– Давно еще сообщали, что отменили!
– Уже не выходной!
– Выходной послезавтра и потом через две недели!
Жаль, в такие рейсы не выдают затычки для ушей. Цин скосил взгляд на пустое кресло впереди на соседнем ряду. Наверное, единственное не занятое. Что-то в нем привлекло внимание Цина, и он пока не мог разобраться – что именно. Место без сомнения пустовало, но почему-то казалось… Да и что казалось? Сиденье, конечно, примято, но это еще не значит, что на нем кто-то сидит… Оно просто очень старое и вообще, кто может на нем сидеть? Человек-невидимка?
Планетолет тряхнуло, он оторвался от земли и принялся набирать скорость. Стало тяжело дышать, пассажиров с силой вдавило в жесткие кресла, заболели глаза. Вскоре Цин обнаружил, что не может поднять рук из-за возросшей гравитации. Давление словно пыталось размазать человека по креслу, как масло по хлебу.
При этом, как ни странно, женщина через проход продолжала курить, хотя и держала руку неудобно выгнутой. Кто-то спереди сказал что-то через силу, в передних рядах послышался смешок.
Все это продолжалось несколько минут, но, когда планетолет наконец прошел сквозь атмосферу и вышел в космос, у Цина страшно разболелась голова, пришлось на полчаса надеть маску и дышать в нее. Он закрыл глаза и пытался прийти в себя. А люди в салоне оживились и непохоже было, чтобы кого-то еще волновали проблемы со здоровьем.
– Так, а что с Жабуем? Вконец сдулся? – спросил мужчина, сидевший в кресле впереди.
– Легкие кончились… – ответил толстяк рядом с Цином. – Говорит, вдохну разок более-менее, а потом – ни в какую. Раз десять, говорит, не получается, на одиннадцатый опять хорошо. И вот так…
– А врач чего?
– Да ничего, не отлынивай, говорит, здоров, работай. Наш врач больничный разве что покойнику выпишет.
– Дня на два, не больше.
– И живому плохо, и мертвому не лучше.
Свет приглушили, чтобы желающие могли вздремнуть.
Цин включил сиком и занялся новостями. И сразу же:
«Межзвездный корабль Сигмунда КТ12-С взорвался на планете Гамма Тора при взлете с космопорта».
«Теракт на планете Гамма Тора – взорван космический лайнер. Тысячи погибших».
«Не менее полутора тысяч человек погибло при взрыве крупного космического звездолета модели Сигмунда».
«Полиция объявила в розыск террориста, взорвавшего лайнер на Гамма Тора».
«Составлена модель предполагаемого террориста с Гаммы Тора».
Цин опустил руку вниз так, чтобы экран его сикома больше никому не бросался в глаза, и открыл изображение – человек на объемном фото был одновременно и похож на Цина, и не похож. Среднее лицо, средний нос, средние губы. Разве что этот раскосый разрез глаз, характерный для жителей Дзитигонэ…
Как?..
Цин приставил дрожащую ладонь ко лбу, коснулся глаз, но тотчас порывисто отнял руку, потому что вдруг перепугался, что его волнение покажется кому-то подозрительным.
Как?..
Ему показалось, что в салоне похолодало, и кожа на лице стала совсем ледяной, как замороженный камень. Такой ледяной она стала, такой твердой, что не моргнуть. И сердце не слышно совсем. И вообще ничего не слышно…
Неужели они все-таки сделали это?! Без него?! Неужели они все же взорвали звездолет? Неужели все равно собирались взорвать его, пусть и с Цином на борту?! Неужели все те люди погибли?..
Быть такого не может! Он ведь был там, на Гамме Тора, в тот миг и в тот час! Шнырял перепугано и в районе космопорта, и в городе, и уж наверняка увидел бы и услышал взрыв у себя над головой. Наверняка обратил бы внимание на бесчисленные городские инфопанели, загоревшиеся сенсацией. При современных средствах связи задержка перед появлением информации в СМИ часто не превышает минуты. Но инфопанели молчали. Пережевывали все на свете, нудили о бесконечных политических распрях крошечных далеких государств и мелких криминальных потасовках на окраинах галактики, обсуждали новые спортивные импланты и провал какой-то паршивой постановки, но ни словом не заикнулись о теракте за окном, о падающих на голову обломках! Сплетничали ни о чем, пропустив потрясший атмосферу взрыв?! Возможно ли такое? И почему? Не потому ли, что корабль на самом деле не взорвался? И, не имея картинки, журналисты инфопанелей бросились в срочном порядке моделировать изображение и править заготовленный за несколько дней текст? Ведь знают же, что никто не станет проверять информацию! Кому это нужно – проверять новости?! Для чего это обычному человеку?! У него нет своих дел? Своей жизни? А полиция!? Полиция – внутреннее подразделение корпораций. У каждой – своя. Например, уголовная полиция Адении, если не подводит память, – коммерческая компания в составе Эл Тун. Эта банда работает по приказу свыше.
И ведь сколько было скандалов! Разоблачения информационных фальшивок всплывают с раздражающей частотой. В подпольных (и не очень) студиях массово штампуются поддельные изображения. Нужным людям приписываются слова, которые они не произносили. Всякая информация корректируется и рядовому зрителю инфопанели ни за что не отличить реальный факт от выдумки. Потому что покупатель быстрой еды не станет изучать ее состав под микроскопом. А если какой-то безработный психопат все-таки решит проверить информацию – не беда, подделать можно и доказательства. Но где же правда? Как ее узнать? Есть ли она вообще? Если весь видимый мир идет рука об руку с фальшивкой, как отличить одно от другого… Подделкой может быть все! Где искать правду, когда мир вокруг – реальность лжи?
Как если бы кто-то изловчился и стукнул по всем клавишам фортепиано одновременно, тогда как его попросили сыграть одну ре второй октавы, например. Большинство не сможет расслышать в этой восхитительной какофонии был ли вообще извлечен нужный звук. Зато сколько шума! И если этот шум будет сопровождать каждую из полюбившихся мелодий в каждой их ноте – то прозвучат ли эти мелодии? Или, утонув в потоке других, сами станут шумом?
Защитная переборка, закрывшая иллюминатор в момент взлета, открылась. В отличие от звездолетов дальних полетов, на скоростных планетолетах ставили настоящие окна, сквозь которые виден был настоящий космос. Несколько лет назад пассажиры одного из звездолетов уверяли, будто видели в монитор притаившиеся среди астероидов вражеские корабли, задумавшие начать войну с внезапного нападения. Эти фантастические наблюдения (ведь ни один звездолет не станет лететь вблизи астероидного поля) стали поводом для введения войск в независимую до тех пор звездную систему. Опровержения фальшивого изображения с мониторов появились год спустя, после опустошительной войны, после гибели миллионов человек. И целый год виртуальность была реальностью.
Потому и сейчас в сети мгновенно размножились группы, обсуждающие последний теракт. Взбешенные комментаторы требовали изловить и наказать вымышленного убийцу, совершившего вымышленное преступление. Уже в первую минуту после появления первого сообщения в новостях появились тысячи комментариев. Потоки ненависти полились в сторону человека, который по прихоти судьбы существовал в реальности. Презирали фантазию, но волны презрения этого захлестывали того, кто сидел сейчас у окна крошечного планетолета.
– Пишут, какой-то брошенный дружком педик, – послышался негромкий голос сзади. – Будто бы подложил ему бомбу в звездолет.
– Не знаю, я сейчас читал, что это фанатик из Тамалияны, – ответил другой. – Он что-то кричал в космопорту и потом нажал кнопку.
Цин выключил сиком и вжался в кресло. А ведь и он сам когда-то создавал иллюзии, фальшивую реальность.
Курившая женщина через проход теперь что-то лениво рассматривала в своем сикоме, сигарета в ее правой руке до сих пор дымилась. Над левой ее рукой было открыто сразу два экрана, в одном из которых шли новости о гибели звездолета Сигмунда. А над пустым креслом перед женщиной мерцал свет лампы, и Цину еще показалось, что салон над сиденьем чуть затемнен…
Сосед Цина провел руками по животу, с громким кряхтением встал и пошел в хвост планетолета, наверное, в туалет. Когда позади скрипнула дверь, Цин вдруг заметил, что затемнение на пустом кресле всколыхнулось, как пламя, на которое подул воздух. Оно стало расширяться и двигаться, вылетело в проход и заняло освободившееся возле Цина место. Цин почувствовал, что волосы его поднимаются дыбом, а по всему телу пошла неконтролируемая морозная дрожь. Цин с трудом повернул потяжелевшую на сто тонн голову и посмотрел на соседнее кресло, которое сложно сейчас было назвать пустующим. Что-то «сидело» в этом кресле. Либо кто-то. А по ногам и рукам Цина как будто проходили электрические разряды. Он услышал в тишине салона какой-то неясный треск, множество щелчков на самой границе слышимого. Он был уверен, что если протянет руку к пустому креслу, то к чему-то прикоснется.
И тут темная тень двинулась на него. Цин отпрянул, вжался в иллюминатор и вскрикнул бы, но звук застрял в горле. Цин тихо застонал и почувствовал резкую боль в сердце. Что-то сжимало его, что-то давило на все сосуды тела одновременно. Цин не мог дышать. Руки и ноги задергались, лицо побледнело, глаза полезли из орбит. Жестокая боль во всем теле вызывала желание бежать прочь – но Цин совершенно утратил контроль над своим телом. Боль, одна боль и больше ничего. Мир перед глазами темнел и умирал.
Глава 7. Моди
Цин ничего не видел, не слышал и почти ничего не чувствовал. Остатками паникующего сознания от давал рукам команды, но не знал, выполняют ли они их. Он напрягал последние силы и не чувствовал при этом усилий. Лишь ужас приближающейся смерти.
Но внезапно что-то изменилось. Цин ощутил удар, сначала слабый, затем все сильнее и сильнее – тук, тук, тук. Это его неловко собранный кулак колотил куда-то в центр груди или в солнечное сплетение. Схлынула кровь, закололо во всем теле, и мрак стал расходиться, расступаться перед тусклым светом. Цин вновь увидел перед собой спинку кресла впереди, свою ладонь с судорожно искривленными пальцами, руку, согнутую неудобно, напряженную. Боль уходила, и возвращался мир. Цин склонил голову и краем глаза увидел сидящего рядом толстого мужчину. Тот хмурился и сосредоточенно, пусть и с опаской, смотрел на Цина. Он вернулся. И тень… Сквозь уходящую пелену Цин увидел колышущийся воздух на сиденье через проход. Тень вернулась на свое место.
Цин откинулся на спинку и попытался расслабиться, но тело истерически трясло. Сосед отвернулся, так ничего и не сказав, и уставился куда-то вдоль прохода. Цин повернулся к иллюминатору и еще минут десять легкими толчками пытался делать себе массаж сердца, хотя, в общем-то, не только сердце приняло участие в недавнем бунте организма.
Весь оставшийся путь, еще почти два часа полета, Цин не сводил глаз с «пустующего» места, готовый чуть что вскочить и броситься наутек – он почему-то думал, что, забаррикадировавшись в туалете, перекроет путь и своему врагу. Но кто был этот враг? Призрак? Шальной дух умершего человека? Или его жизненная энергия, оставшаяся буйствовать в этом мире после смерти тела? Какое-то время назад в сети распространялись слухи, будто в армии есть целые взводы всякой чертовщины – вампиры, оборотни, привидения. Но все эти глупые сплетни никогда не находили подтверждений.
Вскоре корабль резко сбросил скорость и сел на крошечный диск космопорта. Цин поспешил встать вместе со своим соседом, надеясь затеряться в толпе. Он сбежал по трапу и оказался в крытом непрозрачном куполе, отсюда вместе со всеми он перешел в большую приемную, где горел ярко-желтый свет и все стены были покрыты экранами для прибывающих. На одних можно было выбрать себе желаемую работу и пройти процедуру зачисления в штат, на других отметиться о возвращении на службу, на третьих просмотреть короткие информационные, или, скорее, рекламные, ролики о шахтах и работах.
Цин занял место у одного из экранов и стал смотреть список должностей. Шахтеры, контроллеры шахтеров, контроллеры роботов (по типам), контроллеры продукции, инженеры по робототехнике и обслуживающей технике, инженеры бурильных машин… Список оказался внушительным. Цин думал, что работа на шахте проста в освоении и выполняется по большей части машинами, в действительности же, несмотря на некоторую роботизацию, шахтерами были преимущественно люди, причем на самых опасных участках, где ресурс робота вырабатывался совсем быстро. Люди стоили дешевле машин, каждой из которых, ко всему прочему, требовался «живой» контролер.
Как бы то ни было, Цин колебался – он не хотел оставаться на станции. Даже у мониторов он пугливо косился по сторонам. Поначалу он хотел выбрать что-то вроде перевозчика или его помощника, работу, которая позволила бы покинуть станцию и улететь на край Вселенной. Но, как выяснилось, грузы возились беспилотниками. Цин не мог думать долго, не имел на это права – краем глаза он видел странную тень в дверях. Она не шевелилась и будто бы наблюдала за ним. Или так казалось. Он выбрал профессию контроллера погрузки с минимальным сроком службы в два месяца, быстро заполнил анкету фальшивыми сведениями и поспешил в выделенную ему для проживания кабинку – на работу нужно было выходить через два часа.
Цин пошел по какому-то бесконечному коридору. Его правая стена была прозрачной, и за окном расстилалась до самого горизонта дымно-серая равнина, кое-где вздыбленная невысокими холмами. Отсюда астероид, находящийся далеко за последней планетой системы Тора, казался более-менее ровным шаром, но на самом деле был похож, скорее, на наполовину сдувшийся мяч. С обратной стороны астероида, куда редко попадал солнечный свет, зияла гигантская дыра неизвестного происхождения. Самая популярная теория ее образования звучала весьма скучно – миллиард лет назад в ядре этой крошечной планеты произошел сильнейший взрыв, который унес половину вещества в космос. Назывался астероид Моди.
Вдали над поверхностью поднимались тонкие струи газов, сплетались над равниной загадочными узорами.
В коридоре Цин смешался с толпой, хоть и не был уверен, что это как-то может его защитить. Но вскоре коридоры стали ветвиться, и Цину пришлось спускаться сначала по лестнице, затем в пустом морозном лифте, в одном, во втором, и снова по лестнице. Судя по инфопанелям на углах, было уже почти двести метров под поверхностью астероида.
Люди попадались все реже, и Цин заметил определенную зависимость глубины шахты и безразличности во взгляде ее работников. Наконец он отыскал камеру 619, в которую его отправил компьютер. Размерами и обстановкой она походила на тюремную – у стен по краям стояли кровати, два узких шкафа и один маленький стол. По потолку шла линия серой лампы. На полу остался широкий темный высохший след непонятного происхождения, из тонких вентиляционных отверстий с тихим сипением шел холодный воздух, а на одной из кроватей сидел мужчина в грязном сером комбинезоне и курил так, что плотный дым почти с головы до ног окутывал его фигуру. Он уставился на Цина.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
