Кирилл вцепился в какой-то рычаг и крепко держится.
– И помысла не было, што поездка на эком тарантасе так утомительна… Надо-те было к родителям подсесть…
– Сидушки бы хоть сенные припасти, тады и черёсла поберегли…, – подсмеивается Гордей.
– Не привыкший я к оным диверсиям…
– А я попривыкший… Два годка отшоферил при артбригаде, а по ранению прошлой осенью отписан от службы…
– Награды чай имешь?
– Медали «За отличну мобилизацию» имею и Георгиевку четвёртой степени «За храбрость»! – возгордился шофёр.
– А я и не слыхивал, што ты у нас герой…
***
Откуда-то сзади послышался звон бубенцов. Шофёр стал притормаживать и подруливать грузовик к обочине.
– Што насторожился, герой? – заметил Кирилл.
– Слышь, бубенцы… прыткостью гонют? Правило такое к большой дороге предписано, дилижанец государевой спецпошты треба пропускать, удаляясь на край шоссе!
– Треба – пропускай! Да только нет давно государя-то?
– Государя нет, а табелю дорожного движения перечить не до?лжно… В государстве раздрай, хай тут порядку быть!
***
Обогнавший процессию дилижанс резко принял в сторону грузовика, и прижал до полной остановки. На дорогу выскочили вооружённые наганами Фикса, Сизый и за ними трое других налётчиков. Окружили грузовик.
Сзади в малое удаление подкатила карета Скородумовых, в которой сопровождали грузовик купец с женой.
– Што за оказия, Матвеюшка?
Матвей раздвинул шторку, выглянул в окно:
– Дилижанец поштовый… Пойти справиться надо-те…
Матвей с Фаиной вышли из кареты и направились к грузовику, не ведая о поджидавшей опасности. Их ямщик завидел наганы в руках налётчиков, и быстро спрятался под облучок.
Кирилл в эту минуту спустился с подножки и бесстрашно вышел вперёд грузовичка:
– Кто вы? За кою надобой дорогу прибрали?
– Фикса, к чему спрашивать кто мы, если явственность в битках? – помахивая наганом, съехидничал Сизый.
– Всё-то им разложь да под нос положь? А как не по нраву станется? – поддержал сообщника Фикса
Кирилл сообразил что к чему, ловко выхватил из-под шубы свой наган и выстрелил в ближнего к нему бандита. Фаина заблажила. Среагировав, бандиты открыли ответную пальбу, а спустя мгновение все трое Скородумовых лежали на земле.
Подстреленный бандит вопил и корчился от боли в брюшине. Из дилижанса вышел вооружённый наганом главарь, подошёл к Матвею, тот открыл глаза, узнал в главаре Авдея Жердёва, потянул к нему руку и прохрипел:
– Авдей… прохиндей…
– Напрасно твой Кирила геройствовать взялся… Пожили бы ешшо всласть…, – Авдей выстрелил купцу в грудь, не моргнув и глазом. Затем отошёл к раненому подельнику, посмотрел на его мучения, сплюнул злобно, и тоже добил выстрелом.
– Остальных проверьте и возницу не забудьте, если сам свою душу не испустил от страха…
Послышались выстрелы, ямщик где-то сзади залепетал о пощаде, но после глухого хлопка тоже затих. Шофер грузовика закрыл глаза и вжал голову в плечи. Авдей ткнул его тростью:
– Торопишься жизни лишиться?
– Так… рано бы ешшо помирать? – обрёкся Гордей.
Авдей призывающе постучал тростью по фургончику:
– Добро купеческое отгонишь нам до Кстова, а там гуляй как вольный ветер в поле…
– До Кстова верста два перста! – осмелел шофер.
В фургончике грузовика дрожал подсобник Скородумовых, до поры сидевший тихо, но случайно давший о себе знать, видимо с испуга что-то задев. Главарь ткнул шофера тростью:
– Там есть кто?
Гордей вытянул указательный палец. Фикса с Сизым подошли к дверке, Авдей повторно стукнул по фургону:
– Жить хошь, человек, выходь сюды тише ветра…
Подсобник открыл дверку, Сизый выстрелил без лишних слов. Обыскав мертвецов, бандиты содрали со всех всё ценное, стащили шубы. Убиенных покидали в кювет.
В кабину к шоферу подсел Фикса, ткнул стволом в рёбра:
– Двигай, дядя, за бубенцами!
Первым покатил дилижанс, затем грузовик, в замыкании обоза карета Скородумовых.
Глава
III
На сходе в отдельном помещении какого-то шалмана пирует случайная шайка Дрына. Уже изрядно пьяные, прозвища на любой лад: Дрын, Фикса, Сизый, Мыта, Щерба, Хлыст…
– Вот ты, Дрын, дружка свояво жа пошто прикончил? – обиженно укоряет Фикса, – Может, отудобел бы парняга, а ты, не жалея, жахаешь…
Авдей прихлопнул Фиксе по желваку:
– Суди трезво, пьянь шалманная… Отудобел, нет ли – куды нам с обузой? В лазарет, так сразу всех подпишут, а там и до каторги дорожку наведут? Мне иное душу тянет…
