкоб, схватив за локоть. В глазах начало темнеть, мышцы ныли, а мокрые волосы облепили лицо. Впереди залаял Локи. Они пошли на шум, и Дени радовалась, что Джейкоб крепко сжимал ладонь – без него она бы просто упала от усталости и страха.

Эйрин стояла за деревьями, испуганно глядя на Локи, который лаял на нее и не позволял сделать и шага.

– Локи, ко мне, мальчик, – прохрипела Дени, погладила пса, когда тот подошел, и перевела взгляд на Эйрин. – С ума сошла?! Пешком?! В такой дождь?!

Эйрин опустила глаза, трясясь от холода и страха.

– Я должна попасть домой, понимаешь? Я не понимаю, кто я. Не понимаю, что делать и как жить! Я помню… помню огонь, страх, но больше ничего. А я… должна узнать, что произошло! Я должна увидеть тот мир, в котором родилась.

Дени выпустила Джейкоба, подошла к Эйрин и схватила за подбородок, заставляя посмотреть на себя.

– Я понимаю тебя. Но там опасно.

– А здесь не опасно? Можно умереть и по дороге в школу, между прочим! Но я должна узнать, откуда я. Я просыпаюсь по ночам в слезах, потому что мне снится тот день.

– Эйрин…

– И ты бросила меня! Никто ничего мне не говорит, считая ребенком! А бабуля… только командует, пытаясь слепить из меня себя. Сама-то сбежала от нее! А меня оставила!

– Эйрин…

– Не могу я больше так жить. Готовиться к поступлению на юриста, как хочет бабушка, готовиться к поступлению на художника, потому что так я хочу… но больше всего я хочу понять, почему ты ушла. И почему мы здесь!