Книга Чисто эльфийское убийство - читать онлайн бесплатно, автор Джо Неуловимый. Cтраница 4
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Чисто эльфийское убийство
Чисто эльфийское убийство
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Чисто эльфийское убийство

На учебных работах было уделено много внимания половым различиям, особенностям развития репродуктивной системы, как женской, так и мужской. Но самыми интересными оказались неудачные рисунки. На них красным маркером были обозначены места, по-видимому, не соответствовавшие действительности и обозначенные пометками его же собственным почерком.

– Каким одиноким был этот человек – грустно сказала Карна заглядывая мне через плечо – самому для себя рисовать эти работы, и самому себе отмечать ошибки.

– Это мы все одиноки, по сравнению с ним. А он самодостаточен. Именно наше одиночество заставляет нас делиться результатами своего творчества, и ожидать социального одобрения.

– Но неужели у него ни разу не было любви? – спросила Карна и под предлогом интереса к рисункам прикоснулась подбородком к моему плечу.

– Была пару раз. О поверьте, в те времена он выглядел особенно одиноким.

– Как это?

– Он ждал от любви большего чем могут предоставить наши органы чувств. Наивный глупец.

– Что же может быть больше этого?

– Не знаю. И он не знал. Поэтому и решил отыскать это.

Я вынул из стопки один особенный лист, и показал его Карне. На листе был мастерский карандашный рисунок человеческого мозга. Поверх него красной ручкой были нарисованы дополнительные элементы, подписаны связи. На других листах лежавших рядом были похожие рисунки, изображающие те же фрагменты как бы в зачаточном состоянии.

– Многие художники пытались испытать новые чувства стимулируя уже имеющиеся органы разными веществами. Но он пошёл дальше. Он решил создать, э-э-э, предположить, как будут выглядеть совершенно новые органы чувств. – сказал я и показал Карне ещё один рисунок.

На нём были нарисованы те самые уши. Бог мой, это были самые настоящие фрактальные антенны! С такими можно слушать радио без приёмника, читать сообщения прежде, чем те дойдут до устройств связи и даже не подавать виду. Сложная, пластичная, биоэлектронная система дешифровки позволяла получить доступ ко всем радиосетям. Полицейские рации, камеры наблюдения, новостные порталы, электронные замки, банковские компьютеры, вся бытовая техника, да всё что угодно!

Стоило мне прийти в себя как я заметил на углу стола толстую папку с большой неуклюже набросанной надписью «аутофагия». Я спешно отдал пачку рисунков Карне, схватил папку и начал жадно перелистывать содержимое. Половина страниц были написаны опрятным почерком, как будто конспект. Длинные химические формулы, сложные названия и совершенно непонятные рисунки постепенно учащались и в итоге превратились в подробные описания каждого этапа… Каждого этапа его трансформации.

Подумать только, да за одну эту папку, любой университетский умник продал бы мать и все свои органы. На одной из иллюстраций одна клетка жадно поедала другую, а потом ещё одна, да он научил этому все дифференциации! Войцех научился не только останавливать процесс роста, а ещё и обращать его вспять! И наконец. Раздел папки внутри папки. Небрежная надпись вызвала у меня тревогу, какой я не испытывал ни разу в своей жизни. Надпись гласила: «способы рекультивации злокачественных тканей».

Тревога исчезла. Её заменил благоговейный ужас. Я держал в руках то, что могло бы спасти миллионы людей от мучительной смерти. Руки мои похолодели. И я положил папку на стол, аккуратно, будто стеклянную, а сам с трудом удержался на ногах. Мне удалось подержать в руках то, над чем все лучшие умы бились по меньшей мере сто лет. Джозеф Смит, утверждавший что держал в руках подаренные ангелом золотые таблички, просто жалкий неудачник по сравнению со мной. Даже если не врал.

Собравшись с силами, я всё же продолжил изучение. Вслед за лекарством от рака было нечто ещё более впечатляющее. Там лежали картинки изображавшие самопереработку репродуктивной системы. Шаг за шагом. Но чем дальше я смотрел, тем больше не верил своим глазам. От полного возвращения к эмбриональным стадиям, она превращалась во что-то невиданное. Будто специально вложенные рисунки нормальной женской анатомии, разительно отличались от того дьявольского агрегата что постепенно обретал свои пугающе сложные очертания на рисунке.

– Что с вами Николай? Вам не хорошо? Я принесу воды. – заметила мою оторопь Карна.

Моя кожа покрылась инеем. В который раз за тот день. Я увидел распечатку рентгеновского снимка, на нём был запечатлён тот самый орган. Один в один. В мельчайших деталях. Вернувшаяся Карна застала меня сидящим на полу прямо у микроскопа. Я дрожал и нервно тёр свой лоб.

– Я слышала про силу искусства, но не до такой же степени. – совершенно позабыла свой акцент Карна. – Вы позволите?

– Это не искусство. Это игра по-крупному. Возможно, первая в истории человечества. – ответил я, начиная приходить в себя.

Карна присела рядом со мной, и стала вытирать моё лицо мокрым платком. Она придвигалась ко мне все ближе и ближе. Вероятно, ей редко встречались крепкие парни способные потерять самообладание просто взглянув на какие-то мутные рисовульки. Но я знал, что поставлено на кон. Я видел изуродованные тела, кровавые места преступлений, и даже видел убийц разгуливавших на свободе своими глазами, ни разу не дрогнул. А ведь в тех случаях речь шла о несоизмеримо менее ценных вещах.

Наконец Карна чуть ли не обнимала меня, всего на втором часу знакомства, а я продолжал думать об увиденном опасаясь очередных откровений, как ребёнок боящийся взглянуть за приоткрытую дверцу шкафа в тёмной комнате. Но вскоре мой разум совсем прояснился, и вернулся мой естественный скепсис.

– Возможно вы и правы Карна, это вполне может оказаться обманом. Не более чем всё остальное искусство. – сказал я, вставая на ноги – Не более чем нарисованная гроздь винограда, обманувшая ос. Жаль, что мне от этого никак не легче.

– Но ведь ваши эмоции были настоящими! Вы такой чувствительный мужчина!

– Мои эмоции порождены не этими рисунками, они порождены моим личным опытом. Рисунки лишь спровоцировали мою фантазию дорисовать ужасные последствия того, что может и не происходило вовсе. – я окончательно пришёл в себя – Прошу меня извинить, за причинённые неудобства, час уже совсем поздний. Мне пора. Супруга не поймёт.

Сказал я и потеребил кольцо на безымянном пальце. Лицо Карны налилось краской. Я собирался было уходить, но заметил, что обронённый мной лист с рентгеновским снимком лежал на полу рисунком к низу, а на обратной стороне красной ручкой были надписи совершенно не свойственного этой комнате характера. Строки были ровными, буквы опрятными слова располагались на листе эстетично. Молча подойдя к нему, я поднял его и заметил что это было письмо, всем своим видом говорившее о личном характере содержимого.

« Дорогой К. Если ты это читаешь, то я рад что ты не забыл меня, но лучше проваливай отсюда по скорее. Здесь очень опасно. Когда нырял в эту мутную лужу, я предполагал, что будут опасности, но я и не подозревал сколько и откуда. Их оказалось даже больше, чем ты рисовал в красках, когда специально хотел меня напугать.

При последней нашей встрече ты больно ранил меня, но я не держу на тебя зла. Даже больше, я признаю, что ты самую чуточку был прав. Твои советы не раз мне помогали, и не раз ещё помогут, а я ведь ещё не все их выслушал. Надеюсь, что когда-нибудь придёт время, и ты со мной ими ещё поделишься. Остерегайся Юлию, особенно её отца. Только не спрашивай кто он, иначе ей придётся тебя убить.

Береги Карну. Карна ключевой компонент моего возвращения из тени, и чертовски важна для завершения моего дела. Прости что я втянул тебя в это всё, ты этого не заслужил. Ты всегда был пай мальчиком, поэтому ты особенно уязвим для подобного дерьма. За меня не переживай. С последней нашей встречи я стал чуточку сильнее, и теперь могу за себя постоять. Надеюсь, мы с тобой ещё выпьем вместе. Береги себя.

С любовью, твоя сочная эльфийка. Шучу. Рад что ты не забыл меня.

P.S.

Я теперь у себя не единственный образец. Взгляни налево.»

Призраки социализма. Национал-социализма

Из южной Америки в город вернулся Маркус. Старший сын городского главы был окутан ореолом мрачной харизмы. Среди горожан его не только боялись, но и уважали. Он считался человеком слова, дерзким разбойником, отчаянным головорезом и харизматичным лидером. Для простого лавочника, перейти ему дорогу было равно самоубийству. Маркус знал об этом, и не злоупотреблял влиянием. С тех, кто исправно платил ему десятину он не требовал лишнего, зачастую, даже помогал разрулить мелкие конфликты в пользу своих подданых.

Маркус не был публичной личностью, но и по норам не прятался. Упоминания его имени невозможно было встретить ни в одной газете, за исключением спортивной фотографии из ранней юности, на ней он стоял в обнимку с чемпионским поясом по смешанным единоборствам. Здоровенный дитина, под три фута в плечах он периодически появлялся то в охотничьих магазинах, то на выставках антиквариата, а то и просто прогуливаясь вечерними улицами и сверкая гладко выбритой могучей головой.

Школьники при его упоминании забывали о подростковом протесте, не осмеливались шутить на связанные с ним темы. А взрослые тётеньки мечтательно закатывали глаза. Признаться я и сам, завидя его фигуру, непроизвольно дорисовывал поверх неё роскошные средневековые панталоны, сияющую кирасу и шляпу со страусиными перьями.

По роду моей деятельности мне не раз приходилось оформлять долгосрочные договоры на утилизацию отходов, которые забирали зелёные грузовики с красивой жёлтой надписью «Вебер». Что меня поразило, так это то, что все эти документы были оформлены без единой помарочки, деятельность его фирмы была чище лабораторной посуды. А когда мне попалась тяжба одного клиента этой фирмы, которая разрешилась в его пользу, я сильно удивился благополучию и процветанию истца долгие годы продолжавшего с ней сотрудничать.

В дни, когда в нашу юридическую контору наносили визит представители фирмы Вебер, нам рассылали сообщения с напоминанием, да бы показать себя с наиболее выгодной стороны. Я был на довольно неплохой должности среднего звена, ближе даже к верхнему, однако доступа к исчерпывающей картине происходящего не было даже у директора фирмы. Лишь владелец имел представление о том, что реально происходит и какие именно смыслы стоят за формальными договорённостями.

В тонкостях деловых взаимоотношений я любил разбираться ничуть не меньше, чем Войцех в своих молекулах. Я нередко проводил параллели между химическими соединениями и деловыми связями. Я очень гордился этими метафорами, так как в основе лежали законы сохранения, общие для многих явлений природы. В том числе и деловой активности человека. Однажды я даже получил повышение, благодаря этому своему навыку.

Расхрабрившись, я залез в старый добрый даркнэт, и навёл справки на тёмную сторону бизнеса нашего главного клиента, и обнаружил его тесные связи со всякого рода экологическими организациями. Большие и маленькие все они содержали в своих рядах бывших сотрудников Вебер. Обнаружив одно уязвимое место, я его запомнил до следующего делового визита.

При следующей встрече главного клиента нашей фирмы с директором, мне довелось готовить необходимые бланки. Подготовив парочку лишних договоров, как бы случайно подкинул их в папку с остальными. Директор уже собирался меня ругать за невнимательность, как вдруг именно они попались Маркусу на глаза.

Бегло ознакомившись с моим творчеством, специально подогнанным чтобы Маркус мог технично избежать споров с той самой экологической организацией, он попросил меня задержать и спросил о деталях договоров. А я, в свою очередь, блеснул детальнейшим знанием всей истории нашего сотрудничества и провёл параллели между уже существовавшими сделками и тем, что предположил я, основываясь на их изучении.

Ответив на вопросы Маркуса, я долго извинялся и оправдывался тем, что среди множества заготовок я боялся забыть что-либо важное, поэтому даже перестарался. Договора Маркусу понравились, и он даже уважил меня своим рукопожатием. После долгого и серьёзного разговора с моим директором я всё же получил повышение.

Что он делал в южной Америке никто не знал. Формально он ездил туда на отдых, но мог ли владелец такой сложной организации прохлаждаться там без дела более двух лет? Несложный поиск по туристическим агентствам выдал несколько городов, Сан-Карлос-де-Барилоче, Ла-Фальда, Мар-Чикита, не похоже это на охотничьи угодья. После Второй Мировой в Аргентине осело много парней со звонкими как затвор фамилиями, но он то тут каким боком?

Чёрт, неужели мне придётся открывать очередную потайную вселенную, как же меня это всё достало! Ладно. Влиятельный дядька с фамилией Вебер, оказался связан с нацистами. Какая издевательски толстая ирония. Но вселенная продолжит существовать даже если Николай Вишневский закроет свои глаза. Ничего не поделаешь, придётся поплескаться и в коричневом омуте.

Беглый анализ компаний с которыми сотрудничал Вебер показал, что они уходят своими корнями в мутный межвоенный период, затем, во времена Варшавского договора они резко стали транснациональными, а нет. Нет. Они стали такими сразу, вот сведения о поставках американских тачек нацистам. Каучук африканский, английские моторы на самолётах со свастиками, зерно советское, прочая ерунда.

Вот оно. Все предприятия Вебера располагаются на месте ИГФарбен. Ни одного нового не построил. Похоже, всем своим влиянием он обязан наследникам владельцев концлагерей. Чёртова Гидра, живучая тварь! Ну да ладно, продолжаем.

У такой мощной организации должна быть слабая сторона. Ну не могут нацистские бездари построить неуязвимую систему, это эмпирически установлено. Волк может питаться виноградом и сухим кормом, и даже ластиться к хозяину, но стоит ему увидеть луну, и он тут-же завоет. Глупая метафора получилась, правда все аналогии ложны. Но они помогают понять, как же сколотить преступную группировку, не привлекая внимания конкурентов.

Итак. Зачем Маркус уехал более-менее понятно. Но зачем он вернулся? Понятно, что такие древние конторы как Фарбен, будут работать и после того, как последний зигомёт порастёт маргаритками, а вот что требует постоянного внимания так это мелочь на улицах. Вот оно. Всё сходится. Немецкие химические гиганты заинтересовались эльфийским нектаром. Они отправили своего цепного пса, чтобы заполучить его секрет.

Каждый мой вывод был страшнее и страшнее. Что если микроскоп попадёт в руки к нацистам? После поражения во Второй мировой войне Германия до сих пор так и не оправилась. Однако её влияние за пределами Священно Римской Империи выросло сильнее чем когда-либо. Хотя мелкие хулиганы, воздыхающие по фюреру, вызывают лишь жалость, их владельцы напротив, стали хитрее, скрытнее, могущественнее.

Новыми красками заиграла записка Войцеха. Не мог прямо сказать, если пойдёшь за пушистым зверьком, то тебе будут противостоять транснациональные корпорации и древние воинственные аристократы, рассвирепевшие от бездействия? И вот я, нищий юрист недоучка, собрался спасать Войцеха? От них?

В последний раз моё тело пронизал могильный холод. Совершенно точно, я утонул так глубоко, что более не важно, что подо мной, пять метров канализации или Марианская впадина. Я уже узнал достаточно, чтобы меня могли пытать и убить на глазах моей семьи. В тот день я расплакался. Рыдая как ребёнок, я дал своему мозгу спустить напряжение и переключиться на другой режим работы. А может просто осознал свою неминуемую печальную кончину. Но мне было всё равно. Это было не важно.

Пьянство не было вариантом. Для того чтобы спасти свою семью мне нужна была как минимум трезвая голова. С другой стороны, я мог бы покончить с собой. Принеся себя в жертву, я мог бы гарантировать моей семье безопасность. Нет человека, нет знаний, нет проблемы. Звучит как план, причём довольно надёжный. Но пусть он пока остаётся планом b. А лучше пусть остаётся планом c. Или z. Ладно, нет такой буквы, которой бы можно было назвать жертвоприношение. Наличие простого и надёжного выхода из сложившейся ситуации, весьма меня воодушевило.

– До чего же ты меня довёл, ушастый ублюдок! Теперь мысль о самоубийстве кажется мне воодушевляющей. Похоже ты и тут гений, чёртова Мери Сью.

Мой мозг и правда расслабился. Я от души посмеялся над новым прозвищем Войцеха, достал пачку белой бумаги и стал обдумывать остальные буквы латинского алфавита. Первые и последние пункты планов мне удавались замечательно, но вот что писать в середине, никак не приходило в голову.

Вскоре мне стало понятно, что в одиночку я не справлюсь, и как обычно я стал обдумывать кого бы ещё в это дело втянуть. После непродолжительных перечислений, все остальные мои друзья вдруг показались мне даже не муравьями, а скорее чат-ботами в интернете. Мои учителя и начальники, казавшиеся мне глыбами, вдруг резко уменьшились до размеров песка. Единственный кто мог помочь мне, это был парень из отражения в паркете, он скрючился на табуретке в обнимку с листами бумаги и яростно грыз карандаш.

Не так уж и плохо для начала, но кто он? Он распутал не один клубок серых нитей, к нему за советом приходили полицейские и уходили довольными. Однажды он кулаком вырубил маньяка, пытавшегося догнать женщину, он вооружён. Музейный дедовский люгер с парочкой обойм не Бог весть что, но я бы не хотел ему противостоять. У него есть автомобиль, довольно быстрый кстати, и проходимый. А ещё, должно быть, он мотивирован. Чертовски сильно, дьявольски мотивирован!

Интересно, а что он думает обо мне? Похоже он сочувствует моей тревоге, и скорее всего сейчас он пробует предположить, что думаю о нём я. В бесконечном переотражении наших глаз, вряд ли было что-то интересное, и уж тем более полезное. Или могло быть? Нам нужен кто-то со стороны кто бы мог это заметить. Мне нужен ещё один двойник, а лучше тройник и удлинитель. Погодите-ка, так ведь у меня есть двойник!

Мой двойник не был реален, но и смерти он был не по зубам. Простенькая программа, анонимно распространяющая правду в социальных сетях, вполне могла бы заставить отступить даже влиятельных политиков если грамотно ею манипулировать. Испорченные листы отправились в корзину, а по новому листу стали расползаться чудовищно приукрашенные слухи о тех самых эко-организациях, с которыми я примирил Маркуса.

Чтобы приукрашенная правда не утонула в океане интернетовского бреда, пришлось вооружить программу стареньким смысловым анализатором. Теперь она, притворяясь городским сумасшедшим, искала себе подобных, и внушала им мысли, нужные мне для отвлечения внимания от моей персоны.

У меня не было каких-то квантовых шифрований или серьёзных серверов, но было старое доброе зашумление каналов. Они просто заполнялись псевдослучайным мусором эзотерического характера. Мне удалось создать впечатление, что за моим компьютером сидит дурачок, отчаянно пытающийся найти сведения про тибетских колдунов. Моим недолгим преимуществом было сильное снижение популярности интернета, а следовательно, и интереса к нему со стороны власть имущих и знающих. Примитивные технологии пятидесятилетней давности были интересны лишь малой группе увлечённых любителей, да и тех давно волновало лишь кровеносное давление да старческие болячки.

Пришлось позаботиться и о собственной безопасности. Простенький вирус выглядел как рекламная площадка очередного экстрасенса-мошенника, который выуживает цифровую монетку, в обмен на обещание очистки всех чакр. Вирус не имел совершенно никакого отношения ко мне, и был загружен через публичную сеть случайным человеком, который не имел ко мне никакого отношения. В свою очередь вирус получал команды в лингвистически зашифрованном виде. Много кто писал в интернете про погоду, про своих питомцев, про обслуживание в забегаловках, про моющие средства для салонов автомобилей, и мне пришлось не выделяться. Я писал в сетях про всё то же самое. Позднее завёл виртуальных питомцев в компьютерной ферме, и постоянно обсуждал свои успехи допуская якобы случайные грамматические ошибки, в которых и прятались команды для моего двойника.

Чтобы меня не выследили, в вирусе не было чётких указаний, где меня искать. Поэтому, он каждый раз проверял все доступные ему источники. Это было на руку и мне, ведь я мог отдавать ему команды откуда угодно, с любого устройства от имени любого пользователя. Главное корректно зашифровать. Был конечно риск, что вирус попадёт к знающим людям, которые быстро узнают наш секретный язык и отследят написанные на нём публикации. Мне оставалось лишь засорить модуль шифрования балластным кодом и избавиться от исходников.

Каково же было моё удивление, когда программа сумела повлиять не только на диванных экспертов во всём и вся, но и на автоматические СМИ. Моё эго росло раз за разом, когда на серьёзном новостном портале выходило то, что было в моём карандашном списке за месяц до этого. Я настроил пользователей интернета против фирмы Вебер. Ни у единого жителя города не оставалось сомнений, что фирма Вебер травит вымирающих уток на местной реке, чтобы сделать там мусорный полигон.

Позднее я стал экспериментировать, и заразил свою программу шизофренией. Вместе с доводами за экологию и против эко-фашистов, разделилась и мои послушные читатели. На спортивных соревнованиях случались столкновения болельщиков под предлогами очень далёкими от спорта, активистки разных тусовок постмодернистского толка писали плакаты моими лозунгами, в полицейских сводках фигурировали преступные группировки, выдуманные мной.

Последним снарядом моей артподготовки была статья на официальном польском государственном портале. «Германия поднимает голову» гласила она, и пугала читателей свастикой из логотипов транснациональных корпораций немецкого происхождения. Так больше продолжаться не могло, облачные ресурсы в которые вселился мой полоумный двойник стали подозревать неладное, и его аккаунты стали постепенно блокироваться, а вскоре и совсем растворились.

Был ли я раскрыт я не знаю. Наверняка я не первый кто это придумал, просто технологии пятидесятилетней давности для такого же успеха должны были поддерживаться огромными коллективами толковых специалистов, а я просто воспользовался их концентрированным опытом. Заказанный на серых сайтах диск с копиями статей об этой технологии показал, что я отстал от жизни настолько сильно что как бы оказался в начале нового технологического витка. Те, кто по закону обязан был отбивать мне руки, просто ещё не переключились на столь ретроградных умников.

Спустя несколько месяцев я погрузил своего двойника в чуткий сон. Он должен был только слушать, анализировать и сохранять полученное в разных тайничках, место положение которых знал только я и он.

С возвращением Маркуса в город, преступность постепенно снизилась, местные власти держали на повестке дня борьбу с эльфийской отравой, и постепенно она уступила место обыкновенной гадости. В новостях всё чаще упоминали преступления нацистов и все группировки подобного толка сильно похудели и ушли глубоко в тень. Во время «затишья перед бурей» как позднее называл этот год Войцех, Максу Веберу пришлось много раз оправдываться и открещиваться от всех связей с обличёнными в нацизме людьми.

Я продолжал свои поиски. Появляться в доме Войцеха мне было противопоказано. Все знали, что я порвал с ним всяческие отношения давным-давно, и никак не могу быть полезен его врагам. Знали все, кроме профессора, да и тот не знал о найденной мною записке. Я выиграл время и победил в том сражении, но война, война ещё не закончена.

В чём суть организованной преступности? Суть в связях с властью, в стирании грани между законным и незаконным, суть в выгодах. Мы с моим двойником здорово помогли друг другу. Он давал мне то, что я просил, а сам получал цели и волю к существованию. Наше партнёрство было самым настоящим стиранием грани, я был законник, а он призрак, коварный обманщик, мошенник и шарлатан. Что ж, с волками жить – по волчьи выть. На игральном столе среди шулеров мафиози и убийц, появилась моя маленькая, еле заметная призрачная фигурка.

До моей работы дошли слухи о моём увлечении эзотерикой. Посещения воскресной школы в детстве и превосходного знания религий хватило чтобы всех убедить что я адепт церкви астрального озарения, которую тоже пришлось выдумать, несмотря на протесты моих религиозных родителей.

Вполне привлекательная внешность и дорогие костюмы достаточно быстро стали дополняться всякого рода эзотерическими безделушками. В мой кабинет за особыми мантрами и гороскопами приходили чуть ли не чаще чем за юридическими консультациями, что изрядно бесило моё начальство. Да и я клювом не щёлкал, а под предлогом исповеди очередного страждущего выведывал у него подробности, сообщение которых начальству, вполне компенсировало неудобства.

Вся моя фирма уверовала. Данные с тайников, кропотливо собранные моим двойником, отлично походили на озарения, если их правильно подать. Как чёрная дыра притягивает вещество и увеличивает свой вес, так и я постепенно стал неформальным лидером в нашем коллективе, тот факт, что даже директор заказал у меня гороскоп лишь закрепил моё место в иерархии. А я ведь тогда ещё даже практику полностью не закончил.