Овладение эмоционально-оценочной лексикой старшими дошкольниками

1.1. Эмоционально-оценочная лексика как предмет исследования в лингвистике и психолингвистике

Важнейшей единицей языка является слово, обозначающее явления действительности и психической жизни человека и обычно одинаково понимаемое людьми, говорящими на одном языке и исторически между собой связанными.

Среди разнообразных функций языка (передача и закрепления достижений человеческого мышления, человеческого знания; коммуникативная; экспрессивная функции) экспрессивная оценивается многими лингвистами как важная и существенная, так как она служит не только средством выражения чувств, социальных и индивидуальных оценок, эмоционального воздействия на людей, но и оказывает существенное влияние на саму характеристику слова [116]. Для реализации этой функции языка, обозначенной выше, необходима соответствующая лексика, которая в лингвистике получила название эмоционально-оценочной.

Анализ лингвистических исследований по вопросу определения границ эмоционально-оценочной лексики показал, что круг слов, охватываемых данным понятием, очерчен весьма неопределенно и колеблется от всего словарного состава до очень ограниченных по объему групп слов. Среди лингвистов наблюдаются разногласия в терминологическом плане, в определении подходов к классификации слов данного лексического пласта.

Прежде всего, следует отметить, что для обозначения интересующего нас слоя лексики употребляются разнообразные термины: "эмоциональная", "эмоционально-оценочная", "эмоционально-экспрессивная", "эмоционально-окрашенная" и т. д.

В лингвистике рассматривается вопрос и о соотношении эмоциональности и экспрессивности (Е. М. Галкина-Федорук [43], Н. А. Лукьянова [109], В. К. Харченко [197] и др.). Они выделяют узкие понятия: "эмоциональность", "оценочность", "экспрессивность", "образность" и определяют те признаки, по которым возможно разграничение данных категорий лексики. Схематически это можно изобразить по принципу взаимопересекающихся кругов, в общей точке которых находятся слова, совмещающие в себе все эти компоненты.

Другие языковеды (Е. Ф. Петрищева [137] и др.) подходят к решению этого вопроса шире, и все перечисленные выше признаки объединяют широким понятием "эмоциональная окрашенность слова".

Многие авторы (И. А. Стернин [176], В. И. Шаховский [206] и др.) указывают на связь эмоциональности и оценки в языке, хотя в своих исследованиях приоритет отдают оценке (Е. М. Вольф [36], В. М. Никитевич [124] и др.).

Вопрос о различии экспрессивности и эмоциональности был поднят Е. М. Галкиной-Федорук [43] которая считала, что данные категории имеют отличия как по функции, так и по средствам выражения. Эмоциональность выражается в речи лексическим значением (любовь, любящий и др.), суффиксами субъективной оценки (работничек и т. д.), междометиями, частицами, интонацией. Экспрессия проявляется не только в речи, но и в жесте, мимике, поведении человека, она шире – эмоциональности в языке. Но главное отличие в том, что эмоциональные элементы служат для выражения чувств человека, а экспрессивные – способствуют усилению выразительности и изобразительности как при выражении эмоций, воли, так и мысли. Выражение эмоции в языке всегда экспрессивно, но экспрессия в языке не всегда эмоциональна. Многие грамматические формы очень экспрессивны, но в них нет признака эмоциональности.

Другая точка зрения на эту проблему выражена в работах Н. А. Лукьяновой [108], В. К. Харченко [197] и др. Данные исследователи делят экспрессию на языковую и речевую и подчеркивают, что разграничивать ее необходимо, учитывая контекст. В соответствии с этим подходом у эмоциональных слов экспрессивность необязательна, хотя в речи они выступают образными, выразительными средствами. Критерием разграничения эмоциональности и экспрессивности целесообразно считать первичный компонент: "преобладание эмоции над экспрессией, первичность эмоции (эмоциональная лексика)", или преобладание "экспрессии… над эмоцией (…экспрессивная лексика)" [43, с. 5]. В целом, границы между этими классами подвижны.

Многие лингвисты не разграничивают эти понятия, объясняя одно с помощью другого. Например, А. И. Ефимов [59], анализируя язык художественных произведений, выделяет "эмоционально-экспрессивные слова", и указывает, что эмоционально окрашенные слова отличаются ярко выраженной экспрессивностью (выразительностью). В то же самое время в словаре лингвистических терминов О. С. Ахмановой "выразительность", определяется как "то же, что экспрессивный", а экспрессия как "выразительно изобразительные качества речи, отличающие ее от обычной (или стилистически нейтральной) и придающие ей образность и эмоциональную окрашенность" [11, с. 524]

В словарях эмоционально окрашенная лексика выделяется следующими стилистическими пометами: бран., ирон., шутл., пренебр., укор., недобр., торж., ритор, и т. д. Но если анализировать эти пометы с точки зрения заключенной в слове дополнительной информации, то также обнаруживается их неоднородность. Например, пометы неодобр., презрит., пренеб., торж., ритор., содержат в себе характеристику эмоциональных состояний говорящего; ирон., шутл., укор. – указывают на отношение говорящего к предмету речи.

Разнообразие используемых терминов связано, прежде всего, с разнообразием подходов к определению данной лексики, поэтому целесообразно рассмотреть эти подходы и определить основания их выделения.

Все направления в исследованиях условно можно разделить на несколько групп. Условно, потому что во многих классификациях эти подходы смешиваются, переплетаются, дополняют друг друга. Но разграничение необходимо для того, чтобы сориентироваться в широком спектре разнообразных исследований по данному вопросу.

Языковеды подходят к решению вопроса о составе эмоционально-оценочной лексики с лексикологических, стилистических, психолингвистических позиций.

В лексикологии слово изучается в трех аспектах: 1) структурном (выделение слова, его строение); 2) семантическом (лексическое значение слова); 3) функциональном (роль слова в структуре языка и речи).

Эмоционально-оценочная лексика рассматривается в лингвистике в рамках последних двух аспектов. В работах Е. М. Галкиной-Федорук [44], Н. Г. Комлева [81], Н. А. Лукьяновой [108], М. В. Никитина [125], Р. Г. Пиотровского [139, 140], И. А. Стернина [176], В. К. Харченко [197], Д. Н. Шмелева [211], В. И. Шаховского [206], получил отражение семантический аспект. Его сторонники рассматривают слово с точки зрения его значения и соотнесенности с выражаемым им понятием. Структура значения имеет сложное строение. В нем находят отражение как объективная действительность (основное значение), так и всевозможные субъективные оттенки, так называемые "полутона", "дополнительное содержание слова" [11] которые именуются по-разному: прагматический компонент, коннотации, коннотатионный макрокомпонент, экспрессивное и эмоциональное значение, эмоциональная окраска и т. д. Например, М. В. Никитин [125] выделяет значения когнитивного и прагматического типов. Прагматический компонент отвечает за субъективную оценку всего наблюдаемого и переживаемого человеком с точки зрения его интересов и ценностной ориентации в мире, когнитивный – отражает сущность, признаки, связи и зависимости, упорядоченные в когнитивных структурах сознания.

Связь между этими двумя компонентами покажем на примере. Слова старик-старец-старикашка создают один когнитивный компонент – мысль (понятие) о старом мужчине. Различаются эти слова прагматическим значением – в первом случае (старик) – нейтральная оценка; во втором случае (старец) – положительные оценка, к понятию о старом мужчине добавляется представление о благочестивой, благообразной старости; в третьем случае (старикашка) – отрицательная оценка, к когнитивному компоненту добавляется мысль о старике малозначительным, никчемном.

В лингвистическом словаре встречается термин коннотация, то есть эмоциональная, оценочная или стилистическая окраска языковой единицы. Субъективная речевая природа коннотации противопоставлена объективному содержанию языковых единиц, ориентированному на когнитивную (познавательную, гносеологическую) функцию языка.

И. А. Стернин [176] рассматривает слово как полевое явление, в структуре которого выделяются денотативный, коннотативный и функционально-стилистический макрокомпоненты. Денотативный макрокомпонент представляет собой предметно-понятийную информацию, связанную с отражением внеязыковой действительности, объективной или субъективной. Коннотативный макрокомпонент значения включает семантические компоненты "оценка", "эмоция", которые вносят дополнительные по отношению к деннотации смыслы в значение (И. А. Стернин [176], М. Г. Комлев [81], Д. Н. Шмелев [209] и др.). Функционально-стилистический макрокомпонент характеризует принадлежность слова к тому или иному функциональному стилю речи (разговорное, просторечное, книжное и т. д.).

Несмотря на разницу в терминологии, суть остается одна: в слове отражается не только объективная действительность. Некоторые компоненты значения носят субъективный характер, отражают внутренний мир индивида, придают слову эмоционально-оценочную окраску. В функциональном аспекте слово рассматривается с точки зрения его роли в структуре и функционировании языка в целом, а также его соотношения с единицами других уровней.

Некоторые ученые считают, что наиболее целесообразной является "оценка эмоциональных возможностей слова с точки зрения его потенции выражения эмоциональности в речи" [52, с. 138], т. к. трудно поделить все средства языка на логические (интеллектуальные) и эмоциональные, руководствуясь формальными признаками.

На особенности функционирования эмоциональных языковых единиц в речи указывали многие языковеды: Г. Артемьева [9], Р. Е. Вульфсон [37], В. Н. Гридин [52], А. Д. Григорьева [51], Н. А. Лукьянова [109], М. В. Никитин [125], Я. И. Рословец [153].

Влияние контекста на дополнительную окраску слова может проявиться следующим образом:

1. Контекст оказывает влияние на возникновение у слова эмоциональной окраски. В таком случае эта окраска будет не собственным значением слова, а производным от взаимодействия с контекстом и ситуацией речи. Эмоциональность и оценочность может проявляться на уровне большем или меньшем, чем слово, поэтому контекст может придавать эмоциональность и предложениям (Рословец Я. И. [153]).

2. Часто словесное окружение, органической частью которого является лексика с оценочными аффиксами, сводит на нет эмоциональное значение суффиксов [36]. Как правило, слова с суффиксами субъективной оценки имеют уменьшительное (головка, челочка); ласкательное, не связанное со значениями объема, величины (например, "Я, братец, у наших казачков второй год за сына считаюсь", В. Катаев); ироничное (например, тяжелой ручкой) значения. Часто писатели в целях усиления изобразительности языка используют эти суффиксы без перечисленных выше эмоциональных значений, используют взаимодействие экспрессивно-оценочной лексики и текста, чтобы дать негативную характеристику персонажу или какому-либо явлению действительности. Например, в произведении Некрасова Н. А. "Коробейники" лишь контекст позволяет определить, что в словах "смертушка", "обидушка" значения уменьшения и ласки утрачены.

3. Контекст способствует устранению многозначности оценочных прилагательных (плохой – хороший) в речи [9]. Например, "Плохой артист Ефремов!" – сказал второй пожарник. Только предшествующий контекст дает понять, что он плохой, не потому, что плохой артист, а потому, что не соблюдает правил пожарной безопасности.

4. Контекст позволяет избежать эмоциональных ассоциаций, возникающих у людей и связанных с их личными воспоминаниями, вкусами и т. п. и, главное, чаще относящихся не к слову, а к обозначаемым реалиям [32, с. 144].

Таким образом, в зависимости от контекста слово может по-разному восприниматься индивидом, иметь разный эмоциональный оттенок или вовсе не иметь его.

В некоторых исследованиях эмоционально-оценочная лексика рассматривается как конструктивный элемент, отличающий стили речи друг от друга (А. И Ефимов. [60], В. А. Звегинцев [65], Ю. П. Плотникова [141], Н. М. Шанский [205] и др.).

Эмоциональная окраска определяет стилистическое употребление слова. Каждый стиль имеет свои эмоционально-экспрессивные возможности. Например, научный стиль не характеризуется употреблением эмоционально-оценочных слов, в разговорном – они встречаются намного чаще. Экспрессия, которая придает речевым элементам эмоциональную окраску, отличает поэзию от произведений научно-документальной переписки и т. д. 4].

Некоторые исследователи (Л. Г. Барлас [18], Е. Ф. Петрищева. [137] и др.) выделяют стилистически окрашенную лексику. Эмоционально-оценочная входит в нее как составной компонент. Различие эмоционально-оценочной и стилистически окрашенной лексики проявляется в том, что первая направлена на объект, обозначаемый словом, а вторая – на само слово, на его уместность в определенном функциональном стиле речи.

Стилистические функции эмоционально-экспрессивных слов зависят от жанра художественных произведений и их идейного содержания [59]. Выделение семантического и функционального аспектов не дает достаточных оснований для определения круга слов, относящихся к эмоционально-оценочной лексике. Наблюдается еще и ряд внутренних противоречий.

Прежде всего, следует отметить, что эта сфера функционирования языка находится в тесном соприкосновении с психической активностью человека. Там, где один лингвист видит эмоциональный момент, другой его не замечает (В. Н. Гридин [52], Е. Ф. Петрищева [137] и др.).

Е. Ф. Петрищева [137], Д. Н. Шмелев [211] указывают, что в некоторых случаях слова приобретают эмоциональный или "оценочный ореол", хотя сами по себе они не содержат информации об эмоциональном отношении говорящего к явлениям. Это "индивидуальное эмоционально-окрашенное восприятие может быть обусловлено теми контекстами, в которых оно встретилось говорящему, ролью обозначаемых словом предметов и событий в его жизни, случайными звуковыми сближениями" [211, с.247].

Л. А. Сергеева [158], наоборот, считает, что к эмоционально-оценочной лексике следует относить лишь такие слова, которые имеют основанием (основание – то, с точки зрения чего производится оценка) субъективный фактор (эмоциональное восприятие субъекта).

Трудность в определении языковых средств выражения чувств состоит в отделении чисто лингвистических факторов от экстралингвистических (внешние эмоциональные характеристики, прошлый эмоциональный опыт, эмоциональный настрой испытуемых в момент эксперимента) [134,181].

Не решен вопрос о том, какие из функций языка, связанных с эмоциональными моментами, могут быть основой для выделения эмоционально-оценочной лексики, как своеобразного лексического пласта: функция выражения эмоций, функция обозначения эмоций или функция эмоционального воздействия.

Наблюдается зависимость в определении подходов к классификации эмоционально-оценочной лексики от того, какие соотношения между эмоциональным элементом и словом считать основными [32].

Эти противоречия наглядно отражены и в определениях эмоционально-оценочной лексики, представленных в различных исследованиях. Приведем для сравнения некоторые из них: выражает чувства и настроения людей (Е. М. Галкина-Федорук [45]); указывает на чувства, которые вызывают предметы, соответствующим образом (положительно или отрицательно) оцениваемые обществом (Е. Ф. Петрищева [138]j; слова, которые указывают на какие-либо чувства или такие чувства вызывают (А. М. Финкель, Н. М. Баженов [193]); "широкоупотребительные в речевом обиходе экспрессивные языковые средства, квалифицирующие предметы, явления, качества и т. д. с положительной или отрицательной стороны, выражающие, подчеркивающие отношение, эмоциональную оценку коллективного и индивидуального субъекта речи, а потому имеющие устойчивую эмоциональную окраску" (Л. Л. Ким [75, с. 63]).

Суммируя вышесказанное, можно отметить, что эмоционально-оценочная лексика выражает, указывает или вызывает чувства, испытываемые человеком. Но все-таки данные определения дают очень размытые границы этого лексического пласта. Выражать чувства и эмоции можно при помощи различных языковых средств: интонацией, строением фразы, подбором определенных слов и т. д., поэтому неясно, какие из указанных выше средств необходимо принять во внимание.

Если к эмоционально-оценочной лексике причислять все слова, которые вызывают чувства, то границы данного лексического пласта оказываются слишком широкими. Тогда эмоционально-оценочным может стать практически любое слово и надобность в классификации совсем отпадает. Кроме того, слова, указывающие на чувства (называющие их) и слова, выражающие их, – это явления не одного порядка, и смешивать их нельзя (Л. Л. Ким [75], Н. А. Лукьянова [108] и др.).

Любое слово может стать эмоционально-окрашенным (Н. М. Баженов [193], Т. М. Крестинская [88], Л. Л. Ким [75], Е. Ю. Мягкова [120], В. М. Никитевич [124], С. В. Петров [88], Е. Ф. Петрищева [137], Д. Н. Шмелев [211], А. М. Финкель [193] и др.). Произойти это может потому, что "эмоциональность слова в громадном большинстве случаев, не заключена в нем самом, а придается ему говорящим и слушающим", и поэтому одно и то же слово может оказаться и торжественным и смешным, и вежливым и грубым, а может и совсем не возбуждать никаких эмоций. Данные факты свидетельствуют об условности выделения эмоционально-оценочной лексики. Г. П. Крестинская, С. В. Петров считают, что "стилистически нейтральных слов, закостеневших в своей нейтральности нет. Любое из них…может стать в определенных условиях стилистически окрашенным, эмоционально-экспрессивным" [88, с. 8].