– Что за люди пошли? Всё им на блюдечке подавай. Ладно. К магам и колдунам не ходи, среди них настоящего сложно найти. Сейчас одни шарлатаны. Тебе путь один – в центр занятости населения.
– Куда? – поперхнулась Хвостикова.
– Придёшь, напишешь в анкете: «Ищу наставника, хочу объединить все фантомы и найти истинную любовь». Оставишь контакт, и жди.
– Вы серьёзно? А если ваш логос пришлёт другого кота или какого-нибудь чёрного крокодила?
– Поэтому поторопись. Пара дней у тебя, наверное, есть, а дальше… Купи оберег. Съезди завтра утром на блошиный рынок у станции «Марк». Там под мостом дед Валерьян. Ты его сразу узнаешь, у него фуражка приметная. Как у железнодорожника. Тулья синяя. На кокарде колесо с крыльями.
Варвара перекрестила Анастасию и вышла.
– Может, свидимся ещё, – донеслось из-за двери.
Хвостикова заперла замок и так и осталась стоять перед глазком, пытаясь собрать вместе мысли. Губы, словно без желания хозяйки, зашептали заученные ещё в детстве строки:
«Ты – ведешь, мне – быть покорной.
Я должна идти, должна…
Но на взорах – облак чёрный,
чёрной смерти пелена».
Казалось, это был самый безумный день в её жизни…
Глава 2. Оберег
Ночь оказалась не лучше. Сумасшедший в античной маске жёг огнём женщин в старинных греческих хитонах и смеялся, срываясь на вой. Длинные тени от мечущихся людей падали на стёкла и соединялись в отражениях с пушистыми снежинками. Почему-то от этого было ещё страшнее. Анастасия пряталась в тёмном углу за портьерой. Как будто маленькую, глупую девочку наказали за шалость и приказали не оборачиваться. Но она не могла. Смотрела на обжигающие языки огня, слышала крики и стенания. Пол дрожал, а посреди этого безумия, прямо из паркета торчала сухая рябина. Её ствол скрутило судорогой, но пламя каждый раз огибало её с разных сторон…
Анастасия просыпалась. Скидывала мокрую подушку, даже вставала. Проклинала стихи Брюсова, но как только дремота овладевала ей, кошмар возвращался. Огонь ревел так же оглушительно, как карканье сумасшедшего и вопли его жертв. Нетронутой оставалась только рябина. На самых верхних ветвях покачивались, свесив худые тонкие ноги-шарниры, три куклы. У одной не было глаз, у второй рта, а у третьей ушей. Они что-то мычали в такт волнам жара, и чтобы лучше слышать, Анастасия прокралась к дереву.
– Она станет твоей новой богиней. Это то, что будет, – говорила кукла без глаз.
– Она станет новой богиней твоих врагов. Это то, что может быть, – вторила ей кукла без ушей.
– Она никому не отдаст свое желание.
Голос безротой куклы раздался прямо в голове. От неожиданности Анастасия отпрянула назад, поскользнулась на осыпавшихся ягодах и упала в кровавую кашу.
Сумасшедший в маске остановился и скрипуче пробормотал:
– У меня нет шансов?
Варвара в дымящемся праздничном хитоне с оборкой, украшенной греческим орнаментом чуть приподнялась с пола и простонала:
– Думай сердцем, логос.
Вторая женщина поправила остатки дымящихся перчаток и сбила пламя с высокой причёски.
– Не вмешивайся. Полагайся на разум. Против судьбы…
– Я её уничтожу, – взревел сумасшедший, и пламя взметнулось с новой силой.
– Прометей не для того дал проснувшимся огонь, чтобы они уничтожали друг друга!
Анастасия запрыгнула на огнетушитель, надавила на ручку и упругая струя пены подкинула её вверх, так что она ударилась головой в ветку…
Потирая шишку на лбу, Хвостикова сидела на кровати и с недоумением смотрела на сбитую с крепления лампу для чтения. Сны не опасны? Она в это больше не верила. Конечно, можно было на всё наплевать и залезть обратно под одеяло, если бы не бесконечные возвращения в безумный кошмар.
Позавтракав кофе, она выглянула за окно и, покрывшись мурашками, нацепила тёплый плащ. Вот только холодный, мокрый ветер на улице всё равно пробирал её до костей.
В метро тоже было не по себе. Постоянно казалось, что все смотрят именно на неё. Но стоило обернуться, как все усиленно занимались своими делами. Хотя внимательный, чужой, требовательный взгляд не оставлял. Только отодвигался куда-то за границы видимости.
Добраться до блошиного рынка оказалось не просто. На станции «Марк» электрички останавливались не часто. А от платформы пришлось идти пешком через пути. При этом взгляд в спину не оставлял ни на мгновенье.
Хвостикова оглянулась, мельком увидев кого-то скрывшегося в жухлой поросли, облепившей железную дорогу. Сильнее закуталась в плащ и побежала к мосту. Сверху проносились машины, а внизу всё ещё шумела поредевшая барахолка. Часть продавцов уже разошлась, остались самые стойкие.
Напряжённо озираясь, Анастасия миновала швейные машинки, утюги, чайники и старые игрушки, когда в зеркале с пожелтевшей рамой за её спиной прошла старуха с бледным лицом. Черты размазались в искажённом отражении и утекли прочь. А чёрные глаза с седыми лохмами висели в воздухе, пока Хвостикова не обернулась. Сзади никого не было, только разрисованный граффити столб с надписью: «Жизнь – это сон»! Она снова посмотрела в зеркало, но и там уже ничего не было. Стало ещё холоднее. Плащ не спасал, сколько она в него не куталась. Кто знает, может она ещё будет с теплотой вспоминать чёрного кота. Призраки, ведьмы, вампиры? Кто ещё обитает в мире проснувшихся?
Что-то хрустнуло за спиной, и Хвостикова побежала вдоль лотков. Ей было наплевать, что продавцы смотрят на неё морщась и кривя губы. Что плащ уже весь в грязных брызгах. Что лицо покраснело… Она остановилась только у приметной фуражки. Старик стоял чуть на отшибе, точно такой, как описывала Варвара. Под козырьком лучились хитрые глаза, а на вытянутом морщинистом лице в седой бороде пряталась заговорщицкая улыбка. Старый синий сюртук, меховая жилетка и высокие, натёртые до блеска, армейские сапоги, настолько не сочетались, будто наряд сошёл с подиума высокой моды.
– Здравствуйте, дядя Валерьян! – выпалила Анастасия.
– Ты, девочка, меня ещё дедом назови. Так я тебе по-любому подмогу.
– Простите…
– Кто прислал?
– Варвара сказала, что вы оберег…
– А! Новенькая, – усмехнулся старик. – Проснулась недавно. И кто же тебя разбудил, такое чудо чудное?
– Логос чёрного кота подослал, – тяжело дыша ответила Хвостикова.
– Диво дивное, – опешил старик. – Какой же тебе оберег тогда нужен? Кровь господня?
Он провёл рукой над товаром. В деревянном ящике с раскладными ножками вперемешку валялись иконы размером с ладонь, тканевые мешочки, пучки перьев и соломы, непонятные знаки вырезанные из дерева. Металлические кресты и звезды, пробирки и фляги.
– Я не знаю, – растерялась Анастасия. – А что сколько стоит?
– Не о том думаешь, ясно ясное. Логос могуч, если начал на тебя охоту, непременно закончит. Так что дело твоё грустное.
– Что же мне делать?
– Смириться.
– Я не хочу! – возмутилась Хвостикова.
