– Вот эта линия, а? – как ни в чём не бывало обратился Баюр к Яну. – Не кажется тебе, что она совпадает с маршрутом нашего кракена? Вот она огибает треугольник, видишь? А на дне это…
– Пещера, – догадался Бартоломео. – Логово кракена, как пить дать.
– Логово, говоришь? – волхв прищурился на громадный треугольный камень, нависший над мутным кратером, вокруг которого не было никакой растительности, и даже рыбы избегали сюда заплывать. – Что-то не спешит он нырять в свою дырку.
– Вряд ли он живёт в дырке, – развил свою мысль оживившийся Артур, – это туннель, который ведёт в его владения.
– Ты тоже сказок наслушался? – без тени улыбки обронил Баюр, даже не взглянув на толстяка. – Впрочем… не исключено. Чем чёрт не шутит?
– Что-то я никак не соображу, – нахмурился Ян, – зачем морячку эта карта? Он что, в логово кракена собирался попасть?
– Звучит абсурдно.
– А нам-то что делать? – завозился на мокром «матраце» латурец. В их положении все варианты, которые он мог изобрести, были смертельными и его не устраивали. Выплюнет их кракен на дне морском, проглотит (если, конечно, сумеет освободиться от кинжала) или утянет в своё логово – один результат. Но как его избежать – ничего не приходило на ум.
Чудовище, намертво сцепив зубы, оберегающие пришпиленный язык, совершило неспешный рейд вокруг треугольного камня, собрало в пучок щупальца и, сунув их в кратер, стало углубляться, энергичными движениями расширяя туннель. Мощное скользкое тело полетело сквозь подземный ход в кромешной тьме легко и быстро, а массы песка смыкались за ним, как груды цементного раствора, запечатывая потайной лаз. И вот уже стены разошлись в стороны, открывая обширную полость, подводную пещеру. Морская вода, просочившаяся сюда с кракеном, быстро впитывалась в губчатые стены, пол и исчезала, оставляя на поверхности потёки прихваченного по пути песка. Крупные светящиеся гнилушки и какие-то то ли рачки, то ли паучки, ползающие по своду, создавали смертельно-призрачный, потусторонний полумрак. И тогда кракен разжал челюсти. Пленникам приглашения не требовалось. Они выкатились из его пасти мгновенно, при этом Баюр успел выхватить свой кинжал, освободив язык монстра, и унеслись от своего похитителя настолько далеко, насколько позволяли размеры подводного убежища.
Конечно, вздумай этот прожорливый гад напасть на них, их жалкая защита оказалась бы бессильной, а от самих жертв не осталось бы мокрого места.
Однако кракен (к величайшему облегчению загнанной в угол добычи) с наслаждением зевнул во всю свою чудовищную пасть, пошевелил освобождённым языком, рыгнул, обдав свои жертвы гнилостным зловонием, и, обняв щупальцами себя со всех сторон, затих. Только круглый выпуклый глаз, не мигая, вылупился на замерших людишек. Конечно, куда им тут деться? Вот выждет, когда переварятся их товарищи, и приступит к продолжению банкета. А может быть, им только казалось, что он смотрит на них, потому что всё поведение кракена показывало, что он не берёт во внимание кого-то ещё в пещере, кроме себя самого. Люди готовились к бою, а враг, прикрыв плёнкой глаз, спокойно уснул.
– Ну и ну! Чем дальше, тем чудесатее, – прошептал Бартоломео. – Хорошо хоть воздух здесь есть, правда, вонючий, зараза, – он зажал нос, чтобы не расчихаться. – Но, каким образом он сюда проникает – убей, не пойму. А там что за груда такая? Да нет же, – он придержал за рукав Яна, нацелившегося в дальний угол. – Вон, за горбом у скотины этой.
Скотина зашевелилась, распрямляя и снова сворачивая щупальца, то ли потягивалась, то ли успела проголодаться. Один размах был не очень осторожным и задел ту самую кучу, которую заметил Артур. Зазвенело. Что-то упало и покатилось до самого центра логова. Люди снова насторожились, но кракен затих. Или притворился, гад.
– Да ведь это… кольцо. Золотое, – опешил Артур. – Зверюга копит драгоценности!
– Отрыгивает после съеденных людей. Золото ж не переваривается, – Ян прикинул на глаз размер кучи. – Надо ж было столько сожрать! И как его не разорвало!
– Не, – толстяк прищурился, разглядывая наваленные поблёскивающие трофеи, – там и крупное что-то. Гляди, крест с алмазами! Тоже золотой, небось, с потонувшего корабля…
– Или потопленного…
– А может, это морской дракон? – взыграло воображение латурца, подсказывая ему алчные вкусы чешуйчатых гадов, хранителей сокровищ. – Драконы любят сокровища.
– Мордой не вышел, – фыркнул парень. – К тому же драконы вылупляются из яиц, а этот – скорее всего, продукт икорного производства. Хотя… во вкусах они чем-то явно сходятся.
Баюр прощупывал стены пещеры и бесшумно шёл по краю, исследуя положение, в котором они оказались по воле случая. Кристалл пришлось погасить и спрятать в карман, чтоб не привлекать нежелательное внимание хозяина логова, а эффект просвечивания ловушки артефактами стал бесполезен: за каменной толщей виднелась лишь густая непроницаемая муть, не дающая никакого представления о их местонахождении. Благо, кое-какое свечение источали глубоководные лишайники, паразитирующие на морском мхе, облепившем бока убежища, да ползающие по нему, как привидения, прозрачные светящиеся козявки. Стены и свод почти сплошным ковром были облеплены губкой, вбирающей излишнюю влагу, благодаря чему донный резервуар не наполнялся водой. Только под ногами попадались хлюпающие лужи. При надавливании обшивка пещеры тихо чавкала и сочилась какой-то слизью. Ян, следя за монстром краем глаза, пошёл в противоположную от волхва сторону, с отвращением отряхивая руки от губкиных соплей. Бартоломео ничего не оставалось, как заняться изучением свода и простирающегося под ним пространства. Далее центра пещеры он соваться не рискнул.
Подводная полость имела почти правильную округлую форму, без выступов и щелей и сохраняла постоянный климат с достаточным доступом воздуха. Вонь вскоре проветрилась, только со стороны кракена смердело по-прежнему. Ничего, что могло бы помочь узникам, обнаружить не удалось.
– Воздух, – тихо сказал Баюр, когда товарищи, разводя руками, подошли к нему. – Откуда-то он поступает, просачивается. Надо найти.
Он снова достал из пазухи наследство погибшего морячка и, отгородившись спинами друзей, подсвечивал кристаллом карту, которой сам хозяин воспользоваться не успел.
– Вот этот круг в центре… Не сама ли пещера?
– Похоже.
– Мы находимся вот здесь… кажется.
– Именно! Вот она, спираль, – обрадовался догадке Бартоломео. – Это кракен. Его постоянное место. А это что? Рядом с ним?
– А это как раз то, что мы ищем… Воздуховод.
– А куда он ведёт?
– Куда бы ни вёл, – дальновидно рассудил Ян. – Не дожидаться же, когда людоед проснётся и соизволит нами подзакусить.
– Да ведь он его охраняет! Уверен гад, что мы никуда не денемся, – горячился толстяк. – Разве мы не рискнём, Баюр? Я готов…
– Успокойся. Хладнокровие и трезвый расчёт – лучшие помощники в непроверенной ситуации.
– Других вариантов всё равно нет. Хорошо, хоть этот отыскался, – самый юный пленник высказал совокупное мнение, которое сложилось у всех синхронно и мгновенно.
Друзья переглянулись и уже без слов поняли друг друга, что оттягивать миг спасения из ловушки (сомнительного, конечно) чревато. А точнее – самоубийственно.
Медленно и бесшумно они приближались к щели, возле которой спиралью покоился кракен. Волхв кивнул Яну, и тот неуловимой молнией исчез в небольшом проёме. Прислушались… Тихо.
– Теперь ты, – подтолкнул волхв Артура.
Толстяк подошёл на цыпочках к щели, просунулся в неё до пояса и… застрял. Проклятье! Тот, кто делал эту дырку, не предусмотрел габаритов Бартоломео, и теперь он крутился и пыхтел, пытаясь себя протолкнуть, но безуспешно. Толстая спираль у его носа пришла в движение, а, когда он увидел, как медленно приподнимается плёнка на круглом глазе, внезапно схуднул от ужаса и провалился в бездну. Баюру уже пришлось с оружием пробиваться к щели. Щупальца взвились в воздух и ловили нахального человечка, который, размахивая кинжалом, рубил их, а куски, отлетая в стороны, продолжали извиваться и ползти. Ещё несколько обречённых мгновений он бы продержался в неравном бою и бесславно сгинул, если бы не спасительная дыра. Изловчившись, он звериным прыжком сиганул в щель и уже во тьме, поглотившей его, услышал высоко над головой яростный рёв обманутого кракена.
Глава 4
Плен
Он летел сквозь зелёные ветви, увитые плющом, которые с треском ломались и летели вниз вместе с ним. Запахи леса, прокалённого солнцем воздуха были резкими, перехватывали дыхание, будто забылись за вечность, проведённую под водой, в вонючем логове спрута-людоеда, и казалось, что грудь вот-вот разорвётся от хлынувшего в неё потока. Он упал в густой бурьян, широко разросшийся, высоко поднявший макушки трав, заплетённые цветущим вьюнком, покачивающиеся на ветру и надёжно скрывающие его в своей глубине, и возблагодарил богов. Несмотря на пышную крону дерева и травяную подушку, затормозившие и смягчившие падение, боль от удара выгнула спину, а в закрытых глазах вспыхнули и закружились звёзды. Воображение живо нарисовало иной вариант падения, где его окровавленные останки мучительно испускают дух на голых острых камнях. Вздох облегчения стёр картину несостоявшейся бесславной кончины, и волхв прислушался. Щебетание птиц и жужжание насекомых чередовались с журчанием воды. Где-то рядом была река. Или ручей.
Он посмотрел вверх, на щель, из которой вывалился, и увидел ослепительно голубой простор. Без конца и без края. Ни щели, ни каменной глыбы, в которой могла находиться щель, не было и в помине, только необъятная, ошеломляющая небесная даль. Хороший портал пригрел под боком глубоководный паук! Сидит там, как собака на сене: сам не ам и другим не дам. Вот к чему подбирался морячок… На черта ему это сдалось? Впрочем, его обстоятельства остались неизвестными. Да и глупая какая-то у него была подготовка… хотя опять же – всего им знать не дано…
За зелёной ширмой из ближних кустов послышалось шуршание, и к нему на четвереньках подползли друзья, всё ещё не решающиеся подняться в рост.
– Слава Всевышнему! – запыхтел Бартоломео. – Цел? Я боялся – не отобьёшься. Да ты, видно, тёртый калач, не по зубам кракену.
– Калач у нас ты! – Ян сунул ему под нос кулак.
– Виноват. Надо, надо худеть… – покаянно признал свои недостатки толстяк. Однако радость спасения от вонючей утробы подводной жабы перекрыла вину: – Где мы, Баюр?
– Надо полагать, в ином мире.
– Я серьёзно!
– Ты не рад? Хочешь назад?
Артур передёрнулся, замотал головой:
– Даже не верится, что всего несколько мгновений назад… Бр-р-р! И дырка исчезла!
