Проект «Омега». Исход

Было очевидно и другое. Никто не будет сейчас заниматься нуждами тех, кто выжил на поверхности. Главная задача эвакуировать как можно больше людей с этой планеты. В ближайшие сто лет цивилизация перестанет существовать до тех пор, пока планета не восстановится после смертельных потрясений. К концу ядерной зимы останется едва ли треть от выживших. Потом придет оттепель с мутировавшими от радиации вирусами и болезнями. Те, кто выживут и после этого окажутся неспособны увеличить популяцию из-за наследственных болезней и мутаций. По прогнозам, вероятность такого исхода выше девяноста пяти процентов. Вспомнил слова Водолея, который говорил о повышении вероятности положительного прогноза. Водолей подождет. Сейчас мне нужно было видеть Алену.

При входе в жилой блок была установлена рамка. Память послушно выдала ее назначение. На основе генератора поля была создана компактная установка дезактивации, которая выполняла функцию шлюза. При моем приближении появилась ярко-зеленая завеса поля. Прошел внутрь. Опустил стекло скафандра и не сразу понял, что радиация полностью отсутствует. Не было даже фоновых показаний. Сначала подумал, что сломался интегрированный дозиметр, но на помощь пришли данные из памяти. За время моего отсутствия были внедрены экспериментальные приборы дезактивации, само убежище было подвергнуто тщательной обработке. Без труда нашел комнату, где расположилась моя семья и замер на пороге в нерешительности.

Следующие три дня были самыми счастливыми в моей жизни. Я входил в роль молодого отца. Не такого уж и молодого, если подумать. Мы с Аленой много и обо всем разговаривали, никаких планов не строили. Просто не могли наговориться, как будто не виделись сто лет. Мне не было никакого дела ни до проекта, ни до того, что происходит на поверхности. Убежище жило своей жизнью. Эгоизм? Возможно. Весь мир для меня сейчас сузился до размеров жилого помещения, где мы сейчас находились. Виталий Семенович, как и остальные, к этому отнеслись с пониманием, за что я им был благодарен. Иногда заходили в гости, только для того, чтобы узнать все ли у нас в порядке и не требуется ли помощь. Тема катастрофы и проекта в разговорах отсутствовала полностью. Даже в мыслях я ни разу не вспомнил про это. Казалось, что все, что произошло до этого – нереально, как дурной сон. Хотя, пожалуй, наоборот. Все, что происходило сейчас с нами, я назвал бы сном, не иначе. Сейчас я стал понимать, чего лишились все мы. Вот так спокойно жить, воспитывать детей. Не важно где, важно с кем. И ради чего? По чьей злой воле мы оказались на грани вымирания? Эти вопросы не давали мне покоя. Отпуск подходил к концу. Пока я в полной мере наслаждался семейным счастьем, жизнь шла своим чередом. Наверняка есть вопросы, в которых требуется моя помощь. По взглядам генерала и доктора я понимал, что мое время заканчивается. Алена тоже это понимала. Теперь она была далека от проекта, не меньше чем я в самые первые дни, до катастрофы. За них я был спокоен. Пока в убежище есть хоть один человек, с ними ничего не случится. У меня же теперь был дом, где меня всегда ждут. Забытое чувство. И еще одно, я точно знал, что мое место здесь. Ни какие колонии и великие цели не заставят меня оставить Землю и этот дом.

На четвертый день я проснулся в холодном поту. Ощущение опасности и неминуемой гибели охватило меня полностью. Я был напуган как никогда раньше, причину этого понять не мог. Сигнал тревоги был настолько отчетливый, что я подумал было, что схожу с ума. Все было, как вчера, вместе с тем, все изменилось. Непонятно откуда, но я это знал. Посмотрел на часы. Шесть утра. Алена и Сашка спали. Паники не было. Я четко знал, что нужно делать. По внутренней связи вызвал Виталия Семеновича. Он ответил почти сразу. Моему заявлению, о том, что нужно срочно встретиться, нисколько не удивился. Я начал собираться. Проснулась Алена и, приподнявшись на кровати, спросила:

– Милый, что случилось?

– Ничего, мне пора, спите, все хорошо, – про себя добавил, – …будет.

Я не смог бы ей ничего объяснить, сам не понимал. Через пятнадцать минут я уже был в кабинете генерала. Когда изложил ему свою просьбу, он задумчиво посмотрел на меня и проговорил:

– Ради этого ты поднял тревогу в шесть утра?

Он ждал от меня ответа, но его не было, как не было и сомнений в том, что я все делаю правильно. Видя мою настойчивость, Виталий Семенович проговорил:

– Хорошо, я тебя сейчас провожу к Водолею, пообещай, что не будешь принимать кардинальных решений.

Я согласился, хотя не был уверен, что сдержу свое обещание. Сигнал тревоги в голове звучал набатом. Не было времени на долгие разговоры и объяснения. Через несколько минут мы уже были внутри помещения, где находился Водолей. Оно мало чем отличалось от того, из которого его эвакуировали в свое время. Компьютер находился в автономном режиме. Мало того помещение было изолировано защитным полем в боевом режиме. По привычке я включил модуль связи и вызвал Водолея, ответа не последовало. Лидия Михайловна тут же объяснила мне причину этого:

– Он в автономном режиме, общение только через командную строку терминала.

– Это можно исправить?

– Только если снять защиту и подключить к системам связи. Я бы не рекомендовала этого делать.

– Подключайте, под мою ответственность.

Лидия Михайловна посмотрела на Виталия Семеновича, тот утвердительно кивнул. Через несколько минут все было готово. Защитное поле погасло. Генерал стоял рядом с панелью управления в готовности включить поле при первых признаках опасности. Я снова вызвал Водолея.

– Водолей на связи. Фиксирую угрозу физическому носителю. Вероятность уничтожения без моего участия и защитного поля сто процентов. Время до уничтожения – девяносто минут.

Раздался сигнал тревоги. На огромном, во всю стену мониторе появились крупные цифры с обратным отсчетом времени, потом появилась карта мира. Пунктирная линия показывала приближение отметки к конечной точке, которой было наше убежище. Дальнейшие события развивались очень быстро. Виталий Семенович, не говоря ни слова, покинул помещение. Раздался сигнал общей тревоги. Через тридцать минут убежище задрожало. Я ощутил это всем своим телом. На мониторе появились зеленые отметки двух ракет, удаляющихся от Омега-центра. Потом экран погас. Зашел Виталий Семенович.

– По неизвестным причинам, глобальная система предупреждения не зафиксировала старт ракеты. Данные со спутника подтвердили факт атаки. Включено общее защитное поле, нанесен ответный удар по координатам старта ракеты.

– Этого не достаточно – вмешался Водолей. – Управление осуществляется восстановленным модулем искусственного разума из точки с координатами …., вывожу на экран. Прошу передачи мне функций управления.

Решение было сложным, но Виталий Семенович согласился, счет шел на минуты. Светящаяся сфера Водолея стала пульсировать, меняя свечение от голубого, до ярко белого. На экране в это время несколько раз появлялась и гасла картина происходящего. Во время последнего включения было видно, как отметка, приближающаяся к убежищу начала закладывать дугу, удаляясь на юг, а одна из ответных ракет начала менять направление. Дальнейшие события мы наблюдали на экране монитора, не веря в реальность происходящего. Сначала погасла красная точка где то в Средиземном море, координаты появились на экране, с указанием отсутствия жертв и разрушений. Затем погасли две зеленые точки по очереди, с указанием координат и вероятности поражения целей. Картинка сменилась. На экране было мое лицо, которое вещало механическим голосом:

– Угроза ликвидирована. Вероятность поражения целей – девяносто девять и девять десятых процента. Контроль над спутниками восстановлен. Орбиты трех спутников скорректированы, в ближайшее время войдут в плотные слои атмосферы и будут уничтожены. Жду дальнейших указаний.

Дальнейших указаний не последовало. Были вопросы, которые мы задавали по очереди. В результате того, что Водолей находился в изоляции, был утрачен контроль за потенциально опасными объектами. С помощью неизвестных нам людей в Северной Америке был восстановлен модуль искусственного разума, который попытался взять под контроль спутниковую группировку. Попытка оказалась безуспешной. Водолей применил более совершенную блокировку. После этого с резервных стартовых площадок были выведены три спутника разведки и управления, а так же задействованы резервные средства поражения. Он не исключал, что существуют другие, неизвестные нам стартовые позиции, управление которыми осуществляется в ручном режиме. Судя по времени, необходимому на это, а так же определение места расположения убежища, задача была не из легких. Вероятность повторения подобного сценария Водолей определил ничтожно малой величиной. По мере уточнений, вопросы отпадали сами собой, становилось ясно, что еще один модуль был эвакуирован, об этом говорило изменение координат. Тем не менее, произошедшие события не остановили людей от попытки уничтожить своего злейшего врага. В том, что эти события произошли при участии людей, Водолей не сомневался. Однако в состояние, близкое к шоку повергло другое его сообщение:

– Зафиксирован контакт с внеземной цивилизацией. Проведенный мной анализ, подтверждает этот факт. Получено сообщение. Для воспроизведения требуется разрешение администратора высшего уровня.

Мы переглянулись. Виталий Семенович и Лидия Михайловна стояли в оцепенении. У меня был не менее изумленный вид. Давняя мечта человечества сбылась. Что дальше? Полное уничтожение или колонизация неизвестной расой. А может эпоха процветания и использования неизвестных технологий?

– Воспроизводи.

– Говорит искусственный модуль связи Конфедерации… – раздался голос Галактики.

Мы стояли и слушали, не в силах до конца осознать о какой Конфедерации, Советах, Разумных мирах идет речь, но послание было понятно. Было так же понятно, что на помощь никто не придет. Слово «карантин» звучало как приговор. Первым молчание нарушил Виталий Семенович:

– Все правильно, этого следовало ожидать. Значит, контейнеров было два, как мы и предполагали. Предлагаю ограничить распространение этого сообщения, нам и без этого сейчас не до Конфедерации и освоения Галактики.

– Упустили такую возможность, – сокрушенно проговорила Лидия Михайловна. – Потеряли не только этот мир, потомки нам этого никогда не простят…

– Не время посыпать голову пеплом, – остановил ее генерал. – У нас есть проект, это все, что сейчас имеет какое-нибудь значение.

Он включил защитное поле, связь с Водолеем пропала.

– Что будем решать насчет Водолея? – поинтересовался он, глядя на нас.

– Я думаю, это очевидно. Он в очередной раз доказал, что угрозы для проекта не представляет. Я за включение его в проект, – высказал я свое мнение.

– Я тоже так думаю, – поддержала меня Лидия Михайловна. – Мнение профессора по этому вопросу тоже известно.

– Хорошо, так тому и быть. Загружайте всю информацию о проекте. Включайте в общую систему безопасности и управления. Я не против.

Загрузка данных проходила при моем участии. Не в пример мне, ему для этого потребовалось не трое суток, а всего четыре часа. Почти столько же ушло на обработку полученной информации. Помимо меня генерал, профессор и доктор были назначены администраторами первого уровня. После шестичасового тестирования Водолей взял под контроль все системы связи, управления и безопасности. На следующий день мы были вынуждены собрать Совет. От Водолея стали поступать предложения по оптимизации проекта «Омега». Многие вопросы, которые казались неразрешимыми, нашли свое решение. Михаил Дмитриевич сначала пытался поймать Водолея на противоречиях и доказать свою правоту, но неизбежно терпел поражение. Не переставая удивляться тому, что электронный мозг оказывается умнее, он смирился с тем, что его голос теперь стал скорее совещательным. Когда Водолей предложил свою программу исследований, профессор принялся за ее изучение и через двое суток согласился с ней полностью.

Первые результаты участия Водолея в программе исследований не заставили себя ждать. Был установлен точный срок излечения от лучевой болезни в капсулах. При любой степени облучения – не более десяти суток. Это позволило пересмотреть использование капсул. Теперь основной их задачей стало лечение эвакуированных с поверхности. Что позволяло в свою очередь отправлять в колонии около пятисот абсолютно здоровых людей в год, капля в море. Когда он получил в свое распоряжение всю информацию, то предположил, что контейнер для капсул на самом деле является такой же капсулой, только большей вместимости и предложил свою программу исследований. Несколько дней у него ушло на подключение контейнера к своей сети, после чего он сообщил, что контейнер работает в штатном режиме. Этот факт помог разрешить одну из самых трудных задач проекта. До сих пор на отправку в колонии могли рассчитывать только те, кто не получил значимых повреждений от радиации, таких была едва ли половина. Большая часть из них уже убыла в колонии. Теперь же с использованием контейнера можно было отправлять всех, без исключения после десятидневного карантина в контейнере. Первые же испытания подтвердили такую возможность.

Майор Кириллов, позывной «Скат» убыл первым рейсом в колонию на Луне и возглавил там все работы по расконсервации, размещению людей и грузов и дальнейшей отправке в колонию на Марсе. Майор Томский, позывной «Глобус» возглавлял первую экспедицию на Марс, в задачи которой входили подготовка колонии и встреча первых колонистов. Все, без исключения отделы теперь готовились к эвакуации. Половина специалистов должна была убыть на Марс, другая половина распределялась между убежищами на Луне и Земле. Для меня не было секретом, что в ближайшее время, по окончании основного этапа эвакуации Виталий Семенович с Лидией Михайловной должны были убыть в колонию на Марсе. По поводу своего назначения я тоже не сомневался, мое место было на Земле, по крайней мере, до тех пор, пока не подрастет сын и станет возможна эвакуация моей семьи. Причин торопиться, пока не было. Профессор категорически заявил о своем нежелании покидать Землю. Мотивировал он это просто:

– Я не в том возрасте, чтобы скитаться по планетам Солнечной системы, хочу быть похороненным на Земле.

Такое желание было воспринято с пониманием, однако Лидия Михайловна настаивала на том, чтобы профессора поместили в капсулу, от чего он пока отказывался. Ей не нравились разговоры профессора про похороны. Алена находилась в стороне от этих событий. Она, конечно, была бы рада поучаствовать в освоении Марса, но здравый смысл и необходимость заботиться о сыне делали это невозможным. Мне самому было интересно, как решаются многочисленные проблемы, связанные с колонизацией красной планеты, но не более.

Обстоятельства были таковы, что многочисленные опасности другой планеты были куда благоприятней тех условий, которые складывались на некогда голубой, а теперь серой планете, третьей от Солнца. Прогнозы развития были не в пользу Земли. Да, были разведанные запасы полезных ископаемых, но они были наполовину истощены за время развития цивилизации. На Марсе таких запасов было не меньше. Сорок лет подготовки не прошли даром. На Земле была вода в достаточных количествах, но она была заражена, пусть не повсеместно и уровень заражения снижался, но до полной очистки от последствий катастрофы оставались годы и десятилетия, если не века. На Марсе тоже были разведанные запасы воды. Многокилометровые толщи льда скрывались под поверхностью планеты. Что касается атмосферы, то в освоенной части, под куполом защитного поля она была безопаснее, чем на Земле. Наблюдался парниковый эффект и даже прошли первые дожди, говоря о том, что процесс формирования атмосферы идет своим чередом, пусть и не так быстро, как того хотелось бы. Источником для насыщения атмосферы кислородом и азотом становился все тот же лед, преобразуемый генератором атмосферы в смесь газов, пригодную для дыхания. О жизни на поверхности пока речи не шло, однако такое предусматривалось в дальнейшем, при благоприятном развитии. Все прогнозы сводились к тому, что после того, как планета обретет атмосферу, климат Марса поменяется и станет вполне пригодным для освоения поверхности планеты. Защитное поле, препятствующее солнечной радиации, должно будет остаться в качестве дополнительной защиты от радиации, возможных падений астероидов и нападения извне. Больным вопросом оставалось поддержание связи с планетой, поскольку купол блокировал прохождение любых сигналов. Водолей активно работал в этом направлении, предлагая для изучения различные спектры защитного поля. Диапазон применения поля был широк, научиться его использовать в том или ином качестве можно было только опытным путем.

Основной проблемой колонии на Луне, помимо тех с которыми должны были столкнуться на Марсе, было полное отсутствие воды и слабая гравитация. Впрочем слабая гравитация позволяла перемещать грузы с меньшими затратами. Запасы воды доставлялись грузовыми кораблями. На Луне уже были созданы хранилища льда под поверхностью. Только существующих запасов хватало на десятки лет. В расширении колонии на Луне не было никакого смысла. Грузо-пассажирский терминал, перевалка грузов, отправка пассажирских кораблей и не более. Все больше вникая в подробности проекта, я убеждался в правильности такого подхода.

На мой взгляд, на Земле было не все потеряно. Я предложил использовать генераторы поля для защиты уцелевших городов и поселений. Однако мое предложение было отвергнуто. Виталий Семенович заявил, что такой вариант уже рассматривался. Основной проблемой был риск того, что технология попадет в ненадежные руки и будет использована в военном назначении. О смертельной опасности этого поля я не забыл, все действительно зависело только от того в чьих руках оно окажется. Неожиданно для меня, Водолей поддержал такой прогноз и заявил о неизбежной деградации общества людей остающихся на Земле. Вероятность того, что в итоге поле окажется не в тех руках и будет представлять глобальную угрозу, была очень высока. Тем не менее, вопрос с повестки дня снят не был. В это время Водолей в первый раз заговорил о необходимости помощников в лице модулей искусственного разума в каждой из колоний. По его мнению, только наличие таких модулей способствовало бы сбору достоверной информации и оперативному принятию адекватных мер для их развития. К этому мы были пока не готовы. Технологии вместе с оборудованием лаборатории из Подмосковья были эвакуированы вместе с генератором поля. Однако были опасения на этот счет. Время, когда люди беззаботно относились к искусственному интеллекту, осталось в прошлом. Никто не забыл, что стало причиной катастрофы и повторения никто не хотел. Водолей не настаивал.

В убежище постоянно прибывали колонны беженцев. Одни прибывали, другие после карантина и лечения убывали. Это был поток людей, решившихся покинуть разоренную планету. Все без исключения были уверены только в одном, хуже того, что им пришлось пережить, уже не будет. В отличие от людей первой волны, большинство из которых знали о предстоящей эвакуации, вторая и последующие партии колонистов тщательно отбирались. Как бы это ни было цинично, предпочтение отдавалось специалистам в различных областях. При этом не важно, фермер был в роли кандидата или доктор наук. Главный критерий – способность приносить пользу новому обществу. От других, которых тоже было немало, требовалось согласие на выполнение определенного вида работ и готовности трудиться на благо колонии. Те, кто не мог определиться были вправе покинуть убежище и вернуться туда, откуда приехал, поправив здоровье, пополнив запасы питания и теплой одежды. Таких были единицы. Неоценимую помощь при формировании команд оказал Водолей. В его распоряжении оказались всевозможные базы данных о кандидатах. В создаваемой колонии не было места убежденным иждивенцам и тем, кто считает, что им все вокруг обязаны. Параллельно с этим я собирал информацию о том, что сейчас происходило на поверхности. У меня были свои планы, которые согласовывались с задачами проекта. В ближайшее время мне предстояло отправиться по знакомому маршруту. Кроме того, оставались запасы в хранилищах, объектах категории «В», которые предстояло переместить сначала в «Омега-центр» и далее в колонии. По общему решению, хранилища категории «D» оставались для обеспечения тех, кто решил остаться и пополнения запасов убежищ. Сами убежища, после окончания эвакуации должны быть законсервированы. Но прежде всего мне надо было дождаться, когда выйдут из капсул бойцы подразделения.

В подразделении «Омега» осталось пятнадцать человек. Томский и Кириллов возглавили колонии с ними еще два человека из подразделения и по одному советнику из числа бывших бойцов, достигнувших предельного возраста. Судьба майора Алейникова, возглавлявшего убежище в Питере оставалась неизвестна. Пять человек из моей группы, после совершения рейда в Хабаровск, возглавили убежища в других городах, сменив тех, кто во время катастрофы находился там. Сургут, Филин, Варяг и Пегас за время моего отсутствия успели отличиться, совершив рискованные рейды в хранилища, после чего поправляли здоровье в капсулах. Такими темпами специальное подразделение, создаваемое десятилетиями, могло раздробиться на несколько групп. Это беспокоило не только меня.

В годовщину начала катастрофы было назначено расширенное собрание. Каждый готовился к нему, подводя итоги за год, но повестка была закрыта для всех. Если и стоило праздновать эту дату, то только из тех соображений, что благодаря проекту удалось спасти немало людей. Главным достижением было то, что люди в убежище и колониях, а главное на поверхности получили надежду. Надежду на то, что тяжелые времена после катастрофы удастся пережить. В назначенное время расширенный Совет собрался в конференц-зале. Было многолюдно. Каждый отдел представляли как минимум три человека, исходя из того, что двое из троих в ближайшее время должны убыть в колонии и возглавить там аналогичные отделы. Собрание начал Виталий Семенович.

– Я собрал Вас для того, чтобы решить наиболее важные вопросы. Очередной этап программы «Омега» вошел в завершающую стадию. Необходимо решить вопросы по общественному устройству. В ближайшее время многие из Вас покинут Землю, скорее всего навсегда. Все здесь присутствующие войдут в Советы колоний, которые должны будут возглавить тех людей, которые доверили Вам свою жизнь. Уже сейчас, мне очевидно, что проект оказался не бесполезным. Около тысячи человек в колонии на лунной базе, в пятнадцать раз больше будет на главной колонии в ближайшие шесть месяцев. Для начала этого достаточно, но для обеспечения развития, этого мало. На начальном этапе колонии возглавят лучшие из лучших из подразделения «Омега». Вместе с советниками и командирами сил самообороны. Совет будет выступать в качестве совещательного органа до окончания периода военной опасности. По прошествии трех лет проект будет свернут. Мы не сможем обеспечить постоянное грузо-пассажирское сообщение. Колонии будут предоставлены сами себе. Рано или поздно это произойдет. Для поддержания работы базы на Луне будет применен вахтовый метод, остальные будут распределены в колонию на Марсе или вернутся на Землю. Имеющиеся запасы дают нам время для организации производства в колониях. Для координации усилий на Земле останется персонал «Омега-центра» и Наблюдатели…

Все, что излагал генерал мне было известно. Это было результатом многочасовых обсуждений и споров, поиска компромиссов и учета выводов и рекомендаций Водолея и научного отдела. Программу «Омега» приходилось корректировать исходя из реальной обстановки. Шансы на выживание на Земле и в колониях были примерно одинаковые, а условия абсолютно разные. Объединяло только одно – желание выжить и спасти людей. В обоих случаях главной угрозой был голод и нехватка ресурсов, почти полное отсутствие производства. Основной проблемой колоний была изолированность, а земных анклавов – доступность, что приводило к повсеместному заражению и распространению болезней. Решение, которое было принято в связи с этим, меня сначала порадовало, затем повергло в шок. Три города – столицы Республик было решено закрыть защитным куполом генератора поля, увеличив, таким образом, их шансы на выживание. На это требовалось согласие всех жителей городов. Однако, с этого момента, города должны будут превратиться в закрытые общины и разорвать все внешние связи. Люди из прилегающих поселений должны будут либо поселиться в этих городах, либо на ближайшие десять лет остаться предоставленными сами себе. Для обеспечения этих моногородов предлагалось использовать запасы хранилищ. Для этих целей уже были подготовлены генераторы поля и группы обеспечения. Но и это еще не все. По завершении эвакуации из всех убежищ мне предстояло вновь погрузиться в капсулу и стать Наблюдателем, но до этого было еще далеко.

Собрание между тем продолжалось. Присутствующие использовали последнюю возможность внести свои предложения. Подозреваю, что возможности встретиться в таком составе и обсудить жизненно важные вопросы, уже не будет. Спасало положение то, что многие вопросы уже были внесены в программу и обсуждены внутри отделов, иначе это собрание могло стать самым долгим за всю историю постъядерного мира.