– Что ж, это действительно очень важная для меня новость. Спасибо!
Он попрощался с Зерой и отправился в обратную дорогу.
На душе у него порхали бабочки.
«Адонай ирэ! – повторил он про себя. – Господь усмотрит!»
***
Атаман Аркуда находился в своем шатре и что-то рисовал на большой карте, развернутой перед ним на столе. С ним были еще двое самых уважаемых на острове пирата, одного, который вместе с атаманом стоял у стола и следил за тем, что тот рисовал, звали Кит, а второго, который сидел безучастно у окна, просто Старый.
Когда Сиплый вошел, Аркуда посмотрел на него и жестом показал ему, чтобы тот сел рядом со Старым.
Смотровой кивнул и подойдя к сидящему у окна пирату, присел на табурет, стоящий здесь же.
Старый сразу же оживился и, повернувшись к нему, спросил:
– Вот скажи мне, Сиплый, вы действительно считаете, что пиратским делом сегодня можно полноценно промышлять и зарабатывать себе на жизнь?
Вопрос был неожиданным, и застал смотрового врасплох. Он беспомощно оглянулся, в поисках поддержки, но, поскольку Атаман и Кит продолжали что-то обсуждать, разглядывая карту и общаясь почти шепотом, он прокашлялся и после значительной паузы ответил:
– Вопрос, кто «мы»? Я, честно говоря, особенно не задумывался над этим.
– Ну, как же!? Разве не ты хотел больше всех, чтобы была восстановлена Касатка? По-моему, ты больше всего для этого потрудился.
– Да, но причем здесь пиратское дело и заработок на жизнь? – Спросил недоуменно Сиплый. – По мне так вообще не важно, чем мы будем заниматься на Касатке. Мне просто нравится все, что связанно с морем.
– Вот как?! – Удивился Старый. – А мы думали…
– То есть, ты говоришь, что ты восстанавливал Касатку не для того, чтобы на ней грабить? – Спросил атаман Аркуда, повернувшись к ним и включившись в разговор.
– Да-нет, конечно! Какой из меня грабитель? Я просто люблю открытое море. Люблю, когда ветер свищет в парусах. Люблю смотреть на горизонт. Ну, и… вообще, все это. Мне на суше не сидится, хочется в плаванье… вот я и… чинил Касаточку.
– Хм… А мы думали… – задумчиво повторил Старый.
– Н-да… незадача… – в тон ему проговорил атаман.
– А что? Что не так? Почему незадача? – удивленно спросил Сиплый.
– Видишь ли… – после некоторой паузы, переглянувшись со Старым, начал Аркуда. – Лично мы, ну… то есть, те, кто сейчас руководит островом, понимаем, что пиратские времена ушли в прошлое. При той ситуации, которая создалась в море, при правлении римлян, и при их военной оснащенности, заниматься пиратством больше смысла нет. Они везде установили свои порядки, поставили посты наблюдения, снабдили всех оснащенными оружием быстроходными судами и… грабить теперь стало слишком рискованным и не особенно прибыльным делом.
– Да, и… на сегодняшний день мы, наверное, остались единственными пиратами в этих водах. – В тон ему продолжил Старый. – Да и, назвать нас пиратами, наверное, уже сложно, потому что, ты помнишь, когда в последний раз у нас был успешный разбойничий рейд, чтобы мы реально захватили и ограбили какое-то судно?
– Что-то не припоминаю. – Честно ответил Сиплый. – Я слышал только одни рассказы о том, что когда-то было.
– Вот именно! – Включился в разговор третий пират по имени Кит. – Мы не пираты, а одно название. Остров уже давно живет за счет торговли и своего хозяйства. Настоящих воинов, тех, кто реально владеет оружием раз-два и обчелся. То есть, былые времена ушли, а мы все еще пираты-пираты.
– Ну, не скажите! – Запротестовал Сиплый. – Я думаю, несколько десятков-то наберется. А некоторые так вообще реальные мастера. Взять хотя бы того же Атэса.
– Где он теперь этот Атэс? – Вздохнул Аркуда. – Отплыл на большую землю, занялся гончарным делом, подключил к этому свою семью. Еще какое-то время они ему с острова присылали нашу глину, а затем он вообще, как говорят, переобулся в циркачи. Так что, вот куда он теперь свое боевое искусство вкладывает. Деньги зарабатывает.
– Да, и правильно делает! – Воскликнул Кит. – Если бы я так мог, я бы тоже этим занялся.
– Хм, был бы моложе, я занялся бы, пожалуй, тоже, – усмехнулся Старый.
– Суть не в этом, – махнул рукой атаман. – Суть в том, что, даже если, как ты говоришь, у нас пару десятков воинов и найдется, против римской мощи нам, если они на нас захотят напасть, долго не устоять. У них только на одном корабле среднего размера воинов пятьдесят будет, если не больше. Пару таких кораблей, и нам конец.
– Ну, а от меня-то вы что хотите? – Слушая все это, наконец воскликнул Сиплый.
Все замолчали, а Аркуда, тяжело вздохнув, развел руками:
– В том-то и дело, что пока не ясно. Мы-то думали, что ты там со всеми заодно, и вы все хотите снова пиратством заняться. А оказывается, что тебе все равно.
– Да, ты подожди, атаман. – Сказал Кит. – Нужно еще с другой молодежью поговорить. Может быть, это только одному Сиплому все равно.
– Так, а вы у него и спросите. – Предложил Старый. – Пока он здесь перед вами.
– Так он нам и скажет. – Усмехнулся Аркуда. – У них же понятия такие. Друг за друга не говорить.
– Это точно, – поддакнул Сиплый. – Я за ребят ответ держать не буду. Пусть сами за себя отвечают.
– А что, атаман. Давай просто позовем весь экипаж и поговорим, – предложил Кит.
Аркуда посмотрел на него задумчиво, а затем поднял в верх указательный палец и сказал.
– Короче так, Сиплый. Твоя задача известить весь экипаж, что сегодня вечером я всех жду у себя. Понятно?
– Поня-атно! – Протянул Сиплый. – А с этими что?
Было очевидно, что он спрашивает про римский корабль.
– А что с этими? – Развел руками атаман. – Продолжать следить, больше пока ничего.
***
Астэр проснулась оттого, что кто-то громко сопел, как казалось, прямо у нее над ухом. Незадолго до пробуждения ей приснился сон, что она лежит на земле посреди леса, в глаза нещадно светит солнце, а над ней навис огромный медведь и, обнюхивая ее, сопит ей в лицо.
Открыв глаза, она зажмурилась от яркого солнечного света, заливающего ее комнату из окна, а перед кроватью сидел ее сын Люциус и, хмуро глядя на нее, почему-то громко сопел.
– Люцик! Что ты здесь делаешь, сынок? – недоуменно спросила она.
– Жду, когда ты проснешься, – ответил он, не показав никаких признаков радости.
– Где я нахожусь?
– Ты что не видишь? У себя в спальне, где ж еще?
Она села на кровати и огляделась. Только теперь ей стало ясно, что это ее спальня. Она ни разу не видела ее освещенной таким ярким солнечным светом по утрам.
