Оболочка зеро
Девушка подбоченилась:
– Ты же говорил, у тебя в оболочке нет поездов.
– Мало ли что я говорил, – ухмыльнулся Бейкер. – Может, и есть. Может, я их просто не люблю. Я, между прочим, не обязан всеми функциями пользоваться.
– Ой, ладно… – Энни недоверчиво оглядела собеседника, а потом, внезапно смекнув кое-что, заулыбалась: – Да у тебя фобия! Кто бы мог подумать: великий и ужасный Джим Бейкер боится поездов!
С полминуты Джим смотрел на неё ничего не выражающим взглядом, а после в ледяном молчании вернулся к сыру. В ответ Энн подобрала с земли «Сотворение», раскрыла на первом попавшемся месте и сделала вид, что безмерно увлечена чтением.
«…создавал нейросети и учил их уму-разуму, уповая через то познать устройство и мозга человеческого. Долгое время усилия его были тщетны. Но однажды свершилось: настал великий день Открытия. Ага, Открытия, именно. И увидел отрок со всей ясностью, что мозг человеческих существ в точности подобен нейросети искусственной, и познал основу этого подобия, и умилился, до того это было здорово.
Засим последовали годы бесплодных исканий и практических экспериментов на делинквентных индивидах с использованием инвазивных методов (разумеется, никоим образом не нарушавших принципов гуманности).
А по истечении девяти лет и девяти месяцев отрок принёс человечеству благую весть. Отныне ему было ведомо, как задействовать потенциальные возможности мозга, доселе не использованные никем, кроме случайных телепатов, ведьм и прочих флуктуаций биомассы. И в своём бесконечном великодушии светлый отрок безвозмездно разделил обретённое им знание со страждущими всего мира.
И началась эра всеобщего счастья. Золотой век, сорвавший покровы с механизмов мышления и восприятия, доселе непознанных и удивительных весьма. Одно невероятное открытие сменялось другим, и за одним прорывом в познании немедленно следовал новый, ещё более потрясающий.
Так были обнажены и исследованы тайные возможности таламуса, и, стоило найти объяснение пресловутому шестому (ресиверному) чувству, как обнаружилось и парное ему седьмое (трансмиттерное). Обскуранты крепко цеплялись за дремучие свои заблуждения, но яркий свет истины уже проник в сердца человеческие. Стало ясно, что гаджеты физического мира, равно как и беспроводная связь во всех её видах – не более чем детские ходунки. Настало же время отбросить их и ходить самостоятельно, пользуясь теми способностями, которые, как выяснилось, всё-таки заложил в аппаратное обеспечение человека Всевышний.
И зародился менталнет».
– Да-да, валяй, расширяй кругозор, мы с Саймоном подождём, – елейный голос Джима отвлёк Энни от размышлений об удивительном разнообразии человеческих способностей. – Можем хоть летний лагерь разбить прямо здесь, я совершенно не против.
Во второй раз забираться на лошадку оказалось ничуть не легче, чем в первый. А если учесть ноющую боль в негнущихся ногах и общее состояние разбитости – так и вовсе трудно. К тому же Энн была порядком голодна – в придачу к обеим лепёшкам Джим не постеснялся и весь сыр слопать, – и не могла не задаться вопросом, что же сулит ей это путешествие в будущем, если настоящее уже настолько безрадостно.
– Джим, а долго ещё осталось?
Но Джим, по-видимому, был всё ещё раздосадован и ответить не потрудился.
Дальше часы тянулись томительно: Энни совершенно разочаровалась в любовании видами, всё её бедное тело ломило, в животе бурчало, и хотелось ей только одного – скорей бы уже приехать, неважно куда. Даже мысли об угрожающей Саймону опасности почти её не взбадривали. Надо бы разузнать поточнее, в чём, собственно, эта опасность состоит… Только у кого? Не у Джима же. Он вон нахохлился как филин – одно словечко ему, видите ли, проронить трудно. Даже насвистывать перестал.
По прошествии, кажется, пары суток, а то и недели пути Энн завяла окончательно. Солнце стояло низко, стало попрохладней. В какой-то момент каурая замедлила шаг, и Энни не сразу вышла из оцепенения: Джим что-то говорил.
– Э-эй! Ты заснула там, что ли? Вот оно.
– Что? – с трудом разлепив губы, равнодушно спросила девушка.
– Приехали, «что»..
С проблеском интереса Энни попыталась заглянуть вперёд из-за спины Джима, но это оказалось лишним: он ловко соскочил с лошадки, погладил её по морде и взял под уздцы:
– Притомилась, красавица…
– Угмм… – отозвалась Энн, но тут же покраснела, сообразив, что Джим обращался не к ней. Прикрыв глаза ладонью, она принялась усердно вглядываться вдаль.
Впереди, в косых солнечных лучах, уже виднелись первые постройки – похоже, это был какой-то маленький городок. Правда, чем ближе они подъезжали, тем сильнее становилось ощущение, что с городком что-то не так. Что именно – Энн сообразила, только когда они въехали на улицу.
Не кричали петухи. Не было слышно ни цокота копыт, ни громыхания колёс, ни боя церковных часов, ни пьяных песен. Пустые улицы казались слегка контуженными, как свежим морозным утром первого января.
В городке не было ни единой живой души.
– Джим… А мы точно туда приехали?
И опять Джим не утрудил себя ответом. Дома с обеих сторон улицы создавали жутковатое впечатление – молчаливые, покинутые, с облезлыми стенами, а кое-где – и с выбитыми стёклами. Впереди Энн углядела особенно печальное здание: ряд круглых колонн у фасада когда-то, наверное, здорово его украшал.
Как ни странно, именно к этому грустному дому они и направлялись.
Джим оставил их с каурой у широкой щербатой лестницы, а сам шустро взлетел по ступеням и замолотил кулаком в дверь. Ничего не произошло. Джим пустил в ход ноги – с тем же результатом. Тогда, к удивлению Энн, он тяжело вздохнул, потянул ручку двери на себя и исчез внутри.
Прошло несколько томительных минут. Энни начала всерьёз подумывать о том, чтобы пришпорить каурую и унести из этого странного места ноги, пока не поздно.
Дверь снова открылась, и на пороге показался человек. Сделав пару шагов со ступенек, он, сильно щурясь, вгляделся в тот конец улицы, где садилось солнце, затем раскинул руки медленно и широко, потянулся, потёр глаза кулаками и перевёл взгляд на Энн.
Выглядел человек под стать дому. На добрую голову выше Джима, с длинными волосами, свалявшимися в жгуты, одетый во что-то, что под слоем грязи было, наверное, пёстрым – индейское, что ли? Песочного цвета глаза незнакомца, обрамлённые бесцветными ресницами, смотрели сонно и безмятежно. При взгляде на Энн в них, правда, появилось выражение лёгкого непонимания.
Из-за плеча незнакомца послышался голос Джима:
– А, да. Это… В общем, это Энн. Она как бы со мной.
– Очень мило, Джим, – помедлив, отозвался незнакомец тягучим голосом. – Рад за вас. Ты привёз её сюда.
– Всё в порядке, Пол, – быстро проговорил Джим. – По делу привёз.
– А, – ровно сказал Пол. – Ну, очень приятно, Энн, – с этими словами он развернулся и ушёл в дом, совершенно сбив Энни с толку.
Её сомнения разрешил Джим:
– Что сидишь? Слезай давай. Конечная, поезд дальше не идёт.
Глава шестая,
в которой оказывается, что это ещё не конец, а вовсе даже наоборот
Попытавшись самостоятельно слезть с лошади, Энн потерпела полное фиаско. Она бы, несомненно, самым позорным образом грянулась оземь, если бы не Джим. Он как раз снимал с каурой поклажу, так что шлёпнулась Энни не на твёрдый почвогрунт, а прямёхонько на него.
Симпатии к ней от этого у Джима не прибавилось.
Пробормотав себе под нос что-то наверняка очень грубое, он сунул Энн седло и тюки, а сам подхватил каурую под уздцы и повёл куда-то за дом. Девушке ничего не оставалось, кроме как, поколебавшись, зайти внутрь.
Дома у Пола – если только это был его дом, насчёт чего у девушки сразу появились сомнения, – было странно. Другого слова не подберёшь. Не то что грязно или не прибрано – хотя, конечно, да: грязища жуткая и не убирались тут лет сто. Дело было в другом. Дом изнутри был пропитан всё тем же духом запустения, который так не понравился Энн ещё на въезде в городок. Казалось, здесь вообще не живут.
Девушка сгрудила поклажу в прихожей, а сама осторожно двинулась вперёд. Со стен в коридоре длинными бородами свисали обрывки обоев. Углы заросли паутиной. В комнатах, заставленных невообразимо ветхой мебелью, пахло старыми газетами и плесенью, а ещё вполне уловимо – чем-то сладким.
Первее всего в этом доме Энн интересовали две – нет, три вещи; но если шанс отыскать отхожее место и хоть какую-нибудь еду ещё оставался, то насчёт Саймона стало ясно само собой: его тут нет.
– Ищешь что-то.
Почему-то вопрос у Пола получался как утверждение – никакой интонации. Его тягучий, словно замедленная плёнка, голос вовсе не звучал угрожающе, но от него Энни подскочила на месте.
– По коридору до конца, там направо, – безразлично оповестил Пол. – Кухня напротив.
Посетив то место, которое было направо, Энн незамедлительно ощутила некоторую благодарность хозяину. Правда, кухня её немного озадачила. По меркам их с матушкой квартиры она была огромная, с плитой, с огромными шкафами снизу и сверху. Но ни стола, ни стульев – только несколько весьма грязных и пыльных подушек, валявшихся прямо на полу.
Энни нерешительно оглянулась и вздрогнула – Пол, оказывается, опять стоял у неё за плечом. По воздуху он плавает, что ли? Наверное, это был подходящий момент спросить про Сая, но при взгляде на бледную физиономию хозяина, напоминавшего не ко времени разбуженного зомби, Энн отчего-то заробела.
– Я бы хотела…
– Пожалуйста. Что найдёшь – то твоё. Где-то мука была.
Входная дверь хлопнула, и в коридоре послышалось бодрое насвистывание Джима. Пол задумчиво почесал бровь и ушёл.
Энни вволю напилась воды, потом принялась шарить по шкафам. Обнаружила и мигом уничтожила маленькое сморщенное яблочко. Хозяйство у Пола было небогатое, но насчёт муки он не ошибся, а ещё отыскалась целая бутылка прокисшего молока и – невероятно! – целых пять коробок по дюжине яиц.
Вздохнув, Энн занялась тем, что втайне терпеть не могла – хлопотами по кухне. Через полчаса, извозившись в муке и с обожжённым пальцем, она выглянула из кухонной двери и прокричала во всё горло:
– Ужин!!!
Несколько минут спустя оба явились: Энн как раз приканчивала второй блинчик прямо стоя.
– Вкусно пахнет, – одобрил Пол словно бы даже с удивлением. В завалах среди облупленных кастрюль и помятых сковородок Энни каким-то чудом посчастливилось откопать даже баночку соснового сиропа. – Молодец.
Джим подхватил чистую тарелку, сгрузил на неё стопку блинчиков, прихватил сироп и бодро хлопнулся с добычей на одну из подушек. Энн это было вовсе не по вкусу, но и она решилась присесть.
– Ну так что? – едва заморив червячка, девушка приступила прямо к делу. Смотреть она, впрочем, старалась на Джима.
– Что? – недовольно переспросил Джим. – А, ага. Большое спасибо за вкусную еду. – Он сделал замысловатый жест, словно снимает перед Энн шляпу.
– Я не про это! – рассердилась Энн и перевела взгляд на хозяина: – А про Саймона! Что с ним?
Пол, с рассеянным видом жуя, обозревал дверной косяк. Казалось, ему стоило гигантских трудов всплыть на поверхность своего океанически бескрайнего внутреннего мира и сфокусировать взгляд на Энн.
– Саймон. Это тот, которого ты мне послал. Пару дней назад.
– Он самый, – буркнул Джим, предпринимая контратаку на скользкий от сиропа блин.
– Необычный человек, – сообщил Пол соседней подушке. – Интересный. Баллончик краски у меня одолжил. Маджента.
Продолжения, судя по всему, не планировалось. Потерпев немного для приличия, Энн снова насела на хозяина:
– Где он сейчас? Ты стёр ему оболочки? Он в порядке?
Пол, не торопясь, дожевал, потом поднялся с пола, аккуратно положил свою тарелку в мойку и вышел из кухни. Энн так и осталась сидеть с открытым ртом.
– Странный этот твой друг, – громким шёпотом заключила она, придя в себя, и недовольно добавила: – По-моему, я ему не нравлюсь.
– Не бери в голову, ему никто не нравится, – легко отозвался Джим. Затем посмотрел на Энн и поправился: – Хотя – посмотрел бы я на того, кому ты нравишься.
Энни изготовилась было дать бесстыднику заслуженную отповедь, но тут вернулся хозяин. В руках у него было какое-то непонятное устройство, маленький розовый шарик на палочке. Пол осторожно уселся обратно на подушку – нелегко, наверное, с такими-то ножищами – и засунул шарик за щёку. Только палочка торчать осталась.
– Ты хочешь найти того Саймона, – слова вышли на удивление разборчивыми, с этой-то странной штукой во рту.
– Да! – воскликнула Энни.
– Родственник. Близкий.
– Н-нет, но он… Он сделал мне предложение! – храбро выпалила Энн и слегка зарделась. – Почти.
С оттенком недоумения Пол взглянул на Джима, на лице у которого отобразился даже не один, а все пятьдесят оттенков недоумения.
– Жених, – заключил Пол, вытягивая шарик изо рта и облизываясь. – Красиво…
Энн ждала. По-видимому, Пола было категорически нельзя сбивать с мысли, и от стараний промолчать она принялась постукивать пальцами по полу.
– Он уехал. Наутро. Хотя я говорил, лучше переждать несколько дней. Привыкнуть.
– А он не говорил куда? – страстно взмолилась Энн.
Пол пожал плечами с видом «разве это моё дело?»
– Для него всё изменилось. Он мог увидеть что-то, чего не видел раньше. Мог испугаться.
– Сай не мог испугаться! – гневно возразила Энн. Пол покрутил палочкой, и шарик у него во рту застучал о зубы.
– Откуда тебе это знать. Откуда нам всем знать. Нет таких алгоритмов, пути не просчитать. Разве только… – Хозяин отчего-то прервался и надолго припал к своему приборчику. – Разве только самому пройти.
– Ну вот и я ей ровнёхонько то же самое и сказал, – с оживлением встрял Джим, вылизывая тарелку. – Но она упёртая как баран. Непременно хотела сама убедиться, прицепилась ко мне что твой репей.
Пол не смотрел на приятеля: его зрачки наконец-то приняли нормальные человеческие размеры – до того едва ли с булавочную головку были, – и теперь он внимательно изучал Энн. Под его испытующим взглядом становилось всё неуютней.
– Да, только самому, – сам себе подтвердил какие-то свои соображения Пол. – Пройти тем же путём. Хотя, конечно, вовсе не факт, что ты увидишь то же самое. И даже наверняка нет. Но мало ли? Никто не пробовал, рассказать некому. А как жаль…
Похоже, шарик оказывал на Пола положительное воздействие: он явно сделался словоохотливее, а в его речи появился даже некий намёк на эмоции. Джим смотрел на него не отрываясь. Было непонятно, что его так заинтересовало: то ли эта метаморфоза, то ли сами слова приятеля.
«Пройти тем же путём…» – подумала Энн. И вдруг поняла, на что Пол намекает. И, кажется, впервые в полной мере осознала, какие тёмные бездны хаоса и дичи за этим скрываются. Снять оболочки… Значит – ни интерфейса, ни сети, никакой связи с миром. Ужасно, невозможно! Сай, верно, был не в себе, пойдя на такое.
– А если… – голос звучал хрипловато: пришлось откашляться и начать заново. – Если все оболочки уже стёрты, можно инсталлировать новую?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги