Приключения Они
Никто не сомневается, что великий Рим рано или поздно встанет над всем миром. Придёт время, будет покорена и Скифия, но это случится не сейчас. Пока такое завоевание считается невыгодным – больше солдат ляжет в степях, лесах и болтах севера, чем пленных врагов будет доставлено в Вечный город. Но чего же всё-таки ждут скифы? Может быть, они совсем не собираются участвовать в битве?
Но вот пропели трубы, давая сигнал к наступлению, и засвистели свирели, отмеряя ритм шага пехоты. Битва началась!
Вдруг, похожие на ящериц, оседлавших лошадей, парфяне сорвались с места, и как безумные атаковали тяжёлую римскую конницу на обоих флангах! Сочетание противников было при этом один к пяти, но парфянские катафрактарии действовали при этом так, словно численное превосходство было на их стороне, а не наоборот.
Между тем, когорты римской пехоты продолжали своё наступление на «бессмертных», которые почему-то стояли неподвижной стеной, в то время как все законы военного дела гласили, что преимущество в подобной сшибке бывает у того, кто наносит, а не принимает удар. А для нанесения хорошего удара даже пехоте следует хорошенько разогнаться!
И тут вдруг раздался стук копыт лошадей несущихся галопом. Что это? Скифы! Они что собираются атаковать римские «черепахи» в конном строю? Но ведь это, то же самое, что пытаться разбить наковальню глиняным горшком!
Однако скифы не бросаются на римские когорты. Они скачут, вытянувшись в цепь, а в руках у них… тяжёлые охотничьи луки! И на всём скаку эти безумные всадники посылают стрелу за стрелой, проносясь перед фронтом римского войска…
Ливень смертей обрушивается на когорты! Большинство стрел увязают в дереве щитов и отскакивают от шлемов и пластин панцирей, но многие всё же проникают своими узкими гранёными жалами в смотровые щели, без которых пришлось бы двигаться вслепую. Одни воины падают на колени, оставшись без глаз, и тщетно пытаются избавиться от засевших стрел. Другие умирают на месте, получив удар, проникающий в мозг. На их место тут же становятся другие, но это перестроение пусть на миг, но всё же открывает брешь в ходячей крепости, и в эту брешь немедленно влетают ещё несколько стрел!
Движение «черепах» замедляется, становится неровным. Командиры когорт стараются навести порядок, но ливень стрел непрерывен, и солдаты продолжают падать и падать. Это не может остановить «черепахи», но теперь стройное наступление на «бессмертных» грозит превратиться в хаотичный вал.
Скифские всадники почему-то не иссякают, хоть разведка докладывала о сравнительно небольшом числе степняков. Ах, вот оно что! Выпустив по десятку стрел, скифы описывают широкий круг, огибают войско персов и возвращаются на исходную позицию, чтобы снова атаковать. Поэтому их поток кажется бесконечным. Если бы тяжёлая римская конница не была связана боем с озверевшими парфянами, этот манёвр можно было бы пресечь. Может быть, не разбить наголову, но хотя бы отогнать лёгких и быстрых скифов от когорт. Но сейчас единственно, что римляне могут противопоставить стремительным стрелкам, это собственных лучников и пращников, искусство которых намного слабее скифского. Пустить же свою лёгкую конницу, наперерез степнякам, это было бы всё равно, что выставить новобранца против гладиатора. Да и поздно уже…
Скифы исчезли также внезапно, как и появились. Измученные обозлённые римляне не сразу поняли, что из пылевого облака, стеной вставшего между двумя армиями по ним больше никто не стреляет, но обрадоваться они не успели.
То, что выступило из этой пыли, заставило открыть рты самых опытных ветеранов. Давно поступь македонской фаланги не сотрясала поля сражений обозримого мира, но самым странным было то, что сейчас этот строй держали те, чьих предков когда-то опрокинули воины великого Александра! Но куда же подевались плетёные щиты «бессмертных», и почему они идут, вложив мечи в ножны?
Теперь персы шли под прикрытием больших квадратных щитов, почти в рост человека. Щиты эти были тяжёлыми, прочными и неудобными для фехтовального боя, но их было легко поставить на землю и укрыться за ними, как за стеной крепости. Но сейчас «бессмертные» были в движении, а щиты их плотно смыкались в сплошную непроницаемую преграду. Но не это несло угрозу израненным римским когортам, а то, что в руках у наступающих персов были сариссы!
Длинные тяжёлые копья, которые несли сразу несколько человек, положив древки друг другу на плечи, дружно ударили широкими и острыми, как мечи наконечниками, и взломали панцири римских «черепах»! И дрогнули солдаты непобедимой империи, и отступили передние, внося хаос в когорты, идущие сзади, а многие приняли смерть от ужасных копий, способных остановить боевых слонов.
Тогда «бессмертные» выхватили свои знаменитые мечи, пробивающие любые панцири, и пошла резня! А в это время скифы, присоединившиеся к парфянам, добивали тяжёлую римскую конницу. Лёгкой коннице римлян было приказано отступить, чтобы сохранить хоть что-то от армии прославленного стратега Публия…
.......................................................................
Андрей «отпустил» прошедшую перед глазами картину военной катастрофы разыгравшейся в эпоху римской античности и задумался. Сейчас больше всего его поражало не то, что он видел неизвестные миры и сюжеты из прошлого, а то, как он себя ощущал при этом. А ощущал он себя богом, не меньше! Пусть не Творцом-Создателем, но чем-то вроде языческого бога, способного повелевать какой-нибудь стихией.
Однако, как бы всё это ни было интересно, он так и не понял, где следует искать Они. Девушки не было в здании, содержащем… (отдельные миры?), но, может быть, она спряталась в одном из этих «миров»?
Хорошо, но как? Несмотря на всю свою «божественность» Андрей мог только призвать к себе очередную картинку из очередного мира, но он не мог влиять на то, что там происходит. Он не знал, что предпринять, если Они обнаружится где-нибудь в космосе или в морских глубинах, и сможет ли он помочь ей, если она нуждается в помощи. Или хотя бы дать ей знать, что её не забыли, что её ищут.
Но вопрос сейчас был, прежде всего, в том, чтобы найти беглянку. Задумав проверить свою версию, Андрей решил просматривать один мир за другим, пока девушка не будет обнаружена или пока миры не кончатся. И он приступил к работе, думая, что те золотые миры, которые он видит на постаментах, это всё, что ему нужно пересмотреть. Как же он ошибался!
Глава 13.
Андрюха, похоже, поверил, но Елизар, конечно, не повёлся на такую ерунду! Какая ещё дьяволица, товарищи? Мало ли что старый японец с косых глаз придумает! Нет никаких дьяволиц, и сказки про они, тоже чушь! Это название и имя той девчонки, обычное совпадение. А может она сама себе такое имя придумала, так-как знала или читала что-то о японских демонах. Что же касается рогов, то эти аборигены чего только не придумают. Может действительно козьи рога ей вживили ещё во младенчестве? Бр-р…
Но девка она то, что надо, и бросать её просто так глупо. Вот же Андрюха дурень! Не видит, что она на него запала, но это уже его проблемы – не видит и не надо. Девчонки не любят таких долго думающих и сомневающихся. Им по нраву такие, как Елизар, а это значит, что в ближайшее время она поймёт с кем действительно интересно. Но сначала надо её найти.
Сперва, Елизар направился туда, куда показал Андрей, но тот и сам искал девушку в этом направлении, и если бы она хотела, то давно бы отозвалась. (Андрюха окликал её часто и громко.) А раз не отзывается, значит, где-то прячется и не хочет иметь больше дела с этим рохлей.
Но ведь не будет же она прятаться где-то у него на пути. Логично поискать девчонку в другой стороне, а если Елизар ошибается, то здесь в принципе неважно в какую сторону идти – все проходы представляют собой концентрические круги, либо радиальные лучи, ведущие к центру. В центре делать нечего, он уже знал, что там пустая площадка, круглая, как цирковая арена. Значит, надо двигаться по кругу, заглядывая за все эти агрегаты непонятного назначения.
Мысленно Елизар потирал лапки от удовольствия! Нет, он не был абсолютным мародёром, и если бы у Андрюхи с этой девкой что-то заладилось, то не стал бы мешать и злодействовать. В конце концов, одна стюардесса дышала к нему неровно, и он был намерен по прилёту уложить её в постель. Так что без дела он не останется. А если не заладится и здесь, (ведь всякое бывает!), то всегда можно найти себе юбку на месте. Но Елизар видел, что Андрюха опять «слапшил», а тут уж извините – грех упускать такую экзотическую чиксу! Так что, извини, первый пилот, здесь тебе, (ха-ха!), первым не бывать, но можешь потом быть вторым, если опять зевать не будешь!
С такими мыслями Елизар кружил вокруг агрегатов, и при этом двигался по кругу, стараясь не пропускать ни один «постамент». Он не звал Они вслух, потому что девушка, услышав такой зов, могла спрятаться намеренно. (Да она, небось, так и делала, слушая, как её зовёт Андрюха!) А ещё, Елизар решил, что сменит тактику и перестанет раздражать девчонку постоянными поддёвками. Теперь он будет с ней дружелюбен и приветлив, ну, и, конечно, посочувствует, по поводу того, что тот, кто ей нравится, оказался таким валенком. А потом, как бы невзначай, предложит прогуляться, хотя бы между тех же здешних агрегатов, ведь снаружи буря всё ещё бушует. А дальше, дело техники! (Готов поспорить, что сдастся она уже сегодня, а не сегодня, так завтра. Девки всегда такие – сначала фыркают, потом мурлычат. Сначала корчат недотрогу, а потом радостно раздвигают ножки!)
Что-то заставило Елизара остановиться, сперва он не понял что именно. Нет, он не нашёл Они, дело было в другом. Один из здешних агрегатов слегка светился и двигался. Он, как будто медленно вырастал из пола. Очень медленно, но было видно, что его основание заметно ниже, чем у остальных.
А, так значит, эти штуки могут уходить под пол? Чёрт его знает, что это может означать, но в данный момент одна из агрегатин вставала на место.
Получается, что сооружение, в котором они находятся, не заброшено и не бездействует, раз его механика функционирует. Это помимо прочего, могло означать, что у этого строения и у всего, что внутри, есть хозяева.
В таком случае, с одной стороны есть опасность, что они нарушили чужую территорию, и теперь придётся за это отвечать. Но, может быть, теперь у них есть шанс связаться с цивилизованными местами, и не надо идти по джунглям к побережью?
Всё это требовало проверки, но прежде всего, Елизара заинтересовал сам агрегат, вырастающий из пола. В свете фонарика он больше всего напоминал макет какой-то гористой местности, выполненный из золота…
Глава 14.
Они учила Вуффа разговаривать. А почему бы нет? Малыш йети был очень способным и понятливым. Он намного превосходил в развитии человеческих детей своего возраста, и если бы природа не поставила его виду некую грань, которую йети переступить были не в силах, у них был бы шанс потеснить человечество, как вид более слабый и изнеженный.
Но это человечеству не грозило. Вуфф вырастит таким, как его отец – могучим, красивым, добрым и умным… по-своему. Но стать цивилизованным существом у него не получится. Может быть, к его же счастью!
Первым словом Вуффа было – «Ой!» Он повторил его за Они. Само собой разумеется, Вуфф «ойкал» по поводу и без повода, и замучил этим и Маму Йети, и Они. (Папа в это время добывал очередного снежного барана.) Тогда девушка решила научить его простым словам, стараясь объяснить их значение, чтобы это не было попугайством. Как это ни удивительно, дело пошло, как по маслу!
Меньше чем через неделю Вуфф мог назвать части тела, попросить есть, выразить желание спать или играть. Правда, когда он пытался разговаривать с Мамой Йети, то ничего из этого не выходило. Взрослые всегда хуже чему-то обучаются, чем дети, а потому его собеседницей была только Они.
Это, конечно, немного развлекало девушку. Хоть какое-то общение! Но она понимала, что так долго продолжаться не может. Нельзя же провести жизнь на руках у Мамы Йети! В любом случае, если она здесь задержится надолго, то сойдёт с ума раньше, чем состарится. Эх, ей бы одежду или хоть какое-то её подобие!
Они много раз пробовала возродить свои способности, но ей не удавалось, не только слепить что-нибудь из мировой плазмы, но и выдавить из себя, хоть искру огня. Трансформироваться в дракона она уже отчаялась. Энергия этого мира имела какую-то особую природу, и для полётов не годилась. По крайней мере, Они пока не освоила её, и даже едва ощущала. Хорошо ещё, что здешний воздух был пригоден для дыхания, а еда усваивалась и шла впрок. Даже слишком – Они боялась поправиться от обильной жирной пищи и почти неподвижного образа жизни, ведь её по-прежнему надолго не отпускали с рук и берегли от холода.
Глава 15.
Господин Сай не молился и не размышлял – он медитировал, но это у него сейчас плохо получалось. Никак нельзя было отвлечься от назойливых мыслей, но это немудрено, когда рядом они!
Если честно, то эта девушка ему даже нравилась. Они не производила впечатление свирепости и кровожадности, присущей её народу. Она была нежна, обаятельна, ранима, хоть и не казалась избалованной или изнеженной, какими бывают иногда домашние девочки, ещё не понявшие, что далеко не весь мир предназначен для их развлечения. Девушка казалась смелой и сильной, настолько, насколько это отпущено существам её природы, а может даже немного поболее того. Но она не была злой, не только, как они, но и, как это бывает с человеческими девушками, прячущими за внешней привлекательностью малоприятную ядовитость.
Нет, эта девушка была не такой. Понятно, что два молодых пилота заглядываются на неё, не взирая, на рожки, но и его стариковское сердце тает при виде этой опасной прелести. Они напоминала господину Саю его собственных внучек. Находясь рядом с ней, он переставал думать о том, кто она, и видел в этом существе только юную девушку. Однако он никогда до конца не забывал, с кем имеет дело.
Они умны и коварны. Те из них кто по каким-то причинам не могут применить силу, используют лесть и способны плести интриги не хуже политиков. Девушка по имени Они не казалась очень сильной физически, но это могло быть обманчивое впечатление. Господин Сай видел, в чём заключалась её сила. Эта буря была ни чем иным, как гневом обиженной они! Такое будет пострашнее мощных лап с огромными когтями, и кабаньих клыков, которыми гордятся её родичи – демоны. Эта демоница умеет себя сдерживать, но её месть всё равно настигает обидчика. А поскольку она управляет стихиями, то месть эта может быть страшной! Нда…
И всё же здесь было много неясного. Сначала господин Сай подозревал, что Они гневается на этого глупыша – Елизара. Но ведь она могла запросто откусить ему голову или, если уж на то пошло, унести его в смерче и бросить где-нибудь в океане. Но, кажется, она гневалась не на него одного. Это подтверждалось тем, что все кто был на самолёте, находятся здесь.
Что это за страшное место, куда она их завела? Неудивительно будет, если сюда пожалуют остальные они, и устроят пир горой, где главным блюдом будут пассажиры с разбитого самолёта. Но, возможно, всё обстоит ещё хуже! Не исключено, что кроме тел они заинтересуются их душами…
И было ещё кое-что. Господин Сай хорошо помнил того дракона, которого видели многие пассажиры, незадолго до крушения самолёта. Почему-то пилоты его не заметили, и теперь не верят никому, думают, что это просто фантазии людей обезумевших от страха. Но господин Сай разглядел дракона очень неплохо. Правда, он до конца так и не понял, напал ли дракон на самолёт или пытался помочь. Почему-то, больше было похоже на второе, но дело не в этом.
У наблюдательного японца хватило времени, чтобы заметить самую большую, с его точки зрения, странность – у того дракона были такие же золотые глаза, как и у Они! Что это могло означать? Этого господин Сай не знал, но почему-то это обстоятельство пугало его больше чем перспектива быть съеденным родственниками их новой знакомой!..
Да, с медитацией сегодня совсем ничего не выходит…
Глава 16.
Они вошли одетые в длинные плащи и пальто. На всех были широкополые чёрные шляпы, перчатки и штиблеты с гетрами. Даже если бы они не достали оружие, всем сразу стало понятно, что это гангстеры!
Кассиры в жилетках, мешковатых брюках, нарукавниках и кепи с длинными козырьками без верха. Менеджеры в деловых костюмах и неизменных галстуках с фальшивыми бриллиантами на булавках, похожие на агентов похоронного бюро. Клиенты в серых пиджаках, бежевых пиджаках, чёрных пиджаках, в пиджаках в полосочку. Дамы в строгих платьях, шляпах-наколках и с лакированными сумочками. Охранники в форме напоминающей полицейскую, при пивных животиках и револьверах в кобурах. Все, как один подняли руки, раньше, чем кто-либо их об этом попросил.
Это вызвало одобрение со стороны главаря банды налётчиков. Он улыбнулся своей фирменной улыбкой, известной всей стране и даже за рубежом, после чего вежливо попросил всех присутствующих лечь на пол. Более того – заметив среди посетителей пожилую даму, он лично снял с вешалки чей-то плащ и расстелил его на полу, после чего пригласил старую леди прилечь с такой галантностью, что та расплылась в благодарной улыбке.
Вежливость и обаяние были чем-то вроде фирменного знака этого бандитствующего джентльмена. Никто никогда не слышал от него не то чтобы грязной брани, но даже просто грубого слова! Он не любил убийство, но, не задумываясь, пускал оружие в ход, когда завязывалась перестрелка с полицией или конкурирующей бандой. Его обожала вся женская половина государства, ему завидовала вся мужская половина. Это был самый популярный и удачливый бандит, которого многие уже считали национальным героем. Но всё это не мешало признавать его преступником, и за его голову была назначена награда.
Возможно, именно мысль о награде подвигла одного из клерков на решительный и безумный шаг. В тот момент, когда пачки банкнот из открытых касс уже перекочевали в просторные холщёвые мешки, и речь шла о том, чтобы открыть главное хранилище, этот малый вдруг приподнялся и на глазах у следившего за заложниками громилы сунул руку под конторку и вдавил неприметную пуговку в панель, из которой она торчала.
Вой сирены, установленной на крыше здания банка, разбудил бы мёртвого! Бесстрашный клерк получил свою награду немедленно, в виде удара прикладом автомата в зубы. Он получил бы больше, но предводитель налётчиков не желал опускаться до мелкой мести, и приказал не трогать больше этого дурака.
Речь об ограблении главного хранилища теперь уже не шла. Жадный гангстер – мёртвый гангстер. Надо было отступать к автомобилям, припаркованным на соседней улице, но снаружи уже завыли сирены полицейских машин, и через считанные секунды здание банка было окружено.
Налётчикам с помощью мегафона предложили сдаться без боя и положиться на милость правосудия. Гангстеры были не настолько глупы, чтобы полагаться на эту «милость». Они вышли, прихватив свою добычу, оказавшуюся вдесятеро скромнее той, на которую рассчитывали. Каждый вёл перед собой заложника, но только мужчин – женщин обаятельный главарь великодушно приказал отпустить.
Налётчики были, как на ладони, но никто из полицейских не посмел выстрелить, хотя гангстеры проходили от них так близко, что их можно было коснуться рукой. До соседней улицы, где стояли автомобили, водители, которых уже заводили моторы, оставалась пара десятков шагов…
Выстрелы раздались откуда-то сверху, из небоскрёба, что возвышался напротив банка. Стрелял из окна старик с бакенбардами, одетый в халат и шлёпанцы. В руках у него дымился видавший виды старинный длинноствольный револьвер, помнивший лихие времена, когда он был единственным проводником закона, а тот, кто держал его в руке, сочетал должности шерифа, судьи и палача.
Громила, шедший рядом с главарём, вскрикнул и упал на одно колено. Сам главарь почувствовал сильный толчок в плечо и острую боль, мгновенно парализовавшую руку. Он покачнулся и выпустил заложника, тотчас юркнувшего в проём между полицейскими машинами. Тотчас перед гангстером возникло лицо полицейского со стальными глазами и решительным квадратным подбородком. И в руке у этого полицейского был пистолет, направленный в упор…
Выстрел! Второй, третий, четвёртый! Адская боль и треск рёбер! Ответная очередь из автомата, и тело полицейского, практически перерезанное пополам, отлетает на капот ближайшей машины…
Но главарь банды, получивший четыре пули по корпусу из крупного калибра, жив, хоть и скорчился от боли! Просто у него под широким чёрным плащом бронежилет, а вот у полицейского бронежилета не было.
Пальба, как камнепад – начинается с одного выстрела-камешка, а в следующую секунду этих «камешков» сыплются уже десятки, сотни, и вот лавина камней несётся неудержимо, сметая всё на своём пути! Грохот, гарь, крики боли и ярости! Звенят разбитые стёкла, прыгают отработанные гильзы, падают убитые и раненные. Заложники, гангстеры, полицейские…
Банда отступала, беспорядочно отстреливаясь. Почти треть «джентльменов удачи» осталась лежать в лужах собственной крови, среди рассыпавшихся банкнот. Три из пяти мешков с деньгами, взятыми, как трофеи во время налёта, оказались потерянными. И всё же гангстеры добрались до своих автомобилей, отогнав преследователей гранатами.
Взревели моторы и четыре кабриолета сорвались с места раньше, чем полиция сориентировалась и догадалась броситься в погоню. Они растаяли в улицах огромного города, где дома скребли крышами небо, а жители казались муравьями на фоне гигантских строений из стекла и бетона.
...................................................................
«Бог-Андрей» оттолкнул от себя очередной «мир» с негодованием и злостью. Опять не то! Кому нужны какие-то там гангстеры, небоскрёбы и прочая капиталистическая бурда? Он вырос в мире, где всего этого не было, а если что и было, то происходило без таких вот эксцессов, словно специально придуманных для очередного фильма.
Но самое главное – в этом мире тоже не было Они! (Хотя, с другой стороны, хорошо, что её там не было.) Андрей почему-то был уверен, что если бы девушка попала в один из тех «миров», в которые он заглядывал, то он нашёл бы её сразу, и разглядел бы без труда. Правда, все «миры», которые он уже просмотрел, были чем-то опасны или вообще не годились для жизни. Кроме того, он понятия не имел, что предпримет, когда найдёт беглянку. Сейчас он мог только «призывать» миры, чтобы заглянуть внутрь, но ни вмешиваться в их жизнь, ни проникать внутрь он не мог. Или просто не знал как?
Но что же он за бог такой, если не может самого главного – распоряжаться там, где распространяется его власть? Жалкий получается божок! Но, может быть это не так? Действительно ли он способен только смотреть или может нечто большее? И Андрей решил попробовать сделать «большее».
Глава 17.
Они понимала, что ещё немного, и она сбесится! Это было чёрной неблагодарностью по отношению к семейству йети, но девушка уже давно еле сдерживалась.
Её всё раздражало, даже любознательный малыш Вуфф. Собственно, больше всего раздражала его бесцеремонная любознательность. В последнее время он повадился изучать её – Они.
Девушка была далека от мысли, чтобы стесняться этих милых, но всё же примитивных созданий. Дядя Огги объяснил ей ошибочность учения о том, что люди произошли вот от этих обезьяноподобных существ, но человеческий вид, несомненно, состоял с ними в дальнем родстве. И всё же между ними и людьми была пропасть, и прежде всего это чувствовалось не из-за разницы во внешности, а ввиду социального поведения. Нет, йети и в этом были похожи на людей, но многое с чем люди маются многие века, было им чуждо и непонятно. Например, йети не знали стеснения. Если это чувство и было им свойственно, то оно пребывало в зачаточном состоянии. По крайней мере, йети не стеснялись естественного, данного им природой.
Они и не думала стесняться своей наготы перед Вуффом и даже перед Папой Йети. Но в последнее время малыш стал проявлять повышенный интерес к её телу и постоянно тянул свои любопытные ручонки туда, куда не следует. Девушка старалась мягко отстранять их, понимая, что этот его интерес никак не связан с притяжением к противоположному полу. Во-первых, Вуфф был ещё совсем мал, а, во-вторых, она надеялась, что они с точки зрения вида достаточно разные, и она может не опасаться покушения на свою невинность.